Чтец книг Ольга Жарская
«… Мы с ней жили вместе и, не могу сказать, чтобы жили плохо… Но я никак не мог отделаться от мысли, что она не настоящий человек, втайне смотрел на нее, как на забавную игрушку, и однажды, когда она, наморщив лоб, спросила меня в упор: – Скажи, ты уважаешь меня? – Я упал с оттоманки на диван …»
`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.
Часто одиннадцатилетний Волька, гоняя поутру барских гусей к пруду, останавливался в уровень с окошком барышниной комнаты, поднимался на цыпочки, стараясь заглянуть вовнутрь этого нарядного голубого гнездышка, где жила безвыходно маленькая, двенадцатилетняя гимназистка Талечка…
«Вид у нее был придурковатый и озабоченный. Манеры суетливые. Вечно что-то бормочет и наскакивает боком. Вся всегда в черном с белым – сейчас это сочетание модно. Нос длинный. Глаза круглые, недовольные и глупые. Не ищите по этим приметам знакомых вам дам. Не найдете. То есть если и найдете, то речь идет не о них. Речь идет о птице, о сороке…»
«Когда учитель громко продиктовал задачу, все записали ее и учитель, вынув часы, заявил, что дает на решение задачи двадцать минут, – Семен Панталыкин провел испещренной чернильными пятнами ладонью по круглой головенке и сказал сам себе: – Если я не решу эту задачу – я погиб… »