Любовь и клады. Часть 1
Дробышев, будучи первым и самым модным пассажиром, сошедшим с прибывшего парохода, все же нашел прекрасную Надежду. Выйдя из коридора для пассажиров и повернув направо, он стоял и, всматриваясь, не мог разглядеть милую его сердцу девушку в массе встречающих людей. Через минуту, все же заприметив ее, одессит стал протискиваться сквозь толпу. Он подошел поближе к объекту своих восхищений, совсем рядом, понимая, что скоро, уже совсем скоро он сможет заговорить с ней… Надя наблюдала за выходящими с парохода людьми, и, как мог заметить Роман, почти все мужчины, проходя по коридору, учтиво приветствовали молоденькую красавицу с восхищением и улыбкой… Она улыбалась всем в ответ и приветственно махала рукой. Подобное поведение Надежды не приносило удовольствия Дробышеву. Стоя за спиной девушки с недовольным и даже где-то грозным лицом, он с долей иронии корчил гримасы прибывшим «поклонникам», и если те приветствовали Надю с улыбкой, то потом, увидев одессита, резко менялись в лице… Другие, округлив глаза, ошарашенно смотрели на него и отворачивали взгляд в недоумении. Худой седоволосый старичок в черном фраке с пышными бакенбардами и густыми седыми бровями шел себе по коридору без особого интереса, но, завидев прекрасную деву, принялся трястись как клиновый лист на ветру. Дрожащей рукой он снял свой черный цилиндр и, как-то по-хитрому щурясь, с улыбкой поприветствовал Надю. Это окончательно надоело Роману, и он с сарказмом заявил:
– Молодой человек, не задерживайте очередь, будьте любезны… Видите, сколько народу еще позади вас идет.
После этих слов Надежда повернулась и увидела за спиной Романа Евгеньевича. Он стоял с права от девушки и смотрел на старичка. Тот услышал высказанное замечание. Ему очень понравилась форма, в которой к нему обратился одессит, назвав его «молодым человеком»… С почтением глядя на «сурового» мужчину, старик с признательной улыбкой еще раз приподнял свою шляпу… Роман Евгеньевич не хотел обижать столь любезного старца. Изобразив на своем лице подобие улыбки, он приподнял свою шляпу в ответ и демонстративно поклонился седовласому искусителю. Надежда узнала первого пассажира и заулыбалась… Выпрямившись после приветственного поклона, одессит взглянул в обворожительно зеленые глаза милой девушки. Он как будто окунулся в их свет и теплоту. Беспокойство, охватившие его накануне, просто растаяла без следа, словно весенний лед на солнечных лучах. Он заулыбался и сказал Надежде:
– Что за чудесный день сегодня… То бабуся с гусями торопит, то старичок задерживает…
– Отчего задерживает?.. – кокетливо поинтересовалась Надежда Петровна.
– От вас… От ваших милых и прекрасных глаз… Белые щечки Нади покрылись нежно-розовым румянцем. Она продолжала улыбаться и смотрела на Романа Евгеньевича, а он не отводя взгляд, любовался красавицей…
Столь милые, желанные черты и глаз ее очарованье… На крыльях все сомненья унесли и лишь любовь – чудесные волненья и сердца трепет и тепло… его душе судьбой дано.
– Позвольте представиться… Роман Евгеньевич Дробышев.
– Очень приятно… Надежда Петровна Яркова.
Роман Евгеньевич приветственно протянул руку Надежде с тем, чтобы взять ладошку красавицы и поцеловать ее. Она с улыбкой предложила кавалеру свою белую нежную ручку. Почти взяв ее, одессит обратил внимание на то, что на его руку надета перчатка.
– Один момент, сударыня, – сказал Дробышев, не позволив себе взять столь изящную женскую ладошку и заключить ее в объятия кожаного чехла. Ему хотелось прикоснуться к Наде и почувствовать нежный бархат ее гладенькой ручки. И вот Роман начинает снимать неуместные перчатки. Сняв одну, он сдергивает другую и чувствует, как вместе с ней с его пальца слетает кольцо… Оно откатывается по полу в сторону и останавливается у края между досками. В следующий момент чья-то рядом стоящая нога слегка подталкивает его, и оно, соскользнув, падает через щель в воду. Одессит с растерянным видом вглядывается в дощатый пол причала. Пытаясь высмотреть утерю, он присаживается на корточки и ищет кольцо среди мелькающих везде ног, но безрезультатно. Затем, поднявшись и разведя в стороны руки, Дробышев глядит на Надежду глазами нашалившего ребенка.
– Роман Евгеньевич, что-то случилось? – с волнением спросила красавица.
– Да вот колечко слетело… – с расстройством в голосе ответил тот.
– Не нашли?
– Нет…
Одессит смотрел на Надежду Петрову. Она улыбнулась, стараясь поддержать его, и Роману стало теплей.
– Ааа!!! Тетушка! – радостно закричала стоявшая рядом с Надей девушка и стала хлопать в ладоши. По коридору шла импозантная дама лет шестидесяти в огромной шляпе с перьями. Девушка и двое мужчин, стоявшие рядом, спешно направились в сторону выхода из коридора.
– Побежали встречать тетеньку… – глядя им вслед, сказал Дробышев и только теперь заметил, что людей вокруг них на причале было уже совсем мало. Затем он спросил Надежду: – А кого же встречаете вы? Уж часом не меня ли дожидались?..
– Папеньку вот дожидаюсь… Он прислали нам письмо о своем скором прибытии сегодня, но вот что-то не видно его пока, родителя моего любимого…
– Знаете, Надежда Петровна, давайте вместе его подождем?!
Надя улыбнулась и ничего не сказала.
Роман Евгеньевич не терял надежду обнаружить утерянное кольцо. Он еще раз осмотрел пол. Затем решил посмотреть сквозь доски и подозвал работающего рядом морячка. Тот выслушал Дробышева и рад был стараться. Улегшись на дощатый пол, он стал разглядывать воду, но большая глубина под пристанью не давала шансов на обнаружение кольца. Одессит присел рядом на корточки и также стал всматриваться между досок. В какой-то момент Роман посмотрел на Надежду и увидел, что она с улыбкой устремила свой взор на двух господ, проходящих мимо и, в свою очередь, приветствующих ее, приподняв головные уборы. Это не понравилось Роману… Поднявшись и поблагодарив морячка, он наградил его гривенником. Тот был доволен неожиданной наградой и, в свою очередь, поблагодарив Дробышева, отправился дальше заниматься уборкой пристани.
Надежда Петровна все еще не встретила своего папеньку и, проводив господ взглядом, вновь с улыбкой смотрела на Романа Евгеньевича. Одессит же посмотрев в сторону парохода, увидел, что матросики, стоящие по сторонам коридора, уже разошлись. Один из них проходил мимо, и Дробышев осведомился у него:
– Любезный, один момент… Подскажите нам, все ли пассажиры сошли с парохода?
– Барин, на сегодня пассажиров с парохода более не предвидится, – ответил матрос.
Роман с сочувствием посмотрел на Надежду. Она слышала ответ матроса и, опустив подбородок, слегка сжала свои губки бантиком.
– Так хотелось уже поскорее увидеть папеньку… Видимо, дела его в дороге задержали.
Дробышев выслушал Надежду Петровну, и ему стало печально.
Надя чуть помолчала и обратилась к одесситу:
– Как же ваше кольцо? Нашлось?
– Разве что рыбы теперь его найдут… – с улыбкой ответил тот.
Надя улыбнулась:
– Караси?
– Наверное, караси, – рассмеявшись, ответил Дробышев и продолжил: – Это был подарок от друга. Он выгравировал на кольце мои инициалы: Д. Р. Е. – Дробышев Роман Евгеньевич. Только вот с размером не угадал, от того оно постоянно соскальзывало… Я предполагал по приезде сюда слегка подправить его в окружности, чтоб держалось крепче, но, видно, теперь уже более не придется его носить.
– Очень жаль… – по-прежнему улыбаясь, сказала красавица.
– Надежда Петровна, как же вы будете добираться до дома одна?
– Я приехала сюда на экипаже с нашим конюхом. Он привез меня, а сам отправился колесо ремонтировать до ближайшей деревни. Оно всю дорогу скрипело. Наверное, уже вернулся и дожидается меня у входа. Так что я пойду…
– Давайте вместе посмотрим. Пойдемте, Надежда, – с улыбкой сказал Дробышев, предлагая даме свою руку.
– Ну что же, пойдемте, – слегка замешкавшись, ответила девушка и положила свою ладошку на его руку.
Не спеша они направились к выходу с пристани речного вокзала. Посмотрев в обе стороны, одессит увидел, что слева на дороге стоит экипаж с кучером на козлах, и спросил:
– Это ваш экипаж?
– Нет, – ответила Надя и, посмотрев по сторонам, добавила: – Что-то я не вижу нашего экипажа… Возможно, он все еще едет? Надо подождать, – неуверенно добавила она. – Вам, видимо, уже пора, Роман Евгеньевич? Дома вас ждут с дороги…
– Домой я успею… Надежда Петровна, а что если мы пообедаем с вами? А дома еще подождут, ведь я не могу оставить вас одну. А пока пообедаем, глядишь, и экипаж ваш прибудет.
Красотка, смутившись, посмотрела на одессита. В ее планах действительно было посещение ресторана под названием «Вол-
гавъ», но без компании Дробышева… Тот продолжил:
– Я порядком проголодался, да и вы вероятно тоже, и думаю, что еда будет во много раз вкуснее в таком прекрасном обществе, как ваше.
– Так куда же вы меня приглашаете?
– Давайте спросим у кучера с того экипажа. Он, вероятно, местный и, может, подскажет, где тут можно перекусить.
Роман и Надежда подошли к стоящему экипажу.
– Здравствуйте, любезный, – обратился Дробышев к кучеру.
– Здравствуйте, барин, – ответил тот и, глядя на даму, снял шапку.
– Подскажите, а где тут можно пообедать поблизости?
– Барин, так вот же, за вами дверь… – Жестом руки Федор начал указывать на стену здания, тянущуюся вдоль дороги. – Вон и вывеска имеется. Там и барин мой с племянником кушают…
Развернувшись, Роман Евгеньевич посмотрел на здание и увидел надпись «Ресторанъ – Волгавъ».
– А, что, хорошее заведение? – вновь обратился он к кучеру.
– Барин мой там постоянно кушает. Вот и сейчас его дожидаюся…
Тут, как будто что-то решив, в разговор вступила Надежда.
– Видимо, хорошо встречают в этом заведении, если постоянные гости есть. Роман Евгеньевич, давайте пойдем туда.
Роман улыбнулся красотке и сказал:
– Думаю, достойное место…
Держась за руки, пара поднялась по ступенькам и зашла в ресторан.
После рассказа Дробышева об одесском пломбире он и его спутница заказали две порции мороженого, которое значилось в меню под названием «Фирменное». Кроме десерта Дробышев заказал отбивную с картошкой и грибами в клюквенном соусе и чайник чая.
Ожидая заказ, Роман не отводил глаз от Надежды. Он хотел узнать о ней как можно больше: о ее интересах, о том, что ей нравится, но красотка была не очень разговорчива, особенно после вопроса об отце, а точнее, о том, чем же он занимается. Надежда Петровна встревожилась, хотя сначала и ответила, что он мельник. Затем замешкалась и добавила:
– Раньше был мельником. Сейчас он большой купец и занимается торговлей.
Дробышев не придал этому никакого значения и думал о том, как долго он искал ту единственную, неповторимую девушку, которая по-настоящему взволнует его сердце. И вот теперь она перед ним, и жизнь его наполняется новым смыслом, ведь к нему пришла настоящая любовь.
Спустя около десяти минут на стол подали заказ. Внимательно рассмотрев мороженое, Надя сказала:
– Как же оно аппетитно выглядит…
– Вероятно, оно такое же вкусное, как и приятное на вид, – поддерживал красавицу Роман.
Затем он посмотрел на свое блюдо, вдохнул его аромат, взглянул на стоящего рядом Бориса и одобрительно кивнул головой. Ну что же, очень неплохо…
Надя взяла чайник и налила чай в чашку для Романа, что очень ему понравилось, и он произнес:
– Спасибо, Наденька…
Она же, услышав подобное обращение, замерла на мгновение… всматриваясь в глаза Романа. Он заметил это и спросил:
– Все ли хорошо?
– Да, все в порядке…
Однако Надя слукавила, ведь задумалась она о том, что до этого из мужчин, кроме папы, ее никто так не называл – Наденька… Она вглядывалась в глаза Романа, и они казались ей такими искренними, от его слов шли тепло и спокойствие, но вместе с тем ее сердце билось чаще… Она не знала, что это любовь, потому как, до сегодняшнего дня еще не встречала милого ее сердцу мужчину…
Взяв десертную ложечку, Надежда попробовала мороженое. Улыбаясь как ребенок от удовольствия, она снова окунула столовый прибор в охлажденное белоснежное лакомство, посыпанное шоколадной крошкой и политое земляничным вареньем и откушала еще…
– Очень вкусное мороженое. Вероятно, вкуснее, чем у вас Одессе, —
– Я рад, что вам понравилось, – ответил Роман и откушал ложечку мороженого из своей креманки.
– Да! Ох и вкуснятина! Пожалуй, одинаково по вкусу с одесским мороженым, но в вашей компании, Наденька, несомненно, вкуснее!
Затем, заправив салфетку, он взял приборы и принялся за свое блюдо.
– Приятного аппетита, Роман Евгеньевич! – с казала Надежда Петровна, улыбаясь от полученного комплимента.
– Приятного вам аппетита, Наденька!
Надя посмотрела на Романа и одарила его нежной улыбкой.
За обедом Дробышев заметил, что из-за столика по соседству на него изредка поглядывает мужчина. В один из моментов он подозвал Бориса и поинтересовался, знает ли он, кто сидит напротив? И тот ответил:
– Рекомендую этих господ, наших постоянных гостей: Павел Николаевич и его племянник…
Увы, Борис забыл, имя Владимира Константиновича, и не смог озвучить его посетителям…
– Стало быть, это их экипаж дожидается на улице… – произнес одессит и добавил: – А что же наш экипаж? Не прибыл ли? Любезный, вы не могли бы разузнать, не стоит ли на входе в речной вокзал экипаж, и если стоит, то узнайте, чей он.
– Сию минуту…
Надя отложила ложку и перестала кушать мороженое. Во взгляде ее почувствовалась тревога… Дробышев заметил это и сказал:
– Что вы, Надежда, все в порядке, не переживайте! Я с вами, и вам нечего бояться. И, поверьте мне, я довезу вас до дома, если будет экипаж, а если нет, то без труда донесу вас на руках…
Красавица старалась улыбаться, но во взгляде ее была настороженность.
Борис тем временем вернулся и поспешил доложить:
– Стоит экипаж Павла Николаевича… других нетс…
Дробышев уже закончил к тому моменту с едой и, выслушав Бориса сказал:
– Видимо, Надежда Петровна… вашего кучера волки съели… Уже целый экипаж можно было сделать, а не только колесо!
Выпив и плотно закусив, Павел Николаевич и его племянник, мирно отдыхали после обеда. Закурив сигару и, медленно выпуская клубы дыма, Павел Николаевич стал вслушиваться в разговор, идущий за столиком по соседству.
– Владимир, у наших соседей, кажется, затруднение с транспортом. Что толку ухаживать за такой красивой девушкой, если ее даже до дому подвезти не на чем…
Павел Николаевич слегка захмелел от принятой водки, и его мысли будоражила красавица за соседним столиком. Будучи закоренелым холостяком и охотником до дам, он считал, что его помощь в сложившейся ситуации – это отличный повод познакомиться и привлечь к себе внимание Надежды. Тем более что ее спутник находится в затруднительном положении и не знает, на чем им ехать, а это значит, что он должен согласиться… Ко всему прочему в дороге с красавицей будет гораздо интересней. «Отличная идея», – заключил он. Однако, тут же взглянув на свой саквояж, как-то замешкался, но вскоре все же решил просигнализировать Борису и подозвать его, для чего он нехотя помахал рукой, при этом не вынимая из своих толстых пальцев дымящейся гаванской сигары. Борис не заметил его жестов. Затем Павел Николаевич решил привлечь внимание Бориса голосом и произнес:
– Борис, голубчик, будь добр, подойди к нам… Тот повернул голову и ответив:
– Сию минуточку, уже иду… – слегка наклонившись, обратился к Роману Евгеньевичу:
– Прощу прощенья… я оставлю вас буквально на момент…
Затем улыбаясь Борис посмотрел на Надежду Петровну и, как бы восхищаясь ее красотой, пошевелил своими усиками. Дробышеву не понравился это жест, тем более что Надежда слегка улыбнулась приветливому администратору в ответ. Борис же был доволен собой и, откланявшись, направился к столику Павлу Николаеву и его племянника.
– Какие презабавные усики у этого мужчины… не правда ли?! А, Роман Евгеньевич? – сказала Надя улыбаясь и стала интересоваться мнением Дробышева на сей счет…
– Чем такие усы носить, так лучше уж вовсе без штанов щеголять… – ответил Роман заговорщическим голосом, рассмешив Надежду Петровну.
Тем временем, Борис подошел к Павлу Николаевичу и Владимиру.
– Что изволитессс? – обратился он к господам.
Владимиру были ясны мысли дяди, и он не находил в них ничего дурного, тем более, что Надежда так же понравилась ему, как и Павлу Николаевичу. По этой причине он решил не вмешиваться в разговор, который начал его родственник.
– Борис, скажи, верно ли я услышал, что у наших соседей возникли затруднения с экипажем?
– Да, на данный момент их экипаж задержался, и они ожидают его в самое ближайшие время.
– Я хотел бы предложить помощь и пригласить их в свой экипаж. Тут до города идет одна дорога, и я думаю, что нам будет по пути. Да, кстати, в это время все местные извозчики, калымящие на встрече пассажиров, уже разъехались, пароходов на сегодня уже не предвидится, – говорил Павел Николаевич, разъясняя ситуацию и глядя на Владимира, – а клопов кормить в здешней гостинице совсем не доброе дело… Так вот, голубчик, – вновь обратился он к Борису, – ты скажи о моем предложении молодым людям. Если угодно им будет, то мы уже скоро собираемся отъезжать.
Владимир Константинович свернул газету и, положив ее на стол, добавил:
– Да, нам действительно пора.
Борис молча со вниманием выслушал предложение Павла Николаевича.
– Сию минуту… – ответил он и тут же направился к Дробышеву и его спутнице.
Подойдя к столику, Борис начал говорить:
– Вы позволите на минуточку отвлечь вассс? – с вопросительным выражением лица управляющий обратился к посетителям, при этом, как и всегда, двигая своими черными усиками.
– Что вам угодноссс? – ответил Дробышев, сделав лицо, как бы пародирующее Бориса, а затем взглянул на Надю и пошевелил усами точь-в-точь как Борис…
Получилось очень похоже, и Надежда рассмеялась. Борис не совсем понял издевку и в замешательстве с удивленным лицом стал моргать своими округленными глазами.
Пока Надежда пыталась перестать смеяться, Роман Евгеньевич уже с серьезным выражением лица взглянул на Бориса и сказал:
– Слушаю вас, любезный!
– Господа за соседним столиком услышали о том, что ваш экипаж задерживается, и изволили предложить вам свою помощь, а именно подвезти вас до города. Если вам будет по пути, то они уже скоро будут отъезжать.
Борис не оценил шутку Романа, но по-прежнему улыбался ему и Надежде.
– Любезный, спасибо вам! Вы нам, пожалуйста, счет подготовьте, а мы обсудим поступившее предложение.
– Я вернусь к вам через пару минут, – стараясь не дать Дробышеву повода для повторной насмешки, сказал Борис и, не шевеля усиками, откланявшись, ушел.
Роман посмотрел на Надю. Она уже не смеялась, а как-то насторожилась.
– Надежда Петровна, а что если ваш экипаж действительно не появится, как же тогда?
– А как же по поводу вашего обещания донести меня на руках?..
– Я буду рад… доставить вам такое удовольствие… Боюсь, по времени будет долго, но если я сказал, то не откажусь от своих слов…
Красавица улыбалась Роману своей обворожительной улыбкой…
– Наденька, вы в городе проживаете? – интересовался Дробышев.
– Нет. Не совсем. Рядом по направлению к городу есть другая дорога, вдоль нее стоит деревня а, за ней наша с папенькой усадьба. Однако, – добавила она, – если мы поедем, то скорее всего встретим мой экипаж и если он выехал за мной, то не проедет мимо. А если случится так, что у нас не получится застать экипаж в дороге, то можно доехать до поворота, а там до деревни, уже и рукой подать.
– Отлично! Тогда мы согласимся, ведь это будет удобно. Так или иначе, Надежда Петровна… я доставлю вас до дома, – сказал Роман с улыбкой на лице, смотря в глаза Надежде.
Девушка изменилась в лице. Она смотрела на Романа без улыбки, в глазах ее читалась тревога… Дробышев думал, что Надя переживает за папеньку, а теперь еще и экипаж ее затерялся.
– Все будет хорошо, Наденька! Я провожу вас до дому, поверьте мне…
Тут вдруг Надя приняла решение и вот уж собралась озвучить его, начав:
– Роман Евгеньевич, вам не надо ехать с нами… прошу вас…
Вдруг за спиной раздался голос, и она замолчала.
– Здравствуйте, здравствуйте!
Это был Павел Николаевич. Владимир одевался в это время. Барсуков решил сам подойти к Дробышеву и Надежде Петровне. Он услышал, как Надя рассмеялась недавно, и подумал, что Борис как-то не так донес до соседей его предложение.
– Мое почтение, – начал он. – Позвольте представиться… Барсуков Павел Николаевич.
– Здравствуйте, – очень приятно! Ответил одессит и, встав, протянул новому знакомому свою руку. – Дробышев Роман Евгеньевич – представился он.
Пожав руку одесситу, Павел Николаевич, еще не разжав ладони, с улыбкой взглянул на его спутницу.
– Надежда Петровна, – представилась юная красавица, глядя на Павла Николаевича… не назвав своей фамилии.
– Очень приятно, – ответил он, поочередно разглаживая свои усы с обеих сторонам…
– Борис передал нам ваше предложение, – сказал Роман Евгеньевич. – Мы очень признательны вам за беспокойство и хотели бы поехать вместе с вами.
– Хорошо, – произнес Павел Николаевич.
Вернувшись, Борис стоял в стороне и ждал когда посетители закончат диалог.
– Ваш счет, пожалуйста… – с казал он, обращаясь к Дробышеву, держа перед ним кожаную папку-счетницу на подносе.
– И нам посчитай, Борис, – сказал Павел Николаевич.
Откланявшись, управляющий ушел, выполнять поставленную задачу.
– Значит, скоро выезжаем… – в новь обратился Павел Николаевич к своим новым попутчикам и, развернувшись, направился к своему столику.
– Очень симпатичный мужчина, добряк… Думаю, что поездкой мы будем довольны, и вам незачем переживать, правда, Наденька?
Роман говорил это Надежде, но она смотрела на него с переживанием и тревогой. «Он не услышал меня, – думала она. —
Сказать, непременно сказать еще раз…»
– Роман Евгеньевич, выслушайте… – начала она.
Услышав ее, Дробышев, улыбнувшись, внимательно взглянул в глаза Надежде. Тут подошел Борис. Он уже вручил счет Павлу Николаевичу и теперь стоял возле столика Романа и Надежды. Передавая оплаченный счет администратору, Дробышев вновь отвлекся. Надя не очень добро взглянула на Бориса и замолчала, не договорив. Взяв папку со счетом и деньгами, Борис хотел уйти, но Дробышев остановил его и, к удивлению Нади, сказал:
– Один момент сударыня, я на секунду отойду…
Не дав Надежде времени ответить, он встал со своего стула и быстро подойдя к Борису, вместе с ним отошел от столика. В момент беседы с администратором Роман Евгеньевич стоял спиной к столику, за которым он трапезничал с девушкой, а потом повернул голову и, с улыбкой взглянув на свою спутницу, снова отвернувшись, продолжил диалог. Разговор, который вел Дробышев с Борисом, был негромким. Надя не слышала ни слова. Затем Роман что-то передал Борису и тот, одобрительно кивнув головой, ушел. Роман же, очень довольный, вновь вернулся к Наде.
– Прошу извинить меня, теперь я снова ваш навеки, – с казал Роман, улыбаясь и продолжил, – итак, Надежда Петровна, нам пора в дорогу, покуда еще есть на чем ехать…
Дробышев был рад, что вопрос с транспортом решился. Надя рядом, он проводит ее, как и обещал, узнает, где она живет, и будет далее стараться добиться ее расположения. Роману хотелось, чтобы его спутница думала о нем серьезно и не сочла болтуном и проходимцем. И это у него получалось. Надя же не улыбалась. Она смотрела на Дробышева с долей тревоги и отчасти осуждения. Ведь в силу обстоятельств ей не удалось сказать ему что-то важное, а он все думал, что переживания Надежды связаны с пропажей экипажа и ее любовью к папеньке, которого, к сожалению, так и не удалось встретить… Роман старался помочь и поддержать Надежду.
Тем временем дядя вместе со своим племянником, направились к выходу.
– Роман Евгеньевич, нам пора. – Сказал, Павел Николаевич на ходу.
– Пойдемте, сударыня, дорога ждет, – сказал Дробышев, предлагая свою руку красавице.
Надежда подала ему свою ладошку и встала. Вместе они направились к выходу. Павел Николаевич и Владимир вышли на улицу первыми. Они обратили внимание, что к ним быстрым шагом, почти бегом поспешает Борис. Он двигался со стороны речного вокзала неся в руках букет из семи белых роз…
– Вот это новости, – с удивлением сказал Владимир Константинович.
– Учитесь, мой дорогой племянник! Вот так надо ухаживать за дамами! Молодец, Роман Евгеньевич, – многозначительно заявил Барсуков.
Тут из дверей ресторана показались Роман и Надежда. Дробышев увидел Бориса с цветами.
– Один момент, – произнес Роман Евгеньевич и взял букет из рук Бориса. Тот выполнил порученное ему задание и подоспел как нельзя кстати. – Надежда Петровна, это вам, – улыбаясь, Дробышев вручил цветы в руки красавицы.