В длинных струящихся одеждах, с рассыпавшимся по плечам водопадом неестественно-светлых волос, с узкими зрачками, плавающими в озёрах серебристой, похожей на ртуть, светлой радужки, с запекшимся, как открытая рана, губами и лихорадочным румянцем, Розамунда Майлз выглядела именно тем, кем и была – проклятым, потерянным созданием, порождением ночи и кошмара, русалкой-утопленницей.
Медора посмотрела в сторону Лейлы почти сердито, Нортон – выжидающе.
– Она? Да?
Стремительно пролетев разделяющее их расстояние, женщина упала перед Лейлой на колени, молитвенно сложив руки перед собой.
– Ты ведь тоже из рода Нахширонов? Чёрный Змей ценит тебя, как последнего потомка кровной линии. Он посчитается с твоим мнением! Прошу тебя! Помоги мне! Ты же добрая девочка? Иначе не стала бы там, в лесу, вступаясь за нас, уплачивать цену крови?
Нортон отвернулся, будто наблюдать за чем-то столь личным было ниже его достоинства.
– Я не понимаю, – растерянно пробормотала Лейла, – чем могу я вам помочь?
– Чёрный Змей за вину моего мужа приговорил к смерти моего сына!
– Боже, Роза! – взмахнула руками Медора, закатывая глаза. – Опять ты за своё? Я сто раз тебе говорила, что всё это лишь твои фантазии. Это бред. Невозможно!
– Я знаю, что он задумал сделать это! И ты тоже это знаешь – все вы знаете! Он убьет моего мальчика, а зачем мне тогда всё это? Красота, богатство, магия, даже сама жизнь, в конце концов? Ничего не будет иметь значения без сына! Ничего!
– Сочувствую вашему несчастью, – искренне проговорила Лейла, – но я-то что могу сделать? Вы ошибаетесь, думая, что я имею на Эссуса хоть какое-то влияние. Откровенно говоря, я сама боюсь его до смерти. Не представляю, что моё мнение может иметь для него хоть какое-то значение?
– Сами по себе, как человек, как живое мыслящее существо вы для него ничто, – с жестокой прямолинейностью заявил Нортон. – Но Нахширонов больше нет. Значит, на вас с ним кровная линия может закончиться. Именно ваше происхождение заставляет его ценить вас, как свою наследницу. С вашей помощью он планирует возродить род. В ваших наследниках он видит своих детей.
– В моих? – поморщилась Лейла.
Боже, до чего ж всё сложно?
– Что мешает ему самому нарожать столько наследников, сколько заблагорассудится?
– Он не в состоянии. Не может. Благодаря некоторым очень тёмным и жёстким магическим практикам, что Чёрный Змей практиковал в молодые годы, теперь он совершенно стерилен, – поведала Медора. – Именно потому он и держит тебя, как принцессу. Ты его драгоценный план «В».
– Значит, лорд Эссус с самого начала вовсе не собирался на мне жениться? – почему-то с возмущением протянула Лейла.
– Нет, – мотнул головой Нортон.
– А наша с ним помолвка?.. Как он собирается это аннулировать?
– Он тайно поручил мне найти средство разрушить связующие вас обрядовые узы.
– Я всё равно не понимаю…
– Почему он не женится на тебе сам? Потому что дети колдунов и волшебников, рождённые после определённых обрядов, обладают особенной силой, какой никогда не бывает у бастардов. То есть, даже если бы ты родила ребёнка от кого-то другого, будучи в законном браке с Эссусом, некоторые магические свойства рода могут быть утрачены. Он же одержим желанием получить всё, и не хочет рисковать. Не говоря уже о том, что он банально тебя не хочет, – самодовольно поделилась очередной порцией информации Медора.
– Змей с самого начала планировал выдать тебя замуж за представителя одного из самых известных магических родов в нашем сообществе, – сказал Нортон. – За сына Айзека, например. Наследник Тьмы и Света, Солнца и Луны будет обладать набором исключительных магических способностей.
– Он что, на старости лет, решил селекцией заняться? – с горечью протянула Лейла. – Но мне он сказал, что хочет уничтожить Айзека Абдера?
– А как одно мешает другому? – усмехнулась Медора.
А Нортон гнул свою линию:
– Для осуществления его планов нужна самая малость – метод, позволяющий разрушить вашу помолвку. Именно за то, что я его до сих пор не предоставил, он и высек меня сегодня, – Нортона передёрнуло от неприятных воспоминаний. – Прилюдно.
– Но если метода разрушить помолвку нет, о чём мы тогда вообще говорим?
– Я не говорил, что метода нет, я просто пока решил его не озвучивать. Оставить, так сказать, кое-что в запаснике на всякий случай.
Лейла переводила взгляд с одного собеседника на другого:
– Вы хотите, чтобы я, выпутавшись из помолвки с Эссусом, впряглась в очередные путы с вашим сыном, Розамунда? Ну, уж нет! Ни за что!
– Тогда вам до конца дней придётся жить рядом со спятившим змеем-садистом. Да ещё терпеть Медору под боком. И, возможно, закончить свои дни безбедной.
– Раз вы смогли найти способ, значит, найдёт и кто-нибудь другой, – предположила Лейла.
– Не получится
– Вы так уверены в этом?
– Мой дед был тем, кто скрепил брачный договор пятьдесят лет тому назад между двумя представителями клана Нахширонов. Только потомок мага, поставившего печать, может её сорвать. А я, как и вы, последний представитель в моём роду. Так что… – развёл руками Нортон, насмешливо блестя чёрными глазами, – вариантов нет.
– Иными словами, вы согласны освободить меня от Эссуса лишь при условии моей повторной помолвкой с сыном Розамунды?
– Именно так.
– Но – зачем?! Какой в этом смысл? Я не понимаю!
– Я составлю связующее вас заклинание так, что Эссус не смог убить Дэйва без риска оставить вас навсегда бездетной.
– А мне зачем такой риск?
– Заклинание будет иметь силу лишь в случае, если мой сын погибнет по вине Чёрного Змея.
– Даю тебе слово, – кивком подтвердил Нортон, – так и будет. При любом другом раскладе ты просто будешь свободна и вольна делать, что заблагорассудится.
Как будто по умолчанию его слову можно верить? Да Лейла совсем его не знает!
– Почему мы должны делать это втайне? – не сдавалась она. – Почему в открытую не предложить Эссусу этот план? Ведь вы, насколько я поняла, тоже из древнего магического рода? – обернулась она к Розамунде.
– Змей презирает моего сына, считает его слабым и… он не согласится. А если не предпринять ничего, он его сломает. Уничтожит.
Розамунда снова схватила Лейлу за руку, цепкая, как коршун:
– Дэйву грозит страшная опасность, а ты легко можешь ему помочь. И никто не пострадает, все будут только счастливы. Дэйв чудесный мальчик, и… – участившиеся всхлипывания сделали речь женщины неразборчивой.
– Я понимаю, почему Розамунду интересует судьба сына, но зачем вам идти на такой риск? – обратилась Лейла к Нортону. – Отчего-то мне кажется, что Эссус не придёт в восторг от вашей задумки?
– Не то слово, – мрачно согласилась с ней Медора. – Как бы в ярость не впал.
