***
Денис проснулся за полночь – хотя определять время теперь явно не было его сильной стороной. Однако в квартире стояла темнота и тишина, и два тела мирно спали на разложенном диване. Он спрыгнул с кресла и подошел к их ложу, которое сейчас было выше его роста. Привстав и опершись в него передними лапами, оглядев лежащих там людей, Денис не смог удержать протяжный вздох.
Жутко хотелось есть.
Он прошел на кухню и, немного помедлив, забрался на стол. Солонка и перечница, липкая клеенка и ничего съестного. Знал бы, что превращусь в эту сволочь, оставил бы себе котлету для форс-нажора.
Денис спрыгнул со стола, чувствуя, как вместо гнева и депрессии переходит сразу к смирению. Вот они, полмиски сухого корма, больше ничего не остается.
Он зажмурился и набрал в себя столько, сколько смог ухватить морщащейся кошачьей пастью, и сомкнул зубы.
Хм, а вроде не так и плохо. Не бог весть что, но на таком сухом пайке вполне можно прожить. Желудок одобрительно заурчал, радуясь наконец проявленному вниманию.
Да, оставалось еще одно нерешенное дело, но с этим проблем обещалось быть меньше.
***
Утро эти двое проводили так же, как и в прошлый день. Марина собиралась на работу, оба завтракали, не-Денис так же тупо жевал, уставившись в тарелку. Хоть бы словом выдал, что с тобой стряслось, парень, – подумал Денис, – как будто каждую неделю превращаешься в человека. Скажи ей. Скажи.
Но Маркиз, очевидно, не возражал против своей новой жизни и вовсю выискивал плюсы, хотя вел себя при этом как безмозглый, пассивный бычок. В своей шерстяной шкуре он был хмурым молчуном, подавая голос лишь ради того, чтобы его немедленно покормили. Похоже, даже такое событие не развязало ему язык.
Может, у меня получится ей сказать? Но сперва нужно на чем-то потренироваться, на самом простом – назвать ее по имени… Денис набрал воздух в легкие и…
– Ммааааиииииууааааа!
– Сейчас наблюет, – флегматично отозвалась девушка, как бывалый спортивный комментатор на жутко скучном матче.
Первый блин комом. Он сконцентрировался, попытавшись размять кошачью пасть, насколько это представлялось возможным, чтобы выговорить максимально четко:
– Ммммааааиииииууууууааааа! – но получилось это лишь громче и отчаяннее. Денис поперхнулся и закашлялся, истратив весь объем легких. Черт дери, ничего не выходит. Эти связки не приспособлены для человеческой речи. Сколько лет нужно тренироваться, оглашая квартиру хриплым ором, прежде чем эволюция смилостивится над ним? Да и впрочем… как ему в этом поможет Марина? Найдет безумного ученого, который обратит метаморфозы вспять? Или потащит на телевидение сниматься в новой интерпретации Маленькой ведьмы?
Это злая шутка бытия, не иначе. Такое не могло случиться ни с кем, но все же это произошло. Неясно, кто виновник этого кошмарного сна, и уж тем более непонятно, как из него выбраться.
Но ты же не собираешься смиренно вылизывать себе промежность до конца своих дней.
***
Вопреки поручению Марины, парень не удосужился присмотреть за прихворнувшей животиной. Но новый, перевернутый мир оказался полон иронии, и вышло ровно так, как она наказывала – Денис наблюдал за Маркизом, нагло угнездившимся в его теле.
Вот так, кому-то бывшая любовь терзает сердце, бывшая жена или муж вспоминаются, как страшный сон, – но он переплюнул всех, присматривая за своим бывшим телом. Будет что вспомнить… если выкарабкаешься.
Итак, Маркиз начал свое утро с трапезы, которую Марина ему любезно соорудила. Когда, одевшись, она выходила из дома, тот даже не поднялся с места, только оглянулся вслед туманным, неопределенным взором. Посидев на кухне с полчаса, он отправился в комнату, где включил телевизор, что заняло у него некоторое время.
Сначала он крутил в руках пульт, как будто вспоминая что-то, потом отвлекся на разглядывание своих непривычно голых лап – должно быть, удивляясь им очередной раз за эти два дня, – затем все же справился с задачей. На экране шла какая-то детективная картина с вялотекущим, скучным сюжетом. Несколько минут попялившись в это действо, он пробежался по пульту клавишным аккордом, но так и не нашел ничего заслуживающего внимания. Отложив прибор, он схватил свой («мой!») телефон и неумелыми пальцами, с нескольких попыток разблокировал его. Похоже, он уже начал осваиваться в высокотехнологичной жизни, и куски пластика за такой короткий срок уже приобрели для него некий смысл.
А ты неплохо наловчился, пока я был в отключке, – подумал Денис.
Он где-то читал, что развитие взрослой кошки приближается к уровню трехлетнего ребенка. Если так, то Маркиз справится с базовыми потребностями, как и с простыми развлечениями, но во взрослой жизни вряд ли окажется на коне.
Да кто вообще с уверенностью может сказать, как в ней оседлать хотя бы пони.
Маркиз сосредоточенно тыкал по экрану, высунув от усердия кончик языка. В конце концов он добрался до Youtube – от стен комнаты отразились звуки очередного назойливого рекламного ролика, после которого начались маты и закадровый смех.
– Эй, я не для того отращивал голову, чтобы ты в нее деградировал, – не удержался Денис. Но вслух раздалось лишь краткое мяукание.
Тот не обратил на него ни малейшего внимания, продолжая серфинг по глубинам видеохостинга. Вскоре он наткнулся на нечто такое, что заставило его захохотать со всей детской непосредственностью.
(Знал бы я, что у меня такой мерзкий смех, – удавился бы заранее.)
Похоже, Маркиз нашел себе занятие на века. Разборки алконавтов, новинки Абдул-экспресса, летсплеи картавых школьников, – казалось, что все пробуждало в нем живой интерес, на деле же он смотрел все без разбору, невдумчиво, бессознательно. Денис несколько раз закемарил, однако встряхивался раз за разом и продолжал наблюдать. Но ничто не менялось, одни ролики сменялись другими, и батарейка шайтан-машины исправно держала заряд. Всё говорило о том, что пользы от слежки становится все меньше.
Нужно наладить с ним контакт.
Денис запрыгнул на диван, гипнотизируя Маркиза, чтобы встретиться с ним взглядом, но кот продолжал тупо пялиться в экран смартфона. Денис боднул его руку. Нет эффекта. Боднул еще раз, и еще раз, уже с нетерпением и досадой, и наконец дождался реакции.
Тот капризно проныл: «Отстань!» – и отпихнул назойливое животное, словно отмахнулся от мухи. Однако спустя секунду что-то все же вынудило его отвлечься, и он воззрился на Дениса. В этих пустых, жутковатых в своей бессодержательности глазах будто промелькнула какая-то озадаченность. Внезапно он схватил кота, цепко и неаккуратно, как неодушевленный предмет. Денис охнул от неожиданности и боли, но дальнейшее показалось ему чем-то сюрреалистичным – тот повертел его в руках, провел вокруг носом и недолго думая обнюхал под хвостом. И только резкий звук из динамиков заставил его выпустить зверя из рук; Маркиз снова вперился в экранное действо, потеряв интерес к новому старому знакомому.
Денис отскочил в сторону от греха подальше и, все еще приходя в себя, ощутил подергивания шкуры.
В жопу такое общение. Невольный каламбур пощекотал ему разум нервным весельем. Впрочем, что тут такого? В мире Маркиза, в его прежнем кошачьем мире так принято; об этике и эстетике диалога говорить не приходится. Клыки и когти – действенные аргументы, а все остальное лишь пустая болтовня.
Но что Денису нужно от него? Как сближение поможет делу? Как Маркиз сможет вернуть их обратно, каждого в свое уютное тело?
Сомнительная затея. Остается только наблюдать, делать себе зарубки и… ждать. Ждать, пока вселенная одумается и, обратя взор, поперхнется от своей ошибки, а затем, наконец, разбудит их в собственных шкурах. И даже не нужно извинений… Лишь бы все было как прежде.
Смартфон голодно пропищал. Вот ты и доигрался, – злорадно подумал Денис. Но человек, немного помедлив, неловко, неестественно изогнулся через подлокотник, подхватил с пола зарядное устройство и с нескольких попыток воткнул его в розетку поблизости.
Твою мать. Он пользуется моими знаниями, – Денис даже немного восхитился; такое зрелище принесло ему адскую смесь из удивления, гнева, тревоги и даже гордости за воспитанника. Может быть, не все и потеряно…
***
Следующее утро не принесло ничего особенно нового, разве что у Марины не хватило времени озаботиться завтраком. Денис так же, как и в прошлый день, наблюдал за Маркизом. Тот проводил время ровно так же, как и вчера, но что-то в нем выдавало беспокойство. Он несколько раз ходил на кухню и возвращался с недоумением и озабоченностью, которые явственно проступали через его тупое, безэмоциональное выражение, читались в его коровьем взгляде.
(Если я так выгляжу, когда задумываюсь, то на месте окружающих уже не раз бы вызвал санитаров.)
Что же это за ощущение – видеть себя со стороны. Многие люди смущаются, услышав себя в записи, их пугает, насколько то, что они привыкли слышать внутри своей черепной коробки, отличается от того, что раздается снаружи. Самокритика – тот еще бич, особенно когда видишь себя извне чужими глазами.
С такими размышлениями Денис провалился в дрему, которую нарушили повороты ключа в замке. Стряхнув весь сон, он поднялся, потянулся и побрел в прихожую, но там уже прямо, как штык, высился его собрат.
– Кушать.
Марина, снимая туфли, скользнула по нему неопределенным взглядом. Молчание продолжилось несколько секунд, до тех пор пока она не двинулась в сторону комнаты, чтобы повесить пальто на вешалку.
– Кушать, – произнес парень все тем же тоном.
Зацепив одежду за крючок, она обернулась и вновь на него посмотрела, уже прямо и изучающе, все еще не понимая, шутит он или нет. Но его лицо хранило абсолютную и сосредоточенную серьезность, без тени улыбки. Девушка озадаченно отвела взгляд и наконец завернула на кухню, фальшивый Денис практически побежал следом.
– Кушать, – снова раздалось там с прежней настойчивостью.
