Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

21

Коротким ХХ веком называют период с 1914 года (начало Первой мировой войны) до 1991-го (распад СССР). – Примеч. пер.

22

Более подробную информацию о том, как в обоих случаях определяли врагов, см. [Браунинг, Сигельбаум 2011].

23

Статья подготовлена в рамках Программы фундаментальных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ).

24

Понятие «Гулаг» в современной историографии используется для обозначения как собственно лагерной системы, так и более широкой совокупности мест лишения свободы (тюрьмы, колонии, специальные поселения и т. д.). В случае, когда речь идет о ведомстве – Главном управлении лагерей, используется написание прописными буквами – ГУЛАГ.

25

Литература о сталинских лагерях и других элементах карательной системы чрезвычайно велика. Среди обобщающих работ по разным аспектам проблемы см. [Иванова 2015; Земсков 2003; Бердинских, Бердинских и Веремьев 2017; Barnes 2011; Cadiot et Elie 2017; Khlevniuk 2004; Бородкин, Грегори и Хлевнюк 2008; Эпплбаум 2015; Bell 2018; Виола 2010; Alexopoulos 2017].

26

Пока недоступен, например, такой важный комплекс документов, как материалы службы безопасности лагерей. Очевидно, что эти архивные фонды, содержащие донесения внутрилагерной агентуры и отчеты лагерных чекистов о положении в лагерях, о настроениях заключенных, о раскрытии реальных или вымышленных «заговоров», являются незаменимым историческим источником. Однако засекреченность таких документов как содержащих информацию оперативного характера не позволяет оценить даже степень их сохранности. Некоторые документы оперативных структур Гулага, в основном директивного характера, опубликованы в книге [История сталинского Гулага 2004, 6].

27

Эти подсчеты основаны на данных об осуждениях по делам, возбуждаемым органами ОГПУ – НКВД – МВД – МГБ (как правило, внесудебные приговоры), с данными судебной статистики, что делает их более точными. Вместе с тем показатели судебной статистики за 1930–1936 годы могут быть неполными, поскольку она плохо велась и плохо сохранилась.

28

Согласно ведомственной статистике, по делам, возбужденным органами ОГПУ – НКВД – МГБ СССР, было осуждено к расстрелу за 1930–1952 годы около 840 тысяч человек [История сталинского Гулага 2004, 1: 608–609]. В эти цифры не входили все категории расстрелянных; особенно это касалось периода войны.

29

Источником этой цифры является ведомственная статистика органов госбезопасности о количестве арестованных и осужденных по политическим делам [ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 32. Д. 4009. Л. 6–10].

30

О модели наказаний в сталинской диктатуре см. [Belova and Gregory 2009: 463–478].

31

В эти показатели включалось какое-то количество повторно осужденных.

32

Конечно, приведенные статистические данные не в полной мере отражали реальную ситуацию. Нормы, предусмотренные для заключенных, далеко не всегда обеспечивались ресурсами. Однако верно и то, что бюджетные обследования в не-Гулаге также приукрашали действительность. При этом важно подчеркнуть, что для сравнения брались минимальные нормы для заключенных, а именно норма № 1, которая устанавливалась для заключенных, не выполнявших производственные задания, или неработающих инвалидов.

33

Рассмотрение Гулага как открытой системы, при помощи которой осуществлялось «перевоспитание» миллионов заключенных, является важной частью концепции книги [Barnes 2011].

34

Отсутствуют данные за 1948 год. Г. Алексопулос считает, что в статистику освобожденных заключенных лагерей не включались освобожденные по массовым амнистиям [Alexopoulos 2005: 275]. Важно также помнить, что во многих случаях заключенные лагерей, как отмечается в литературе, «освобождались, чтобы умереть» (инвалиды, неизлечимо больные). См. [Ellman 2002: 1152].

35

С. Барнс отмечает аналогичную практику в Карлаге [Barnes 2011: 44].

36

О слабостях немногочисленных мемуаров гулаговских служащих как исторического источника см. [Hooper 2013].

37

См. также статью Д. Хили в настоящем издании.

38

См. статью А. Сиддики в настоящем издании.

39

В последнее время концепция внутренней колонизации в России приобрела популярность благодаря работам культурологов. Cм. [Эткинд 2018]. Вместе с тем ищут свои подходы к этой важной проблеме также историки советского периода. См. [Pallot 2002; Широков 2013; Viola 2014; Хили 2012; Sprau 2018].

40

Отдельные работы об уголовной преступности и борьбе с ней, основанные на закрытых архивах МВД, демонстрируют значительный информационный потенциал этих документов. См., например, [Говоров 2003; Говоров 2004].

41

О связи массовых операций 1937–1938 годов и борьбы с уголовной преступностью см. [Ширер 2014]. О ситуации в деревне в связи с возвращением высланных кулаков см. [Фицпатрик 2008].

42

Письмо было включено в сводку писем за август-сентябрь 1952 года, представленных Сталину и направленных на рассмотрение Г. М. Маленкову.

43

Об исследованиях национальной ссылки см. [Ro’i 2009].

44

О проблеме свидетелей и свидетельства применительно к узникам нацистских концлагерей см. [Агамбен 2012].

45

Об этой категории бывших политических заключенных см. [Адлер 2013]. О требованиях оптимистического переживания лагерного опыта см. [Jones 2008].

46

О противоречивых тенденциях десталинизации, в том числе о консервативном повороте в реорганизации лагерной системы в начале 1960-х годов, см. [Elie 2013: 125–132; Hardy 2016].

47

См. подробную хронику этих событий в работах [Davies 1989; Davies 1997].

48

О ведомственной литературе о Гулаге см. [Иванова 2006: 9].

49

Аналогичные факты и тенденции фиксируют исследования в других регионах массового сосредоточения лагерей. См. [Pallot, Piacentini and Moran 2010]. Настроения в пользу своеобразной реабилитации Гулага имеют также важные экономические предпосылки: в ряде районов России лагеря до сих пор остаются единственными работодателями для местного населения [Pallot 2005: 109–110].