«За густой завесой из листьев неожиданно раздался ужасающий рев и прокатился под деревьями-великанами. Насмешливый голос проговорил: – Батюшки! Дебют органной трубы. – Замолчи! – прибавил другой голос. – Это все-таки лучше трубы газовой. – Перестанешь ты или нет? По твоей милости нас могут растерзать. Раздалось новое рычание, от которого задрожали неподвижные листья…»
«– Не плачь. Ну, не плачь же! Лучше расскажи мне, что с тобой стряслось. Может быть, найдется для тебя утешение. Как жаль, что здесь нет ни одного базара игрушек, а то бы я купил тебе барабан, либо рожок, либо бильбоке – и вмиг бы успокоил. Ребенок не понял слов, но почувствовал всю ласковость тона, которым они были сказаны. Он с серьезным видом поднял на иностранца свои черные глаза и продолжал л…
«За густой завесой из листьев неожиданно раздался ужасающий рев и прокатился под деревьями-великанами. Насмешливый голос проговорил: – Батюшки! Дебют органной трубы. – Замолчи! – прибавил другой голос. – Это все-таки лучше трубы газовой. – Перестанешь ты или нет? По твоей милости нас могут растерзать. Раздалось новое рычание, от которого задрожали неподвижные листья…»
«– Не плачь. Ну, не плачь же! Лучше расскажи мне, что с тобой стряслось. Может быть, найдется для тебя утешение. Как жаль, что здесь нет ни одного базара игрушек, а то бы я купил тебе барабан, либо рожок, либо бильбоке – и вмиг бы успокоил. Ребенок не понял слов, но почувствовал всю ласковость тона, которым они были сказаны. Он с серьезным видом поднял на иностранца свои черные глаза и продолжал л…