– Ну и чего ты учудил, парень? Зачем так маму расстраиваешь?
– Ба-па-ба-па, – ответил он на своём птичьем языке, тряся перед моим лицом сжатым кулачком. Губы невольно растянулись в улыбке.
– А ты и впрямь прикольный, когда не орёшь как потерпевший, – прокомментировал я, рассматривая его.
У меня собралась приличная коллекция из его фоток. Серхио ежедневно отправлял мне их, за что я искренне ему благодарен. Сам не знаю, почему мне так хотелось наблюдать за развитием малыша, но эти фото служили для меня напоминанием, что у Селесты всё хорошо. Потом в ход пошли видео. А теперь я лично держал его на руках.
Какой-то сюр, но мне жаловаться не на что. Я свободен и это главное.
Оглядев беспорядок вокруг нас, я снова обратился к парню, пока принялся свободной рукой поднимать и убирать мусор.
– Ты ведь голоден, да?
– Да-да-да.
– Ну, разумеется. Мужикам надо много есть, правда?
– Да-да-да.
– Я тоже так думаю. Тогда я тебя сейчас посажу, а потом… ну, попробую впихнуть в тебя что-нибудь съедобное, – предупредил я, подойдя к его стульчику. Подхватил его подмышки и принялся опускать. Только парень сообразил, что я делаю, как его подбородок задрожал, на глаза навернулись крокодильи слёзы, а рот приоткрылся, и из него вырвался сдавленный писк. – Ты серьёзно?!
– Уа-а-а-а-а! – заорал он, вынудив меня молниеносно поднять его и прижать к себе. Он снова замолчал, словно у него где-то была кнопка переключения. Что за прикол?!
– Ты и Селестой так же манипулируешь?!
– Уа-а-а, – закряхтел он, тяжело дыша.
Ну и что мне делать?!
Повернулся к плите. В кастрюле виднелись остатки каши. Справа от плиты, на столешнице, стояла вскрытая баночка с каким-то овощным пюре. Чем чёрт не шутит. Решительно подошёл к столешнице и взял ложку.
– Значит так, я никогда этого не делал, приятель, поэтому прошу тебя о помощи. Как минимум – не ори, как максимум – поешь. Договорились?
Такер внимательно изучал моё лицо, пока я левой рукой зачерпнул из баночки жижу нежно-зелёного цвета. Хотя, по-моему, цвет был не слишком аппетитным. Пока я сидел в тюрьме, нам периодически подавали суп похожего цвета. Его почти никто не ел.
Поднёс ложку ко рту Такера.
– Раз твоя мама хотела накормить тебя этим, то, держу пари, это вкусно. Так что открывай рот.
На удивление парень послушно открыл рот и мгновенно проглотил. Я улыбнулся и зачерпнул ещё одну ложку. Стыковка прошла отлично. Ребёнок явно проголодался и пока зачарованно рассматривал меня, поглощал еду с аппетитом. Я тоже невольно разглядывал его. Забавно, но я не мог найти сходства с мужем Селесты. Всё-таки благодаря колумбийским корням Родриго был смуглым парнем, но его сын, казалось, взял только черты матери. Цвет кожи, волос и даже глаза были далеки от генетики Родриго.
Наблюдая, с каким аппетитом Такер поглощал пюре, я поднял баночку и прочитал вслух:
– Брокколи и кабачок. Правда, что ли, так вкусно?!
– Да-да-да.
– Не возражаешь, если попробую?
– Да-да-да.
Соскреб остатки по стенкам и облизал ложку.
Бедные дети. Знали бы они, что в жизни полно куда более вкусных вещей, то ни под каким предлогом не притронулись бы к этому.
Скривившись, я покосился на Такера.
– Хорошо, что мне не девять месяцев и я больше не за решёткой, а значит, могу выбирать еду самостоятельно.
– Фбр-р-р-р, – выдул пузыри Такер и улыбнулся. Моё сердце остановилось. Более искренней улыбкой меня ещё не награждали. Неудивительно, что парни стали его фанатами и наперебой стремились понянчиться с ним. Возможно, я рассуждал предвзято, но Такер определённо самый умный и симпатичный ребёнок на планете.
– Теперь кашу?
– Да-да-да.
Я кивнул и, взяв чистую ложку, макнул ею в кашу. Боясь обжечь рот ребёнка, я попробовал субстанцию и чуть не заржал в голос от того, как Такер на автомате открыл рот.
– А ты прожорливый малый, да? – подначил его и поднёс тёплую кашу.
Не знаю, можно ли кормить ребёнка подряд и овощами, и кашей, но мне показалось разумным впихнуть в него побольше, чтобы он потом дал выдохнуть Селесте.
Пока я кормил его, отметил про себя, что в принципе, ничего сложного в этом нет. Когда он не орал, то с ним можно договориться. Как и с любым человеком, кстати. В тюрьме я много читал, и наткнулся на любопытную статью, где говорилось, что когда человек орёт, то его мозг недостаточно питается кислородом. Связано это с тем, что он реже дышит, а больше говорит. Отсюда вытекает следствие, что во время ссор, мы зачастую говорим то, что не думаем или не хотим говорить. Поэтому советы психологов на тему «досчитать до десяти и сделать парочку глубоких вдохов» не лишены смысла. Видимо, с детьми так же. Когда они в истерике, достучаться до них невозможно. Но стоит им успокоиться, то всё сразу же встаёт на свои места.
Мне, конечно, легко рассуждать спустя десять минут взаимодействия с ребёнком, но я совру, если скажу, что не испытывал гордость за самого себя.
Расправившись с кашей, я вытер ему рот и чмокнул в пухлую щёчку. В нос сразу же проник неповторимый запах ребёнка. Смесь чистоты, невинности и… клубники.
– Красавица, я вернулся, – раздался голос Серхио из коридора.
– Она в душе, – ответил я, выкинув салфетку.
Серхио влетел в кухню и в шоке распахнул глаза, переводя взгляд с меня на Такера.
– Твою ж… Кудрявый, извини, что не предупредил. Селеста поменяла билет и вернулась раньше на несколько часов. А когда я приехал, Такер вопил так, что у меня всё вылетело из головы.
– Всё нормально, – улыбнулся я, поудобнее взяв ребёнка и продолжая убирать со стола.
– Вы виделись?!
– А ты как думаешь, если её сын у меня на руках?!
Серхио почесал висок и поставил небольшой пакет на столешницу.
– Логично. И… как прошло?
– Лучше, чем я думал.
Я старался не смотреть на друга, боясь, что он раскусит меня в два счёта. К правде я и сам пока был не готов.
