– Нет, – покачал головой Густав. – Барды путешествуют пешком или верхом. Да и через Железный лес пока не проложили хорошую дорогу.
– Возьми одну из моих лошадей, – сказал король. – Выбери сам.
– Спасибо, Флай, – снова поблагодарил Шу.
– Не будем терять времени, – проговорил Густав. – Пора собираться.
Они отправились в путь рано утром. На прощание Оташ крепко обнял Юргена и проговорил:
– Дождись меня, эне.
– Куда же я денусь? – отозвался Шу.
– С твоим умением влипать в истории от тебя можно чего угодно ожидать.
– Кто бы говорил, Таш.
Густав был уже в облике Греты, Оташ хорошо помнил этого барда и его верного телохранителя. Не без их помощи он когда-то смог по праву вернуть себе имя великого шоно. Пусть прошли годы, но Густав по-прежнему выглядел очень молодо, и от женщины его в этом облике отличить было трудно.
В королевской конюшне Юрген выбрал себе гнедого коня по кличке Изумруд. По словам Густава, это было смирное и очень умное животное.
Вскоре замок остался позади, а впереди показался Железный лес, за которым начинались земли Сверигии.
– Таво, а ты знал Рагнара лично? – поинтересовался Юрген.
– Нет, он ни разу не приезжал в Нэжвилль с тех пор как я начал жить в замке. Но Флай с ним виделся. Рагнар обычно направлял всюду своих послов, сам не любил выезжать.
– Оташ вот тоже с ним не виделся. И к нам послы приезжали. Но давно, когда мы провозгласили Шаукар столицей Шоносара, к нам приехал сам Хьярти.
– И к нам он тоже приезжал. Он добрый малый, хоть и выглядит суровым. Прямо как Жорж, – усмехнулся Густав. Кафар промолчал.
– Он Оташу топорик подарил, – сказал Юрген. – Нехилый такой.
– Излюбленное оружие сверигов, – подтвердил принц. – Они, конечно, тоже давно перешли на огнестрел, но топорик – это святое.
– У Рагнара был полководец, Вебьёрн. Я правильно помню?
– Правильно.
– На чьей он теперь стороне?
– Насколько мне известно, на стороне Хьярти и Марны. А вот Гудрёд…
– Это кто, я забыл?
– Казначей. До меня дошли слухи, что он как раз против Марны и хочет, чтобы к власти пришла королевская кровь.
– Рагнар ведь был тебе и Фарлею братом?
– Неродным, но да.
– Тогда выходит, что Шелдон каким-то образом приходится племянником Рагнару.
– Верно. Я понимаю, к чему ты клонишь, сам думал об этом же.
– Получается, они могут устроить переворот, посадив на трон ребёнка, чтобы самим править Сверигией?
– Вот только как они надеются в этом случае избежать войны с Нэжвиллем, вот в чём вопрос. К тому же, они знают, что за Нэжвилль встанет и Шоносар. Может быть, и Фейсалия.
– Переговоры?
– И что они станут предлагать? Неужели они считают, что Флая можно так легко обмануть, пообещав его сыну Сверигию?
– Таво, нам надо во что бы то ни стало найти выйти на этих людей.
– Думаю, мы выдадим Жоржа за сверига. Он в принципе похож.
– Я не свериг, – отозвался Кафар.
– Да, ты лесоруб, я помню.
– Если мы выдадим его за сверига, то надо придумать ему другое имя, – предложил Юрген. – Жорж – это слишком по-нэжвилльски.
– Согласен, – кивнул Густав. – Какие ты знаешь мужские имена у сверигов?
– Бьёрн.
– Точно! – обрадовался принц. – Жорж у нас как раз на медведя похож. С этой минуты ты Бьёрн. Привыкай.
Кафар пробурчал что-то себе под нос.
– Тогда и мы будем звать его Бьёрном, – сказал Юрген.
– Не забывай называть меня Гретой, а не Таво, – с улыбкой попросил принц.
– А моё имя оставим? – спросил Шу.
– Слишком многие знают о том, что визиря Шоносара так зовут, поэтому тебе тоже нужно новое имя. Выбирай любое.
– Вилфрид.
– Постой, это имя твоего деда?
– Да.
– Хорошее имя, красивое. Значит, Грета, Вилфрид и Бьёрн.
– А это нормально, что ты путешествуешь с двумя мужчинами? – спросил Юрген. – Когда один был, это было довольно логично, вас за пару принимали. А теперь что?
