Тождество
Вика:
– У вас есть деньги, говоришь. Ты София, ему кто? Жена, дочь, сестра? Что так уверена?
Софи:
– Не знаю, кто я ему. Чувствую, что могу доверять Даде. Он никогда не упрекнёт куском хлеба.
Вика замешкалась. Хочет спросить Софию о том, было ли что-то у неё интимно-личное с Дадой, но не решается, интересуется о другом:
– Ты видела Чудова?
Софи молчит. В это время подходит Дада и слышит вопрос Виктории. Он отвечает за Софи:
– Я его уберу с пути. Хуже нет человека, который даёт надежду женщине, пользуется ей, а потом коварно убивает. Такие как Чудов считают себя хирургами общества людей. Собственные ошибки не признают, подставляют других. Круг событий сужается. Всё равно он объявится. Вот тогда я его как барана хладнокровно зарежу. На меня никто не подумает. Пожилой старик вне подозрения до тех пор, пока сам того не пожелает.
Виктория потирает руки под столом: «Дада снова сам себя изобличает».
Аркадий тоже слышит заявление Дады и решает, как реагировать на столь отчаянное обещание.
Дада после сказанного остаётся невозмутимым.
Софи заказывает для Дады нарезку из мясных продуктов и внимательно, заботливо, по-матерински, смотрит как он ест.
Дада прожёвывает мясо, допивает пиво из бокала и начинает рассуждать:
– Вы, наверное, обратили внимание, что здесь нет бездомных собак. Это говорит о многом. А что люди едят? Вопрос с готовым ответом – всё настоящее, вкус не обманешь. Посуда глиняная, деревянная или стеклянная. Вообще нет пластмассовых изделий на столах, только наши телефоны.
Дада вытирает салфеткой лицо и руки. Осматривается, не слушают ли окружающие, что он говорит. Людям было не до его разговоров. Явно, что чехи приходят отдыхать в пивоварню, а не слушать чужие разговоры.
Тогда Дада придвигается корпусом, нависая над столом, ближе к Аркадию, сидящему напротив него и без сантиментов заговаривает:
– Всю жизнь ненавидел европейские страны, как кровных врагов. Под старость лет вижу, что здесь народ приземлённый, никто не бузит, не ругается, живут и делами прибыльными наслаждаются.
Вика перебивает Даду, ей неприемлемы чрезмерные похвалы, исходящие из его уст:
– Не торопись с выводами Дада, а то обманешься. Здесь не забыли поступь наших военных сапог и лязг танковых гусениц по брусчатке. Не доверяй первым эмоциям.
Даде не нравится, что Вика встревает в мужскую полемику. Он ждёт, что скажет Аркадий, но тот молчит. Что поделать, если муж не хочет осаждать свою жену, приходится отвечать Даде.
Дада закуривает сигарету, что выглядит необычно для четы Правдиных, выпускает дым в сторону Виктории и произносит:
– Я не тороплюсь. Сердцем вижу, где нахожусь, среди хороших людей или плохих. Всю жизнь стремился быть примером для других. Софи со мной рядом больше года. Раньше я бы на порог не пустил женщину с её манерами поведения. Сейчас скажу, она надёжнее сотен тех женщин, которых с детства учат притворяться.
Виктория поднимает брови от удивления. Дада проявляется всё отчётливее в новом свете. Вика не упускает момент показать своё предвзятое отношение к Даде и напомнить, что не считает его близким человеком их круга.
Прилюдно, чтобы слышал Дада, Вика задаёт вопрос Софии:
– Как ты, подруга,с ним общий язык нашла?Зачем в Европу привезла?Он дикий нравом.София, к её удивлению, очень искренне с волнением в голосе отвечает:
– Он меня приютил, обогрел, к жизни вернул. Относится не как к женщине, а как к человеку. Я ему доверяю свою жизнь. Он умеет любить по-настоящему.
Софи обращает прямой взор на Даду. Когда он смотрит ей в глаза, она учтиво отводит взгляд и продолжает объяснять Вике:
– Он отличается своей позицией от других. Говорит правдиво, в этом его достоинство и особенность. Я не позволю, чтобы кто-то его обидел.
Дада привстаёт. Он не ожидал от Софи подобных слов.
Дада обращается к Аркадию:
– Друг, ты мужчина, пойми меня. Скажи женщинам, что неправильно обсуждать мужчин. Вика давит на Софи. Слышал, что она вынуждена говорить, как будто мне защиту нужно искать, и она готова меня защищать. Послушай, Аркадий, жить мне недолго осталось, но подлостью я не увлекаюсь. Позвольте мне быть в ладу со своей совестью. Не гоните из дружеского круга. Вам никогда не будет от меня вреда, но Чудова я достану.
Вика встревает:
– Посмотрим Дада на твоё поведение.
Аркадий строгим голосом делает замечание Вике:
– Окончательное решение не за тобой. Разве не видишь он дышит, думает, говорит, слышит, не ищет новых открытий.
Вика:
– Софи говорит, он умеет любить. От этих слов мне тепло на душе. Пока ещё не решила, как к нему относиться.
Аркадий:
– Ты не решай, а людям доверяй.
Дада поднимает бокал. Аркадий поддерживает тост, сказанный глазами без слов.
Дада:
– Виктория, я тоже тебя очень сильно люблю.
Вика хотела состроить недовольную гримасу, реагируя на слова аксакала, но вместо этого непроизвольно улыбается.
Аркадий:
– Новая пора настаёт.
Виктория внимательно смотрит на изменённый имидж Дады. Он выглядит солидно и респектабельно. Седина на голове и в бороде его украшает, умные глаза с огоньком.
Вика объясняется:
– Не имею ничего против Дады. Софи, ты меня полностью развенчала. Аркадий убедил. Буду впредь доступной и простой. Живи Дада как хочешь. Твоя жизнь в твоих руках.
Дада высказывает искренне возникшее в душе чувство:
– Меня зовут Ахмед. Я Вам не отец. Вы – мои друзья. Хотел быть тихим пенсионером, но видно не судьба. Софи везучая. Видите, где мы с вами встретились. Карлов мост – реальная магия, сотворённая человеческими руками. Мост не между нами, мы идём вместе. Мне нравится Прага. Здесь чумовые столбы напоминают об ответственности за ошибки человечества. Масонское око зрит, химеры наблюдают с храмов архитектуры. Башни-маяки – ориентир для путника. Прага – это порог. Когда я прошёл по брусчатке моста, тогда почувствовал, что я на правильном пути и ещё многое увижу и что-то смогу совершить.
Виктории понравилось выражение мыслей Дады. Карлов мост для неё – это магические врата к широтам познания через историю бытия.
Дада к созвучиям её мыслей добавляет:
– В России существует единая национальная система пространственных данных, которые находятся в общей базе, посредством чего государство имеет полный контроль над частной собственностью. При этом устраняется из обихода цепь поэтапных бюрократических препон. Человек теперь признанно занимает не только место на земле, но и в пространстве. Новое обоснование духовности через политэкономическое решение.
Для друзей эта информация не являлась чем-то неизвестным. Софи, Аркадий и Виктория оживлённо разговаривают, они о многом хотели высказаться. Даду слушают вполуха. Аксакал не огорчается от этого. Он чувствует сердцем, что его в кругу друзей начинают воспринимать всерьёз.
ГЛАВА III. ГУАМКА
Всплеск озарения
Николас готов погрузиться на дно океана, только бы успокоить свою душу. После похорон Софии Кларк, в его памяти вновь и вновь возникают образы живой Софи. Ник чувствует ответственность на себе за произошедшее горе, ведь именно он пригласил друзей, чтобы собраться вместе в Аркаиме и кажется, всё шло благополучно к новому сближению схожих по духу и идеям людей. После долгого расставания, наконец-то, согласно плану Ника, друзья увиделись. План осуществился, но не стало Софи и тут же разорвалась общая цепь единства. Она очень многое значила для круга друзей, потому что была в составе команды с самого начала. Была – это слово гнетёт Николаса. Подтвердилось напоминанием, что «у всякой жизни есть логическое завершение», именно об этом не раз говорила Софи. Ушла в иное измерение, теперь она недосягаема. И Ник не думает о возможном бессмертии, потеряв энтузиазм в мышлении, рассуждает: «Человек наслаждается едой, получает удовольствие от радостей испытываемых чувств. Физическое тело наполняется с помощью дыхания необходимой энергией для поддержания жизни. Софи ушла. Чувствует ли что-то её душа?».
Печаль засела томимым переживанием в сердце Николаса Карлитте, искушённого учёного, но как выясняется, не готового принимать равнодушно потерю ближнего. Нет, Ник окончательно не верит в то, что её больше нет. Неуправляемое предчувствие накрывает его разум колпаком. Николас знает историю планеты по выстроенной учёными логической цепочке обоснований. На ум приходит воспоминание о древнем океане Тетис. Происходит всплеск озарения. Ник собирает информацию в интернете, узнаёт, что на Кавказе есть Гуамское ущелье, где по утверждению археологов находится дно древнего океана. Он желает уединения, ему срочно надо уйти в тень от беспокойной реальности. Ник твёрдо решает уехать в Адыгею, зайти в тень Гуамского ущелья, чтобы не мучиться в сети навязчивых мыслей.
Перед отъездом в последний вечер Ник решает посетить Уфимский оперный театр. Во время концерта оказалось, что живое пение вызывает в нём массу впечатлений. Он погружается, попадает под действие вибрации голоса. Пение о душевных мытарствах Салавата Юлаева сподвигло Ника проникнуться острыми переживаниями героя перед нелёгким выбором идти в рисковое сражение.
После окончания концерта Николас выходит из оперного театра просветлённым. Для него не нужно сражение, он через голоса находит выход из состояния гнетущей тоски, обретает уверенность, что у каждого человека должно быть собственное стремление, согласно велению сердца. Сегодня сердце Ника молчит, значит он не будет менять ранее принятое решение. Он берёт напрокат внедорожник, подъезжает к отелю, проверяет в багажнике снаряжение и запасы в дорогу. Появляется будоражащее чувство уехать скорее в горы, вернее это уже не чувство, а всеобъемлющее желание.
Ник поднимается на третий этаж отеля. Заходит в номер, принимает снотворное и не снимая верхнюю одежду, засыпает в кресле.
Движение
Адыгея. Река Дыш. Николас ведёт машину и чем дальше продвигается в горы, тем больше удивляется названиям.
Улыбается и сам себе говорит:
– Дыш, начинаю дышать полной грудью.
Абширонск. Река Туха. Горный перевал. Встречных и попутных машин на трассе очень мало. Николас уверен, что он направляется куда надо.
Река Цеце. Ник проезжает мост с улыбкой на лице:
– Знаю, что есть муха цеце, но реку с таким названием не ожидал пересечь.
Речка Пшиш. Снова улыбка:
– Знаю, что по-русски значит шиш.
Петляя по трассе Ник заезжает в город Хадыженск, где протекает река Хадажка.
Совсем стемнело. На календаре декабрь, а в горах ещё достаточно тёплая погода.
Николас заселяется в отель «Предгорье». Понравилось название, поэтому выбрал. Встречают доброжелательно, интересуются, голоден ли он. Поздним вечером специально для него открывают столовую, готовят яичницу, жарят котлеты, приносят бутылку сухого красного вина. Ник ужинает, оплачивает и благодарит за заботу.
Перед тем как пойти в бассейн, Николас выходит во двор отеля. Большие деревья всё ещё сохраняют на кронах листву, не взирая на зиму. Воздух насыщен. У Ника слегка кружится голова. Осознаёт, что утомился в дороге за рулём, фактически сутки без отдыха.
Николас освобождает своё тело от одежды, остаётся в плавках и с разбега ныряет в прохладный бассейн. Он физически ощущает прилив бодрости, чувствует, как начинают работать мышцы и вытягивается позвоночник во время плавания.
Ник выходит из воды, расправляет грудную клетку, накидывает чистый халат, висевший около бассейна и идёт в баню. Он с удовольствием парится дубовым веником, который запарил хозяин отеля, в то время пока Ник ужинал.
Вернувшись в своей номер, Николас открывает бутылку вина и с наслаждением выпивает полный фужер, не замечая, что он вообще не думает, внутренний диалог прекратился. Ник отдыхает душой и телом.
Дно древнего океана Тотес
Утром Николас выехал из отеля «Предгорье». По ходу движения дорога начинает приближаться и упираться в гряду гор со снежными вершинами.
Река Голышка. Отчётливо видны снежные покрывала Кавказского хребта.
Река Пшеха. Снова непроизвольно возникает улыбка на лице Николаса. Ему ехать всё веселее и веселее.
Указатель «Ширванская» то ли станица, то ли посёлок. Домов за зарослями не видно.
Река Курджипс.
На следующем указателе по пути написано «Красный Дагестан».
Река Куба.
Вскоре в ущелье гор он замечает пар, поднимающийся над термальными источниками. Ник оживляется. Красоты местности радуют глаза.
Река Матузка. Рядом находится обустроенная база отдыха «Ореховая роща».
Гуамка. Улица Весёлая. Вид на гору Ленина.
Ник ставит машину на стоянку. Следует пешком к кассам у перрона, покупает билет и ждёт посадку в поезд, движущийся по узкоколейной дороге. На перроне собирается народ разных наций. Контраст показывает, что место привлекает неординарных людей. Рядом с Ником ждёт поезда длиннобородый странник в плаще. Его голова покрыта капюшоном, в руке – посох, за плечами – брезентовый рюкзак. Именно таким представлял Ник настоящего пилигрима. Неподалёку стоят два брата, чуть старше восемнадцати лет. Один из них на костылях, нога в гипсе. Здесь же, на перроне, компания шумно смеющихся женщин. Повод их приезда – день рождение одной из подруг. Она здесь когда-то была и вот на свой день рождения пригласила друзей, чтобы увидели ущелье.
Поезд трогается по рельсам, проложенным вдоль отвесных скал. Вагоны имеют металлическую сетку на окнах для защиты от камнепада. Внизу течёт речка. Люди фотографируют местность.
Через два километра виднеется пещера и перрон. Остановка состава. Сверху скалы падает вода. Водопад монахов хорошо виден со смотровой площадки. Ник вспоминает, что Гурджиев писал о Гуамке строки, сюда он приезжал восстанавливать свои силы.
Ник находится в настоящем моменте на дне восприятия жизни. Горечь об утрате близкого человека достигает пика. Поэтому он умышленно уходит в душевное погружение в прохладной тени, там, где заключённые построили железную дорогу, чтобы вывозить лес для строительства страны Советов. Дорога сохранилась. Ущелье стало привлекать любознательных туристов. Ник не размышляет об истории, он слышит шум водопада и уходит в себя.
Ник заходит вглубь гор одним человеком. Среди скал, где река рассекает каменный монолит водным движением, Николас достигает духовного освобождения и выходит другим человеком.
Зачем Николас посетил Гуамское ущелье, он не задавался вопросом. Ему понятно. Он нашёл в нужном месте всплеск откровенных мыслей. Оглядываться на прошлое не намерен. Грусть забирает силы. Теперь он знает, почему люди высыхают, когда не могут смириться с утратой близкого человека. Ник любит Софи и благодарен ей за всё. Более того, он не принимает мысль, что она мертва. Софи жива в его памяти. Ник чувствует себя любопытным юношей на пути к просветлению.
На обратном пути во время следования на автомобиле по серпантинной дороге Ник обращает внимание на частные поселения в горах. Производств видимых нет, совхозов нет. Степенные люди живут в тишине, питаясь урожаем со своих огородов и садов. Произвольный образ жизни. Названия рек удивительные, места поразительные. Ник осознаёт, что не хочет прятаться от солнца. Сейчас ему никто не нужен. От общения с другими людьми не ждёт удовлетворения.
Приходит на ум лёгкая мысль:«Душа парит в сознании».Он уже знает,он отсюда едет в Испанию.ГЛАВА IV. АБУ ФАЙЛЬФАЙТЕР
Долгожданный сын
В семье преуспевающего предпринимателя родился третий ребёнок, долгожданный сын. Самед и его жена Ильмира не могли нарадоваться. Самед благодарил Всевышнего за дарованного наследника. Он понимал, что возраст беспощаден к нашим мечтам, может остановить даже самые мотивированные рвения к достижениям.
Самед считал себя самым успешным среди ровесников в районе. Надо сказать, когда Ильмира вышла за него замуж, все другие невесты, претендующие на её место, возненавидели счастливую обладательницу сердца Самеда. «Чем она его покорила? В чём её особенность?», – недоумевали умницы и красавицы в районе. Самед её по-настоящему полюбил, сам выбрал Ильмиру в жёны. Он знал, что она не откажет, потому что он самый лучший, самый уверенный и самый богатый из знакомых.
Карьера Самеда сложилась удачно. Всё как по нотам: нефтяной университет, практика в Заполярье, вхождение в Совет директоров компании пожилого земляка. Непредвиденная смерть от сердечного приступа генерального директора вывела Самеда на самый верх в управление компанией. Наследников у пожилого главы не оказалось, а Самед попросту подделал завещание. Значительно в проекте по продвижению с ним участвовал юрист этой компании, от которого Самед в последствии хладнокровно избавился, не оглядываясь назад.
Прошлое ушло. Самед видел открывшиеся горизонты. В родном районе он первый благотворитель, лично знаком с Президентом Республики. В построенной на пожертвование Самедом новой мечети мулла восхвалял его. Представители власти – близкие друзья Самеда. Всё получилось.
Время шло. Родились две дочери, а он больше всего ждал сына. И вот молитвы услышаны, родился сын, назвали его Абу. Ильмира, как подобает, уделяла больше всех внимания наследнику нефтяного магната. Самед каждый день говорил друзьям: «Нефть в недрах когда-то закончится, тогда найдём другие методы доходов, а сын один, его не заменишь, он моё завтра. Всё сделаю для него».
Маленький Абу не слазил с рук матери. Отец нередко возмущался, что ребёнок может ходить, а всё на руки матери просится. Через грудное молоко Ильмиры маленький Абу вытягивал из неё душевные силы. Она, как мать, делала всё необходимое для своего малыша, но не любила его за прожорство и эгоизм. Абу читал её мысли и во время еды кусал соски до боли.
Абу становился взрослым. Его сверстники поголовно занимались спортом. Для горцев борьба – это смысл жизни, философия воли. Абу рос болезненным подростком. Ветерок подует, погода сменится, он болеет, ложится в постель. Ильмира полагала, что её клянут завистницы, и из-за этого приходят болезни на сына. Она возила Абу в санатории, водила к лучшим врачам, точно никто не мог сказать, что с ним, почему он болел чаще, чем обычные люди.
Отец часто и надолго уезжал в командировки на свои удалённые предприятия в районах Крайнего Севера и на Сахалин. Приезжая домой, Самед смотрел на сына и отводил глаза. Бледный, хилый подросток раздражал его своим видом.
Ильмира не отдала Абу в школу, чтобы его не задирали сильные ровесники. Абу обучался индивидуально на дому, преуспел в занятиях IT-технологии и пришло время, когда искусственный интеллект стал его большим другом и союзником. Абу не ходил в спортзал, он познавал интеллектуальные азы. Другим детям родители запрещали подолгу сидеть в интернете, только дозированно, а Абу жил в интернете, он на другой планете.
Когда Абу достиг совершеннолетия, его мать всё чаще слышала упрёки в адрес сына от его родных старших сестёр. Они утверждали, что Абу склонен к насилию и может без причины убить красивое существо. Ильмира тайком наблюдала за сыном, а тот изучал окружающий мир, подавляя живое сопротивление тех, кто был не в состоянии противиться его воли. Жукам отрывал лапки, бабочек прибивал иглами к стволам деревьев в саду у дома. Своих сестёр стращал шантажом, подглядывая и подслушивая за ними. Ильмира старалась, но не смогла полюбить сына, сердце не принимало. Она считала это наказанием за счастливое замужество, задавала себе вопрос: «К чему привело рождение сына?». Ответ не утешал результатами.
Муж дома бывал всё реже, не радовал её вниманием. На дочерей громко кричал, требовал, чтобы готовились к замужеству. Абу в дни приезда отца ложился в постель, болел.
В интернете открытая жизнь для Абу,а в кругу семьи он как в лазарете,всегда на боку.Смотрит в экран монитора,там виртуальные друзья.Не хочет он слышать и видетьни мать, ни сестёр, ни отца.Ему с детстваобеспечение гарантировано,материальных не знает хлопот,на счету есть деньги.Он болеет, когда от негокто-то что-то ждёт.Частная собственность
Пришло новое лето. Абу стал совсем взрослым, появилась густая щетина на лице, заиграли энергичные мысли в голове. Абу ни с кем не дружил, его мировоззрение сформировалось в интернете.
Целыми днями наблюдал из-за ограды,внутри у него психологические преграды.Его пугала простота в общении людей.Он придумывал свой собственный мир,где он жестокий зверь.Однажды соседка, потянувшись через забор рукой, стала рвать спелую черешню с ветвей и тут же съедала. Абу, находясь на посту, высмотрел её беспардонную простоту. Зашёл в дом, взял отцовское ружьё, зарядил и вернулся в сад. Тут же направил ружьё на силуэт соседки. Она ела черешню, улыбалась, а ему казалось, что насмехалась над ним.
– Уходи, а то стрелять буду, – громко предупредил Абу.
Она смеялась, срывала черешенку и съедала. Смотрела мило на Абу и говорила:
– Убери ружьё, дурак, можешь выстрелить случайно.
От слова дурак Абу испытал злость, плечи ссутулились, ружьё опустил вниз, лицо стало красное. Вдруг его мышление вышло на уровень виртуального воплощения. Он расправил плечи, поднял ружьё, прицелился и уверенно стрельнул. Абу ликовал, он точно попал в цель. Из-за ограды к ним в сад упал платок. Ему представлялся фантом врага, только платок остался от недруга. Он научился смотреть сквозь людей, нетрудно представлять пустоту вместо тела, где падает тень.
Абу слышал громкий вопль своей матери, которая впервые в жизни кричала на него:
– Ты что? Она беременная.
Сёстры бегали по двору. Мать вырвала злосчастное ружьё из рук сына. На звук выстрела собрались люди.
За содеянное Абу грозил самосуд от жителей района. У погибшей было много родственников, к тому же она – жена уважаемого человека. Люди единогласно требовали отдать Абу под суд, предупредив, что в противном случае, дом Самеда разнесут на камни.
Отец погибшей, давний друг Самеда, пришёл во двор, чтобы лично узнать у Абу детали происшествия. Ильмира не прятала сына в доме, думала: «Натворил неисправимое зло, пусть отвечает». Абу вышел навстречу к соседу, выслушал вопросы. Через забор зорко наблюдали люди, ожидая результатов разговора.
Абу долго не думая, заявил:
– Хотите знать, что случилось. Скажу. Она украла с дерева черешню. Предупредил её, чтобы не брала чужое. Она меня в ответ оскорбила. Я выстрелил. Она не понимала нормальных слов.
Абу мог ещё говорить, но отец погибшей, не сдержавшись, ударил его по голове железной трубой, лежащей во дворе. Абу никак не хотел убирать этот обрезок трубы, теперь его голова узнала тяжесть удара. Поверженный Абу отключился.
Ильмира позвала на помощь охрану.
Наскоро приехал отец Абу. Давние знакомые, уважаемые люди собрались в кафе, на нейтральной территории. Отец беременной женщины требовал смерти Абу.
Самед разложил ситуацию по частям:
– Первое, она могла попросить черешню, зачем было без спроса рвать. Второе, ты мне остаёшься другом, Абу пусть отвечает сам перед судом. Ты его ударил по голове, а он болеет с детства, теперь ещё эта серьёзная травма. Может быть вообще перестанет соображать. Он стрелял через забор со своей территории, ты зашёл в наш двор и учинил расправу, нарушил правила и добрососедский договор: «Чтобы не случилось в доме, не решай вопросы местью. Дом для приёма гостей и мирной жизни предназначен». Кроме Абу там ещё моя жена была и две дочери.
Замечания Самеда были уместны, но за дочь отец всегда готов мстить.
Сосед:
– Ребёнок тоже погиб. В её животе был мой неродившийся внук. Нам с тобой дружить впредь не получится. Твой сын наказан с детства. Вдобавок ни одна девушка за него замуж не пойдёт теперь. Суд пусть выносит свой вердикт. Знаю, ты многим помогаешь. Если я пролью ещё кровь, наверняка в районе проклянут весь мой род. Абу не жил нормально, пусть упрячут его за решётки на веки вечные.
Самед хладнокровно слушал безутешного отца. Обнять старого друга в данных обстоятельствах нельзя и сына жалеть нельзя. Действия будут неправильно выглядеть в глазах честных людей.
Состоялся суд. Председатель заседателей огласил постановление:
– Принудительное лечение. Диагноз шизофрения не подлежит переосвидетельствованию.