Осколки надежд

Многие ошибочно полагают, что Зона Отчуждения является кругом с диаметром в несколько десятков километров вокруг ЧАЭС. На самом деле она имеет более сложную форму и сильно вытянута в сторону запада от места катастрофы. Помимо внешних границ существует так называемый охранный периметр, расположенный внутри Зоны Отчуждения. Формально, на бумагах он носит название «санитарно-защитная зона АЭС». На деле же это километры колючей проволоки и других заграждений, служащих двум целям: не пускать в Зону тех, кому не положено там находиться, и не выпускать из Зоны то, чему не положено находиться вне ее.

При всей интеллектуальной развитости человека, мутанты ведут себя намного умнее. Как правило, они не подходят к Периметру ближе, чем на пару километров, и не стремятся покинуть Зону. Они, вероятно, понимают или чувствуют, что для них это небезопасно. Люди не отличаются ни подобной сообразительностью, ни интуицией. Каждый день по разным причинам и любыми способами, невзирая на охрану, искатели наживы или приключений преодолевают Периметр. Иногда поодиночке, иногда по двое-трое, а иногда целыми отрядами. Они перекусывают колючку, когда хорошо экипированы, или проползают под ней, подняв проволоку рогатиной, если оснащение их похуже. Кто не бедствует или не хочет проблем, просто «выражает» офицеру на блокпосте «благодарность». «Выраженную благодарность» офицер кладет себе в карман. Авантюристы, любители экстремальной охоты, научные экспедиции и военные стягиваются к Периметру со всей страны и даже из других государств, но путешествие по Зоне – занятие небезопасное, и поэтому без участия проводников, называющих себя «сталкерами», не проходит ни одна экспедиция или «сафари».

Ныне брошенная Чапаевка была одной из двух десятков сел и деревень, ставших приютом этим бродягам. В официальных бумагах они значились как «самоселы», а контингент состоял из самых разных личностей. Согласно неофициальной статистике сталкеры составляли два-три процента от числа людей, когда-либо посещавших Зону. Однажды попав внутрь Периметра, они более никогда не покидали его пределов. Зона становилась для них домом. Спустя некоторое время сталкеры приобретали способность чувствовать аномалии, предсказывать приближение Выброса и миграцию мутантов, некоторые из них обладали меньшей восприимчивостью к радиации. Совершенно очевидно, что подобные возможности появлялись в результате мутаций организма, подвергавшегося частым воздействиям аномальной природы Зоны. Однако официальных объяснений этому не существовало, так как затащить добровольно хотя бы одного сталкера в лабораторию для исследований или сдачи анализов до сих пор не удавалось. Поэтому никто не мог ответить на вопрос: почему мутировали именно эти два-три процента, а не все. Их часто нанимали проводниками, но, если долго не было предложений, сталкер отправлялся в поход самостоятельно, на поиски чего-нибудь ценного. А ценного в Зоне было немало – оборудование, брошенное научными экспедициями, оружие и техника, оставленные военными, застигнутыми врасплох Выбросом или мигрировавшими мутантами, амуниция, медикаменты и, наконец, странные образования, называемые артефактами.

В Чапаевке «квартировало» около тридцати человек. Примерно половина из них считала себя сталкерами. На самом деле, настоящими или бывшими ходоками являлись почти все, просто некоторые оставляли ремесло проводника. Как, например, Папа Карло, который, однажды попав в неприятность, уже больше не мог быстро бегать, ловко приседать и подпрыгивать, да и по своему трактиру передвигался с трудом. Помимо старика, завязавшего с походами и открывшего забегаловку в бывшем здании начальной школы, в Чапаевке жил неизвестно как оказавшийся там врач-педиатр, которого все звали просто Док, механик Гоша, умеющий починить любую железку, Тимур, державший что-то вроде магазина, и некоторые другие личности, промышляющие чем попало.

Егор проснулся около полудня и долго лежал в кровати, уставившись в грубый дощатый потолок. Он выспался, но после ночных испытаний чувствовал себя все еще разбитым и усталым – сказывалось нервное напряжение. Про себя он уже твердо решил, что сегодня же последует совету неизвестного похитителя и отправится домой. За неполную неделю пребывания в непосредственной близости от Зоны материала было собрано достаточно, свой единственный поход он уже завершил, и теперь оставалось одно только желание – убраться подальше.

Егор встал, оделся и, взяв ведро для воды, направился к колодцу. Поселенцы уже большей частью разошлись кто куда, двое из оставшихся мужиков, вскарабкавшись на крышу бывшего клуба, пытались приладить неизвестно где раздобытую спутниковую антенну. Местные поселения порой выглядели диковато, благодаря абсурдному сочетанию средневекового быта и новейших технологий. Так, например, в забегаловке Папы Карло, деревянной, сто лет не крашенной хибаре, в двух окнах стояли стеклопакеты. «Плохо лежали» где-то, вот старик и нашел им применение, лучшее, чем предыдущие хозяева. У многих сталкеров, внешне напоминавших оборванцев, пошарив по карманам, можно было обнаружить неплохие коммуникаторы с GPS – незаменимую вещь в дальних походах по незнакомой территории, а в некоторых домах имелись микроволновки. И вот сейчас эта нелепая спутниковая антенна…

Егорка приветственно помахал мужикам рукой, набрал воды и пошел в дом. Дозиметр показал, что вода безусловно фонит, но все же не светится. Триста микрорентген в час. В три раза выше предельной нормы. Однако, если не пить такую всю жизнь, ничего страшного не случится. Умывшись, Егор стал собирать вещи в дорогу и готовить жилье к «консервации». Перед уходом из поселения по неписаному своду правил полагалось обесточить дом, очистить печку от золы, подмести, помыть и убрать посуду в погреб. Напоследок, ключ от замка сдавали Карло, а дверь подпиралась доской, как сигнал новичкам, что постройка пустует и можно заселяться.

Ненужный уже обрез и патроны Егор также спрятал в погребе – пусть новому постояльцу будет маленькая радость. Заперев дом, Полянин подхватил рюкзак и поплелся в «Каморку» – так «чапаевцы» обозвали заведение Папы Карло. Здание сельской школы старик разделил поперек, отведя одну половину для кухни, склада и спальни, а вторую для посетителей. Сейчас трактир пустовал, завсегдатаи обычно стягивались к вечеру. Днем, правда, иногда заглядывали солдаты, но это было такой же редкостью, как и патруль. Хозяин заведения за стойкой отсутствовал, но из двери, ведущей к складу, доносилось чье-то фальшивое пение. Егор подошел к стойке и, перегнувшись через нее, прокричал:

– Есть кто живой?

Послышался шум передвигаемых коробок, деревянный стук, и в дверном проеме возникла рослая фигура Папы Карло. Он опирался на толстые самодельные костыли, одной рукой пытаясь тащить ящик с какими-то припасами. Широкая бородища испачкалась паутиной и пылью.

– Привет, Егорик, – пробасил старик, – не поможешь?

Парень протиснулся за стойку и, вежливо потеснив инвалида, протащил коробку через дверной проем.

– Куда ее? – завертел головой журналист.

– Да тут оставь, – Папа Карло уселся на ящик сверху и достал курительную трубку, – ты чего хотел-то? Просто так зашел или перекусить-выпить?

Егор порылся в кармане и достал ключ от дома.

– Да вот, отец, уезжаю я…

– М-м-м-м, – промычал старикан, раскуривая табак, – по делам или насовсем?

– Насовсем, – вздохнул Егор, осознав вдруг, что почему-то стал испытывать двойственные ощущения от расставания с Зоной, – нечего мне здесь делать.

Оба помолчали немного, словно провожая кого-то в последний путь.

– Ну, видать, не приняла тебя Зона, – попыхивая трубкой, возвестил Папа Карло, – или ты ее не принял. Завтракать будешь? Яичницу могу предложить с колбаской.

Кивнув, Егор бросил рюкзак на пол и вскарабкался на высокий табурет возле стойки. Старик удалился на кухню. За окнами мелькнула тень, и в помещение вошел Митяй.

– Вот ты где! – направился он к Егору. – Ты куда вчера провалился-то? Мы тебя искать – а тебя нет нигде. Все окрестности повдоль леса обошли без толку. К дому твоему я ходил, не застал. Думали – тварь какая сожрала или в болоте утонул.

– Я? – Егор лихорадочно соображал, что бы такое соврать. Рассказывать про события прошедшей ночи почему-то не хотелось. – Я заблудился.

– Заблудился? Где? В чистом поле, что ли? – Митяй вдруг схватил новичка за пуговицу куртки, притянул к себе и прошипел: – Слушай, если в штаны наложил, так и хрен с тобой. Хочешь отвалить по-тихому? Пожалуйста! Держать никто не будет. Только не вздумай кому стукануть про нас. Из-под земли откопаем. Понял?

– Да отвяжись ты, – оттолкнул руку Митяя Егор. – Не буду я стучать. Домой я уезжаю. Сейчас.

– Ах, уезжаешь, – глаза Митяя забегали по сторонам, затем, словно он принял какое-то решение, остановились, – ну и хорошо. Вот и вали, коли собрался, и побыстрее! А про нас молчок, целее будешь.

Хлопнув Егора по плечу, бывший приятель вышел из забегаловки.

До описываемых событий Егор Полянин работал на «Радио Mi-X» корреспондентом, а в Зону Отчуждения прибыл, в некотором роде, по собственной инициативе. Требовалось собрать материал для цикла из пяти передач в рамках проекта «Всемирные катастрофы». Идея принадлежала непосредственно Полянину, но редактор заявил, что денег на командировку в бюджете нет, и предложил корреспонденту взять отпуск, одновременно посулив повышение до спецкора после возвращения. Егор, который в отпусках обыкновенно просто сидел дома, согласился.

План по сбору материала был довольно прост: разместиться в одном из поселений сталкеров и далее, прибившись к группе опытных или навязавшись в «подмастерье» к кому-нибудь из старичков, исследовать Зону и ее обитателей, насколько это представляется возможным. Чапаевку он выбрал не случайно. Во-первых, это был ближайшей населенный пункт от границы с родным государством, а во‑вторых, заграждения в этом месте охранялись наиболее небрежно. Дальше за Периметром пролегало несколько километров болот, не позволявших мутантам подбираться слишком близко к преграде. С проживанием Полянину повезло – в селе оказалось несколько свободных домов, а вот с соседями не очень. Брать новичка с собой в поход никто не спешил. После двух дней бесплодных попыток прибиться к старожилам Егор уяснил, что дело не в том, что он новенький в «ремесле» сталкера, а в том, что ему просто никто не доверяет. И на завоевание доверия придется потратить довольно много времени. Отчаявшись, он уже решил просто нанять кого-нибудь из соседей за деньги, чтобы те устроили ему «экскурсию», но случай распорядился по-другому.

На третий день пребывания в Чапаевке, вечером, справив перед сном в ближайшем кустарнике малую нужду, журналист возвращался в дом и наткнулся на рослого круглолицего парня. Тот стоял, облокотившись на плетень, и, казалось, будто поджидал его. Одет он был в черную кожаную курточку, наброшенную поверх серой кофты с капюшоном, зеленые брезентовые брюки и короткие резиновые сапоги. Картину завершали обвязанный вокруг пояса, похожий на охотничий, патронташ с пистолетной кобурой и короткий обшарпанный автомат на плече.

– Я тебя раньше не видел, – произнес вместо приветствия парень, – ты здесь совсем недавно, что ли?

– Пару дней, – Полянин приблизился к незнакомцу, – а в чем дело-то?

– Митяй, – представился тот, протягивая руку. – Осмотреться-обжиться уже успел?

– Вот, устроился вроде, – Егор показал рукой на облюбованный им дом. – А ты кто такой будешь?

– Сталкер, – с готовностью ответил Митяй.

– Так здесь все сталкеры, – отмахнулся Полянин, – а что-нибудь поконкретнее?

– Я не просто сталкер, я командир группы сталкеров.

– Что-то я тут групп не видел… – заметил Егор. – Все больше одиночки, в крайнем случае – пары.

– Ну вот. А у меня группа! – Митяй назидательно поднял указательный палец. – Про «Пепел» слыхал что-нибудь?

В разговорах сталкеров, ведущихся по вечерам за кружкой пива или стаканом водки в забегаловке Папы Карло, иногда проскальзывала скудная информация о базирующихся в Зоне и возле нее объединениях и группировках. О «Пепле» говорилось редко и мало, но журналист уяснил, что это была полувоенная организация, имевшая базу возле озера Зимовище в одноименном селе. В целом, Егору «пепловцы» представлялись кем-то вроде кубанских казаков, обладавших некими полицейскими полномочиями, а на деле являвшихся просто официально вооруженной бандой. Поэтому на вопрос о «Пепле», Полянин ответил вопросом:

– Это банда, что ли, такая?

– Тю, – удивился Митяй, – скажешь тоже, «банда»… Это же «Пепел»! Защитники Зоны! То есть защитники от Зоны.

– И чем они занимаются? – обрадовавшись словоохотливому собеседнику, Егор немедленно приступил к своим обязанностям – сбору информации.

– Да неважно, – Митяй махнул рукой, – ну, мутантов там отстреливают… Оружие у них прикупить можно…

– Так ты не из «Пепла», что ли? – огорчился Полянин.

– Кто? Я? – Митяй вытаращился на собеседника. – Нет, конечно! Они же отмороженные на всю голову. Мы другие, у нас своя команда.

– А про «Пепел» ты тогда зачем спрашивал?

– А, это… Ну… «Пепел» как в патруль ходит?

– Как? – развел руками Егор.

– Ну, ты и чайник! – сплюнул собеседник. – Патрульный отряд «Пепла» состоит из четырех человек. «Квадом» называется. Усек?

– Ну, понял, – кивнул новичок, – вас тоже четверо?

– Нет, дурья голова, нас пятеро!

Егору показалось, что над ним издеваются, и он умолк, пристально глядя в глаза собеседнику. Митяй нагнулся, сорвал желтую травинку и, пожевывая ее кончик, продолжил:

– Смотри! У нас отряд обычно укомплектован лучше, чем у «пепловцев». Они в квад четыре человека снаряжают, а наш состоит из пяти бойцов! Командир у них числится в самом кваде и потому не может эффективно руководить при отражении возможной атаки. А у нас есть командир – я, и еще четверо рядовых. То есть квад плюс командир. Вот так. Ты в Зону-то уже ходил?

– Нет еще.

– Не берут, что ли?

– Не берут, – кисло улыбнулся Полянин.

– Тогда давай к нам, если не боишься.

– К вам? В смысле, с вами? – Егор даже не поверил в свою удачу. – А что делать будем?

– Ну, как обычно, – пожал плечами Митяй, – Зону исследовать, артефакты собирать, бесхозное всякое да шелупонь с мутантами отстреливать. Ну как? Не против?

– Да не против, почему нет? А что у вас, недобор сейчас, что ли?

– Крысаки одного из наших прошлой ночью объели. Я тебе потом труп его покажу – уморительное зрелище, – прыснул Митяй.

– Спасибо, не надо, – выдавил Полянин. В силу тонкой душевной организации созерцать трупы Егор не любил, тем более кем-то объеденные.

– Ну, смотри, дело твое, – Митяй извлек из-за пазухи карту местности. – Значит, так, база у нас в Староселье. Там никто не живет и не мешает. Тут от Чапаевки вдоль периметра и дальше, между вторым и третьим блокпостами дыра в колючке. А за ней просека меж болот идет. Прямо по просеке можно дойти до Староселья. Вот к полудню завтра и приходи, годится?

– Так ведь аномалии… – замялся журналист.

– А что аномалии? – пожал плечами Митяй, – Ну, да, есть там несколько завихрений, но ты же сталкером хочешь быть? Вот, возьми мешок камешков и в путь. А то если даже там не пройдешь, то тогда тебе в Зоне вообще делать нечего.

Егор подумал, что когда-то действительно все начинают и второго такого шанса может не быть, тем более что срок отпуска был небольшим – всего-то две недели.

– Ладно, к полудню буду, – согласился новичок, – что-нибудь с собой брать?

– Вот сколько взял бы с собой в поход, исключая еду и посуду, столько и бери. Еда не нужна, мы вглубь Зоны не пойдем… Так, по краешку… Спички, воду, одеяло, нож, веревку и тому подобное. Воду возьми обязательно. Если есть лекарства какие, тоже. Кстати, оружие у тебя есть?

– Оружия нету, – честно признался Егор.

– А деньги? Я тебе могу свой обрез продать с патронами. Для тебя не дорого отдам, всего двадцатка.

– Деньги пока еще есть, – кивнул Полянин.

– Ну и прекрасно, значит, по рукам? – подытожил Митяй.

– По рукам, – Егор пожал протянутую ладонь нового знакомого и улыбнулся.

– Тогда до завтра, а то стемнеет, а мне еще идти километров десять.

Уходя, Митяй бросил напоследок:

– Да, когда Периметр преодолевать будешь, постарайся сильно не светиться, а то вояки разбираться не станут. Сначала высадят пару рожков, а потом смотреть будут, что за зверя подстрелили. Им за нашего брата еще и увольнительная положена.

Утром следующего дня Полянин, насобирав мелкой щебенки в холщовый мешочек, выдвинулся к Периметру. Обойдя по широкой дуге первый и второй блокпосты, он дошел до колючки и двинулся вдоль нее в сторону третьего блокпоста, стараясь не пропустить дыру, упомянутую Митяем. Через полкилометра ему пришлось преодолевать мелиоративный ручей, выкопанный от реки Брагинки лет шестьдесят тому назад. Канал был невелик, метра два в самом глубоком месте и около пяти в ширину, но положенные когда-то мостки уже наполовину сгнили, и приходилось тщательно обдумывать каждый шаг, прежде чем поставить ногу на ветхие доски. Колючка в этом месте не заканчивалась, а свисала на вкопанных в дно столбах, до самой поверхности воды.

Перебравшись через преграду, Полянин продолжил движение к месту, где должна была начинаться просека, однако, не дойдя метров пятьдесят до нужного участка, услышал чьи-то голоса. Охранным периметром считалась также и территория на отдалении ста метров от самой колючки, поэтому Егор предпочел не выдавать своего присутствия и затаился. Благо, трава в этом месте была высокая и полностью скрывала его от постороннего взгляда, что, впрочем, имело и обратный эффект – разговаривавших людей журналист также не видел. Легкий ветерок доносил до Егора обрывки фраз, но большая часть сказанного терялась на расстоянии. Беседовали на повышенных тонах. Профессиональное любопытство в конце концов побороло благоразумие, и Егор стал подкрадываться ближе. Наконец, голоса стали вполне различимы. Полянин остановился, вслушиваясь в разговор.

– …Кравченко, сукин ты сын, – возмущался кто-то, чеканя слова, словно гвозди заколачивая. – Я тебе еще на прошлой неделе приказал выкосить здесь всю траву нахрен! Ты вообще как собираешься охранять периметр? Ни черта же не видно!

– Товарищ полковник, – просительно заговорил второй, – жалко бойцов. Отомрозков же развелось, пристрелят, чего доброго, и оружие с амуницией снимут.

– А что погоны снимут, товарищ капитан, не боишься, а?! – продолжал возмущаться обладатель «чеканного» голоса. – Что же это за солдаты у тебя такие, что какая-то шваль с обрезами их положить может?! Возьми в охрану ребят с соседнего поста! Пусть двое косят траву, а остальные дозор несут!

– Так точно, товарищ полковник, сделаем! – заверил капитан. – Только ведь косить нечем…

– Как это нечем?! – удивился офицер. – Вам на три года выдается по две косы! Последняя выдача была прошлой осенью!

– Никак нет, – возразил капитан, – я переведен на пост зимой, кос уже не было…

– Ничего не желаю знать! – отрубил собеседник. – Инструмент найти, траву выкосить!

– Есть, товарищ полковник!

– А то ведь смотри, Кравченко, мы вот с тобой сейчас тут разговариваем, а вокруг, может, сталкеры через Периметр ползут, – пошутил командир.

Голоса постепенно приближались, и вскоре стали слышны шаги. Судя по звукам, людей было несколько больше двух. Егор потихоньку отполз в сторону от колючки. «Патруль? Нет. Скорее инспекция, сопровождаемая патрулем и…» Додумать Полянин не успел.

– Это что еще за?! – взревел полковник.

Ответом ему была тишина. Егор понял, что проверяющий наткнулся на дыру в колючке, до которой журналист не успел доползти пару десятков метров.

– Малинин, ко мне! – вновь рявкнул инспектор. – Что это такое?!

– Дыра, Антон Сергеевич, – невозмутимо констатировал некто Малинин.

– Кравченко!

– Я, товарищ полковник, – от волнения фальцетом выкрикнул капитан.

– Кравченко, Малинин говорит, что у тебя дыра в охранном периметре!

– Так точно. Виноват, недоглядел… Примем к сведению!

На миг воцарилось молчание, и Егор вдруг явственно представил себе, как наливается кровью лицо инспектора. И тут же тишина взорвалась ревом:

– Примем к сведению?! Я вам приму кузькину мать! Что стоите столбами, болваны?! Немедленно устранить! Вы меня за кого принимаете? Распустились, сукины дети! Под трибунал всем блокпостом пойдете!

– Нету проволоки, товарищ полковник, кончилась, – дрожащим голосом, чуть не плача, проблеял капитан. – Эти уроды ее режут и с собой уносят…

– Зачем уносят?! – искренне удивился офицер.

– Они ее потом на мелкие кусочки стригут и вместо камешков используют для выявления аномалий, – услужливо подсказал голос, принадлежащий Малинину. – Не все аномалии на камешки реагируют, а на железо практически все.

«Вот гад, – Егор мысленно обругал Митяя, – а мне об этом не сказал».

– Ясно, – со злостью произнес полковник, – Кравченко, немедленно отправь двух бойцов на второй блокпост. Пусть возьмут там колючку и быстро обратно. А мы здесь покараулим.

– Исаченко! Кузнецов! – подозвал солдат капитан. – Оружие, бронежилеты здесь оставьте и бегом исполнять приказ товарища полковника.

– Есть, – козырнули бойцы и, сложив автоматы на землю, принялись расстегивать амуницию.

Егор затаился в траве, но не учел, что военные побегут не вдоль Периметра, а напрямик. Когда Полянин услышал топот приближающихся сапог, отползать с пути было уже поздно, и спустя мгновение, так и не успев ничего предпринять, он увидел перед собой потные лица рядовых, которые, наткнувшись на нарушителя, так и застыли на полусогнутых ногах. Какие-то мгновения на их физиономиях отражалась нерешительность, но секундное замешательство прошло, и один из бойцов завопил: «Сталкер! Тревога!» Егор вскочил, развернулся и помчался обратной дорогой, рассекая заросли, не сильно теперь заботясь о маскировке. На его счастье, ошарашенные солдаты кинулись отнюдь не за ним, а назад, к оружию. Вслед Полянину раздались сухие щелчки выстрелов – он сообразил, что стреляют из пистолета. По всей видимости, капитан, у которого оружие было под рукой, открыл огонь первым. Петляя как заяц, Егор промчался метров триста до ручья и, не тормозя, взлетел на шаткий мостик. Гнилые доски не выдержали и подломились. Падая, Егор еще подумал, что вода может быть радиоактивной, а в ней могут находиться пиявки-мутанты… Он бы много еще чего мог напридумывать, но высота оказалась недостаточно большой по сравнению с воображением начинающей акулы пера. Подняв тучу брызг, Полянин погрузился в ручей. Набитый камешками мешок тянул его на дно. Егор сделал несколько сильных махов руками и выплыл на поверхность. За спиной раздался топот ног приближавшихся бойцов. Ему пришлось торопливо глотнуть воздуха и снова нырнуть. Никакой враждебной живности здесь не оказалось, журналист осмелился приоткрыть глаза и сквозь толщу воды заметил брешь в той части колючей проволоки, что свисала в ручей. Что есть сил Полянин рванул в сторону Периметра. Подплыв к колючке, он ухватился рукой за врытый в землю столб и, не поднимаясь на поверхность, стянул с себя рюкзак. Затем закинул его в отверстие и стал аккуратно протискиваться следом. Воздуха не хватало, легкие отчаянно требовали сделать вдох, а зацепиться за колючку было равносильно самоубийству. В конце концов, он преодолел преграду и, вынырнув, бросил быстрый взгляд на ту сторону. Солдаты уже добежали до ручья и, с автоматами в руках, вглядывались в воду. Егору опять повезло – его не ожидали увидеть за колючкой. Переключиться на цель бойцы не успели, Полянин вновь исчез под водой. Он достал до дна, подхватил рюкзак и поплыл, что было сил, подальше от заграждения. И снова удача улыбнулась ему – метров через десять от колючки, на берегу росли кусты. Он тихонько вынырнул, прячась среди ветвей, и прижался к земле, переводя дыхание. Отдышавшись, вновь нырнул и поплыл вдоль ручья. И вовремя – кто-то из солдат, наудачу, выпустил очередь из автомата по кустам. К счастью, дальше ручей заворачивал налево, и после поворота берег скрывал Егора от взгляда преследователей. Со стороны Периметра доносились возбужденные голоса и отборная брань. Оставаясь по пояс в воде, Полянин направился вдоль русла, уходящего в подлесок. Удалившись от заграждения на приличное расстояние, он поднялся на берег, колючка Периметра отсюда уже была не видна, скрывшись за деревьями и кустарником. Развязав мокрый рюкзак, Егор принялся раскладывать мокрые вещи на траве. Главным огорчением, конечно, оказался напрочь испорченный дозиметр. Ламинированная тонким слоем полиэтилена карта местности не пострадала. Сухими оказались и спички, предусмотрительно затянутые Поляниным в презерватив. Весь остальной скарб промок, но был пригодным к дальнейшему использованию. Сушить его сейчас Егор не стал, приняв решение разобраться с проблемой по прибытию в Староместье. Одежда должна была высохнуть на теле во время пути.