– И что? – спросил Антиох Кантемир.
– Потому я здесь, барин. Помогать вам стану.
– Помогать в чем? – спросил Волков.
– С нечистым бороться и тех, кто душу ему продал, найти помогу…
***
Вскоре Степан Волков спустился на кухни и переговорил со стряпухой Дарьей и та ему все рассказала. Что де видала она Тишку собственными глазами.
– И ничего странного в нем не было? – спросил Волков.
– Дак помер Тишка-то. И после того как схоронили его и приходил он.
Стряпуха стала креститься и шептать молитвы.
– Стало быть, ты утверждаешь, Дарья, что покойника здесь видела?
– А то кого же? Коли схоронили его!
– И ты не испугалась, когда увидела ночью покойника, из могилы восставшего?
– Дак коли б я знала, барин! Я-то не знала, что Тишка помер!
– И ты приняла его за живого? Так? – допытывался Волков.
– Так.
– Но, стало быть, он выглядел словно живой?
– Про сие ничего не знаю, барин.
– Но ты же видела его.
– Видела, – согласилась стряпуха.
– Стало быть, можешь сказать, как выглядел Тишка?
– Дак ночь была, господин. Свечи не больно много света дают. Да и сколь свечей дали мне? Я ведь говорила управителю, давай больше свечей! А он чего? Говорит свечей жжем не по достатку. Да рази мне много надо? Сколь свечей…
Волков прервал стряпуху:
– Дарья, вернемся к Тишке. Хочу знать, как выглядел он, когда ты его встретила.
– Поди разбери, как выглядел, коли темно. Явился, поесть просил. Я дала мяса, да хлеба. Он поел да и был таков.
– Стало быть, Дарья, покойник мясо ел?
– Стало быть, ел. Я же говорю, барин. Ночью пришел, и поесть просил.
– Хорошо! А скажи мне, Дарья, ты того Тишку знала хорошо?
– Дак при доме служил он. Видала его.
– Но знала ли ты его? Видать можно и фельдмаршала Миниха.
– Я же говорю, что сей Тишка при доме барина служил. Я и знала его.
– Стало быть знала? Поведения какого сей Тишка был? – спросил надворный советник.
– Тихий был. Недаром Тишкой прозвали. Чтобы с глупостями какими – ни-ни. Не то, что конюхи! Иной раз конюх Семен зайдет на кухню, и давай руки свои распускать. Срамник.
– А водку пил ли?
– Семен? Да пьет как лошадь.
– Погоди, Дарья. Какой Семен?
– Конюх. Я же говорю, барин, конюх Семен, как зайдет на кухню…
– Дарья. Я про Тишку спрашиваю. Про того, кто помер.
– Тот Тишка тихий был.
– Это понятно. А водку пил ли Тишка?
Стряпуха ответила:
– Дак есть ли мужик, кто водки не пьет? Но Тишка допьяна не пил. Того за ним не водилось…
***
Затем имел Волков разговор с конюхом Иваном. Тот и хоронил Тишку самолично.
– Стало быть, ты и хоронил его?
– Я. Как дохтур-то сказал, что помер сердешный. Так и стали готовить его. Бабы-божедомки омыли тело, в новую рубаху и порты нарядили. А мужики его в домовину поклали. И я с лакеями схоронил его на погосте, за воротами городскими.
– И ты самолично забил домовину?
– А то как же! Забил гвоздями и сам гроб опускал в могилу. И крест ставил. Все честь по чести.
– И как тот Тишка мог после того в дом прийти?
– Дак ежели он душу нечистому запродал. Как водится, и встал из могилы.
– Как водится? И часто у вас покойники из могил встают? – насмешливо спросил Волков.
