Суровые отцы
Чей это ребенок? – босс кивает куда-то вниз. Не сразу замечаю рядом с мощной фигурой своего трехлетнего сына. – Почему вы не дома? – Нам некуда больше идти. Можно мы переночуем здесь? – рискую попросить. Ради малыша. – Нет, – коротко чеканит босс, пугая меня. Поразмыслив, он вдруг подхватывает Владика на руки, и тот на удивление замирает в огромных лапах. Не плачет, не сопротивляется. – Собирайтес…
– Ты переезжаешь ко мне, – звучит безапелляционно. Как факт. – Я не могу, – спорю, но Воскресенский не знает слова «нет». – Тебе негде жить. Нет работы. А моим дочкам нужен присмотр. Ты нам подходишь. – Я ведь кондитер. У меня нет опыта общения с детьми. Совсем нет, – прячу взгляд. – Ты им нравишься. Остальное неважно. Я готов сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Нас пре…
- Чей это ребенок? – босс кивает куда-то вниз. Не сразу замечаю рядом с мощной фигурой своего трехлетнего сына. - Почему вы не дома? - Нам некуда больше идти. Можно мы переночуем здесь? – рискую попросить. Ради малыша. - Нет, - коротко чеканит босс, пугая меня. Поразмыслив, он вдруг подхватывает Владика на руки, и тот на удивление замирает в огромных лапах. Не плачет, не сопротивляется. – Собира…
- Ты переезжаешь ко мне, - звучит безапелляционно. Как факт. - Я не могу, - спорю, но Воскресенский не знает слова «нет». - Тебе негде жить. Нет работы. А моим дочкам нужен присмотр. Ты нам подходишь. - Я ведь кондитер. У меня нет опыта общения с детьми. Совсем нет, - прячу взгляд. - Ты им нравишься. Остальное неважно. Я готов сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Нас пре…
- Ты станешь моей женой, - бесцветно бросает Виктор. Не просит, не приказывает, а просто ставит перед фактом, поглядывая на часы. Будто у него каждая секунда на счету. - Но мы с вами практически не знакомы. И я вас не люблю. - Ты знакома с моими детьми, и они к тебе привязались. Это главное. А любить меня не надо. Ни в коем случае, - хмуро сводит брови. - Меня надо слушаться. - Вы кабинетом не оши…
– Ты станешь моей женой, – бесцветно бросает Виктор. Не просит, не приказывает, а просто ставит перед фактом, поглядывая на часы. Будто у него каждая секунда на счету. – Но мы с вами практически не знакомы. И я вас не люблю. – Ты знакома с моими детьми, и они к тебе привязались. Это главное. А любить меня не надо. Ни в коем случае, – хмуро сводит брови. – Меня надо слушаться. – Вы кабинетом не ош…