Рассеять тьму

Я судорожно вздрогнула, почувствовав, как он прижимается ко мне всем телом, вжимая в стену. Почувствовав, как его рука сжала грудь, я окончательно разъярилась. Да кто ему разрешал так со мной обращаться?!

Именно на тот случай, если я окажусь с парнем в ситуации, когда не смогу её контролировать, мама и научила меня этому заклинанию. Оно реально очень жёсткое, и направлено обычно на нежить вроде вампиров или оборотней. Его цель – при помощи боли обездвижить врага. Ну, и убежать, соответственно.

Нужно оговориться – меня возмутил не только (и не столько сам поцелуй), сколько сама ситуация в целом. Если этот напыщенный, самоуверенный индюк возомнил, что может со мной играть, следует раз и навсегда расставить приоритеты!

Я не играю. Особенно по чужим правилам. Особенно с теми, кто способен меня ранить.

Я ударила его болевым заклятием. В основе его была ментальная магия и, откровенно говоря, я думала, что маг с уровнем Лоуэла от него закроется. Но он этого не сделал. Скорее всего от неожиданности, а не от недостатка умений.

Хватку он ослабил, застонав сквозь сжатые зубы:

– Ну зачем же так сразу?

– Чёрт бы тебя побрал, Ворон! Немедленно отпусти меня!

Я приготовилась драться уже всерьёз.

Он заключил меня в своеобразную клетку, продолжая опираться руками о стену. Хорошо хоть, пока снова руками не трогал. Но всё равно, расстояние между нами было ничтожно маленьким.

Глаза Лоуэла полыхали злым весельем. А может быть, всё дело было в отблеске света?

Меня бросило в жар. От всего сразу – от гнева, от унижения, от страха и разочарования.

Я вдруг осознала, что мы одни в глухом коридоре. Мэйсон в больничном крыле, лояльные ко мне сокурсники – в комнате, а против Ворона я, положа руку на сердце, ни капли не боец.

Я боялась оторвать взгляд от его лица, словно взглядом можно кого-то удержать на расстоянии.

– Не обязательно использовать запрещённую чёрную магию, Вероника. Иногда достаточно простого слова «нет», – его губы были так близко, что я чувствовала его дыхание при каждом произнесённом слове.

– Нет, – пролепетала я, ненавидя себя за то, как по-детски тонко прозвучал мой голос.

– На «нет» и суда нет, – Лоуэл, резко оттолкнувшись от стены, отступил.

Он наблюдал за мной, слегка сощурив глаза, склонив голову на бок.

Жар сменился неприятным ознобом, словно меня сковало льдом. Я с ужасом поняла, что это состояние не связано с эмоциями – я действительно не владела моим телом, как если бы меня неожиданно разбил паралич – не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Да что там? Я дышала с трудом!

Воздух тонкой ниточкой тёк по горлу. Его отчаянно не хватало, но даже закашляться не получалось.

Улыбка Лоуэла никогда не казалось мне милой. А сейчас от неё откровенно бросало в дрожь.

Он снова больно схватил меня за руку, притягивая к себе. Его дыхание было единственное, от чего веяло теплом в окружившем меня искусственном холоде.

– Смелая выходка. Или – очень глупая, как посмотреть? Ты ведь не думаешь, что тебе это сойдёт с рук, Морел?

Он снова приподнял бровь:

– Ах, да! Ты же не можешь ответить? Попробуй теперь.

Холод отступил, оставляя тепло в горле. Я по-прежнему не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой, но дышать стало легче.

– Ты псих, – пролепетала я.

Он хотел меня напугать. И напугал. Отрицать очевидное бессмысленно.

Меня трясло, но я всеми силами пыталась скрывать свой страх. К сожалению, моё резюме его только порадовало.

Ворон прижался щекой к моей щеке, словно вбирая в себя, вдыхая аромат моих духов и кожи. Кончики его холодных пальцев пробежали по ямочке на моей шее.

– Псих? Не знаю. Может быть. Иногда. Я не боюсь своих желаний. И последствия моих действий меня никогда не пугали.

– Мне-то какое дело до твоих желаний? – презрительно скривилась я. – С сегодняшнего дня я буду держаться от тебя подальше.

– Зачем?

Вот ведь и правда интересный вопрос? Ну, о чём ещё можно спросить в подобной ситуации?

– Психи не в моём вкусе. Ты меня разочаровал.

– Жаль, если это действительно так. Возможно, я переусердствовал слегка? На самом деле я всего лишь хотел преподать тебе урок. Мораль сей басни такова: не стоит связываться с превосходящим по силам противникам.

– Урок усвоен. Я не стану связываться с превосходящим меня по силам противником, – сделала я акцент на последнем слове. – А теперь, когда мы расставили все точки по предложениям, может, отпустишь меня уже, наконец? И к слову, мужчины, которые все время преподают женщинам урок – это скучные мужчины.

– Ладно. Если я признаю, что был неправ, что иногда меня заносит, мои извинения будут приняты? Мы останемся друзьями? – насмешливо протянул он.

Издевается?!

– Прости, но искушение подразнить тебя, совсем немного, оказалось непреодолимым.

– Глупые у тебя развлечения. Я думала, ты умнее.

– Ну, это не совсем развлечение. Ты же понимаешь?

Улыбка вдруг сошла с его лица.

Вообще, у него очень быстро менялись настроения. Словно кто-то страницу перелистывал или канал переключал. То ледяной, как айсберг, а в следующее мгновение набрасывается на тебя с поцелуями. То шутит с тобой, а потом заставляет парализованным столбом застыть.

– Я хотел тебя поцеловать. Не спрашивай, почему. Такое с людьми иногда случается. А ты вообще в курсе, что заклятие, подобное тому, что ты в меня швырнуло, способно убивать?

Он смотрел на меня так, словно я сделала что-то забавное. Но мы оба знали, что это не так. Дойди эта выходка до постороннего сведения, меня вполне могли исключить за такую магию из данного заведения.

– Вижу, в курсе, – удовлетворённо кивнул он. – Ты готова была меня убить за один поцелуй, Морел? Неужели я так плохо целуюсь? Или… есть другие причины?

Я молчала, не зная, что ответить.

– Ну, и кто из нас двоих псих? – он смотрел внимательно, изучающе.

Так же, как тогда, на стадионе – пристально, пронзительно, словно препарируя одни взглядом. Прожигая меня глазами.

Однако в голосе его не было ни яда, ни злости. Лёгкая тень насмешки.

В ответ я пожала плечами и молча отступила. На этот раз меня больше не удерживали. Я была свободна.

И где моя радость? Я испытала одновременно и облегчение, и обиду. Логика? Не-е. Не слышали о таком. Потому что чувства, заполнившие меня, были совершенно нелогичны. Хотелось плакать.

Этот день опустошил меня. До дна. Я чувствовала себя выжитой и эмоционально, и физически.

Я умудрилась добраться до обеденного зала за несколько минут. Это тем более странно, что я сделала это чисто на автомате. Не помню, как шла.

Ужин уже подходил к концу, благо Амайя и Вин оставили для меня еду.

– Как ты? – сочувственно посмотрела на меня подруга.

Даже Камилла вела себя по-человечески.

– Всё нормально?

Больше всего на свете мне хотелось стать невидимкой.

В местах, где так много людей плохо одно – ты почти никогда не остаёшься наедине с самим собой. За тобой всё время следят чьи-то глаза. С тобой всё время кто-то говорит. Тебя ни на мгновение не оставляют в покое.

Оставшись, наконец, в ванне, я оторвалась и как следует наревелась. Делать это пришлось очень тихо, чтобы девчонки ничего не услышали. Но, как обычно это бывает после того, как проплачешься, на душе полегчало.

Однако спала я в ту ночь очень плохо.

В ушах всё звучал финальный вопрос Лоуэла: «И кто из нас псих?».

Он ошибается! Я не убийца! Я не собиралась никому причинять вред – просто испугалась. Да и не было никакой опасности. Ему просто хотелось заставить почувствовать меня виноватой перед ним. Он опасный человек, интриган и манипулятор. И неизвестно, чего он до меня докопывается? Что ему от меня надо? Нужно выбросить его из головы, со всеми его странностями, с этими его огромными полуночно-синими, переменчивыми глазами и настроениями.

Я проворочалась одну половину ночи, а вторую меня мучили кошмары. Мы снова боролись, я шипела как змея, бросалась в него заклинаниями, за которые вполне реально получить тюремный срок. Но у него всё равно оставалось преимущество.

Во сне я вновь оказалась прижатой к стенке. И он вновь целовал меня.