У меня чуть челюсть не отвисла от услышанного.
– Да, тут работает моя знакомая, и я ее попросила устроить тебя продавцом-консультантом на месяц.
– Скажи, что это шутка, – мрачно говорю я.
– Я не шучу, тебе нужна смена обстановки.
– Но не такая же кардинальная, Лен. Я не стану здесь работать.
– Еще как станешь. Иначе сегодня же возвращаешься домой, тебе ясно?
– Ты меня вконец добить хочешь?
– Алекс, ты и так отказалась от реабилитации, – с горькой досадой произносит она. – Заставить тебя я не могу… Месяц, Алекс, всего-навсего один месяц.
– Допустим, а что потом?
– Вернешься домой.
– То есть мне в любом случае придется вернуться? Ну уж нет, Лен, и работать здесь ты меня всё равно не заставишь.
– Тогда остается один выход – билет на самолет и вперед домой, – твердо и безапелляционно.
– Лен, это жестоко.
– А с тобой иначе никак. Посмотри на себя. Как завядший цветок. Сама себя не польешь, вот и приходится помогать. Поливать, так сказать, прям в корень, чтоб без колебаний встала и расправилась пуще прежнего.
– Я не цветок, Лен. Я человек. И я чувствую, что еще чуть-чуть и сорвусь, – надтреснутым голосом бросаю я ей в лицо. – Меня доконала эта чертова никчемная жизнь. Я не хочу, понимаешь? Я ничего не хочу, и знаешь, как это пугает?! Ты думаешь, ты одна всё понимаешь и во всём разбираешься? Нет, Лен! Мне больно и одновременно всё равно, я напугана и в то же время мне плевать на всё! Знаешь, что пугает больше всего? Мысль, что мне больше нет смысла жить. Я не хочу жить. Ты это понимаешь?! – я перехожу на глухой крик, переходящий в истеричный плач. И рядом стоящие смотрят на меня, как на сумасшедшую. Может, так оно и есть, и я сошла с ума. Или это сказываются последствия травмы. Проклятый посттравматический стресс, будь он неладен!
Ленка подбегает ко мне и просит успокоиться, тревожно оглядываясь по сторонам.
– Тише, тише. Пойдем отсюда, – суетится она, ведет меня к эскалатору. – Обещаю, больше не буду предлагать тебе место консультанта в магазине самого сексуального нижнего белья в Москве. Ты слишком остро реагируешь на трусики.
Она что, пытается шутку забабахать?
– Лен, да что с тобой? – хрипло шепчу я сквозь слезы.
– Нет, Алекс, это что с тобой? Кричишь на весь торговый центр, что не хочешь жить. Ты в своем уме? Ненормальная. Скажи спасибо, что жива осталась. Жить видите ли она не хочет. Точно умом тронулась. Завтра же возвращаешься домой, всё рассказываем твоей маме, и она решит, что с тобой делать, потому что я уже не справляюсь. Психолог тут вряд ли поможет, а психотерапевт будет кстати…
Оно в моих руках сломалось…
Дождь чернотой потек из глаз,
Боль удержать я не старалась —
Потопу дала волю про запас.
Оно в моих руках сломалось…
Собрав магниты между нами,
Взяла в ладонь – рассыпалось:
Впились в кожу мертвыми углами.
Оно в моих руках сломалось…
Хрустальный звон царит в ушах;
Точно воплем диким пронеслось
Внутри рожденное, разрядом в небесах.
Оно в моих руках сломалось…
Чувство, Сердце, Счастье, Завтра —
Их ни грамма не осталось.
В ночи встаю теперь в слезах.
Глава 8. Встреча спустя месяцы
26 июня 2020.
Пятница.
– Алекс, милая, к тебе пришли, – доносится с первого этажа голос мамы, и я, с трудом оторвавшись от занимательных строчек и отложив исторический сборник на книжную полку, выхожу спустя четверть часа из своей комнаты и нехотя плетусь вниз.
– Кто пришел? – без особого интереса задаю я вопрос, лениво спускаясь по лестнице.
– Это я, – с широкой улыбкой встречает меня на пороге кухни Макс, с чашкой кофе в руках.
– Неожиданно, – хмыкаю я. – Что ты здесь делаешь?
– Тебя жду, разумеется, – нагло заявляет он, потягивая кофе, видимо, приготовленное моей весьма гостеприимной мамой. А где она сама, кстати?
– Зачем? – вздыхаю я и глазами ищу маму. – Ты мою маму не видел?
– Видел. Потрясающая женщина. Богиня. Кофе варит она божественный, – весело заявляет он.
– И где она? – немного нетерпеливо бросаю я, обогнув сероглазого парня, загородившего мне проход на кухню.
– Сказала, отойдет на часик-другой, – говорит Макс, хвостом увязавшись за мной, – вроде с каким-то Владимиром встретиться должна.
– Ясно, а тебя, значит, оставила? Одного? – и недоверчиво смотрю на бывшего одногруппника.
– Да, сказала, располагайся, будь как дома.
