Книги жанра литература 20 века
«Как всегда, на взморье – к пароходу – с берега побежали карбаса. Чего-нибудь да привез пароход: мучицы, сольцы, сахарку. На море бегали беляки, карбаса ходили вниз-вверх. Тарахтела лебедка, травила ящики вниз, на карбаса…»
«– Stazione Pompei… Не успели мы выйти из вагона, как были окружены целой толпой «гидов», галдящих на итало-французском жаргоне, размахивающих руками, горячо что-то доказывающих нам. Белки и зубы сверкают на коричневых лицах, глаза горят, мелькают руки и шапки… Точно неожиданно мы попали в толпу злейших врагов, угрожающие крики которых каждое мгновение могут перейти в рукопашную…»
«…Самое прекрасное в жизни – бред, и самый прекрасный бред – влюбленность. В утреннем, смутном, как влюбленность, тумане – Лондон бредил. Розово-молочный, зажмурясь, Лондон плыл – все равно куда. …»
«Дмитрий Сучков был паренек горячий и наивный, но очень талантливый. Из деревни. Работал токарем по металлу на заводе. Много читал. Попал в нелегальный социал-демократический кружок, но пробыл там всего месяц: призвали в солдаты. Время было жаркое. Отгремело декабрьское восстание в Москве. По просторам страны пылали помещичьи усадьбы. Разливались демонстрации. Лютовали погромы и карательные экспед…
Элена Гарро – мексиканская писательница. Ее, как и Хуана Рульфо, считают «предшественницей» магического реализма. Роман Гарро впервые издается на русском языке. Городок Икстепек находится одновременно в прошлом, настоящем и будущем. Он наблюдает, как на его улицах появляются военные, и начинает свой рассказ. Новым центром притяжения становится отель. В нем военные держат своих любовниц – красивых …
«Дело было во время крепостного права, за несколько лет до освобождения крестьян. В июне месяце члены моей семьи получили от дяди Андрея Григорьевича самое родственное письмо, в котором он чрезвычайно усердно просил всех нас приехать к нему погостить и провести вместе с ним день его именин. За лет двадцать до этого он уже в преклонных летах женился на молодой, очень богатой женщине, но прожил с не…
«…Ужасно легко и вместе с тем ужасно трудно представить в сжатом очерке картину национального брожения в Индии. Ужасно легко, если принять какую-нибудь готовую формулу вроде „Народ в Индии, стонущий под иноземным игом, борется за национальную самостоятельность“ или „пролетариат в Индии, слыша зов большевиков, рвет свои цепи“. Нас, русских радикалов, когда-то предупреждал от готовых формул еще Н. Г…
Вино из одуванчиков Яркое, фантастическое лето 1928 года: двенадцатилетний Дуглас Сполдинг ведет записи о событиях того лета, которые складываются в отдельные истории, гротескные искажения ординарных будней маленького городка, где живут Дуглас и его семья. Там все кажется не тем, чем является, а сила детского воображения создает новую реальность, которую не отличить от вымысла. Выросший из отдельн…
«Иона» Хакса представляет собой ремейк пятиактной трагедии Вольтера «Семирамида», где речь идет о лицемерии и лжи узурпированной царской власти. Эссе посвящено драмам Вольтера. Не успев проникнуть на подмостки российских театров, они так и остались неизвестными российскому читателю. То же можно сказать и о драматургии Петера Хакса. Для восприятия классической интеллектуальной драмы необходима соот…
Классика английской литературы. От автора романов «Театр», «Бремя страстей человеческих» и «Луна и шесть пенсов». Сомерсет Моэм – один из самых популярных английских писателей первой половины XX века. В центре повествования романа «Пироги и пиво, или Скелет в шкафу» – судьба знаменитого английского писателя Эдуарда Дриффилда, чей творческий путь был противоречив и тернист. На заре карьеры он слыл …
Николай Николаевич Шпанов – классик советской остросюжетной литературы. Не зря Юлиан Семенов говорил: «Учитесь у Шпанова!» Он создал бессмертный образ Нила Кручинина – гениального сыщика ХХ века, истинно советского человека и в то же время – настоящего оригинала. Герой этого романа был уважаемым господином, он носил шубу с бобровым воротником и мог хорошо погулять в ресторанах. И никто не знал, чт…
«Когда мы с батюшкой и матушкой вернулись от дедушки, из села, в свой „старый дом“, мы скоро почувствовали, что весь наш прежний жизненный обиход быстро стал изменяться. Батюшку нельзя было узнать: он стал веселее и бодрее, но вместе с тем серьезнее и озабоченнее…»
«Жарко. Темно-зеленым, крепким, голым и лосновитым кавунам тоже, видимо, жарко. Пупыристые дыни слегка прячутся в зелень, чтобы не загореть. А на толстые, золотые животы арбузов я даже глядеть не могу без досады: повыставились на солнце и преют-зреют самодовольно. Сами же – гадкие, есть их нельзя, кожа крокодилья…»
«…Мы жили – мама, няня, я и старый, ленивый кот Мишка – в нашей маленькой квартирке. Мама целый день проводила на службе, няня возилась на кухне, а я с Мишкой сидела на широком подоконнике гостиной, играя с моей куклой Лили или читая книжку. С четырех часов дня я уже начинала поджидать маму со службы. Она приходила всегда к пяти часам усталая, но довольная тем, что видит свою маленькую Катю…»
«Утром, часов в шесть, ко мне на постель валится некая живая тяжесть, тормошит меня и орет прямо в ухо: – Вставай! Это – Сашка, наборщик, забавный мой товарищ, парень лет девятнадцати, рыжий, вихрастый, с зелеными глазами ящерицы и лицом, испачканным свинцовой пылью…»