Книги жанра зарубежная классика
«Развалины храма в Карнаке. Лунный свет ярко озаряет груды каменных обломков. Посередине высокая колонна с головой Озириса, обросшая высохшими кустами терновника. Вокруг нее движутся медленным торжественным хороводом звероподобные боги и богини древности…»
«Аркадская долина. Лавровая роща. Между тонкими стволами деревьев просвечивает холмистое пастбище. Налево шатер. Направо низкий жертвенник из нескольких камней, над которым еще курится дымок догорающего жертвенного огня. Перед жертвенником на коленях Эвритос и Эригона с корзиной цветов. Между ними стоит Феано, положив руки на их головы. За нею коленопреклоненный Филеас…»
«Друзья – плохая порода. Они на то лишь и годны, чтобы у вас обедать, да стоять, повесив головы, перед вашей могилой. Последнее исполняют они всего охотнее. „Наконец-то мы от него избавились!“ думают они среди вздохов, и в радости своей способны даже собрать по подписке крон 200 в пользу вдовы. Так (приблизительно) говорил я адвокату Ионатану, сидя с ним после обеда за бургундским (настоящим бургу…
«Собираясь ради личного своего интереса снять точную копию с бумаг, с которыми я познакомился так неожиданно и которые произвели на меня такое сильное, волнующее впечатление, я не могу отделаться от какого-то невольного смущения и страха. Впечатления первой минуты открытия выступают передо мной с прежней силой. Приятель мой уехал куда-то на несколько дней, оставил, против обыкновения, свой письмен…
«Внутри храма св. Иакова в городе Гавенпуль постепенно темнело от сплошных туч зимнего дня. Было воскресенье; служба только что кончилась, священник дочитывал свою молитву, и прихожане с чувством облегчения вставали с колен и собирались уходить…»
«Она была прелестна, жемчужина Транстеверии! косы смоляные, тяжелые – и что за очи! Их блеск палил, как жгучая молния… На шестнадцатом году, её стан развился роскошнее стана античных матрон. О, Рафаэль в Клелии нашел бы всю прелесть девственного идеала, вместе с отважною душой той другой Клелии, её тёзки, что утопилась в Тибре, спасаясь от воинов Порценни…»
«Она была прелестна, жемчужина Транстеверии! косы смоляные, тяжелые – и что за очи! Их блеск палил, как жгучая молния… На шестнадцатом году, её стан развился роскошнее стана античных матрон. О, Рафаэль в Клелии нашел бы всю прелесть девственного идеала, вместе с отважною душой той другой Клелии, её тёзки, что утопилась в Тибре, спасаясь от воинов Порценни…»
«Многие писали и рассуждали о светской жизни, всякий читал Циммерманову книгу о уединении; сия материя должна казаться истощенною, но главное преимущество моральных предметов состоит в том, что они, не будучи никогда совершенно новыми, никогда и совершенно не истощаются; никто в морали не может быть ни первым изобретателем, ни рабским последователем своих предшественников; с каждым новым человеком…
«Рычите вволю! Плюй, огонь! Лей, дождь! Ни гром, ни дождь – не дочери мои: В жестокости я их не упрекну; Им царства не давал, детьми не звал, – Повиноваться не должны. Валяйте ж Ужасную потеху! Вот стою я: Больной, несчастный, пре́зренный старик, Но вы, прислужники и подлипалы У дочерей-злодеек, с ними вместе С небес разите голову седую И старую, как эта. О, о срам!..»
«Рычите вволю! Плюй, огонь! Лей, дождь! Ни гром, ни дождь – не дочери мои: В жестокости я их не упрекну; Им царства не давал, детьми не звал, – Повиноваться не должны. Валяйте ж Ужасную потеху! Вот стою я: Больной, несчастный, пре́зренный старик, Но вы, прислужники и подлипалы У дочерей-злодеек, с ними вместе С небес разите голову седую И старую, как эта. О, о срам!..»
«Две знатные фамилии, равно Почтенные, в Вероне обитали, Но ненависть терзала их давно, – Всегда они друг с другом враждовали. До мщенья их раздоры довели, И руки их окрасилися кровью; Но сердца два они произвели, На зло вражде, пылавшие любовью, И грустная двух любящих судьба Старинные раздоры прекратила. Фамилий тех свирепая борьба, Влюбленных смерть, любви их страстной сила, – Вот то, что мы ва…