Короткие истории о самом главном
«Я фея добра и радости. Если меня нет рядом, значит, кругом бескрайняя пустыня, где каждая жёлтая травинка надеется достать корнями воду, где каждый путник мечтает об оазисе и постоянно прогоняет настойчивые миражи прочь, где жизнь перемешана с серо-коричневым песком, который мучительно хрустит на зубах. Я – надежда. Я – шанс…»
«Ощущение свободы не покидало её почти месяц. Оно несло вперёд, к весне, и наполняло каждую клеточку тела звонким непокоем. Отчасти это противоречило спокойному характеру, огромной куче нерешённых дел, мокрой, снежной, холодной погоде и даже ровной чёлке, обрезанной точно до бровей. Прямым чёрным волосам обычно противоречит всё, это не какие-нибудь легкомысленные золотистые кудряшки…»
«Не особо люблю слоняться по кухне, но иногда невидимое течение реки под названием „Мой Прекрасный Рабочий День“ приносит туда, где призывно шипят сковороды, настойчиво стучат по доскам ножи и микроскопические частицы всевозможных специй плывут от плиты к плите, кружа голову, дразня аппетит. Ароматный пар шерстяными клубами устремляется к потолку и, прежде чем исчезнуть, рисует короткие фрагменты …
Однажды он приедет в деревню навестить горячо любимую бабушку и встретит там девушку, рядом с которой никогда не чувствовал себя уверенно и спокойно… «Валентина стояла около беседки – высокая, тоненькая, как тростинка, и… несгибаемая. Если бы в эту минуту на Кузёмкино налетел ураган, он не совладал бы с ней – это Сухов прочувствовал до костей. Такая она. Во всем. Хоть ты тресни!»
«Незнакомка с улыбкой вздохнула, что, вероятно, переводилось как: «Вот и добралась», откинулась на спинку кресла, положила руки на подлокотники и на несколько секунд закрыла глаза, впитывая тепло ресторана. Наверное, если бы кто-нибудь сейчас предложил ей плед, она бы укрылась им и преспокойно уснула, забыв про чай. А если бы Макса спросили: «Как считаешь, кто она?», он бы ответил: «Художница». Им…
«Шкатулка эта непростая, – полетели из прошлого слова тети Глаши. – Ее мой отец под фундаментом разрушенной церкви нашел. Сколько она там пролежала и зачем ее туда упрятали – неизвестно. А только напиталась она молитвами сполна. Бывает, подумаю о чем-то хорошем, и камни светиться начинают. Много раз это замечала, – хрипловатый голос тети Глаши стал тише. – Тебе отдаю. Ты точно не потеряешь. А почу…
«…Устав от скандалов, Саша сделала вид, будто активно занимается английским и даже подумывает о поступлении в „нормальный“ институт или университет, а сама во второй половине дня ходила в театральную студию к великому и прекрасному Василию Ивановичу Краснову. Пела, учила небольшую роль и мечтала, мечтала, мечтала… Как же вдохновенно дышалось на сцене, как дрожало в груди, точно волшебство опускало…
«Женька будто оказалась именно в том месте, которое было предназначено ей с рождения, которое ее терпеливо ожидало долгие годы, без которого категорически нельзя дальше жить. И, окунувшись с головой в учебу, Женька очнулась только на втором курсе. Очнулась, огляделась по сторонам и встретила внимательный взгляд Лешки Синицына. – Ты чего? – спросила она. – Любуюсь, – просто ответил он…»