В кабинете было просторно и светло. Видно было, охранник старался выслужиться перед инженером-инспектором:
– Канат, разрешите… Я привел опоздавшего… Зовут: Григорий Мартынов – слесарь третьего разряда. Подозреваю, что он в состоянии алкогольного… – охранник прервал свою речь, заметив поднятый вверх указательный палец Каната.
В кармане пиджака инженера-инспектора вибрировал старенький кнопочный телефон. На дисплее значилось: «Входящий вызов: Баха».
Задумавшись про себя: «кто такой Баха», Канат поднял трубку:
– Кан, выручай, на Жасика наехали!
– Какого Жасика? Ты кто такой? – недоумённо поинтересовался Максатов.
– Как кто? – смутился голос в трубке. – Я Бахтияр, брат Жасулана – мужа вашей сестры. Вы на похоронах нашего отца говорили, что в силах разрешать сложные ситуации.
Канат привык начинать знакомства с окружающими, щедро выставляя напоказ свои достоинства. Однако не всегда представлял круг людей, которые в итоге к нему обратятся. Из-за этого примерно каждый пятый звонок на его телефон поступал либо от незнакомца, либо от дальнего родственника.
– А, всё-всё, вспомнил… А вот Жасик… так понимаю он меня упомянул в присутствии налетчиков? Что стряслось?
– Жасулан брал в долг крупную сумму у одной конторы. Полгода назад он погасил заем, но тут явились коллекторы – требуют какие-то проценты. На вопрос, «Под кем ходит», ответил, что под вами. Так что коллекторы прям щас ждут вас на «пообщаться».
– Диктуй адрес.
Записав быстро адрес на клочке бумаги, Канат ответил: «Через полтора часа буду» и положил трубку. Секунд десять он просидел в кресле уставившись в стену, вероятно, прикидывая дальнейшие действия. Затем обратился ко мне:
– Григорий, твои коллеги говорят, что-ты джуджитсу знаешь.
– Джиу Джитсу – поправил я Максатова, за что получил тычок в бок от охранника, – Только я не совсем в форме сейчас.
– Не парься, побудешь массовкой – ответил Канат, затем обратился к охраннику: Жанарыс, будешь за баранкой, и в гражданское переоденься. У мужа сестры братишки проблема, нужно сейчас по адресу съездить вместе со мной. Считайте, что сегодня у вас двоих отгул.
Затем Канат набрал внутренний номер по предприятию на стационарном телефоне и заказал оперативку:
– Галина Иванна, здравствуйте… Это Канат беспокоит… Да, не забыл, фотографии на пропуск принесу завтра… Галина Иванна, подскажите, у нас фургон свободный есть? Хорошо, вернём фургон к вечеру. Понял: в гаражных боксах…
Что-что, а Жанарыс умело управлялся с фургоном. Ехать пришлось через весь город в частный сектор. Время было к обеду, и на дорогах то и дело возникали пробки. Поэтому порой приходилось срезать через дворы. Дорога заняла чуть больше часа. Я сидел в кабине с водителем и по нашему импровизированному сценарию, вышел первым и приоткрыл дверцу фургона, из которой вышел Канат. Благодаря тому, что Фургон был тонированный, создавалось впечатление, что мы с собой целый отряд привезли, хотя приехали втроём.
Коллекторы уже наблюдали за нами из окна, и кажется, беспокоились. Налётчиков было четверо, Жасик был рядом с ними, привязанный к батарее, его жену (сестру Каната), заперли в ванной комнате.
– Ну вы тут устроили девяностые… – констатировал Максатов, зайдя в апартаменты. – Кто из вас старший?
Держась чуть на расстоянии от Каната, в апартаменты вошел и я. Из соседней комнаты вышел человек со шрамом во всю правую щеку. Поначалу он сохранял суровое выражение лица и боевой настрой, а потом не выдержал и засмеялся… Максатов сначала не понял в чём дело, а потом тоже признал в главаре коллекторов бывшего одноклассника.
– Санжар! Умеешь ты кашу заварить! – рассмеялся Канат и подался вперёд поприветствовать давнего знакомого. – Не знал, что ты вернулся в город. Вот так встреча!
– А мы тут списки у одной конторки подрезали, ездим по башлёвым заёмщикам. Нынче выгодней наезжать на тех, кто долг отдал, нежели на тех, кто отдать не может. – раскрыл карты Санжар.
– Не понимаю, как ты дожил до своих лет при таком образе жизни? Где остановился?
– Всё по фарту, сам понимаешь… А остановился на нашем районе. Тоска по родным местам меня как мясорубка перекрутила, пока по этапу ходил. Благо свобода по УДО, и я за старое взялся. А как иначе?
В свое время Канат тоже иначе жить бы не смог, но однажды в его жизни появилась заботливая Жансая, которая спустя год подарила ему сына. И с беспределом следовало завязывать.
– Ну, ты поднялся! – продолжил Санжар. Не уж то армию с собой привез?
– Да не, фургон пуст. Только водила в кабине, – раскрыл в свою очередь карты Канат, – Помнишь, как раньше: на моторе на точку подъехать в крутом вираже… Эх, были времена…
– Слушай, а тот вагончик на чугунке еще работает? Поехали туда забуримся, как в школьные годы, посидим, прошлое вспомним.
– На месте, что с ним будет… Жасика от батареи отстегни, а то ты его уже до седины напугал. Забудь вообще дорогу сюда. Если еще какие предъявы будут, через меня решай. – ненавязчиво пригрозил Канат.
– Оп, грозный Кан в угоду дам заботлив и румян… – напел Санжар отстёгивая Жасика от трубы, затем обратился к освобождаемому: – Да, повезло тебе с ангелом-хранителем. Еще чуть-чуть и мы бы тебя на ремни пустили… Ну, бывай!
И со словами «Пойдём, фургон посмотрим» Санжар вместе с бандой покинул апартаменты. Жасик бросился к ванной, освобождать и обнимать заплаканную жену (сестру Каната):
– Всё хорошо… Они ушли. – успокаивал жену Жасик.
Затем, Канат позвал Жасика в соседнюю комнату, переговорить, и похоже, навешал ему пару наставительных тумаков, за то, что тот своевременно не оповестил Максатова о шантажистах и подставил под удар семейное гнездо. Далее телефон Максатова завибрировал – звонил Жанарыс, жалуясь на бандитские щелбаны от парней Санжара. Оставлять бандитов наедине с служебной оперативкой было опрометчиво, посему мы тоже поспешили к фургону.
Вагончик на улице «Чугунной» когда-то был вагоном-рестораном из железнодорожного состава. Спустя половину века эксплуатации, его списали в собственность местного предпринимателя и с тех пор он уже не коллесил по стране. По сути теперь он являлся пабом, куда мы всей толпой поехали отмечать неожиданную встречу двух друзей – Каната и Санжара.
По приезду в вагончик, Максатов отпустил Жанарыса, поручив вернуть служебный фургон на предприятие. Выпив две кружки пива на рыло, бандиты с Канатом перешли к напиткам погорячее. Я же не пил, ибо был убеждённым трезвенником. Собственно, поэтому Максатов и хотел, чтобы я остался с ним, и после попойки довел его до дома, что находился в двух кварталах от вагончика.
Казалось, криминальным байкам не было числа!
Спустя четыре часа бравых разговоров о беспредельном прошлом, попытки подраться с официантом и трёх выкуренных сигарет, Каната развезло окончательно. Одного из бандитов тоже подкосило, и мы приняли решение закругляться. Я чувствовал себя чужим в этой компании, но как никогда необходимым инженеру-инспектору.
Попрощавшись с Санжаром, мы откланялись. Смеркалось.
Я провожал Каната дворами, чтобы не светить инженера-инспектора на оживленных тротуарах в нетрезвом виде. Не хватало нам еще нарваться на тройняшек! Тройняшками у нас в городе было принято называть полицейские патрули военизированного типа, состав которых обычно исчислялся тремя рядовыми. Тем более на носу был Наурыз, а в предпраздничное время по городу было обычным некоторое усиление строгого режима.
Сумерки вечера надежно укрывали нас от зевак, а свет из окон многоэтажек освещал тропу до дома Каната. Где-то к середине пути на Максатова накатило раскаяние, и он в голос материл себя за всё-про-всё – на инженер-инспектор явно бредил. Между бредовых речей Каната, для меня было откровением узнать, что помимо пожаротушительного средства, огнетушителем еще называют прилюбопытнейший бойцовский приём в ходе которого оппонента опрокидывают вниз головой об землю, так что хрустят верхние позвонки и изо рта бедолаги извергается кровавая пена.
У подъезда, ведущего в квартиру Максатова, распивали пиво подростки. Студенты железнодорожного университета после занятий повадились кучковаться по дворам в подобные стайки, и частенько засиживались допоздна. Когда мы проходили мимо, один из студентов обронил неуважительное словцо, которое взбеленило Каната, и он попытался разогнать молодёжь кулаками. К нашему несчастью, трое из пяти студентов оказались борцами. Завязалась драка.
Двоих я уложил без проблем, но один из борцов успел применить удушающий приём Канату, так что инженер-инспектор успешно задремал. Собственно, отключка Максатова заставила студентов запаниковать. Еще силы уровнял подоспевший на помощь нам, сын Каната, который тоже занимался боксом. Он помог разогнать студентов, и шлепками по щекам разбудил отца.
Чуть позже из подъезда вышла Жансая и стала бранить мужа за злоупотребление алкоголем. Меня поблагодарили за сопровождение инженера-инспектора, и пригласили в гости на чай, но я решил отказаться. Тактично откланявшись, я удалился домой – отдыхать, тем более что жил на другом конце города.
Позже по нашему сталелитейному предприятию ходили слухи, что в тот день у инженера-инспектора была бессонная ночь – он писал объяснительную прибывшему по звонку соседки, участковому, описывая ситуацию о перепалке со студенческой шантрапой в двух словах: отключился от чрезмерного принятия спиртных напитков. Участковый обязался взять дело под контроль, но от Максатова отстал, тем более что студенты были явно не в том месте не в то время.
Сам же Канат любил рассказывать о своих приключениях в дружном рабочем коллективе, описывая случившееся почти так как оно и было. Впрочем, люди плохо знающие инженера-инспектора, считали его рассказы пустым трёпом и хвастовством, я же знал, что всё рассказанное на восемьдесят процентов правдиво… Ну или процентов на семьдесят.
АЛАЯ ПТИЦА
– Эй, погоди! Эйвис! – окликнул охотник.
Она замерла, настороженная, готовая, казалось, броситься бежать. Он нагнал ее:
– Ты где была?
