Второй курс

То же самое касательно всего остального. И титул, и вхождение в «Чайный клуб» я мог получить гораздо менее болезненно, хоть и позднее, но зато сам! Ну не ощущал я себя в данный момент способным решать не то что судьбу страны, а даже собственную. Точнее, я прекрасно понимал, каких дров могу наломать, если начну действовать по своему разумению. Хотя бы потому, что для полноценного анализа ситуации и прогнозирования последствий мне не хватало опыта и знаний. Я уже много раз пожалел о том, что из-за пропусков вылетел из Пятого Императорского. Хорошее образование – первое, что мне сейчас было нужно.

– Погоди, Славка, – дед после моих слов как-то весь осунулся и словно постарел на пару десятков лет. – Кузьма не прав, но он это знает. Со злости сказанул. Не надо было мне приходить… ты, внучек, прости дурака, если сможешь. Во всем ты прав, два урода мы с Варягом и детства тебя лишили. Если бы мог в прошлое вернуться, удавил бы себя, чтобы мыслей бредовых в голове не заводилось. Но что теперь сделаешь. Пойду я… а ты, Кузьма, знай, ежели чего, я за тебя жизнь положу. Может, хоть так искуплю…

– Сиди, – остановил я собравшегося вставать старика, хотя только Иви, наверное, знает, чего мне оно стоило. – Я действительно был не прав. Еще раз приношу вам свои извинения. И дело не в твоем раскаянии. Мне от него ни холодно, ни жарко. По крайней мере, сейчас. Но тратить силы и время на ненависть к тебе я не собираюсь. Мне нужно жить дальше, учиться, поднимать свой род. Так что, если хочешь, чтобы я поверил твоим словам, помоги. Докажи делами, что ты изменился.

– Спасибо, внучек, – дед вдруг сморщился, отвернулся и принялся тереть глаза рукавом. – Не ожидал, что услышу это от тебя при жизни. Спасибо. Ужо не сомневайся, не подведу.

Кому-то могло показаться странным мое поведение, но последние мои слова были еще одним результатом длительных размышлений, времени на которые у меня в последнее время было предостаточно. Да, дед с Варягом испортили мне детство, но что сделано, то сделано – тут император прав. Получил я тоже весьма немало. Это не значило, что я все забыл и готов взять и простить. Скорее… дать шанс.

Наставнику я уже отплатил сполна, но ведь где-то там, на острове, сейчас орет и требует мамкину сиську эльфийский младенец с очень даже знакомой мне душой. А дед… он еще тот хитрый жук, и в искренность его слов я не верил. Но… если дал шанс одному «уроду», то и второму отказывать в нем будет как минимум лицемерием. Тем более что помощь мне сейчас не помешает.

Мне уже рассказали о покушении на Нину. Да я и сам не раз попадал под раздачу. Одни гомункулы чего стоят. Прикрыть всех своих близких сам лично я просто физически не могу. Так что если есть возможность, то лучше иметь под рукой кого-нибудь, кто может устроить нападающим «ад и Израиль» в одном флаконе. Кем бы они ни были. И лучше деда с этим никто не справится.

А что до всего остального – я не собирался откровенничать с ним или подпускать слишком близко. Особенно к возможным правнукам. Хватит одного раза, когда я с ума сходил по «деду Ване». Закончилось все плохо. Так что с этого момента есть моя семья, внутренний круг и все остальные.

– А ты повзрослел, Кузьма Васильевич, – император, сменив гнев на милость, с интересом разглядывал меня, будто впервые увидел. – Вырос и физически, и морально. Что ж, я только рад буду, если вы действительно найдете общий язык. Ссоры между собой и так ни к чему хорошему не ведут, а сейчас они просто смертельно опасны. В свете открытия прохода в новый мир мы должны выступить единым фронтом.

– Сделаю все, что в моих силах, – я кивнул с серьезным видом и тут же улыбнулся, – но роли болванчика мне все равно не избежать. Так что командуйте, я готов.

– Прекрасно! – Святослав Андреевич хлопнул в ладоши и потер руки. – Тогда осталось утрясти пару концептуальных вопросов, чтобы определиться с линией поведения, и мы отпустим тебя домой.

– В поместье или… – я кивнул головой в сторону, где, по моим подсчетам, находилась Москва и мои девочки.

– Домой. Тебя с компанией трижды проверили всеми возможными способами и кроме пары полудохлых кишечных паразитов ничего не нашли, – император ухмыльнулся. – Да и дочки мне уже плешь проели, требуя тебя отпустить. Так что езжай, успокаивай их. Кстати, есть пожелания по расположению родовой усадьбы? А то непорядок, герцог есть, даже с гаремом, а жен привести некуда. Непорядок. Городскую резиденцию девчонки у меня уже выбили, в очень хорошем месте, но по земле решать тебе. И предупреждая глупые вопросы, сразу скажу. Та земля, которую ты выиграл на дуэли, и так твоя, но родовой быть не может, потому как изначально была мною пожалована другим людям.

– Я подумаю, – мысли о собственном доме у меня давно бродили, вот только где его строить я даже не представлял. – Это важный для Ефимовых вопрос, а потому будет неправильно, если я не спрошу мнения у девочек.

Не было места, которое я мог бы назвать малой родиной. Родители часто переезжали и в итоге оказались в Чулыме, но был ли он мне родным… сложно сказать. Там многое напоминало о Варяге и о времени, когда я был фактически беспомощным. Наверно, стоило оставить это позади и идти дальше. К тому же мой сегодняшний статус подразумевал необходимость находиться поближе к императору. Может, имело смысл нацеливаться на окрестности Аркаима? Или же держаться ближе к порталу? Вот потому посоветуюсь с девочками и решу.

– А может, ко мне, на Волгу, переедешь? Помнишь, как тебе там нравилось? – начал было дед, но, наткнувшись на мой взгляд, тут же покладисто съехал с темы. – Нет так нет. Как хошь. Тогда вон в новую столицу поезжай. Центр силы как-никак. Правда, там за каждый кусок земли дерутся.

– Ну, уж для Кузьмы Васильевича мы место найдем, – улыбнулся император, – так что решай. Понимаю, это вопрос не одного дня. Может, стоит самому съездить, посмотреть. Я дам указание, тебе подберут несколько участков на выбор.

– Спасибо, было бы неплохо, – я благодарно кивнул, – хотя, конечно, хочется туда, где потеплей.

– Так никто не мешает дачу или летний домик где-нибудь на югах заиметь, – дед пожал плечами. – А вот родовая усадьба – дело особое. Тут надо, чтобы место было правильное. Чтобы, значит, и дом, и крепость.

– Все верно, – Святослав Андреевич кивнул и как-то хитро посмотрел на меня, – ну да ладно. С этим решили, теперь давайте по текущей ситуации. Ты, Кузьма, извини, но надолго отпустить я тебя не могу. Каждый день на счету. Послезавтра нам нужно в Риме быть, на большой встрече Консорциума Наций.

– Это из-за портала? – я предполагал, что открытие нового мира повлечет проблемы, но не думал, что такие. – Что от меня требуется?

– Самое важное для нас сейчас – выработать позицию по юридическому статусу того мира и подкрепить ее документами. – Император мгновенно преобразился из улыбчивого, располагающего к себе, еще довольно молодого мужчины в жесткого, привыкшего повелевать государя. – Другие страны уже хотят урвать себе кусок. Нам нужно навсегда отвадить любителей халявы.

– Наверное, тогда стоило позвать Иви? – я тоже собрался, готовый работать. – Все-таки она оттуда, к тому же… частично богиня.

– Обязательно. Однако, думаю, для начала стоит обсудить ситуацию наедине. Все-таки, какими бы ни были ваши отношения, ты, прежде всего, остаешься подданным Российской империи, – император внимательно взглянул на меня. – И должен служить своему государству и продвигать его интересы.

– Никто твоих эльфов обижать не собирается, – влез дед, – но Славка прав. Сначала о себе надо думать, затем о других.

– А если они войдут в подданство Империи? – в принципе, я не сомневался, что эльфам и прочим островитянам ничего не грозит, но все же было бы неприятно, если бы у них из-за меня возникли проблемы.

– А вот об этом нам и надо поговорить, – государь отхлебнул чая. – Насколько я понял из рассказов твоей богини, все эльфы того мира с ней связаны. А теперь и с тобой, если считать ваш брак официальным. И формально входят в твой род, так?

– Наверно, – я пожал плечами. – Никогда не был силен в юриспруденции. Но что связь есть – факт. Только она какая-то… не могу объяснить.

– Не поклонение, а сотрудничество, – дед с умным видом откинулся на спинку кресла, – не рабы божьи, но дети. Так?

– Типа того. Та же жрица, любовница Варяга, запросто против своей богини пошла, – я поморщился, вспоминая этот эпизод. – Но что это меняет?

– Многое, Кузьма, очень многое. – Император довольно улыбнулся. – Скажи, как ты отнесешься к тому, что эльфы не будут твоими подданными? И кентавры тоже, естественно.

– В целом положительно, – я и теми, кто ко мне в вассалы попросился, не знал, как командовать, а что делать с толпой нелюдей, к тому же в основном девок, вообще не представлял. – Только как это сделать? И что скажет Иви?

– Это во многом зависит от тебя, – пожал плечами Святослав Андреевич, – из выводов аналитиков явно следует, что прямое подчинение эльфов лично тебе для нее не существенно. Другой вопрос, что сам остров богиня считает собственностью, но на него мы и не претендуем.

– Да? А я думал… – Я действительно не ожидал, что государство не попытается отжать место межмирового перехода.

– А для чего нам это? Даже в виде родовых земель он все равно оказывается в составе Империи, – Император даже не обиделся. – К тому же тут открываются очень интересные возможности с точки зрения международного права.

Я пожал плечами. Лезть в политические дрязги не хотелось, но, похоже, без этого было не обойтись. С другой стороны, меня избавляют от гигантского головняка с почти сотней тысяч подчиненных. Нет, я понимаю, что как-то они самоорганизовывались до этого, и нет причин думать, что сейчас не смогут, но это только если все они остаются на острове, в том мире. При переходе в наш вся ответственность автоматически падает на меня, как на главу рода. Любой косяк, неважно, по умыслу ли или по незнанию, скажется на мне. И отвечать за него только мне. А проколы будут! Точно… В этом можно быть уверенным!

Ну а политика… я давно понял, что мне теперь не отвертеться. Еще когда узнал, что бабушка, которую я никогда не видел, это – «Стальной Канцлер» Германии. А уж когда меня признали герцогом Гогенцоллерном и замок подарили, стало понятно, что уже влип по самые уши.

Даже если я прикинусь ветошью, буду сидеть где-нибудь в глуши и не отсвечивать, это сочтут политическим деянием. И внесут в чьи-нибудь расклады. Другой вопрос, что если я срочно не начну учиться быть «игроком», так и останусь пешкой, которую играют все, кто захочет… Вот это будет очень нехорошо.

Возможно, другой на моем месте взъерепенился бы. Мол, не хочу быть дворянкой столбовою, хочу быть владычицей морскою. То бишь попытался бы стать не «членом команды», по сути, именно об этом говорил император в начале разговора, а замахнуться на то, чтобы считаться «независимым игроком». Я бы, возможно, и от подобного не отказался, вот только всегда найдется сотня-другая «но». Ведь в той же командной игре нужному человеку вполне могут позволить какое-то время, пока он набирается опыта, побыть ценной и неразменной фигурой, а вот для самостоятельного плавания нужно уже сейчас понимать, как тебя играют, кто и на какой доске, да еще и иметь силы оборвать ниточки кукловода! То есть в любом случае все опять упирается в образование. Точнее, в знания и опыт, но, по сути, это одно и то же.

Да и склад ума у меня другой. Мне претит сидеть и плести сети, как паук, ожидая, какая из ниточек дернется. Вот перевернуть доску, сметя фигуры и кардинально поменяв правила игры, это да, это я могу… Но пока совершить подобное мне под силу только одним способом – попробовав уничтожить планету Земля. Правда, в этом случае надо не забывать, что я не один такой шустрый и далеко не единственный человек с открытой седьмой чакрой! А если говорить серьезно, то я сам притащил сюда Иви-Яну, существо все же значительно более сильное, которому претит подобный подход.

Нет, это тоже, конечно, выход – вот только, как я считаю, для слабака. К тому же я слишком люблю жизнь. Особенно сейчас, когда меня окружают красивые девушки, а богатство и власть сами идут в руки. Так что соблюдать правила игры не такая уж высокая плата. А вот какое место я займу в команде игроков уже зависит от меня самого. Если не буду тупить и начну расти над образом тупого боевика, все может быть.

– Хорошо, я поговорю с Иви, – кивнул я, соглашаясь. – Тогда какой статус будет у жителей острова? Он же в другом мире, но если будет частью родовых земель…

– Естественно, они станут гражданами Российской империи. Уж сто тысяч разумных мы куда-нибудь пристроим. Места хватит, – Святослав Андреевич улыбнулся. – Конечно, понадобится программа адаптации, да и общественное мнение нужно будет подготовить, но в целом ничего сложного в интеграции иномирцев в наше общество нет.

– Так вот почему из каждого утюга сейчас про эльфов да всяких кентавров талдычат, – вскинулся дед. – Телевизор смотреть невозможно!

– Потерпишь, Иван Пахомович, – император вроде пошутил, но сразу стало ясно, что дальнейшее обсуждение закрыто. – Да и давно ты начал «бесовский ящик» глядеть?

– Дык не молодею, постоянно бегать да всех гонять сил уже нет. К тому же живу один, – дед оскалился, демонстрируя крепкие белые зубы, которым и молодые позавидовали бы, что характерно, полностью свои. – Вот и повадился перед «голубым экраном» вечерять.

– Ну, это мы исправим, – государь внимательно посмотрел на меня, – Кузьма, надеюсь, ты понимаешь, что лучшего защитника для тебя и твоих дам не найти?

Можно подумать, я не понимал, к чему все идет. Однако и император был прав. Далеко не всем из моих девчонок требовалась охрана, но покушение на Нину заставило меня пересмотреть взгляды на безопасность.

Так что если раньше я бы с ходу послал деда в пешее эротическое, а наверняка это его идея, то теперь был согласен. Более того, если бы они сейчас промолчали, я бы сам предложил. Но и повыкобениваться право имею.

– Хотите сторожевого пса ко мне приставить? – даже не глядя в сторону деда, я чувствовал, как он нахмурился, атмосфера в гостиной сгустилась, словно перед грозой, но вдруг все исчезло, как и не было. – Боитесь, что убегу?

– Дурак ты, Кузька, вот ей-богу, – старик, вместо того чтобы оскорбиться, лыбился во весь рот. – Куды ты денешься отседа. А пса… так я пес и есть. Почитай всю жизнь страну стерегу, так хоть под старость лет чего хорошего для семьи сделаю, как умею.

Я поперхнулся чаем и закашлялся. Вот чего не ожидал, так это подобных слов. Дед всегда был резким и спуску никому не давал. Действительно, что ли, стареет? О семье задумался. Детей-то у него хватает и внуков тоже, только разбежались все, не выдержали паскудного характера. Батя мой – тому пример. Не просто рванул от отцовской любви, так еще и фамилию с именем сменил. Про себя я вообще молчу. Ладно, посмотрим. Только пусть не думает, что я сейчас растаю и на шею к нему с благодарностью брошусь. Прощенье, его заслужить надо.

– А ты, Славка, кончай пацана дурить, – дед тем временем повернулся к императору и нахмурился. – Начал по ушам ездить, мол, обузу сниму, землю подарю. А о самом главном ни слова! Запомни, Кузя, главная ценность острова – это портал в наш мир. Остальное – полная хрень. Земля, она, конечно, штука важная, но кто ворота держать будет, тот и станет диктовать условия.

– Портал однозначно переходит в собственность Российской империи, – Святослав Андреевич сейчас выглядел настоящим государем. – Тут двух мнений быть не может. Однако, учитывая заслуги рода Ефимовых, а также месторасположение врат, мы готовы выделить долю из отчислений за переход в размере одного процента.

– От жешь, бисов сын. Мало я тебя порол, ох мало! – дед аж подпрыгнул, едва не облившись кипятком, но ловко удержал чашку, даже капли не пролив. – Что ж ты делаешь, паршивец?! Прямо без ножа режешь, последнее забираешь! Половину! И не из мзды, а со всего!

– Вы, уважаемый Иван Пахомович, видимо, из ума выжили, – в отличие от старика, император голоса не повышал и вообще вел себя так, будто ничего не произошло и не перед ним сейчас в ярости стоял один из сильнейших людей планеты, – путаете личную шерсть с государственной. Два процента, и лишь из уважения к подвигу вашего внука, так и быть, со всех отчислений.

– Два? Да за то, что Кузьма сотворил, вы по гроб жизни обязаны его на руках носить и ноги целовать! – дед хрястнул кулаком по столу так, что чайник и вазочки подпрыгнули на полметра, но при этом встали на свои места и ни одна не разбилась. – А вы чего творите? Без портков хотите мальчонку оставить, от ей-ей. Сорок пять и ни копейкой меньше!

– На руках готов хоть сейчас, – Святослав Андреевич с усмешкой посмотрел на меня. – Если, конечно, сам захочет. А за ноги и все остальное, думаю, три процента хватит.

– Господа, – встрял я в спектакль. – Я не сомневаюсь в ваших актерских способностях, как и в том, что процент уже определен. Давайте вы мне его скажете, и я поеду к своим девочкам. А вы потом без меня продолжите, раз это вам так нравится.

– Эх, Кузя, ничего ты не понимаешь в правильном торге, – ничуть не смутившись, старик бухнулся назад в кресло. – Вот в молодости, помню, в Калашном ряду ух накричишься, горло сорвешь, час битый простоишь, но пару копеек скинуть заставишь. А сейчас все бегут куда-то, торопятся… Э-эх…

– Время такое, мастер, – император тоже не расстроился, что я раскусил их игру. – Лошадей сменили орбитальные фуры, приходится соответствовать. В общем, Кузьма, я предлагаю девятнадцать целых семьсот сорок шесть тысячных процентов от всех доходов. Это хорошая цена, с учетом того, что все расходы ложатся на государство. Но с условием! Данные средства будут записаны на дочерей, поровну каждой. И в дальнейшем останутся их детям.

– Я, конечно, может быть, сейчас глупость спрошу, – медленно произнес я, глядя на будущего тестя. – Но почему не просто девятнадцать или просто двадцать процентов?

– А-а… – мужчина, кажется, подумавший, что я задам вопрос «почему не мне», и приготовившийся объяснять барану, кто тут «прекрасные цветы империи», которые попали в его грязные копыта, слегка завис, а затем, рассмеявшись, ответил: – Не знаю, Кузьма! Это в казначейство нужно обращаться, они мне такую цифру для твоего клана спустили. Наверное, не с потолка взяли.

– Главное, чтобы оставшиеся двести пятьдесят четыре тысячных процента не утекли за здорово живешь кому-нибудь в пухлый кармашек будущим правнучкам на пожизненное содержание, – хмыкнул я. – А вы что, действительно за тысячные процента торговались бы?

– Не утекут, не волнуйся, – хмыкнул император, проигнорировав мой вопрос.

Нельзя сказать, что я удивился или был недоволен. Наоборот, то был, по сути, аттракцион невиданной щедрости. Тут даже казалось странным, что Святослав Андреевич до сих пор не поднял тему наших отношений с Ниной и Инной. А ведь сразу после возвращения в телефонном разговоре он в сердцах бросил, что, мол, отменяет свой приказ. Что если я из постели вылезать не буду, ублажая свой гарем, то у меня времени на дурость не останется. Тогда я еще заявил, что мне поблажек не надо и свое слово привык держать. Развивать тему император не стал, только бараном назвал, чего я, в принципе, не отрицал, ибо глупо считать оскорблением свой герб. Однако теперь ситуация поменялась, и упираться дальше было глупо. Да и сам я жутко соскучился по девчонкам.

– В конце августа перед началом учебы сыграем вашу свадьбу, – захоти государь удивить меня сильнее, у него не получилось бы. – Ты, может, не в курсе, но ваша помолвка с Ниной признана состоявшейся, хоть об этом официально и не объявляли. Я бы подождал, когда вы закончите колледж, особенно девочки, но сам виноват. И так из-за твоей эльфийки придется поправки в Семейный кодекс вносить. В фаворитки же она не пойдет. А ссориться с богиней, особенно сейчас, чревато.

– Без меня меня женили? – несмотря на сарказм в голосе, отказываться я не собирался. – Нет, я не против, просто как-то чересчур быстро все. То даже видеться запрещаете, а то под венец волочете чуть ли не за ноги.

– Шутки кончились, Варлок, – император резанул меня взглядом, припечатав как-то раз взятым мной прозвищем. – Это пока ты был обычным аватаром, хоть это слово к ним и неприменимо, можно было рассуждать, подходишь ли на роль мужа моим девочкам. Сейчас же свадьба никого не удивит. Даже скорее посетуют, что сами не подсуетились.

– Блин, а кое-кто успел, – я хлопнул себя по лбу. – Германский император! Как его, Максимилиан-чего-то-там-какой-то. Он же заявил, что отдает мне свою сестру. Мол, помолвка и все такое.

– Ага, а ты говорил, забудет, – рассмеялся дед, хлопнув себя по коленям. – Вишь, ни одну бабу не пропустит, даже если ее в глаза ни разу не видел!

– Митрофановская кровь, – покачал головой Святослав Андреевич, не особо, впрочем, расстроенный этим фактом. – А вот тут, господин паладин короны Священной Римской империи, не все так просто. Заявить, что, мол, не было такого, значит оскорбить всю немецкую нацию. Пусть у них кайзер – номинальная фигура, но пользуется любовью простого народа. А мы, получается, выставляем его лжецом.

– Вы-то тут при чем? – я удивленно поднял брови. – Он же со мной говорил. Как с частным лицом.

– Кузьма, – император вздохнул. – С момента твоего возвращения ты кто угодно, только не частное лицо. Если раньше у тебя даже после брака с Ниной и фаворитизации Инны еще был шанс остаться в роли никому не нужного консорта, хоть и аватара, то теперь ты фигура геополитической величины. Каждый твой чих рассматривает под микроскопом. И разрыв помолвки с Брунгильдой, пусть ты изначально и не собирался на ней жениться, может оказаться поводом для новой войны.

– Но Нина говорила, что это все фикция. – Я немного опешил от предстоящих перспектив. – Мол, Максимилиан так укрепляет свои позиции.

– Да ему фон бароны теперь готовы ж… хм, ноги целовать, – осекся дед под взглядом императора. – Прыгают от счастья, потирая потные ручонки в ожидании наживы. Типа не откажешь же ты родственнику жены в такой малости, как проход в иной мир.

– Вы об этих возможностях говорили? – я повернулся к Святославу Андреевичу. – Неужели дадите доступ немцам?

– А почему нет? – пожал тот плечами. – В долю не возьмем, но пропустить пропустим. Целый мир – слишком жирный кусок, чтобы прожевать его в одиночку. И с кем делиться, как не с союзником, особенно когда это ставит его в зависимое положение.

– То есть мне хоть как от этой Брунгильды не отвертеться? – что-то перспектива стать бараном-производителем меня не прельщала. – Так, может, мне теперь на всех жениться, кто захочет в тот мир пройти?

– Надо будет – женишься, – император вроде и голос не повышал, но мне жутко захотелось подскочить и вытянуться по стойке смирно, еле сдержался, но порыв ни от него, ни от деда не укрылся. – Если потребуется – заведешь гарем больше, чем у османского султана. Другие за родину жизнь кладут и радуются, а он баб испугался.

– Я не боюсь! – вот сейчас я вскинулся. – Жизнь – хоть сейчас, запросто! Просто с этими жениханиями чувствую себя альфонсом каким-то. И так перед Ниной за Иви неудобно… так теперь еще и это!

– Моя младшенькая – девочка разумная, – Святослав Андреевич смягчился. – И прекрасно понимает, что такое государственная необходимость. У нас был уже разговор, так что не переживай, она и Инна станут тебе настоящей опорой.

– К тому же тебе не обязательно на эту Брунхильду лезть, – встрял дед. – Даже если дело дойдет до свадьбы, поселишь где-нибудь на отшибе, пущай кукует. Ну, разве что сам захочешь молодого тела, говорят, хороша девка, хоть и немка.

– Это ты у нас любитель людей использовать и выкидывать, – я скрипнул зубами от внезапно обуявшей меня злости. – Жен, детей, внуков, никого не жалко, правда? А я не такой! Своих я до гроба защищать буду! Даже если их мне навязали!

– Прости дурака, – дед понял, что ляпнул лишнего, и мгновенно пошел на попятную. – Натура паскудная! Никак не угомонится. Все верно ты говоришь, все правильно. Это мы бестолковые, к тебе с общими мерками лезем.

– Работать над тобой еще и работать, – покачал головой император. – Брал бы вон пример с Афросьева. Ну да ладно, будем учитывать твою щепетильность в вопросе брака. Тем более что пока других кандидаток в жены нет. Точнее, хотели бы многие, да кто их пустит.

Я пожал плечами. Злость на старого хрыча неохотно отступала. Стать сволочью, похожей на него, считающей семью и близких вещами, которые можно сломать и выбросить, несложно. Но я скорее перегрызу себе горло, чем пойду на такое. И пусть наследственность у меня не очень. И дед, и бабушка, да и отец – те еще скоты, чего греха таить, но я надеюсь, что в этом пошел в мать, которая, как бы тяжело ей ни было, никогда от нас не отказывалась.

Кстати. Надо узнать, как у них дела. О том, что они устроены, накормлены и обогреты, мне рассказали в день прибытия. Но заглянуть в гости не помешает. Да и по малым я соскучился. А сейчас улетим на конгресс, когда еще их увижу. Может, попросить, чтобы привезли к девчонкам, вроде мама с ними поладила? Зная ее способность копаться в мозгах, это можно считать практически благословением. Мол, действительно любят меня и камня за пазухой не держат.