Книги жанра зарубежная драматургия
Детский музыкальный радиоспектакль «Зербино-дровосек» по одноименной сказке французского писателя Эдуарда Лабулэ. У дровосека Зербино не было ни родных, ни друзей. Как-то в лесу спас он от ядовитой змеи фею и получил в награду возможность исполнять любое своё желание. Теперь и топор входил в дерево, как в масло, и вязанка сама добиралась из леса домой. Так получилось, что пожелал он принцессе Алел…
Радиоспектакль «Кола Брюньон» по мотивам одноименной повести Ромен Роллана, французского писателя, Лауреата Нобелевской премии по литературе (1915): «За высокий идеализм литературных произведений, за сочувствие и любовь к истине». Главный герой повести весельчак и балагур, Кола Брюньон, любит жизнь и умеет ею наслаждаться. Даже когда судьба строит ему кислую мину, он находит шутку, чтобы поднять с…
Содержание: 1. Canzonet (Перевод: Михаил Кузмин) 2. Дом блудницы (Перевод: Федор Сологуб) 3. Fantaisies Dacoratives (Перевод: Михаил Кузмин) 4. Художник (Перевод: Федор Сологуб) 5. Поклонник (Перевод: Федор Сологуб) 6. Requiescat (Перевод: Михаил Кузмин) 7. Серенада (Перевод: Михаил Кузмин) 8. Учитель (Перевод: Федор Сологуб) 9. Учитель мудрости (Перевод: Федор Сологуб)
Содержание: 1. Canzonet (Перевод: Михаил Кузмин) 2. Дом блудницы (Перевод: Федор Сологуб) 3. Fantaisies Dacoratives (Перевод: Михаил Кузмин) 4. Художник (Перевод: Федор Сологуб) 5. Поклонник (Перевод: Федор Сологуб) 6. Requiescat (Перевод: Михаил Кузмин) 7. Серенада (Перевод: Михаил Кузмин) 8. Учитель (Перевод: Федор Сологуб) 9. Учитель мудрости (Перевод: Федор Сологуб)
1. Canzonet (Перевод: Михаил Кузмин) 2. Дом блудницы (Перевод: Федор Сологуб) 3. Fantaisies Dacoratives (Перевод: Михаил Кузмин) 4. Художник (Перевод: Федор Сологуб) 5. Поклонник (Перевод: Федор Сологуб) 6. Requiescat (Перевод: Михаил Кузмин) 7. Серенада (Перевод: Михаил Кузмин) 8. Учитель (Перевод: Федор Сологуб) 9. Учитель мудрости (Перевод: Федор Сологуб)
Доктор Иоганн Фаустус – немецкий алхимик первой половины XVI века, чья слава «великого чернокнижника» была столь грандиозна, что народная молва создала о нем причудливую легенду. Это предание стало частью европейского фольклора и вдохновило множество писателей – как периода Ренессанса, так и современных, – но никому из них не удалось подняться до высот Гете. Фауст Гете – не просто человек, продавш…
«Опочивальня Карла Великого в аахенском дворце. Час перед восходом солнца, в октябре. Карл сидит на кровати; слуги его одевают. Ему за шестьдесят лет, но он могучего сложения; держится прямо. Граф Рорико, не старше тридцати лет, красивый человек с благородной осанкой, стоит на некотором расстоянии, выжидая приказов короля…»
«Ну, Бог с ней! Ведь Бог все видит!.. Отец и денно, и нощно пекся об ней, а она против родителя… Захотелось вишь благородной, барыней быть захотелось!.. Ведь она, матушка, без моего благословения с барином под венец-то пошла. Да я ей, матушка, и то простил. Я ей все отдал: все, что еще старики накопили, я ей отдал. На, дочка, живи, да нашу старость покой, а она… ну, Бог с ней! Ты подумай, матушка,…
«Хотел удавиться!.. Сестра упросила глупости этой не делать. Бабушка взяла эту книжку и тетрадку, да в печку бросила. И Нана, и все слова, и все обстоятельства, все сгорело!.. В четверг повестка… к мировому!..»
«Сам-то лютей волка стал! День-деньской ходит, не знает – на ком зло сорвать. Кабы Егорушки не было, беда бы нам всем пришла; тот хоть своими боками отдувается, до полусмерти парня заколотил…»
«Что ж, плакать, что ли? Ну, напились, что за важность! Мадера такая попалась… В нее не влезешь: черт их знает из чего они ее составляют. Пьешь – ничего, а как встал – кусаться хочется. Обозначено на ярлыке „Экстра, этикет, утвержден“, ну, и давай. После к Яру заезжали. Иван Гаврилыч певицу чуть не убил…»
«Жидок народ стал, и купечество все смешалось, так что настоящих-то и не видать совсем. Бывало в ярмарку-то от самой Москвы вплоть до Нижнего стон стоит. Купец-то, бывало, всю душу выкладывает. На, говорит, смотри, какая она такая есть…»
«Только что бы, господа, условие теперича такое, пить не отставая от других судопромышленников; обгонять можно, а отставать нельзя, у нас так и в контрактах сказано. А то произойдет скопление судов, задние баржи и коноводки, которые будут иметь притеснение, а хозяевам, значит, ущерб!..»
«А это ночевала я в келье у матушки у Илларии, и все она рассказывала мне про божественное, и как все насчет жизни, и что, например, как жить мы должны. И такой на меня, раба Божья, глубокий сон нашел – так сидемши и уснула. Вижу, будто я в пространной пещере, и вся она, будто, позлащенная, а на полу все камение самоцветное… И иду, будто, я по этой пещере, а за мной старцы, все, будто, старцы…»