– Зайдешь к ней завтра. Ну или сегодня, но хотя бы посиди с нами за столом немного.
– Ладно, ладно.
– Вот и умница! – улыбнулась мама, после чего чмокнула меня в лоб, – не опаздывай в академию.
Она поднялась обратно в спальню, а я несколько секунд тупо пялился на кружку кофе. Оказывается, у меня есть дядя, и более того, он приезжает сегодня! Я напряг свою дырявую память, пытаясь вспомнить хоть что-то. Да, кажется, у моего отца действительно был брат. Но я совсем ничего о нем не помню. Надо покопаться в своих кристаллах, может, там о нем что-то есть? А то ведь неудобно будет. Можно было бы расспросить маму, но у меня язык не повернулся сказать ей, что дядю я тоже не помню. Она и так сомневается, реальны ли мои провалы в памяти, или мы с Элиссой их придумали, чтобы над ней издеваться. Я быстро доел бутерброды, допил кофе, помыл за собой посуду и вернулся в комнату. Первым делом достал кристалл и записал туда воспоминание о словах мамы. Дальше я хотел перебрать воспоминания в других кристаллах, но уже потянувшись к ним, передумал. Долго. Никуда они от меня не денутся, приду из академии, покопаюсь. Сейчас нужно быстрее собираться, а то снова опоздаю.
Я на всякий случай закрыл дверь на засов и задернул шторы. После чего, присел на корточки и засунул руку под кровать, прикоснувшись к доскам пола. Перевел дыхание, отгоняя беспокойство, и выпустил из кончиков пальцев несколько слабеньких магических импульсов. Они различались по длительности и были своеобразным ключом для тайника в полу под кроватью. Если ошибиться в них или попробовать открыть тайник силой, то это спровоцирует мгновенную детонацию взрывчатки, лежащей на самом дне. Её заряда хватит, чтобы уничтожить всё содержимое вместе с магом, покусившимся на мои вещи. В безопасности этой системы я до сих пор полностью не уверен, но что поделать. Если хотя бы часть содержимого тайника попадет не в те руки, у меня будут огромные проблемы.
Я на ощупь нашел продолговатый аметист размером с перепелиное яйцо, вытащил и сжал в кулаке, вливая энергию. Одно из двух моих сокровищ, так называемый кармилит. Самоцвет, зачарованный по специальной технологии, которой владели роанские маги. Секрет производства исчез вместе с ними восемьсот лет назад. Он может накапливать целую прорву энергии, чтобы потом высвободить её в виде заклинания. Я заряжаю этот камень больше года, и только сейчас начал чувствовать, что он достиг предела. В него заложено разрушительное заклинание, которое заставляет рассыпаться на осколки любые твердые предметы: камни, железо, кости. Если высвободить всю накопленную энергию разом, можно разрушить целый квартал.
Кармилиты категорически запрещено заряжать. В случае обнаружения, их нужно сразу сдать в церковь или уничтожить, иначе наказание может быть весьма суровым, вплоть до казни. Из-за этого их осталось мало, и они очень ценятся всякими темными личностями. Поначалу у меня была мысль продать кармилит, но в итоге я передумал. Это очень редкое и очень мощное оружие, расстаться с ним я не в силах. К тому же кармилиты даже на черном рынке большая редкость, и его продажа привлечет много внимания, которое мне совсем не нужно. Поэтому я и решил пока оставить его у себя. Меня и без учета кармилита есть за что казнить. Сделать это дважды, при всем желании, не получится.
Когда я почувствовал легкую слабость и хотел уже спрятать камень обратно, я вспомнил одну важную деталь. А ведь этот аметист-кармилит я нашел в Иксмиле, вернее в его окрестностях. Может быть, это как-то связано с моим сном? Крепость обороняли роанские маги. По легенде, их предводитель, Денвел Аред, подорвал Иксмил вместе с собой и всеми оставшимися защитниками, когда имперские войска прорвали последнюю линию обороны. Не знаю, так ли это было на самом деле, с тех пор восемьсот лет прошло, но куски крепости действительно разбросало по огромной территории. Внутри одного из них я и обнаружил кармилит. Наверное, он был частью оборонительных систем или какой-то ловушки. Во времена Великой Войны эти кармилиты создавались десятками и сотнями тысяч, поэтому их до сих пор иногда находят.
Местность вокруг Иксмила, как и сама крепость, считается чуть ли не проклятой, о ней ходит много всяких слухов и страшилок. И пускай я всегда относился к ним скептически, но люди там действительно бесследно исчезают. Но это и неудивительно. Местность гористая, наполовину заросшая высоким кустарником, много крутых обрывов, дорог нет, только узкие, запутанные тропки. Кроме того, туда изредка забредают ядовитые асинайские твари, которые для простого человека очень опасны. Вполне обычных змей там тоже хватает.
Из-за неизвестных магических аномалий в окрестностях Иксмила не действуют заклинания для поиска или связи, а это, в свою очередь, привлекает людей, которые хотят от кого-то спрятаться. Именно поэтому, когда я сбежал из дома из-за огромного скандала, я направился туда, чтобы Элисса не нашла меня своей магией. Однако куда чаще туда сбегают преступники и маги, скрывающиеся от церкви. И вот они гораздо опаснее всего остального, вместе взятого. К счастью, за ту неделю, что я провел в окрестностях Иксмила, мне никто из них не встретился. Я видел только несколько змей, и один раз в кустах промелькнуло что-то похожее на виверну.
Ладно, подумаю об этом позже, когда поговорю с Элиссой. Я спрятал в тайник аметист и достал стилет в специальных ножнах. В нем ничего запретного не было, и в тайнике я его хранил просто чтобы он не попался на глаза родителям, если те заглянут в мою комнату. Ножны крепились на предплечье, так что стилет можно было достать из рукава. Оружие в академии формально запрещено, но никаких специальных проверок не устраивают, поэтому немало студентов таскают под одеждой какой-нибудь нож.
Я закрыл тайник и быстро переоделся в форму академии. Черные брюки, черный пиджак, белая рубашка. На пиджаке небольшой значок, на котором вышита птица и восходящее солнце – и это всё, что отличает эту форму от типичной одежды служащего. Почему-то в Эртразе цветная одежда считается уделом циркачей, актеров, асинаев и бедняков, которым не хватает денег на нормальные вещи. Те же, кто хоть немного «выбился в люди» ходят исключительно в черном, белом и сером. Поутру это создает особенно безрадостную картину.
На улице было еще прохладно, но восходящее солнце уже дарило немного тепла. Под его лучами даже серые стены каменных домов казались не такими унылыми, как обычно. Древние хаорцы основали город на плоской скале, поэтому растительности тут почти нет, за исключением нескольких маленьких парков на завезенной земле, а также окраин, которые спускаются в долину. Эртраз многие считают красивым, но эти люди наверняка не заходили дальше рынка и верхнего города. Те, кто живет тут постоянно, большую часть жизни видят лишь серые каменные стены, серую брусчатку дорог, серые ветряки на серых крышах и серые же бетонные столбы с черными проводами на них. В те дни, когда пасмурное небо становится такого же цвета, как и город, мне порой начинает казаться, что я разучился различать цвета.
Я вышел из узкой тупиковой улочки, на которой находился мой дом и оказался на широком проспекте. Человеческий поток струился в обе стороны, огибая лужи, оставшиеся после растаявших сугробов. По центру улицы, в потоке разнообразных повозок, пара лошадей тащила по рельсам небольшой вагончик конки, и я запрыгнул в него на ходу. Придется немного заплатить, но так чуть быстрее, да и меньше шанс, что забрызгает проезжающая мимо повозка. Женщина лет пятидесяти слегка растолкала засыпающих на ходу пассажиров и пробилась ко мне.
– Доброе утро, – поздоровался я, протягивая ей мелкую алюминиевую монетку.
– Доброе, – проворчала женщина, возвращая мне мятый билет и кучку медной мелочи. – Опять ты у меня деньги размениваешь.
Я лишь виновато улыбнулся в ответ. Не знаю, как её зовут, но я часто езжу на этом маршруте, и мы с кондуктором успели друг друга запомнить. Она постоянно ворчит, что у меня нет мелочи. Мне в день родители выдают всего два люмина, двумя монетами, и мне всё равно где-то приходится их разменивать, либо тут, либо в столовой, и на меня при этом всегда ворчат. Впрочем, иногда у меня что-то остается с предыдущего дня.
Немного проехавшись, я соскочил с вагона, чуть не угодив в лужу. Дальше мне было в другую сторону. До академии идти от этого места примерно десять минут, и я, как всегда, немного опаздывал. Я шёл в потоке таких же невыспавшихся и спешащих куда-то людей, и мысли о том, что впереди пять дней учебы, вгоняли меня в уныние. Чтобы немного отвлечься от них, я снова прокрутил в голове сон. Сейчас, когда воспоминания о нем поблекли, он перестал казаться мне таким уж необычным. Может, не стоит беспокоить Элиссу? Ну приснился мне Иксмил и всякие тени, но это еще совершенно ничего не значит. В конце концов, мне часто снятся странные кошмары. С другой стороны, это неплохой повод напроситься в гости. Я не виделся с бабушкой целых три дня! Можно, конечно, и без повода и даже без предупреждения, и она все равно мне будет рада, но как-то неудобно.
Уже подходя к академии, я заметил Кэйтана. Он остановился на перекрестке и терпеливо ждал, пока я до него дойду. Порывы ветра трепали его короткие (по сравнению с моими) черные волосы, а отрешенный взгляд голубых глаз был направлен на вершины гор. Да, я тоже люблю на них смотреть. Они – самое красивое, что есть в этом сером городе. Непосвященному человеку могло показаться, что он меня еще не заметил, но я-то знаю, что Кэйтан может почувствовать мое присутствие за пару кварталов.
– Привет Кэй! Ты чего меня ждешь? Решил опоздать за компанию? – спросил я, не сбавляя хода.
– Я сам только подошел, полминуты роли не сыграют, – отмахнулся Кэйтан, подстраиваясь под мой торопливый шаг.
– А почему это ты опаздываешь? – удивился я. Обычно он приходил минут за пять до начала пар.
– Потому что у папы было жесточайшее похмелье после вчерашнего, и кому как не мне ему с ним помочь, – проворчал Кэй.
Я лишь вздохнул. Порой мне его жалко. Мать Кэйтана умерла, когда он был еще совсем ребенком, он её даже толком не помнит. Отец с тех пор начал пить. И чем дальше, тем больше. Несмотря на поддержку церкви, денег у них постоянно не хватает, и Кэйтану часто приходится подрабатывать то тут, то там. По сравнению с ним, у меня куча карманных денег и идеальные родители.
Но с другой стороны, я ему и завидую. Кэйтан – гениальный маг. Уже сейчас его контроль маны приближаются к уровню лучших магов города, а ведь ему, как и мне, всего семнадцать. Магия Кэйтана пробудились сама по себе, когда ему было всего шесть лет, а моя в одиннадцать, и только после долгих занятий с Элиссой. С его способностями, он через несколько лет может стать лучшим магом в городе. Впрочем, сам Кэйтан к своей магии относится сдержанно, говоря, что от нее больше проблем, чем пользы.
Мы с ним познакомились, когда я в двенадцать лет пошел в среднюю школу. Кэйтан был вполне дружелюбным и общительным мальчиком, но одноклассники его сторонились. Как и подавляющее большинство униатов, он специализируется на духовной магии. Чувство души, которое развито у него очень сильно, позволяет распознавать ложь и скрытые эмоции. Если у духовного мага с кем-то возникают близкие отношения, неважно дружба это или любовь, эта способность многократно усиливается, и маг словно видит человека насквозь со всеми его недостатками и грязными мыслишками. Из-за этого, одноклассники избегали Кэйтана и старались не общаться слишком близко. Кто-то сам побаивался, кого-то надоумили родители.
Я в то время особых потребностей в общении со сверстниками не испытывал. У меня была Элисса и таинственный мир магии, в который я ушел с головой. О моих способностях не знали, поэтому меня никто и не сторонился, как Кэйтана, но я просто выпал из жизни класса, потому что она меня не интересовала. По сравнению с уроками Элиссы, школьные будни казались мне чем-то невероятно скучным и бесполезным. Общаться с одноклассниками мне тоже не хотелось.
Возможно из-за этого, практически каждый раз, когда нужно было разбиться на пары, я оказывался вместе с Кэйтаном. Я тоже поначалу относился к нему настороженно. Элисса сказала, чтобы я никому не рассказывал о наших с ней занятиях, а способности Кэйтана уже тогда были высокими. Однако он был моим сверстником магом, к тому же гениальным. В отличие от остальных одноклассников, он был мне интересен. Хотя я и старался скрыть от него свои способности, Кэйтан меня быстро раскусил. После этого мы много времени проводили вместе, и даже заключили доверительный контракт, чтобы отрабатывать друг на друге некоторые заклинания и учиться от них защищаться. Кэйтан с пониманием отнесся к моему желанию скрыть свои способности, и никому не рассказывал о том, что я маг. Он даже пару раз спас меня от разоблачения.
И хотя я ему доверяю и знаю, что в случае чего, Кэйтан всегда мне поможет, он всё же очень многого обо мне не знает. Кэй хороший друг, но я даже не могу представить, что будет, если он узнает всю правду. А ведь он может. Хотя Элисса и научила меня закрываться от чувства души других магов, но мы с Кэйтаном слишком сдружились за последние годы. Я могу частично скрывать от него свои мысли, но если я прямо солгу, он гарантированно это почувствует. Поэтому ему достаточно задать всего несколько правильных вопросов. Но не могу же я, из-за чисто гипотетической опасности, расстаться со своим лучшим другом?
Глава 2
Первой парой была лекция по государственному устройству. Мы на нее немного опоздали, но профессор ещё не начал. Он стоял за кафедрой, перебирая бумаги, и мы, стараясь не привлекать его внимания, заняли свои места во втором ряду. Я тут же достал тонкую тетрадь для практических работ по математике и начал вникать в домашнее задание. Конечно, у меня были целые выходные на то, чтобы его сделать, но с вечера пятницы я отложил на субботу, а с неё на воскресенье. Я должен был вернуться от Тавиана намного раньше, и тогда бы я как раз успел всё сделать, но что-то случилось, и я очень задержался. И из-за очередного провала в памяти, я даже не могу вспомнить, что меня вчера так задержало. Это раздражает. Но да ладно, думаю, за эту пару я все успею. Потом, правда, придется взять у Кэйтана конспект, чтобы переписать лекцию.
Пока я делал домашнее задание, я краем уха слушал профессора, чтобы хотя бы примерно представлять, о чем речь. Ничего интересного для меня в этом предмете не было, в нем подробно разбирались функции многочисленных служб, комитетов, министерств и управлений нашего города-государства, их взаимосвязь. Для будущих торговцев или чиновников это, может быть, и полезно, но я не собираюсь становиться ни тем, ни другим. Отец, правда, думает иначе, но он ведь не знает, что я маг. В любом случае, я не хочу забивать себе голову ненужными знаниями. Туда и нужные-то с трудом влезают. Несмотря на такое отношение, я все еще являюсь отличником. Есть много способов сжульничать на экзаменах, особенно если использовать магию. Кэйтан, правда, при этом немного ворчит, но в отличие от моего, его отец мало интересуется успехами в учебе своего сына.
Закончил я ближе к концу пары. Отложил карандаш и блаженно потянулся, стараясь, вместе с тем, не привлекать лишнего внимания. Писать лекцию с конца было бессмысленно, а просто так сидеть и слушать – нудно. Тут я вспомнил, что хотел напроситься в гости к Элиссе и украдкой потянулся к груди.
В Эртразе некоторые люди, в основном политики, состоятельные торговцы и маги, используют специальные амулеты для связи, спатумы. С их помощью даже обычный человек, при некоторой сноровке, может связаться со своим знакомым, если у него есть такой же амулет. Вот только стоит такое удовольствие дорого, ведь спатумы создавать сложно, и они немилосердно жрут ману. Да и расстояние у них очень ограничено. В пределах города ещё нормально, а вот если дальше – расход становится совсем уж неприличным.
Мой спатум сделан из серебра и выглядит, как фигурка крылатого человека в мантии с капюшоном и маске на всё лицо. Так церковь изображает Энтари, или просто Первого, одного из трех покровителей человечества. Говорят, его так изображают потому, что в отличие от двух других, о нем сохранилось слишком мало сведений. Никто даже не знает толком, как он выглядел. Если верить «Вечной Книге», он просто парил в небесной выси и приводил мир в порядок. Первый гасил вулканы, закрывал разломы, очищал воду и воздух, делая их пригодными для людей. Энтари не создавал себе последователей, не требовал поклонения или выполнения каких-то правил. Он всегда был одиноким, отстраненным и просто выполнял свою работу, порученную ему Богом. Может быть, поэтому он мне и приглянулся.
Фигурка была размером с мизинец, и её было удобно сжимать в руке, что я и сделал, закрыв глаза. Я мысленно потянулся к Элиссе, и почти сразу же пришел ответ:
«Привет, что случилось?»
При таком общении, слова нужно как можно более четко проговаривать про себя, чтобы они выбились из общего фона, и спатум их уловил. Интонации при этом почти теряются, и даже вопрос скорее угадывается, чем слышится.
«Ничего особенного, просто мне приснился очень странный сон, и я хотел с тобой проконсультироваться. Может быть, это видение, которое наслал другой маг».
«Так ты придешь в гости?».
«Если ты не против. Я записал воспоминание о сне в кристалл».
«Тогда заходи сразу после академии».
«Не могу. Сегодня приезжает мой дядя, мне нужно будет навести порядок. А ещё, возможно, помочь с готовкой и хоть немного с ним пообщаться».
«Хорошо, тогда жду тебя вечером».
«Кстати, а какие у меня отношения с дядей? Я, кажется, должен его знать, вот только почти ничего о нем не помню».
«Очередной провал в памяти?»
«Угу».
«После последней вашей встречи ты был сильно не в духе и жил у меня три дня, пока он не уехал. Кажется, ты его ненавидишь».
«Похоже, у меня проблемы».
«Если не хочешь с ним встречаться, можешь просто уйти до того, как он придет. Я тебя как-нибудь отмажу».
