Геополитика. Как это делается

Глава 2

Начало всех начал, или Как Россия стала участвовать в мировой геополитике [19]

Шпага – вот кто не шутит.

Если смотреть на историю через призму геополитических терминов и истин, то достаточно легко оценить поступки государственных мужей. Сразу становится ясно, какой вклад внес глава России, который стоял на страже ее интересов в тот или иной период истории. Ведь в чем заключается основной постулат геополитики? В неизбежной борьбе сухопутного и морского начал. В борьбе двух цивилизаций: Моря и Суши. На разных исторических этапах олицетворением этих цивилизаций являлись различные государства или даже государственные объединения. Вот сегодня, например, Море – это Североатлантический альянс НАТО во главе с США. А Суша? Цивилизации Суши – это Россия и Китай.

Какова главная задача цивилизации Моря? Дробить, ослаблять цивилизацию Суши. Не давать ей выходов к морскому пространству. И самое главное – не позволять строить флот, который мог бы бросить вызов флоту самого Моря. У цивилизации Суши задача диаметрально противоположная. Усиливаться, вбирая в себя другие сухопутные территории. Но самое главное – получив выход к морю, немедленно начинать строить сильный флот, чтобы лишить цивилизацию Моря ее главного преимущества. Лишить господства в Мировом океане, который со всех сторон омывает и окаймляет Сушу.

Уверен, что имя руководителя России, который фактически первым получил доступ к морям и развернул строительство действительно мощного флота, назовет большинство читателей. Это Петр Великий. Но я точно так же убежден, что реальный ход дел, величие совершенного этим человеком в полном объеме понимают буквально единицы. Конечно, и ранее Россия стремилась пробиться к морю, и другие цари старались получить к нему доступ. Пытаясь «прорубить окно» в Европу, Петр ничего нового не делал, продолжая начатое его предшественниками. Величие и гениальность Петра в другом – он был первым руководителем России, кто возвел на государственный уровень принципы геополитики. Пусть даже официально об этом и не возвещая, пусть даже этого и не осознавая. Возможно, интуитивно, но Петр I действовал в соответствии с постулатами геополитики, которые в его время еще не были высказаны и сформулированы [20].

Сейчас много говорят о противоречивости фигуры первого русского императора [21]. Правильно или неправильно он действовал? Надо или не надо было совершать те или иные поступки, принимать те или иные решения? Поскольку в качестве мерила мы используем каноны геополитики, то оценивать обоснованность решений царя или президента (генсека) будем именно с этих позиций. Поразительно, но факт: если мы придерживаемся геополитической точки зрения, нам становится понятной не только правильность шагов Петра Великого, но и истинные причины поступков других глав государств, а также губительность и ошибочность пренебрежения принципами геополитики. Можно сказать совершенно точно: каждое нарушение канонов этой науки приводило к большим проблемам внутри России и вне ее. Каждое ослабление нашей страны есть не что иное, как злонамеренное или по глупости совершенное отступление от правил геополитики! Это как в строительстве: стоит проигнорировать выверенные стандарты – и построенный с ошибками дом неизбежно рухнет или начнет заваливаться набок. В политике – это повлечет проблемы в экономике, упадок державы, потерю территорий, влияния и союзников.

Но вернемся во времена государя Петра Алексеевича. Тогда никто не называл его Великим и не собирался этого делать. Гордое именование, как и титул императора, еще предстояло завоевать. Причем завоевать в прямом смысле слова. Ведь великие империи никогда не появляются на карте указом руководителя.

Любая империя – это итог изменения границ, передела сфер влияния. В фундаменте каждой империи всегда лежит уничтоженное могущество других государств, и ни одна страна не отдаст свое влияние и достижения без боя [22].

Нам часто говорят о любви Петра I ко всему иностранному. Был у него такой грех. Парики, бритье бород, насаждение табака и платья иностранного покроя. Но почему? Потому ли, что государь всея Руси был инфантильным подростком, легко поддающимся влиянию? Или потому, что для осуществления целей ему было нужно нечто, чего в тот момент в России не было? [23]

«Когда Петр пришел к власти, его царство располагало, в сущности, всего двумя морскими побережьями: на Белом море и на севере Каспия. Каспийское море пока не приходилось принимать в расчет: во‐первых, кроме узкого краешка северного берега, по обе стороны астраханской дельты, русские никакими другими берегами там не располагали ни к востоку, ни к западу, ни к югу. Этими берегами владели либо непосредственно Персия, либо подчинявшиеся Персии туркменские и кавказские племена; во‐вторых, закрытое Каспийское море не сулило никаких перспектив в смысле общения с европейской наукой и техникой» [24].

Портрет Петра I Великого.

Г. Неллер

Сухопутная держава, зажатая на континенте и лишенная выходов к морю. Необходимо брать под контроль прибрежные зоны, получать доступ к морю для торговли. Без этого процветание невозможно, и без этого не получится стать сверхдержавой любого времени. Любимым детищем Петра будет флот. Это, что называется, удачное совпадение интересов или даже Божий промысел. Но, испытывая колоссальный интерес ко всему «морскому», первые шаги для получения доступа к морю молодой русский царь сделал, используя исключительно сухопутную армию. Почему? Просто потому, что армия у Петра была, а флота не было. А строительство кораблей во все времена являлось весьма дорогостоящим занятием. Молодой и еще не очень опытный Петр Алексеевич решил действовать так, как ему казалось проще и быстрее. Раз нет флота – будем воевать одной армией.

Точно так же было выбрано и направление действия. Вариантов было всего два. Выход к Балтийскому морю преграждала Швеция, которая по Столбовскому мирному договору забрала исконные русские земли и полностью заблокировала России этот выход «к воде и торговле». Сражаться со шведами, являвшимися в то время одной из сильнейших европейских держав, совершенно не хотелось, пока для этого не сложится подходящая ситуация. Вторым вариантом было движение в сторону Азовского и Черного морей, которое через узость проливов Босфор и Дарданеллы вело в море Средиземное, открывавшее путь уже в любую часть Мирового океана. На этом пути к морю стояла Турция. В тот момент она была не в лучшем состоянии, и победить ее представлялось более легкой задачей. Ситуация на этом направлении была благоприятной и с политической точки зрения. Между Россией, Польшей, Австрией и Венецией существовал военный союз, направленный против Турции, что давало надежду на помощь европейских держав. Или, по крайней мере, отсутствие с их стороны активного противодействия, что, как покажет вся дальнейшая история России, уже являлось большим политическим подспорьем.

Первая «проба пера» будущего императора Петра случилась в 1695 году. Русская армия двинулась к Азову и осадила эту турецкую крепость. Почему именно она стала объектом атаки? Потому что закрывала выход в море из русской реки Дон. Однако два приступа были турками отбиты, а гарнизон и его боеспособность не только не уменьшились, но даже возросли. Дело в том, что русские войска осадили крепость лишь с суши, а с моря турки преспокойно подвозили подкрепление и все необходимое. Турецкий флот был слабым и устаревшим, но у нас на Азовском и Черном морях его не было вообще. Так Петр Алексеевич на собственном опыте осваивал необходимые геополитические истины: хочешь стать сильным – получи выход к морю. А для этого необходимо заиметь флот. Набив шишек при первой осаде Азова, русский царь приступает к строительству кораблей. Ну а тем, кто решится упрекнуть Петра Алексеевича Романова в том, что только со второго захода он понял необходимость строительства флота для своей континентальной сухопутной державы, необходимо помнить одну маленькую деталь. До Петра этого не понимал никто. Более того, после него это снова перестали понимать. Да ведь и сейчас можно прочитать в заголовках современных газет: «Кудрин предлагает сократить расходы на оборону и нацбезопасность» [25]. Петру удалось стать Великим потому, что никакого «кудрина» он не слушал, хотя уверяю вас, что агентов влияния, трусов и дураков и тогда хватало в избытке. Русский царь выслушивал всех, но поступал так, как требовали геополитические интересы России, и поэтому сумел сделать нашу страну одной из величайших держав Европы и мира. А вот чего в тогдашней политической жизни России не было, так это партий, чья деятельность прямо направлена на подрыв обороноспособности, на препятствование росту флота и армии. Для примера возьмем программу партии «Яблоко», что так регулярно и феерично проваливается на всех возможных выборах. Кто из голосующих за «яблочников» избирателей внимательно ее читал? А ведь достаточно беглого взгляда, чтобы понять, насколько гнилой фрукт перед вами: «Мы поддерживаем тезис о необходимости интеграции России в мировую экономику, а также считаем, что главная угроза России проистекает от неразрешенных внутренних проблем» [26]. Звучит красиво и образно. Но неужели члены этой партии реально верят, что на Россию могут напасть плохие дороги вместе с армией дураков и взяточников? Да, революции в нашей стране всегда опирались на неразрешенные внутренние проблемы. Однако внутренние потрясения испокон веков случались именно в период военных усилий страны. Или кто-то из «яблочников» может сказать, что в 1913 году нерешенных внутренних проблем не было, а в 1914-м они появились и начали нарастать? Россию втянули в мировую войну именно потому, что в мирное время никакая революция, то есть внутренний взрыв с последующим уничтожением конкурента, была невозможна. И именно поэтому цивилизация Моря старалась организовать Первую мировую войну, чтобы ослабить или уничтожить конкурирующие цивилизации Суши: Россию и Германию [27].

Слава Богу, не было в петровской России таких партий, которые в своих программах открыто писали бы, что для создания «сильной современной армии» необходимо ее сокращение. Ну а что касается нашего современного флота, то «яблочники» говорят прямо, что, по их мнению, нужно сделать. Прежде чем прочитаете следующий абзац, я напомню вам, что стратегические подводные лодки с ядерным оружием являются важнейшей силой, обеспечивающей сегодняшнее мирное небо над нашей головой. Что же предлагает одна из самых прозападных, а значит, говоря языком геополитики, самых «проморских» партий России?

«Прекратить разработку и строительство нового класса стратегических подводных ракетоносцев. Вместо этого максимально продлить срок службы самых новых существующих ракетных подводных лодок и произвести для них боекомплект новых баллистических ракет. Вывести тяжелые бомбардировщики из состава СЯС и переориентировать их на региональные боевые задачи, в том числе с использованием высокоточного оружия. После 2015 года СЯС [28] будут опираться только на одну составляющую – МБР [29] наземного стационарного и мобильного базирования» [30].

Если ваш «ядерный стул» стоит на четырех ножках – это очень хорошо. Противник не сможет уничтожить внезапным ударом все средства ответного ядерного возмездия, а неотвратимость ответного уничтожения и является главной гарантией мира. СССР располагал ядерными ракетами на земле, ядерным оружием на подводных лодках и других военных судах, ядерными ракетами вооружались стратегические бомбардировщики. Была и военная хитрость – ракеты, спрятанные в железнодорожных вагонах. Колесит по огромной стране поезд, внешне ничем не отличающийся от обычного состава с контейнерами. Уследить за ним очень сложно, найти еще труднее. А ведь таких поездов было много. Потом Горбачев отправил их в горнило разоружения, односторонне ликвидировав это умное и недорогое оружие. У нашего «ядерного стула» осталось три ножки. Что должны предлагать патриоты? Срочно сооружать (восстанавливать) четвертую [31]. Что предлагает «Яблоко»? Ликвидировать еще две: не строить новых подлодок (а старые ведь рано или поздно придут в негодность) и вывести из состава СЯС тяжелые бомбардировщики. Ясно же, что стул на одной ножке неустойчив? Ясно. Но от партий, ориентирующихся на Запад, то есть на чуждую для нас цивилизацию Моря, никаких других предложений вы не дождетесь. Их главная задача – помогать ДРУГОЙ цивилизации.

Но вернемся во времена Петра. Хотя тогда и не было либералов в нашем нынешнем понимании, но и военного флота тоже не имелось. Чего-чего, а быстроты и решительности Петру было не занимать. Уже зимой неудачного 1695 года в селе Преображенском и на верфи, построенной в Воронеже, началась активная работа. Строили галеры и струги. Ведь задачей флота была не только будущая блокада Азова. Транспортные суда требовались армии не меньше: гораздо проще везти грузы из Москвы к Воронежу, перегружать на суда и отправлять под Азов по реке, чем доставлять к месту сбора армии необходимое снаряжение через всю страну. Весной 1696 года в Воронеже были спущены на воду 2 корабля, 23 галеры, 4 брандера. Непрерывно строились в большом количестве струги [32]. И Петр тут же отправляется брать Азов. Когда боевые суда русских расположились в устье Дона, подвозы в крепость прекратились. Большая турецкая флотилия, шедшая из Константинополя, даже не решилась пробиваться с боем. Участь Азова была решена. 19 июля 1696 года крепость сдалась после шестичасового штурма – храбрый турецкий гарнизон подписал капитуляцию.

Первая удача не только не вскружила голову молодому царю – наоборот, он прекрасно понимал, что для дальнейшего завоевания выходов к морю ему нужен еще более сильный флот. Настоящий флот. Поэтому уже в октябре 1696 года в Москве собирается Боярская дума, в то время высший совещательный орган управления государством. Государь решает – бояре советуют и рекомендуют. 20 октября 1696 года Боярской думой были приняты «Статьи удобные, которые принадлежат к взятой крепости или фортецыи от турок Азова». Под этим скромным названием скрывалась стратегия строительства русского боевого флота. Для населения и элиты страны такое решение предполагало дополнительные расходы и нагрузки. 4 ноября 1696 года Дума ввела новую повинность, чтобы ускорить строительство кораблей. Было принято решение построить 52 судна, потом программу расширили до 77 судов.

«Строить их должны были “кумпанства”, то есть группы землевладельцев и торговых людей, специально для этой цели создаваемые. Участие в “кумпанствах” было, конечно, обязательным. Все землевладельцы, имевшие более 100 крестьянских дворов, должны были соединяться таким способом, чтобы в каждом “кумпанстве” состояли землевладельцы, владевшие в общей сложности 10 000 крестьянских дворов. Каждое такое “кумпанство” обязано было выстроить один корабль, а монастыри и церкви (тоже соединяясь в “кумпанства”) – один корабль на каждые 8000 принадлежавших им крестьянских дворов. Купечество, как особое сословие, должно было выстроить 20 кораблей. Мелкие землевладельцы (имевшие менее 100 крестьянских дворов) платили особую подать – по полтине со двора» [33].

Петр понимает, что флот – это ключ ко всему дальнейшему развитию страны. И он решает лично ознакомиться с технологией строительства кораблей флота в ведущих кораблестроительных державах. А потом увезти в Россию кораблестроителей, опытных моряков и капитанов, которые заложат основу русского флота. В то время несколько стран активно оспаривают друг у друга «корону» цивилизации Моря. Ведущие морские государства этого периода – Голландия и Англия. Отсюда и маршрут поездки «царя-плотника». Именно туда и направляется русский государь поучиться кораблестроению. А заодно и наладить связи, познакомиться, приобрести навыки «высокой политики». Забегая вперед, скажу сразу: учеником Петр Алексеевич во всех сферах был отличным [34]. Он и флот построил отменный, один из лучших того времени, и геополитические истины усвоил на пятерку [35]. Возвращался Петр после Стрелецкого бунта 1698 года – раньше, чем планировал. Возможно, именно сорванными планами и объясняется суровость царского гнева в отношении стрельцов…

А теперь мы должны окинуть взглядом геополитическую ситуацию того времени, потому что она окажет колоссальное влияние на петровские деяния и реформы. Сначала немного о цифрах. Первая мировая война и Вторая мировая война, войдя в мировую историографию, создали одну проблему. Масштаб войн прошлого стал одинаковым для всех конфликтов, что были до мировых. Поэтому нам придется ввести новые порядковые номера. Если в 1914 году разразилась Первая мировая, то «нулевая мировая» – это не что иное, как череда «наполеоновских» войн. При этом имя великого сына Корсики мы берем в кавычки, потому что Бонапарт участвовал в этих войнах в разных качествах. От офицера-артиллериста под Тулоном, где англичане старательно пытались потопить французский флот, до императора в грандиозных баталиях [36]. Итак, «нулевая мировая» началась в 1792 году, когда французское революционное правительство объявило войну Австрии, и закончилась в 1815 году битвой при Ватерлоо. Продлившись с небольшими перерывами почти 23 года [37]. А вот военный конфликт, который назрел и разразился в Европе в самом начале XVIII века, с полным основанием можно именовать «минус первой мировой войной» – по масштабу, продолжительности, итогам и количеству вовлеченных в борьбу сил. Но в официальной истории эта война называется куда как менее интересно: Война за Испанское наследство. Суть происходившего банальна и проста, что называется – чистая геополитика. Две сильнейшие державы того времени – Англия и Франция – боролись друг с другом за доминирование на планете. Причем борьбе этой было суждено вестись практически на всей территории этой самой планеты. Англичане убивали французов в нынешних США и Канаде, французы отвечали британцам тем же на множестве тропических островов и в джунглях Индии. Ну и разумеется, война шла в Европе. Каждая из сторон подтягивала союзников, и поэтому война между двумя странами стала войной, охватившей почти весь тогдашний «цивилизованный мир» [38].

Конфликт начался в 1702 году. Истинный мотив войны, как мы уже выяснили, – борьба между Францией и Англией за геополитическое доминирование. Если сказать еще проще – война за колонии, деньги и ресурсы. Это уровень стратегический. А формальный, тактический повод – это ловкий династический ход французского короля Людовика XIV. Того самого «короля-солнца», что построил Версаль и был воспет Александром Дюма. Людовик решил посадить на трон Испании, оставшейся без монарха, своего внука. В перспективе это могло привести к слиянию Франции и Испании в единую страну. Такая «евроинтеграция» не устраивала в тогдашней Европе в первую очередь англичан. И поэтому Лондон достаточно быстро собрал антифранцузскую коалицию, основным цементирующим средством которой были… деньги [39]. «Почему Франция была угнетена и истощена, тогда как Англия ликовала и процветала? – писал признанный классик геополитики американский адмирал Альфред Мэхэн. – Почему Англия продиктовала, а Франция приняла условия мира? Причина, очевидно, заключалась в различии богатства и кредита. Франция сопротивлялась одна против многих врагов, поднятых и ободрявшихся английскими субсидиями» [40].

Кроме самих британцев, против Франции и Испании выступили Австрия, Дания, Пруссия. Поддержали Париж и Мадрид лишь Бавария и Кельнское курфюршество [41]. Еще один «союзник» Франции – Савойя польстилась вскоре на английские деньги и перешла на сторону противника.

Таким был геополитический фон того времени, когда Петр I принимал решения, от которых зависела судьба России. Мы должны запомнить лишь две вещи: англо-французское соперничество по всему миру и главенствующая роль флота в этом противостоянии. В тот период силы Франции и Англии были примерно равны на море, а вот на суше Франция, имевшая бо`льшую численность населения, обладала преимуществом.

Именно недостаток сухопутных войск и восполняли англичане путем субсидирования других стран для войны против «короля-солнце» [42]. Суть ситуации такова: главные гегемоны Европы заняты борьбой друг с другом. Это значит, что лучшего момента для изменения положения России быть не может. Всем не до нас. Вероятно, именно так думал Петр, когда просчитывал возможность начать борьбу против куда более серьезного противника, чем ослабленная Турция. И он решил действовать.

Выход в Балтийское море, так необходимый для торговли с Европой, Россия потеряла в 1617 году. Смута, поставившая на грань выживания нашу страну, вовсе не закончилась 4 ноября 1612 года, когда ополчение Минина и Пожарского вышвырнуло поляков из Москвы. За каждую смуту народу России приходится дорого платить. Каждый раз, когда мы боремся с очередным «кровавым режимом», что в начале XVII века, что в 1917 году, что в году 1991-м, не только погибают или не рождаются миллионы русских и других жителей России. Рушится наша экономика, и происходит потеря территории. Вот и Столбовский мирный договор 1617 года, навязанный шведским королем Густавом-Адольфом молодому царю Михаилу Федоровичу Романову, отдал в руки шведов исконные русские земли и выход к водам Балтийского моря. В петровское время Швеция была одной из сильнейших европейских держав, обладая, к слову, обширными территориями даже в Германии [43]. В одиночку бороться с ней было чистой авантюрой. Тем более что Стокгольм имел союзнические отношения с Лондоном. И вот, казалось, все складывается как нельзя лучше. Дания и Речь Посполитая (Польша плюс Литва) предложили русскому царю вступить в тайный союз, направленный против Швеции, и совместными усилиями разгромить шведов.

Надежду на легкую победу над шведами давала внутренняя ситуация в шведском королевстве. Мощная 60-тысячная армия оставалась прежней, зато сменилось руководство страны. Это к вопросу, который любят муссировать «десталинизаторы», мол, СССР победил Гитлера вопреки Сталину. То есть роль руководителя – это ничто и армия может победить вопреки полководцу. Не углубляясь в суть этой явной глупости, приведу пример, когда смена руководителя страны прямо подтолкнула соседей к объявлению войны. Это и есть как раз война России, Речи Посполитой и Дании против Швеции. После смерти шведского короля Карла XI в 1697 году престол занял его 15-летний сын Карл XII, юный, взбалмошный и, казалось, бестолковый мальчишка. Развлекался молодой король весьма своеобразно – отрубая с одного удара головы телятам. Взглянув на такого «руководителя» Швеции, соседи и пришли к царю Петру Алексеевичу Романову с предложением совместного выступления против шведов. Видимо, недостаточно «толерантны» были тогдашние цари и короли. Им и в голову не приходило, что шведская армия сможет победить «вопреки» новому никчемному королю.

Петр делает выбор. И корабль русского государства совершает резкий поворот – Россия заключает мир с турками, даже отказавшись от главного требования, выдвигавшегося ранее: права хождения русских судов по Черному морю. Теперь будем бить шведов… Осенью 1699 года датский король Фредерик IV открывает боевые действия против Швеции, не дожидаясь какой-либо активности со стороны русских. Он вторгается в германские владения шведов – Голштинию [44]. И тут оказывается, что бестолковый с виду мальчишка на самом деле очень умный полководец. Карл XII разом отбрасывает в сторону дурацкие забавы и во главе армии высаживается под стенами Копенгагена. Датскую столицу защищает небольшой гарнизон, так как никто такой наглости от шведов не ожидает. Дания в то время одна из ведущих морских держав. Ее флот сильнее шведского, поэтому о возможности высадки десанта морем датский король не беспокоился. Но жизнь, а вернее говоря политика, преподнесла датчанам неприятный урок. Поддержку шведам неожиданно оказал… англо-голландский флот, заблокировав датские корабли. В итоге небольшая 15-тысячная шведская армия (главные силы шведов в Германии) принуждает датчан в августе 1700 года капитулировать и выйти из войны.