Шоколадное дельце
Джим стоял и улыбался. Ирена понимала, что долго молчать неловко, но не знала, о чём ещё ей можно поговорить с бывшим разбойником, чью душу она внезапно познала минувшим апрелем… А поговорить безумно хотелось!
– Где Вы остановились, мистер Токкинс?
– В гостинице.
– В Старом городе[5]?
– Нет, в Лондоне.
– Я наведываюсь туда иногда… В основном с рыцарями. Возможно, мы ещё встретимся с Вами.
– Я не думаю, что стражи будут рады меня видеть, миледи.
Ирена посмотрела в чёрные глаза испанца так пристально, что Токкинсу показалось, будто её бирюзовая радужка снова затягивает всё его существо.
– Джим… Вы же понимаете, это рано или поздно пройдёт… Вы не будете вне закона для них, потому что так решила я.
– Я понимаю, миледи. И несказанно благодарен Вам за Вашу сердечную доброту, – склонил голову Джим.
– Это мы уже обсуждали, и не будем повторять, – напомнила Ирена.
– Как скажете, – отвесил галантный поклон мужчина, совсем позабыв о том, что на его голове шапочка, а не шляпа, а одет он по-мещански.
Принцесса улыбнулась:
– Вот чего Вы никогда не умели, мистер Токкинс, так это прятать свои манеры.
– Я понял, что это именно Вы догадались перевести меня под суд лордов… Не знаю, как Вам удалось понять моё происхождение, ведь никто не знал моего имени.
– Не всегда нужно знать звучание благородной фамилии человека, чтобы вычислить аристократические корни её носителя, Джим, – мягко улыбнулась принцесса.
– Согласен. Я тогда тоже так подумал… Ирена…
Девушка кивнула одними ресницами, давая понять, что обращение по имени её устраивает намного больше всех остальных.
Рональд, Льюич и Дабл-Би, напевая простенький народный мотив, въехали в Лондон верхом на гнедых жеребцах. Их путь лежал к маленькой кофейне «Шоколад», где орудовала невеста Эрика.
Девушка ожидала рыцарей Красного ордена, традиционно выезжавших в Лондон и окрестности в день своего дежурства. Три стража были при параде – алые плащи с изображением Розы Тюдоров уже примелькались простому люду: все в столице понимали, что к ним пожаловала негласная свита Её Высочества.
Красных рыцарей встречали намного более учтиво и доброжелательно, чем кавалеров Ордена Подвязки, которые по-прежнему кружили вокруг леди Линкольн, но уже в количестве одиннадцати человек. Отыскать двенадцатого лорда, который являлся бы старшим сыном графа и был достоин вступить в Орден Подвязки, оказалось делом непростым. После побега герцога Берингтона Анжелина тщетно пыталась найти ему замену два месяца подряд, а теперь попросту перестала и думать об этом. После ухода Роквелла с поста канцлера Маркиза Прилондонских краёв резко потеряла интерес к обложению данью населения Лондона и наведывалась с кавалерами только в свои родовые земли – южную часть Беркшира.
Зато Красных стражей приветствовали улыбками и поклонами на каждом углу английской столицы. Став настоящей народной легендой, рыцари принцессы Уэльской быстро обросли славой. Теперь им всюду уступали лучшие товары по выгодной цене, чем было грех не воспользоваться.
На кухне «Шоколада» кипела работа. Дебора решила удивить гостей чем-то необыкновенно вкусным – ей непременно хотелось, чтобы все владельцы окрестных харчевен и трактиров усвоили простую истину: маленькая шоколадница находится под опекой рыцарей Красного ордена и шутить с нею не стоит.
Жирный горячий бульон с зеленью, аппетитный гусь и прекрасное вино – такое поистине гурманское угощение ожидало трёх лесных друзей, подъехавших к дому Деборы. С утра шустрый Рен уже принёс ей и Эрику весточку, что после обеда нагрянут гости из Эшера. Вайт только посмеялся корректности друзей, которые вместо того, чтобы вынести ему строгий выговор, решили предупредить о своём приезде, дабы не застать парочку врасплох.
Разговорившись за ужином, проходящим в боковом помещении, которому в дальнейшем предстояло стать трапезной для постояльцев гостиницы, Дебора кратко поведала друзьям жениха о том, как ей достались деньги на строительство дома, и как герцогиня подсказала заняться именно шоколадом. Удивительный напиток был преподнесён на сладкое. Льюис снял пробу с таким задумчивым видом, словно всю свою жизнь только дегустациями и занимался.
– Деточка, мне кажется, если добавить сюда немного коньяка или рома, то получится ещё более насыщенный вкус! – констатировал ворчун. – Думаю, что Бену это понравилось бы!
– Я дам вам несколько плиток с собой, вы сможете растопить его и приготовить для друзей.
– Чур, я не рискну связываться с такими тонкостями! – усмехнулся Льюис.
– А я вообще готовить не умею, – пробубнил Рональд, допивая напиток из глубокой кружки, из чего Дебора сделала вывод, что он парню понравился.
– А ты что скажешь, Дабл?
– Не распробовал я этой светской кухни, – улыбнулся бывший солдат. – Слишком она сложна для моего простого желудка.
– Ты теперь рыцарь и надо привыкать, – лукаво улыбнулась девушка, мягко взглянув на вояку.
– Неее, кого как, а меня уже не переделать. Я больше чем на йомена не потяну. Хотя приятно, чёрт возьми, когда тебя называют сэром! – признался Дабл-Би.
– Нам с вами ещё многому учиться, ребята, – подал голос Эрик, во время трапезы не перестававший под столом ногой касаться туфельки невесты. – Мало сэрами называться, надо таковыми быть!
– Наша принцесса регулярно даёт нам уроки хороших манер, – засмеялся Льюис. – Может быть, через пару лет и в наших головах что-то изменится.
– Лично я прилежный ученик! – воскликнул Рональд и, выйдя из-за стола, обратился к Деборе, подавая ей руку: – Если мисс Вайт мне поможет, я даже покажу, чему научился за это время! Эрик, ты не против?
– Это ты её спрашивай, – махнул рукой блондин.
Дебора поспешно вышла из-за стола и подала мужчине ладонь. Рональд продемонстрировал, как он умеет водить даму, целовать ручку и делать галантные поклоны. Остальные стражи зааплодировали.
– Ну всё, сэр Рональд Рок, Вы сегодня превзошли нас всех! – воскликнул Дабл.
За окном раздался крик совы.
– Это Рен, – догадался Эрик, поднимаясь. – Где он бегал всё это время?
Вайт выглянул за дверь и удостоверился в том, что его догадка верна.
– Чего ты тут стоишь? Мы тебя заждались! – нарочито громко воскликнул Эрик.
Юркнув за дверь «Шоколада», Рен вопросительно посмотрел на друга.
– Да, я специально кричал на всю улицу, чтобы все подумали, что мы тебя куда-то посылали.
– Ещё пара-тройка таких вылазок с алыми плащами, и уже никто из нас не сможет быть настоящим шпионом, – недовольно заметил рыжеволосый страж, обряженный под простого горожанина, подходя к столу, на который шустрая Дебора уже поставила пиалу с бульоном.
– Ешь! Всё стынет.
– Спасибо, Деб!
– А что касается шпионажа, – присаживаясь на коленки к жениху, произнесла девушка, – то одна весьма знатная особа как-то сказала мне такую вещь: шпиону вовсе не всегда нужно прятаться в тени. Иногда стоит сверкать так, чтобы затмевать солнце, и тогда ни один враг к тебе не подойдёт близко.
– Где-то я уже это слышал, – обгладывая гусиную ножку, промолвил Дабл-Би и посмотрел на Эрика.
Вайт только руками развёл и стал наматывать себе на палец локон, вытянутый из причёски Деборы.
– Да у них это в крови, – махнул рукой Льюис. – Вон, что Эрик никогда в Лондоне лица не прятал и покой девок тревожил, что ты, Деби, явилась, словно ураган. Каждый мальчишка в городе знал о тебе.
– Да, я люблю эффектно появляться, – не кокетничая, ответила девушка и вытянула свою прядь из цепких пальцев жениха.
– Это мы заметили, – усмехнулся Рен, допивая последние капли бульона.
– Эх, работать с вами ещё и работать! – улыбнулась невеста Вайта. – Но ничего, я помогу Её Высочеству привить вам хорошие манеры! Вы меня только с ней познакомьте сначала.
День третий, 16 июня
Бобби яростно хлестал лошадь, прорываясь сквозь густые заросли Эшерского леса к полянке. Ехать по проторённой дорожке не позволяло его ущемлённое самолюбие. Внезапно всадника осенила совершенно новая мысль, и он круто изменил свой маршрут: если до этого момента целью бешеной скачки была привычная постель, в которую можно было зарыться с головой, то теперь разгневанный страж решил во что бы то ни стало напиться в стельку. А выходило это у него, надо признать, плохо: здоровенный, крепкий мужчина практически не пьянел.
Но Бобби всё равно отправился в ближайший кабак.
Лошадь шла ровной рысью – хлестать её более не было необходимости. Казалось, что изменение маршрута вмиг переломило и настроение путника. Конечно, ведь в пропахшем кислым вином заведении не придётся никому объяснять, почему на твоём лице поселилась хмурая тень.
Бобу Таккеру впервые в жизни отказала женщина. «Старею», – подумал мужчина, ещё раз вспомнив, как синеглазая красавица отрицательно покачала головой. А ведь он предлагал ей не просто свою любовь, а всего себя!
…Воскресное утро началось с настойчивых визитов Красных стражей в Виндзор.
Едва жители городка проснулись, по улочкам, направляясь к королевскому дворцу, стремглав пронёсся всадник в алом плаще на каурой лошади. Шустрый Бобби, выпросив у своего командира Амори разрешение посетить Виндзор, мчался к покоям наследной принцессы. Правда, целью его визита была вовсе не Ирена…
Едва узнав о том, что синеглазая Мери вернулась из Шотландии, страстно влюблённый страж решил, не медля ни минуты, объясниться с нею.
Наследница уже ускакала верхом, поэтому на гарцующего под окнами рыцаря обратила внимание только Эйда.
– Её Высочество уже уехала на прогулку, сэр Роберт! – выйдя на балкон, молвила молодая женщина.
– Милая Эйда, позвольте мне подняться, моё дело не терпит отлагательства!
Брюнетка повела бровями, но противиться не стала. Велев стражу направиться к заднему крыльцу, она спустилась по лестнице, чтобы встретить его.
– Эйда, золотая моя, – ослепительно улыбаясь, проговорил Бобби, – мне нужно встретиться с твоей компаньонкой, пригласи её в сад или куда позволено выходить камеристкам принцессы?
– Хорошо, сэр Роберт, ожидайте на террасе у лебединого пруда, – ответила мисс Браун и направилась назад, на второй этаж.
Несколько минут томительного ожидания превратились для влюблённого рыцаря в вечность.
Наконец появилась Синеглазка: кроткая, воздушная, стройная, с передником на платье и чуть прикрытыми от смущения глазами.
– Вы желали видеть меня, сэр Роберт? – делая книксен, спросила девушка.
– Мери… Я безумно рад, что ты согласилась выйти… Я, увы, не так красноречив, как другие, и даже не знаю, как тебе сказать всё то, что должен сказать…
– Сэр Роберт, если у Вас ко мне личная беседа, то я, наверное, зря пришла. Я не веду таких разговоров с мужчинами.
– Погоди, Мери! – порывисто взяв девушку за руку, воскликнул страж.
Но камеристка принцессы мягко отстранилась, вынимая свою ладонь из цепких пальцев мужчины. Бобби догадался, что девушка прекрасно понимает цель его визита.
– Я влюбился в тебя ещё в апреле, как мальчишка… У меня духу не хватало сказать, а потом ты уехала…
– Простите меня, сэр Роберт, я должна вернуться к своим обязанностям.
– Ты не оставляешь мне даже надежды?! Ведь я к тебе с серьёзным предложением! Ты не подумай чего дурного, я жениться хочу.
На миг Мери опешила, но, быстро собравшись с мыслями, довольно прохладно ответила:
– Простите, сэр… Я не могу ответить взаимностью на Ваши чувства, поймите меня правильно. И поэтому я не вижу смысла продолжать терзать друг друга разговорами. Отпустите меня и идите с миром.
Бобби скривил лицо в просительную мину. Мери лишь отрицательно покачала головой, снова сделала учтивый книксен и ушла прочь.
Расстроенный страж взобрался на лошадь, хлестнул её по крутым бокам и помчался прочь.
Едва фигура Бобби Таккера скрылась за поворотом на Лондон, по Виндзорской дороге поднял пыль другой рыцарь Красного ордена. Встретив играющую с Бураном принцессу на правом берегу реки, Питер Гаабс приветствовал её, вскинув высоко над головой руку с красной шляпой.
– Питер, рада видеть! Я, кстати, сегодня после обеда собираюсь к вам, – останавливая возле стража коня, произнесла Ирена.
– Это прекрасно! Мы уже соскучились.
– Ты меня искал или по делу приехал?
– Совмещаю приятное с полезным, – улыбнулся страж. – Решил наведаться к родне в Итон, и вот встретил тебя.
– Не знала, что у тебя в Итоне родственники.
– С некоторых пор. Там учатся мои кузены-разгильдяи, – ослепительно улыбнулся шатен. – Скажи, а Мери ещё не вернулась из Шотландии?
– На днях вернулась, – кивнула Ирена. – Хочешь встречи?
– Даже не знаю, нужно ли тревожить её.
– Давай попробуем расставить все точки над «i» сразу, не ходя вокруг да около. И тогда всем станет проще жить.
– А как это возможно?
– Поехали в Виндзор, – кивнула принцесса.
Хитрая Ирена, и не подозревающая, что настроение её златовласой служанки уже напрочь испорчено визитом ослепительного сэра Роберта Таккера, решила устроить Мери ещё одно свидание.
Оставив Питера в голубой гостиной и выгнав куда подальше назойливых фрейлин, принцесса вызвала колокольчиком Мери и попросила её принести горячий шоколад. Но когда камеристка переступила порог с подносом в руках, наследницы там не оказалось. Питер стоял, держа в руке шляпу с пером, возле огромного полотна портьеры и рассматривал витиеватый рисунок.
– Ваш шоколад, сэр Питер…
Страж обернулся, видя, как аккуратно ставит серебряный поднос на столик златовласая красавица.
– Спасибо, Мери. Вы очень быстро приготовили его.
– Я не готовлю шоколад, сэр, – с мягкой улыбкой ответила девушка. – Это дело рук нашего кулинара.
– Но всё равно, спасибо за заботу.
– А где же миледи? Ведь шоколад нужно пить, пока он горячий…
– Её срочно вызвали, она сказала, что скоро вернётся, – наврал заученный текст Питер, и кончики его ушей покраснели. – Я могу Вас попросить не покидать меня до прихода принцессы?
Мери смутилась.
– Хорошо… – пожав плечами, ответила девушка. – Может быть, Вам что-то сыграть?
– Буду несказанно рад!
Синеглазка села за рояль и открыла крышку. Зазвучала красивая мелодия, Питер подошёл ближе, словно заворожённый, ловя каждый звук. Когда девушка закончила композицию, и взгляд её синих глаз поднялся на Гаабса, рыцарь склонил голову в знак признательности и произнёс:
– Очень красиво. Где Вы учились этому?
– Меня обучали вместе с Её Высочеством. Я сирота, и всегда была при ней, – ответила девушка и вышла из-за инструмента.
– Значит, Ваши родители служили королеве и погибли в тот день вместе с ней, – сокрушённо отметил страж.
– Да, тогда удалось спастись лишь моей старшей сестре, которая сейчас живёт в Шотландии. Она накануне трагедии была туда отправлена, чтобы служить одной из дочерей короля…
– Вы, надо полагать, редко видитесь?
– Очень редко. С тех пор, как миледи перестала каждое лето ездить к братьям…
– А у меня нет братьев, – грустно констатировал Питер. – И сестёр нет. Все умерли в детстве… Я один остался.
– Это плохо…
– Да, грустно, – кивнул золотистой шевелюрой юноша. – Но я стараюсь не думать о грустном.
– Вы большой молодец, сэр Питер.
– Мария… – вмиг изменившимся тоном произнёс страж, и девушка от его голоса вздрогнула. – Я, может быть, скажу большую глупость, но мне нужно знать Ваше мнение….
– Я Вас слушаю, сэр…
– Может ли человек, совсем не зная другого человека, стать для него необходимым, как воздух? Стать смыслом его жизни?
Карие глаза юноши, обращённые на лицо девицы, ожидали ответа. Мери покачала головой:
– Я не знаю, сэр Питер…
– И я не знаю, как это возможно… – Гаабс вздохнул. – Но иногда такое случается. И единственным способом спасти того, кто задыхается без воздуха, я вижу брак…
Девушка встрепенулась, не ожидая такого поворота событий.
– Я понимаю, что Вы совсем меня не знаете, мисс Бенсон… Лишь видели несколько раз… – на миг прикрыл ресницы рыцарь. – И понимаю, что просить Вас стать моей женой – это значит нелепо смотреться в Ваших глазах. Но я готов просить Вашей руки у Вас и Вашей госпожи. Только… не смею и надеяться на скорый ответ, поскольку знаю о Вашем добром нраве и понимаю, что такой ангельски чистой девушке, как Вы, необходимо время, чтобы понять, желает ли она стать женой простого смертного…
– Что Вы такое говорите, сэр Питер?.. – широко распахнула глазки от изумления юная камеристка принцессы.
– Я прошу Вас позволить мне хоть изредка навещать Вас, Мария… Чтобы со временем Вы смогли уже дать мне ответ: желанен ли я или моё общество Вам противно.
Мери в замешательстве опустилась на стул. Питер порывисто приложил руку к сердцу:
– Простите, если я обидел Вас…
– Что Вы, сэр, о какой обиде может идти речь? – подняв на юношу синие, словно озёра, глаза, ответила камеристка. – Простая девица может только мечтать о подобном предложении из уст истинного рыцаря. К тому же фаворита принцессы… Обычно, как Вы понимаете, прислуге предлагают совсем иное…
– Вы ангел, Мария. И я готов убить любого, кто осмелится осквернить Вас хотя бы прикосновением, – поведя головой, ответил страж, и девушка поняла, что в словах его нет и доли фальши.
– Я безмерно благодарна Вам, сэр Питер, – поднимаясь на ноги и делая книксен, ответила камеристка, – и за Вашу заботу обо мне, и за Ваше отношение. Но Вы правы – я не могу ничего ответить прямо сейчас. Я действительно не знаю Вас. И не хочу становиться обузой для Вас в дальнейшем, пользуясь сегодняшними Вашими чувствами, в случае, если Ваше мнение позже переменится…
– Моё решение вряд ли когда-то изменится, Мария… – не отрывая взгляда от лица любимой, прошептал Гаабс. – Вы нужны мне, как воздух. И я буду безмерно счастлив, если Вы позволите мне хоть изредка видеть Вас лично, а не только мельком при моих встречах с наследной принцессой Англии.
– Хорошо, сэр Питер, – прикрыла реснички Синеглазка. – Я всё понимаю. Поймите и Вы меня – мне сложно верить в то, что происходит, сложно осознать, что это наяву. Мне нужно время, чтобы понять себя, узнать Вас. Так же и Вам нужно время, чтобы Ваши желания остыли, и тогда Вы уже с трезвым умом выберете себе невесту при дворе, не тревожа покоя маленькой бесправной камеристки.
– Я не буду тревожить Вас, Мария… Позвольте откланяться, признавшись, что Её Высочество оставила нас наедине именно потому, что ей хорошо известны желания моего сердца.
Питер сделал галантный поклон и вышел прочь, оставив бедную девушку в замешательстве. Два рыцаря Красного ордена – такие разные и такие удивительные – стали сегодня незваными гостями её маленького мирка. Каждый прикоснулся к сущности Синеглазки: один – настойчиво и страстно, другой – нежно и душевно. Оба взволновали девичье сердце и оба оставили неизгладимый след в памяти.
Что с этим делать, Мери пока не знала. Но понимала одно – ей нужно свыкнуться с мыслью, что она стала предметом обожания сразу двух Красных стражей.
– Ты помнишь про бал в воскресенье? – поинтересовался отец у дочери, приподняв тёмные с проседью брови.
– Да, папа… – ответила Ирена, слегка насупившись. – Я помню…
– Сейчас у нас очень сложные отношения с Францией. И этот бал – необходимость. Я должен собрать всех пэров, способных иметь армию. И в связи с этим у меня будет к тебе просьба.
– Я слушаю, – покорно склонила голову принцесса.
– Мне хотелось бы пригласить на бал и барона Эшера, поскольку его отряд уже неоднократно проявил себя… И пора другим аристократам, имеющим наёмников, познакомиться с ним.
– Слухи о Красном Джоне расползлись по всей стране…
– Слухи – это одно. И совсем другое дело – реальное знакомство. Я не хочу, чтобы в случае объявления войны у наших йоменов возникали вопросы, кто эти люди, почему они одеты не по-гвардейски и отчего у них такое странное вооружение.
Ирена улыбнулась, понимая, что луки, которыми пользуются стражи, хоть уже практически вышли из военного обихода с приходом огнестрельного оружия, но по сей день внушают страх многим.
– Я поняла, пап…
Король поднялся с кресла и прошёл до письменного стола. Взяв с него листок, он вернулся к дочери со словами:
– Но поскольку барон Эшер никак не желает обзавестись особняком и покинуть свой лес, то и передать ему приглашение на бал с лакеем я не могу.
Ричард IV остановился перед принцессой, и девушка поняла, что его густые усы, которые с минуты на минуту ожидали цирюльника, скрывают добрую улыбку.
– Отлично, я как раз сегодня собиралась поехать в Эшер! Передам приглашение сэру Джонатану лично.
Ирена взяла бумагу и засунула её за манжет камзола. В дверь постучали. Форс доложил о приходе парикмахера. Поцеловав отца в небритую щёку, принцесса покинула его покои.
Решивший напиться в стельку Бобби снова оказался в проигрыше. Уже третья бутылка вина стояла перед ним на столе опорожнённая, а в голове даже не шумело. И Таккер, раздосадованный собственной стойкостью, стрелял глазами по трактиру, ища, к чему бы прицепиться. Он был готов драться хоть с дюжиной прихвостней Маркизы Прилондонских краёв (несмотря на то, что их осталось одиннадцать человек), хоть с шайкой бандитов Принца. Алый плащ с эмблемой Тюдоров, предусмотрительно убранный, лежал в сумке на седле, чтобы не привлекать внимание к ордену своего обладателя. Бобби знал, что за драку в форменной одежде Красный Джон его по головке не погладит.
Но единственным обстоятельством, на котором останавливался глаз, оказалась мелкая потасовка в противоположном от Таккера углу. Бобби прищурился, сжав кулаки, готовый вступиться за того, кто был в меньшинстве, – просто из чувства солидарности. Уже поднимаясь с лавки, Красный страж узнал в отбивающемся подручными предметами мужчине Джима Токкинса. Впрочем, это обстоятельство ничуть не смутило намерений неудачливого влюблённого. В конце концов, разбойника оправдала сама наследная принцесса, а её действия не обсуждаются.
Видя, что трое пьяных детин откровенно теснят к углу низкорослого испанца, Бобби поспешил к нему на помощь, обнажив шпагу. Джим, не пытаясь в потасовке разглядывать лицо подоспевшего на выручку, не признал в нём одного из рыцарей Красного ордена, поэтому принял помощь незнакомца с благодарностью.
Вдвоём они быстро расправились с пьяными вымогателями. Как выяснилось, троим мужланам не понравилась испанская физиономия Преподобного и они потребовали с него некую мзду за право остаться в кабачке, что бывшему атаману, разумеется, не пришлось по душе.
Впрочем, не оправдывая Токкинса, нужно заметить, что он в этот день искал неприятностей не меньше разгневанного Таккера. И причины у него на то были, а имя им – гордыня любимой леди, не желающей его замечать.
Уже через пару минут потерпевшие поражение крестьяне тихо сидели в углу и допивали дешёвое горькое пиво, а Боб и Джим откупорили очередную бутылочку красного вина – за личное знакомство.
– Ты чего это в мещанском платье и без шпаги? – уточнил рыцарь.
– Маскировка, – ответил Джим, опорожнив свою кружку.
Таккер внимательно всмотрелся в лицо испанца и заметил на его обычно бледных щеках странный румянец.
– Уж не лихорадит ли тебя, дружище? – настолько сердобольно осведомился страж, что, услышь его сейчас Мери, она бы вмиг пересмотрела своё отношение к мужчине.
– Не знаю. Я не болел никогда. Но в последние два дня чувствую себя, действительно, неважно… – ответил Токкинс, потерев свой красивый высокий лоб белой тонкой рукой. – Наверное, просто устал.
Бобби с жалостью посмотрел на собеседника.
– А обитаешь ты где? Давай я тебя провожу.
– В гостинице, тут неподалёку, комнатушку снимаю. Но, честно говоря, этот крысятник мне порядком надоел: у хозяев нет никаких представлений о чистоте хотя бы на кухне!
– Это нормально для местных гостиниц… – ответил страж и вдруг добавил: – Поехали со мной.
– Куда?
– Не важно. На месте поймёшь, – уклончиво ответил Бобби.
Джим усмехнулся. Он вовсе не любил сюрпризы и предпочитал просчитывать все вероятности на своём пути.
– Скажи мне, Боб, почему ты за меня вступился? То, что я не англичанин, у меня на лице написано. А если тебе лица не видно было, то о южных корнях по цвету волос нетрудно догадаться.
– Да какая разница! – развёл руками Таккер. – Ничего противозаконного ты тут не делал, а эти трое прицепились… Я, по-твоему, должен был смотреть, как они тебя кулачищами дубасят? Тебя – дворянина?!
Джим снова усмехнулся. Прячься – не прячься, а свою родословную, как и гордую осанку, он не мог перечеркнуть.
– Да и после того, как Ирена лично тебя оправдала, я не могу считать, что ты опасен.
Испанец удивлёнными глазами вытаращился на Красного стража, которому помогли наконец захмелеть хорошая драка и приятное расслабление после неё.