– Послушай, ты меня пугаешь. Я не хочу подозревать каждого норта в том, что он пришёл меня убивать.
– Не подозревай, – пожал плечами Шепард. – Я буду делать это за тебя.
– Я пойду к капитану, – сказал Флай. – Я так понимаю, ты пойдёшь со мной.
– Конечно, с тобой.
– Пошли тогда.
Латимор и Жюль как раз заканчивали завтракать.
– Доброе утро, – поздоровался Флай.
– Доброе, ваше величество, – ответил капитан.
– Привет, Мышонок, – улыбнулся Жюль, но, поймав на себе взгляд Латимора, добавил: – То есть ваше величество.
– Хотя бы ты не зови меня так, – ответил ему Флай.
– К вам положено так обращаться, – сказал капитан.
– Знаете что! – возмутился Мышонок. – В таком случае, вам положено вставать, когда я захожу!
С этими словами он развернулся к выходу.
– Простите нас, ваше величество, – проговорил Латимор, вставая. Жюль растеряно поднялся вслед за ним. Флай почувствовал, что у него на глазах появляются слёзы, и вышел из комнаты.
– Стой! – Шепард схватил его за руку. – Ты шёл сюда поговорить. Давай, говори.
– Я хотел сказать спасибо, – повернувшись, прошептал Флай. – За то, что вы решили остаться и помочь мне.
– Действительно я буду только рад помочь вам советом, если он вам понадобится, – ответил Латимор. – И моя сестра тоже. Жюлю вы можете доверять как лекарю. Мы останемся в Нэжвилле до вашей коронации.
– Спасибо. И я понимаю, что ко мне положено обращаться ваше величество. Но моя личная к вам просьба, не как короля, как друга, не зовите меня так, когда мы одни. Жюль, пожалуйста, зови меня Мышонком, как раньше.
– Хорошо, – ответил знахарь, бросая виноватый взгляд на Латимора.
– Только, Флай, – проговорил капитан, – не забывайте о том, что вы король, даже когда вы с нами наедине.
– Я бы с радостью забыл, но не получается.
– Шепард, я хотел с вами поговорить, – сказал Латимор. – Вы ведь позволите? – спросил он у Флая.
– Да, – грустно кивнул тот.
– Вы собрались охранять короля? – спросил капитан.
– Не собрался, а охраняю.
– Что вы умеете, Шепард?
– Капитан, вы сомневаетесь во мне?
– Я знаю, что вы можете драться, как… матрос.
– И что?
– Чтобы защищать короля, нужно большее. И драться надо иначе, чтобы быть готовым к разным противникам. Я могу научить вас. Пусть я не профессиональный борец, но я в достаточной степени владею этим искусством. И что касается меткости…
– А что меткость?
– Как вы стреляете, Шепард?
– Да нормально я стреляю. Все амарги умеют стрелять.
– Грейс очень хорошо стреляет. Пусть она потренируется с вами. В любом случае каждому навыку нужна практика.
– Ладно, – Шепард был недоволен, но всё же понимал, что капитан прав. Речь шла о защите короля, а не о портовой драке. – Учите меня.
Обучение Шепарда, которым Латимор занялся в последующие дни, оказалось нелёгким занятием, и капитану понадобилось всё его терпение и хладнокровие. Особенно, когда Латимор попробовал обучить Шепард азам цюань-шу, боевому искусству, с которым он познакомился в Сересе. Амарго не был знаком с такими понятиями, как сдержанность или концентрация. Он шёл в бой со всей горячностью, свойственной молодости и неопытности. Хотя, конечно, трудно было назвать Шепарда неопытным в том, что касалось драки. Его тело познало не один удар и давно научилось делать всё, чтобы не получать их снова. У Шепарда было одно правило: бить, чтобы не побили тебя, и Латимору понадобилось приложить немало усилий, чтобы объяснить бывшему моряку, что это не всегда работает.
С Грейс Шепарду было легче. Стрелять из привезённых с собой револьверов они не стали, чтобы поберечь патроны, коих в Нэжвилле не было вообще. Несмотря на то, что разговоры об изготовлении нового вида оружия уже велись, результатов пока не наблюдалось, поэтому Шепард и Грейс тренировались в стрельбе из пистолетов. Делали они это во внутреннем дворе замка на глазах у слуг и других обитателей замка, с которыми постепенно знакомился Флай.
За время своего правления королева Анабель сократила число придворных чуть ли не втрое. Буквально в каждом она видела опасность. Она не стала заводить фрейлин, потому что была уверена, что именно старшая фрейлина Гизелла когда-то убила её мать, применив колдовство. Гизелла потом вышла замуж за овдовевшего короля, который очень скоро погиб, и бывшая фрейлина получила власть над Нэжвиллем, став регентом юной Анабель. Однако королева смогла доказать, что Гизелла являлась колдуньей. С тех пор у Анабель не было фрейлин и придворных дам. В замке имели право жить министры и их семьи. В распоряжении Флая оказались первый министр Даниель Шарли, который вёл почти все дела Анабель, а теперь короля Фарлея, министр торговли Ласло Шварцберг, казначей Батист Серро, командующий армией Нэжвилля Эдмонд Гарен и наместник Гвендаль Тар, проживавший в ратуше. Последний ещё и был дальним родственником Анабель, а значит и Флая. Узнав об этом факте, Шепард напрягся, и Гвендаль стал для него претендентом на место врага номер один. Флай попытался возразить, потому что Тар служил на этом посту уже много лет и был верен Анабель, но Шепарда это не убедило.
У каждого из министров была семья и свой штат прислуги, и все они проживали в замке. Запомнить их всех у Флая никак не получалось, но, к счастью, на каждой встрече с министрами присутствовал либо Даниель, либо его секретарь Жак, которые подсказывали Флаю нужные имена. Гораздо сложнее Мышонку было, когда он встречался с кем-то в коридорах замка. Он не всегда мог вспомнить, чья эта жена, дочь или сын, хотя уже умело скрывал это за обаятельной улыбкой.
Самым трудным, с чем пришлось столкнуться Флаю в первые дни, оказались похороны Анабель и выход к народу Нэжвилля. Похороны были в фамильном склепе в замке, спустившись в который Флай сразу же почувствовал присутствие летучих мышей. Не удержавшись, он пошёл туда, где они находились, совершенно не задумываясь о том, в какое положение себя ставит. Шепард бросился за ним и, схватив за руку, притащил обратно. Флай увидел, как перешёптывались дамы в тёмных вуалях, и ему стало не по себе. На следующий день Даниель доложил Флаю, что на главной площади Нэжвилля собирается народ. Все желали увидеть своего нового короля. Когда Флай покинул замок, специально для него подали паланкин. Шепард шёл рядом. Носильщики обошли площадь и подошли со стороны ратуши. Там уже выстроился целый ряд охраны. Шепард подал Флаю руку, и тот вышел из паланкина. На подкашивающихся ногах он пошёл вперёд. Мышонок боялся, что вот именно сейчас ему откажут ноги, и он упадёт на глазах всего народа. Шепард боялся того же самого. Он шёл совсем близко, готовясь в случае чего подхватить Флая. К счастью, ноги позволили Мышонку дойти до того места, на котором должен был стоять король. Он не знал, что именно от него ждали люди, поэтому просто улыбнулся и легко помахал рукой. Оказалось, что этого было достаточно. Толпа загудела, кто-то крикнул «да здравствует король!» и остальные подхватили этот крик. Ноги всё-таки отказали, но в тот момент, когда Флай уже сел в паланкин.
Мышонок опасался, что подобное может повториться, но в присутствии кого-то из министров или других придворных, а ведь никто из них не знал о болезни короля. Однажды вечером его опасения подтвердились. Даниель доложил Флаю, что в тронном зале будут выступать придворные музыканты и что им будет очень приятно, если его величество почтит их своим присутствием. Флай согласился. Среди находящихся в зале Мышонок узнал супругу министра торговли госпожу Аделаиду Шварцберг, её дочь, юную Камиллу, супругу командующего Мари Гарен и двух её сыновей: Антуана и Клермона. Послушать музыку также пришли брат и сестра Латимор и Жюль, который, по его словам, и уговорил капитана пойти. Флай сидел на троне, Шепард стоял рядом. Музыка была очень красивой и мелодичной. Мышонку нравилось, а Чен откровенно зевал. Один из юношей, кажется Антуан, подошёл к Камилле. Они начали переговариваться о чём-то, и девушка всё время хихикала, периодически бросая взгляды в сторону короля. Флаю от этого становилось не по себе. Ему казалось, что они говорили о нём.
– Скажи, Шеп, со мной всё в порядке? – тихо спросил Мышонок.
– В каком смысле? – не понял амарго.
– Ну, внешне. Одежда, причёска.
– Нормально всё. А чего ты?
– Мне кажется, они надо мной смеются.
– Да ну. Но если бы и так, тебе-то что до них?
– Я так не могу. Мне неловко.
– Так спроси, чего они там ржут. Ты имеешь полное право.
– Не могу. Я боюсь.
