– Мамочка, а кто к нам пришёл? – сынок выбегает в прихожую и прижимается к моей ноге. – Ой, дядя, тебя как зовут? – во все глаза смотрит на стоящего в дверном проёме мужчину. И даже не подозревает, что перед ним его родной отец. – У тебя… ребёнок? – роняет бывший, с трудом выговаривая слова. Сверлит пристальным взглядом сначала сынишку, а потом переключает своё внимание на меня, без слов выбивая п…
– Мамочка, а кто к нам пришёл? – сынок выбегает в прихожую и прижимается к моей ноге. – Ой, дядя, тебя как зовут? – во все глаза смотрит на стоящего в дверном проёме мужчину.И даже не подозревает, что перед ним его родной отец.– У тебя… ребёнок? – роняет бывший, с трудом выговаривая слова.Сверлит пристальным взглядом сначала сынишку, а потом переключает своё внимание на меня, без слов выбивая почв…
Новый физрук совершенно несправедливо угрожает мне испортить аттестат двойкой, и у меня есть всего две недели на то, чтобы исправить ситуацию. Вот только мне всё больше кажется, что я выбрала неверный путь, пытаясь доказать, что даже такая пышечка, как я, может иметь по физкультуре твёрдую «пятёрку»…
Когда я пришла в школу в качестве новенькой, то предполагала, что будет непросто. Но я даже представить не могла, что местные мажоры откроют на меня охоту, а их главный предводитель будет преследовать, чтобы встать на мою защиту.
Новый физрук совершенно несправедливо угрожает мне испортить аттестат двойкой, и у меня есть всего две недели на то, чтобы исправить ситуацию. Вот только мне всё больше кажется, что я выбрала неверный путь, пытаясь доказать, что даже такая пышечка, как я, может иметь по физкультуре твёрдую «пятёрку»…