Я сам нарек себе судьбу

– А сами инопланетяне, они ведь тоже должны были когда-то из чего-то возникнуть, – заметил Андрей. – И здесь возможно только самозарождение, саморазвитие. Кто-то же должен быть первым!

– Совершенно верно, – согласился профессор. – Так почему это не могло произойти в условиях Земли? Зачем нужны инопланетяне или Бог? И зачем им заселять Землю всякой тварью? С какой целью? Чтобы питаться нами или эксплуатировать в своих интересах? Тогда мы должны были бы стать для них чем-то вроде домашних животных или рабов. Но мы ведь не видим никакой эксплуатации, никакой полезности нашего существования для инопланетян. Значит, и эта версия тоже весьма сомнительна.

– Существует мнение, что инопланетяне только направляли нашу эволюцию, подталкивали ее в нужном направлении, – заметил Сергей.

– Но и этого что-то не видно! – возразил Леонид Иванович. – Эволюция животных и человека шла очень долгими и извилистыми путями. Появлялась и исчезала масса промежуточных форм растений и животных. Возникала масса генетического брака. Если бы нашу эволюцию направляли, то она шла бы прямехонько к своей цели – человеку. Именно о длительной эволюции говорит огромная избыточность генетического кода у человека и высших млекопитающих. При развитии плода ребенка работает не более пяти процентов ДНК. Инопланетяне сразу бы создали оптимальный генетический код. Именно избыточность молекулы ДНК говорит о том, что мы прошли долгий эволюционный путь развития.

– А что бы было, если бы удалось активировать весь генетический код человека в процессе развития зародыша? – спросил Андрей.

– О! Тогда родился бы монстр! Человек-динозавр! Человек-рептилия! Но вряд ли он был бы жизнеспособен.

– А какая третья версия происхождения человека? – спросил Андрей.

– Приверженцы третьей версии, вроде твоего тестя, не отрицают происхождение человека от древней человекообразной обезьяны, а точнее – человекообразного примата, но считают, что здесь был эволюционный скачок, вызванный какими-то чрезвычайными обстоятельствами. В этом, видимо, есть доля истины, но только доля. Главный их аргумент сводится к тому, что человекообразная обезьяна облысела из-за воздействия радиационного облучения. В качестве места появления первобытного человека они берут Южную Африку, где есть месторождения урана и радиационный фон действительно несколько повышен. Кстати, многие находки останков древнейших человекообразных приматов как раз обнаружены в районе юга Африки. Из этого сторонники радиационной версии делают вывод, что в районе Южной Африки обезьяны лысели из-за воздействия радиации и постепенно превращались в людей в результате ряда удачных мутаций. Но это крайне примитивный подход к проблеме. Во-первых, радиация приводит к выпадению волос на всем теле, в то время как у человека прекрасные волосы на голове, гораздо лучше, чем у обезьян. Во-вторых, нужно довольно сильное облучение, чтобы животное облысело, а радиация в тех местах лишь немного повышена, и все местные животные имеют нормальную шерсть. В-третьих, облучение привело бы к массе генетического брака, массе уродств, болезней, к вымиранию человекообразного примата, но не к его совершенствованию. Даже если бы случайно возникла положительная мутация, она не укоренилась бы в массе уродств. Да и что может быть положительного в том, что обезьяна облысела и осталась голой под палящими лучами африканского солнца? И только ли это отличает первобытного человека от человекообразной обезьяны? Ведь существует масса других отличий! И все они не могли возникнуть одновременно и случайно. Каждое из них само по себе не имеет никакой ценности. Они работают только вместе, только в системе! Какая польза человекообразной обезьяне, скажем, от длинного носа с ноздрями, обращенными вниз? Однако несомненно, что все эти признаки, действуя вместе, были полезны первобытным людям. Иначе бы они не укоренились, не развились бы в нужном направлении. И разгадку здесь следует искать не в случайных мутациях, не в эволюционном скачке, а в постепенном переходе к новому образу жизни, к новой среде обитания. Нужно искать причины, вызвавшие эти мутации и их положительное влияние на выживаемость, на сохранение вида. Вот потому мне очень импонирует гипотеза ученого Алистера Хардли о водных приматах и ее развитие в более поздних работах Яна Линдблада. Эта гипотеза состоит в том, что древняя человекообразная обезьяна в какой-то период своего развития, своей эволюции, перешла к полу водному образу жизни. В такое трудно поверить, но если вдуматься, то ничего удивительного в этом нет. Ведь многие млекопитающие, выйдя из воды на сушу, развивались там в течение многих миллионов лет, а затем вновь перешли в воду. Это дельфины, киты, тюлени, моржи, морские котики, выдры, бобры и другие животные. Некоторые из них ведут полуводный образ жизни, другие навсегда покинули сушу. Однако все признаки млекопитающих у них сохранились. Эволюция не может повернуть вспять, не может млекопитающее вновь превратиться в рыбу. Назад хода нет. Она может развиваться только вперед, приобретая все новые качества, усложняя свой генетический код, свою молекулу ДНК.

– Так что же заставило древнюю обезьяну вновь прийти к воде? – спросил Андрей.

– Очевидно, изменение климата, среды обитания и борьба за существование в новых условиях, – ответил Леонид Иванович. – Известно, что в эпоху плиоцена, окончившуюся три миллиона лет назад, в Африке началась засуха. Главной причиной засухи было нарушение циркуляции атмосферы из-за образования в Азии высоких горных хребтов. Огромные массивы тропического африканского леса сжимались, уступая место степям, саваннам, пустыням и полупустыням. Площадь лесов стремительно сокращалась, а ведь именно в лесах обитали многочисленные виды обезьян. Верхний ярус густого тропического леса – джунглей – занимали мелкие приматы типа капуцинов, лемуров, лори. Они питались фруктами, орехами, яйцами птиц, древесными насекомыми, птенцами. Средние «этажи» занимали обезьяны покрупнее: шимпанзе, макаки, лангуры. В нижних «этажах» разместились наиболее крупные и тяжелые обезьяны: гориллы, гиббоны, орангутанги и другие, не сохранившиеся сейчас виды. Плодов на вершинах деревьев им было не достать. Тонкие ветви не выдерживали их веса. Зато они находили множество плодов под деревьями, собирали ягоды, коренья, охотились на мелких животных, ящериц, змей, черепах, убивая их палками. Иногда удавалось оглушить рыбу в водоеме. Вообще, обезьяны не умеют плавать, но голод и жажда заставляли их спускаться к воде. Там на отмелях они находили множество моллюсков, черепах, ракообразных. Нередко попадалась и рыба. Известно, что многие виды лососевых сами выбрасываются на берег после метания икры и погибают. Это привлекало к воде многих хищников: волков, медведей, шакалов, гиен. Не брезговали свежей рыбой и человекообразные обезьяны. По мере сокращения площадей леса уже не могли прокормить огромный отряд приматов, особенно в нижнем ярусе джунглей, и те вынуждены были все чаще искать пищу по берегам рек, озер. Так некоторые приматы стали приспосабливаться к полуводному образу жизни, к добыванию пищи в воде.

Внезапно раздался телефонный звонок. Лебедев взял трубку. Звонила жена.

– Сейчас, дорогая. Я уже заканчиваю, буду через полчаса. Ну, парни, заболтался я с вами. Совсем забыл, что сегодня мы в театр собирались. Советую вам самим додумать водную гипотезу происхождения человека. А в следующий раз посмотрим, что у вас получилось. До свидания.

Сергей и Андрей остались вдвоем.

– Где-то я уже слышал о водной гипотезе… – задумчиво произнес Сергей. – А вообще-то идея интересная. Надо бы подумать…

– Прежде всего надо выявить все отличия человека от обезьяны, – предложил Андрей, – и попытаться связать их в систему. Тогда увидим, годится водная гипотеза или нет.

– Давай, – согласился Сергей. – Итак, начинаем мозговую атаку! Какие основные отличия мы видим?

– Более высокий рост, более длинные ноги, – подсказал Андрей.

– Годится. Можно глубже заходить в воду.

– Более прямое положение тела.

– Годится. Можно быстрее плавать.

– Отсутствие волос на теле.

– Годится. В жарком тропическом климате постоянно мокрая шерсть не нужна. Она слипнется на берегу и станет грязной коркой.

– Но на голове есть густые длинные волосы!

– Они нужны, чтобы защищать голову и плечи от палящих лучей солнца. Ведь голова-то всегда остается над водой! Раковины моллюсков, устриц первобытный человек искал на ощупь, ногой.

– Выступающий вперед нос с ноздрями, обращенными вниз.

– Удобнее приседать в воде. Можно зажать нос пальцами. У обезьяны попадание воды в нос вызывает шок, который может закончиться инфарктом. У человека ничего подобного не происходит.

– Ты забыл, что у человека сформировался клапан, перекрывающий носоглотку и позволяющий задерживать дыхание. У обезьян его нет.

– Да, это очень важный аргумент в пользу водной гипотезы, – согласился Сергей. – Что еще мы не назвали?

– Наличие потовых желез по всему телу.

– Годится. Если нет шерсти, то на берегу от солнца и жары защитит только пот. Кстати, загар, темная кожа тоже защищали от солнца.

– Жировая ткань нового типа. Довольно толстая, особенно у женщин.

– Тоже необходима. Вода и воздух не всегда были теплыми. Бывали холодные ночи, особенно на севере Африки. Жир защищал тело от потери тепла.

– Да, верно. Причем добывание корма в воде, по-видимому, в основном было женским занятием. У них наибольший слой жира. Молодые мужчины занимались охотой. Лишний жир им мешал. Старики и подростки собирали плоды под деревьями, выкапывали коренья. У каждого в первобытном племени были свои обязанности.

– Верно. Человек был всеядным и не брезговал никакой добычей. А животный белок, мясо, очень необходим человеку, особенно мужчинам и детям.

– Вроде все. Отличий больше нет.

– Ты еще не отметил, что человеческий детеныш имеет плавательный рефлекс. Он может держаться на воде сразу после рождения. Обезьяний детеныш плавательного рефлекса не имеет.

– А зачем ребенку плавательный рефлекс? – озадаченно спросил Андрей. – После рождения грудной младенец постоянно находился при матери. А она занималась своим обычным делом – поиском моллюсков, черепах, ракообразных. Малыш сидел у нее на шее, вцепившись в волосы. У малышей до сих пор сохранился этот хватательный рефлекс. При этом он нередко падал в воду, и умение плавать, задерживать дыхание спасало ему жизнь.

– Ясно. Логика есть, – согласился Сергей. – Что еще мы забыли отметить?

– Высокая сексуальность мужчин и женщин, – заметил Андрей.

– Да. У обезьян спаривания происходят один-два раза в год. В остальное время половые инстинкты подавлены. Что тут можно предположить? Желание получать удовольствие как можно чаще?

– Нет. Это исключено. Тогда все животные действовали бы так же. А мы не наблюдаем этого в природе. Все должно вызываться необходимостью, целесообразностью. Природа очень практична, ей чужды эмоции.

– Ясно! Высокая детская смертность, – догадался Сергей. – Человеческий детеныш рождается совершенно беспомощным и долгое время не может себя обслуживать. Он очень долго развивается до половозрелой особи. Детородный возраст у девочек наступает только в двенадцать-тринадцать лет, у мальчиков в тринадцать-четырнадцать лет. За этот период многие успевали погибнуть от голода, болезней, хищников.

– Значит, нужно было больше рожать. Следовательно, за одной беременностью должна была следовать другая. И продолжительность жизни тоже должна была стать более высокой. Иначе не обеспечить расширенное воспроизводство особей. Рождаемость должна быть выше смертности. Иначе вымирание.

– Да. Но все это относится к женщине. А зачем мужчинам столь высокая сексуальность? – спросил Сергей.

– По-видимому, мужчина мог иметь нескольких жен. Мужчины часто гибли на охоте и в войнах между соседними племенами. Мужчин всегда было меньше, чем женщин. Поэтому хороший охотник, воин мог рассчитывать на расположение многих женщин, – улыбнувшись, произнес Андрей.

– Верно. Действовал принцип естественного отбора: сильный, здоровый самец имел многочисленное потомство.

– Все! Доказано! Молодец! – воскликнул Андрей.

– Еще мы забыли про большой мозг человекообразных приматов.

– Да. Забыли, пожалуй, самое главное. Но что тут можно сказать?

– Можно сказать очень многое, – ответил Сергей. – Написаны целые тома, монографии про это. Но, по-моему, вопрос ясен. Крупный мозг помог первобытному человеку стать сначала Homo habilis – человеком умелым, затем Homo erectus – человеком прямоходящим, и, наконец, он стал Homo sapiens – человеком разумным. Крупный мозг был нужен человеку, чтобы успешно охотиться на зверей, изучать их повадки, изготавливать орудия труда и охоты. Человек научился подражать голосам зверей и птиц, заманивая их в ловушку. У него изменилось строение гортани, верхнего нёба. Росло количество издаваемых им звуков, наконец появилась речь. Руки, пальцы стали более чувствительными, более умелыми, изменилось строение кисти. Но это уже детали, не имеющие отношения к водной гипотезе.

– Да. Она, можно считать, доказана, – резюмировал Андрей.

– Ты прав. Но сейчас ведь человек снова ушел на сушу. Хотя воду очень любит.

– Это произошло сравнительно недавно, каких-нибудь тридцать тысяч лет назад. Поэтому эволюционно он еще мало изменился. Развивающийся мозг сделал возможными другие способы добывания пищи: выращивание растений, домашних животных. Охота и сбор плодов, водных моллюсков стали менее выгодным делом.

– Все, мы готовы к беседе с Лебедевым. Зачет сдадим! – шутливо произнес Сергей.

– Тогда пошли домой. Уже поздно, – предложил Андрей.

– Да, пора.

И, закрыв лабораторию, друзья отправились по домам.

Наталья Власова

Проживает в Краснодаре. Много лет работала врачом анестезиологом-реаниматологом, в том числе в течение 7 лет в качестве заведующего отделением реанимации в Клинической Больнице Скорой Медицинской Помощи г. Краснодара.

Имеет странички https://stihi.ru/avtor/mismay и https://proza.ru/avtor/mismay под псевдонимом Наталья Альтаир. Публикации: альманах «Золотая строфа» (2010), аудиокнига, изданная в издательстве «Равновесие» Москвы. Номинант премии «Поэт года – 2021». Член Российского союза писателей и Интернационального Союза писателей.

Вкус жизни

Цикл стихов

Меч

Я – древний, бесценный, старинный.Я – непобедимый.Я символ удачи. Я символ победы.Тогда оружейники знали секреты.Вложили мне в ножны талант, темперамент,Изящный рисунок и тонкий орнамент,Не пожалели рубинов, алмазовИ бирюзы голубого окраса,Смесь неба и облаков.Да. Я таков.В бою. На охоте. В пустыне. В горах.На состязаниях. Приемах. Пирах.В гаремах. В альковах. Верхом на верблюде.На палубе. В море. В роскошной каюте.Я был неизменно везде и всегдаНа поясе слева, касаясь бедра.И этот, последний, он смелый. Он ловкий.Но мне надоели его тренировки.Он вертит запястьем, он машет рукою.Покоя не знает, не знает покоя.Рука его словно в огне.Он ловкий. Он смелый.Но мне надоело.Мне бы лучше висеть на стене.Железная воля. Смертельная хватка.И пальцы его на моей рукоятке.И снова, и снова. Опять и опятьВ ладонях его моя рукоять.Он будет, я знаю, герой, победитель.Он будет владыка, он будет правитель.В седле и на троне, в чалме и короне.Царь средь царей.Движения. Поступь. Осанка. Фигура.Потомок Тимура (я помню Тимура).Наследник бесстрашный, наездник умелый.Под ним жеребец ослепительно-белыйАрабских кровей.Мы мчимся, мы скачем.А как же иначе?Иначе никак.Не предусмотрен иной сценарийВ военном порыве, азарте, угаре,В неистовстве наших атак.Сметаем и крошим.Да, мы это можем.Трупы и раны.Крови – фонтаны.Фонтаны и брызги.Я высекаю искры.Я – меч.Как же мне надоело головы с плеч сечь.Тысячу лет мчаться напролом.Видеть врага испуг.Пусть сдадут меня в металлолом.Переплавят. И сделают плуг.

Да, это Он

Да, это Он. Конечно, Он.Здесь. На вокзале.И растревоженный перронСостав встречает.Он молод. Хорошо сложен.Кроссовки. Джинсы.Но это Он. Конечно, Он.И Он здесь лишний.Он это знает наперед.Он это знает.Толпа его не узнаётИ не узнает.Не узнаёт его лица,Не помнит имя.Как и тогда. Как и тогда.В Иерусалиме.Толпа спешит, толпа снует,Багаж таскает.Она его не узнаётИ не узнает.Он одинок среди людей.Здесь, на перроне.И только шрамы от гвоздейВ его ладонях.

Ты позвони

а боль мицелием грибавросла в тебяслова как стоныты говори их, говориты позвони по телефонуи наберисто два – сто – тригудки, гудки, дождись ответадождисьа скорость ветра, звука, светакак кистьрисует странные сюжетыгде ты кричишь, бежишь, летишьне понимая, кто ты, где тыа жизнькует свои приоритетыи раздает свои медалинелепым глупым манекенамедва ликто-то знает ценувсем этим схемам и шаблонамтак принятым на этом свететы позвони по телефонуи может бытьтебе ответят

Мастеру

Сойти с ума?Как это просто,Когда с ума сошел весь мир,Когда лунаНатерта воскомДо дыр,Когда ласкает ветер кожу.Она тепла, она нежна.Ах, Мастер, разве это сложно —Сойти с ума? Свести с ума?Играть судьбой, собой, словами,Ловить, жонглируя, мечты.Ведь я вросла в тебя корнями.Где я? Где ты?Ночь холодит ментолом душу.Ты видишь – я могу летать.Ах, Мастер, неужели нужноМне умирать?И неужели по-другомуНельзя никак? Никак нельзя?Больница. Смерть. Могила. Омут.Где ты. И я.А выбор был. Он сделан мною.Бумага. Подпись. Не забыть.Никто не шутит с Сатаною.А он – любитель пошутить.Мне не слышны аплодисменты.Внизу спектакль, успех, размах…А километры кинолентыСерпантином в волосах.Такого странного сюрпризаОт Сатаны не ждал никто.Смотри. Рождается актрисаИз умирающей Марго.Так много боли в моей ране.Так много крови в облаках.Прощай… До встречи… На экране…В веках…

Удар двенадцатый часов

удар двенадцатый часовон превратит карету в тыквузакончит бал и спросит: «Ты кто?»без виздипломовпаспортов?а ты к ответу не готовк чему тебе такая спешка?еще не выучена рольне офицер, не ферзь, не пешкаи не корольи непонятною фигуройнеяснойчуть карикатурнойскользишьвверхувнизувездестараясь стать собой.это не ты висишь на крестеэто – другой.

Ключи от неба

Цикл стихов

Ключи от неба

Кому-то повезет.Кому-то.Может быть, даже мне.Прыжок.И шелк парашюта.Меньше одной минуты.Всего лишь одно мгновенье,Чтоб превратить в полет падение,Чтоб превратить падение в полет.И вот —Здесь нет гравитации, тяжести, груза.Здесь нет притяжения Земли.Здесь нет посторонних. Здесь только свои.Амуры. Ангелы. Музы.Прекрасный бутон пространстваРаскрылся волнами эфира.Законы этого мираВыглядят справедливей.Воздушных потоков убранствоФормируют дизайнеры-феи.Их крылья и их идеиСоздают атмосферные струи,Посылают тебе поцелуи,Наполненные любовью небес.Твой весСтановится невесомым,Твой образ – тебе незнакомым.Воздушен. Прозрачен. Светел.Герой из сказочных снов.Ты глотаешь, глотаешь ветерС кусочками облаков,Со свежим, прохладным вкусом,Со вкусом предчувствия чуда.Земля – огромное блюдо,Приготовленное Богом для смелых,Беспечных и загорелых,Умеющих в небе парить.Он любит таких, наш Боже.И кто жеЕго за это осудит?И кто жеТаких не любит?И как же таких не любить?

Фортуна

Фортуна, зачем ты?мы так одинокии эти моментывсего лишь итогивсего только строкинеспетые песенвсего только плесеньна душах и судьбахих отряхнуть быих постирать быошибки в тетрадяхи партитурахгде ноты как лентыбез тем.Фортуна, зачем ты?зачем?

Хирургу

Светлые окна. Кафельные стены.Белые одежды. Бледное чело.Я буду молиться, как леди Ровена,Я буду молиться, чтобы Вам повезло.Мой рыцарь, Вам предстоит сразиться,Мой рыцарь, Вам предстоит победить.Маски на лицах. Все может случиться.Все может случиться. Быть или не быть?Максимальная степень риска.Какие слова банальные.Сударыня Смерть – она совсем близко.Незримая, но реальная.Я должна присутствовать при этом.Зажимы щелкают. Пальцы мелькают.Яркие лампы безжалостным светомЧеловечьи внутренности освещают.Времени мало. Очень мало.Давление держит. Пока еще.Марлевая маска – Ваше забрало.Операционная – ристалище.Среди похоронного звонаМне слышатся иные звуки.Мне хочется целовать, как икону,Ваши окровавленные руки.За победу усталость награда.Во рту пересохло. Поясницу свело.И если меня не будет рядом,Я буду молиться, чтобы Вам повезло.

Осенняя депрессия

Как много там в гримасах мрака,Потерь, обид.Душа бездомною собакойСкулит, скулит.Сжимают горло пароксизмыОбид, потерь.Нигде нет места оптимизмуТогда, теперь.Лишь силуэты темных сосенТеперь, тогда.И снова осень. Снова осень.И холода.Фонарь уныло освещаетТупик в судьбе.Меня уже не согреваетМысль о тебе.Тоска веревкою сжимаетБезмолвный крик.Холодной змейкой заползаетЗа воротник.Ты никого в ночи не встретил.Да и не ждешь.Лишь только ветер. Только ветер.И только дождь.

Черный квадрат

Мы – параллельны.Наши цели – бесцельны.Поломанной куклоюБрошены в угол мы.В другом измеренье —Другие проблемы.У черных квадратов —Свои теоремы.Нам хочется солнца, упругой походки,Иного оттенка и пестрой палитры.У черных квадратов нет даже решетки,Которую можно сломать и раздвинуть,Врагов, чтоб бороться, тюрьмы и охраны,Нет Бога, молитвы, креста…Одна лишь массивная черная рама.И чернота.

Глубина

Там нет покоя. Нет его нигде.Ищи, терзайся, жди, надейся.Там, за чертой. Там, в глубине.Посмей! Посмейся!Вода, вода. И мир теней.И ледяные глыбы.В стальных скелетах кораблейГуляют рыбы.Там света нет. Темно. ТемноБез целей, без желаний.Там тишина. И там есть дно.На дне – «Титаник».Там существа иных кровей,Идей, традиций.Они, чтоб выжить в темноте,Должны светиться.Там каждый сам себе звезда,Свеча, лампада.Светить вокруг, везде, всегда —Им это надо.Там нет проблемы бытия.Внутри светло им.И там, конечно, нет тебя.И нет покоя.

Моисей

Приходят люди. Да. Они придут.Куда идти им? Нет другой дороги.Нет Моисея. Пыль. Песок. Верблюд.Босые ноги.Нет Моисея. Золотой телецНе знает ни седла, ни сбруи,Не чувствует, как ветер дует.Ему неведом вкус побед.Он не Пегас. Ты не поэт.Песок. Пустыня. Ветер. Зной.Здесь, в Палестинах, нет Парнаса.Приходят люди. За водой.А на Олимп восходят скалолазы.Если сумеют.Нет Моисея.

Монолог мертвеца

Это было вчера. Или все-таки раньше?Может, несколько лет? Может, пару столетий?Это было в России. Ну конечно. Россия.И художник-пиарщикОтразил на гигантском портретеКоллективную шизофрению.Это все-таки пуля. Или, может быть, стрелы?Но не яд, не отрава. И не нож, не клинок.Кто-то выстрелил в спину. Или несколько выстрелов сделал.И контрольный – в висок.А потом отшвырнул пистолет.Может, я его знал. Может, даже он был моим другом.Может, видел неясно.А возможно, и нет.Но реальность не сделалась чудом.И врачи потрудились напрасно.Кто-то скажет: «Дуэли опасны».Кто-то скажет тепло о поэте.Кто-то крикнет: «Убили! Убили!Чушь сплошная в газете!Репортеры все врут!»Труп поедет в карете.Или в автомобиле.Морг, церквушка, кладбище.Олигарх или нищий —Наш привычный маршрут.

Кукловоды

Герою нужен враг. А как же без врагов?Кого убить? И что разрушить?Где Троя? Далеко.Неважно. Доплывем.По морю, воздуху и суше.Герою нужен враг. Дракон. Другой герой.Он тоже на коне.В броне. В бронежилете.Он опытный стрелок. Он знает айкидо.И у него есть дети.Удел героя – смерть. Зачем герой живой?Меч. Пуля. Эшафот.Иль вот —Несчастный случай.Герою нужен враг. А нам нужен герой.И если мертвый, даже лучше.Мы знаем, что и как,Кому, куда, когда.Секретов нет для тех,Кто составлял кроссворд.Герою нужен враг.И если нет врага,Им станет собственный народ.

Борис Гуанов

В 2017 году на сайте «Проза. ру» опубликовал мемуары «Жатва». Анонсы – в альманахах РСП «Мемуары» и «Фантастика» (2017–2018), в «Антологиях русской прозы» (2018–2020). В Altaspera Publishing в 2019 году изданы 16 брошюр мемуаров, а в 2020 году в «Ридеро» – 11 книг. Отдельно издан фантастический роман «Жатва после смерти». В спецвыпуске «Истории любви» альманаха «Российский колокол» (2020) изданы сонеты «Венок на холмике любви», за которые в 2021 году автор стал финалистом Литературной премии им. Бодлера. В альманахе «Российский колокол» № 1 за 2021 году изданы «Дедские стишки», а в сборнике им. Довлатова «Ушел, вернее, остался…» – «Притча о грибковом лесочке». Книгой в «Ридеро» издана драма о блокаде «Ленинградцы». В 2022 году стал соавтором сборника «Небывалому быть» (изд-во «Четыре»).

Ленинградцы

Драма

Пролог

1960 год. Весеннее утро с субботы на воскресенье. Убогая комнатка в коммунальной квартире. В углу, у круглой печки-голландки, лежат дрова. Пара на односпальной железной кровати. Обоим за тридцать. Пётр в семейных трусах откидывает одеяло, потягивается и садится на край кровати, протирая глаза. Потом вскакивает и выглядывает в приоткрытую дверь.