Фархандор

Фархандор

Где я?.. Что со мной?.. Темно. Ничего не вижу… Это сон. Просто кошмарный сон. Сейчас я проснусь, и все будет нормально. Ну же!.. Нет, не получается… Стоп! Что там произошло?.. Там? Где там? Здесь!.. Вспомнить! Надо обязательно вспомнить!.. Последний…самый последний момент… Он ведь должен быть!.. А может, я уже не существую?.. Чушь! Но тогда…почему в голове сплошной бред?.. В голове?! Если есть бред, он же должен где-то обитать! А самая подходящая оболочка для него, это голова. Логично? Вполне… Господи, о чем я думаю! Хотя, это ведь бред. Только бред… Ну, хорошо. А как же остальные части тела? Не может же валятся одна голова и воспроизводить всю эту ахинею!.. Нет, не чувствую. Ничего не чувствую… Никаких ощущений… Что это? Свет? Откуда?.. Нет, показалось… Опять! Да! Вижу!.. Чей-то силуэт… Приближается… Что-то знакомое… Ближе… Ближе… Нет, не может быть!.. Полли!..

Комиссар пробирался сквозь толпу беснующейся молодежи, заботясь прежде всего о том, чтобы ему не наступали на ноги, которые были обуты в новые туфли из крокодиловой кожи. А так же, уворачиваясь от ритмических взмахов многочисленных рук – татуированных, окольцованных, наманикюренных, – пытающихся несознательно задеть его под аккомпанемент оглушающей музыки. Время, когда в ночном баре вовсю пульсирует жизнь, нанюхавшаяся кокаина, надышавшаяся марихуаны и отполированная спиртным. Время, когда граница между прошлым и будущим расширяется в безмерный океан недоумевающего настоящего. Обладатель чудом уцелевших новых штиблет наконец-то протиснулся к стойке. Бультерьер в виде бармена даже не обратил внимания на взмыленного посетителя.

– Простите! Я ищу Сэмюэля Картрайта. Вы не могли бы мне помочь?

Взгляд, не предвещающий когда-либо перспективу брудершафта, тяжело упал на разговаривающий дорогой костюм.

– А ты кто такой?

– Я его друг. И он мне нужен.

– Проваливай, приятель! Иначе, придется тебя вынести. Эй, Боб, разберись!

Боб, потомок циклопов, сверкнул единственным глазом и двинулся на комиссара.

– Ребята, не будьте идиотами, – рука потянулась в нагрудный карман пиджака и выудила оттуда удостоверение. – Еще раз повторяю, мне нужен Сэмюэль Картрайт. Мое терпение тоже не безгранично. Итак, я жду!

Боб уже успел ретироваться, и бармену ничего не оставалось, как только пробурчать:

– Да вон он. В дальнем углу. Среди батареи бутылок.

Комиссар проследил за направлением небрежного кивка, и действительно, разглядел в полутемном углу полностью заставленный бутылками столик. Однако над всей этой стеклотарой знакомое лицо ему увидеть не удалось. Его там просто не было. Да и никакого другого тоже. Он медленно стал просачиваться сквозь вовсю разгулявшуюся публику. По мере приближения к цели комиссар все больше убеждался, что место за столиком все-таки занято. И точно, подойдя вплотную, он обнаружил то, что искал. Это «что-то» громко посапывало, удобно устроившись физиономией в тарелке с салатом. Комиссар потряс за плечо обнаруженный объект.

– Эй, Сэм! Очнись! Ты меня слышишь?

Никакой реакции не последовало. Только рука отдыхающего клиента соскользнула со стола и безвольно повисла, сверкнув браслетом позолоченных стареньких часов. После второй попытки голова Сэма тяжело приподнялась, веки безрезультатно попытались разомкнуться, а из горла вылетело нечто похожее на приветствие гуманоида:

– У…а…э…

Кусочек огурца, прилипший ко лбу, немного подумал, и упал обратно в тарелку. Следом за ним туда же возвратилось и лицо, точно вписавшись в уже готовую контурную форму своего изображения.

Комиссар вздохнул и опустился на свободный стул. Взял первую подвернувшуюся под руку бутылку и хотел было плеснуть себе в бокал, но, заметив, что она пуста, потянулся за следующей. К его удивлению, все остальные бутылки, а их было, по меньшей мере, дюжина, так же оказались полностью освобождены от алкоголя. Он с жалостью посмотрел на недвижимость, в образе Сэмюэля Картрайта, и подозвал бармена. Тот отреагировал довольно быстро, и через мгновение находился уже рядом, безразлично растолкав по дороге возмущенную публику.

– Нужно как можно быстрее доставить его домой, – комиссар кивнул в сторону тела. – Я могу рассчитывать на вашу помощь?

– Разумеется! Сейчас все устрою. Вызову транспорт, и ребята доставят его по адресу.

– Нет, это лишнее. Просто помогите его дотащить до моей машины.

– Нет проблем! Эй, Боб!

Комиссар пристально посмотрел на самовлюбленного бармена, который даже в такой мелочи не может самостоятельно решить мини-проблему, «но, в конце концов, – подумал он, – какая разница», и, подхватив под мышки Сэма, попытался поднять того на ноги. Стул облегченно крякнул, освободившись от поднадоевшей ноши, но тут же вновь уныло заскрипел, принимая обратно на себя тучное тело. Подоспевший Боб отстранил комиссара в сторону, с легкостью загрузил клиента на плечо и понес к выходу.

По дороге домой Сэм, хоть и в беспамятстве, но все-таки выразил свою благодарность, выплеснув на чистое кожаное сидение содержимое взбунтовавшегося желудка. Хозяин автомобиля только крепче сжал руль обеими руками, дабы они не пустились в ход, возвращая сдачу от такой огромной признательности. Остаток пути комиссар в напряжении ожидал следующего сеанса, прикидывая в уме, во сколько обойдется чистка костюма, если он попадет под раздачу.

Как комиссар дотянул Сэма до квартиры, наверно он и сам не смог бы объяснить. Возможно, помогло то, что особой заботы о целостности костей транспортируемого не было. Он не стеснялся ронять друга, если тот оказывался через-чур тяжел, всякий раз, со злостью вспоминая про оставленную в салоне автомобиля благодарность, благоухающую марочными ароматами и свежепереработанными овощами.

Комиссар из последних сил загрузил тело в наполненную холодной водой ванну. Облегченное лишь обувью, – одна половина которой осталась еще на лестничной площадке, а вторая пристроилась в коридоре, – оно плюхнулось в прохладный резервуар.

Устроив Сэма так, чтобы тот не захлебнулся, комиссар отправился на кухню, приготовить себе кофе. После тщательных попыток он, все-таки, нашел что-то подобное, напоминающее взбадривающий напиток. И хотя этикетка на банке обнадежила, первый же глоток оказался и последним. Такого пойла ему еще пробовать не приходилось. Комиссар громко выругался и побрел обратно в ванну, проведать состояние своего подопечного.

Сэм лежал в таком же положении, в котором его оставили. И только прерывистый храп раскачивал висевшее над ним полотенце. Недолго думая, комиссар снял пиджак, закатал рукав рубашки, схватил Сэма за волосы и полностью погрузил его голову в воду.

После десятка пузырьков появилось движения конечностей. Сначала вялые, но быстро перерастающие в интенсивные. И когда уже эти движения отдаленно стали напоминать конвульсивные, комиссар вытянул, отплевывающуюся и изрыгающую проклятия, часть тела на поверхность.

– Я жду тебя в гостиной.

– Какого черта!.. Ты кто такой? Да я тебя!..

– Хочешь еще?

– Нет… Подожди… Что это?.. Почему я здесь?.. Где стол…закуска?.. Бармен!..

Все это время Сэм пытался навести резкость в глазах, но изображение продолжало свои мутные композиции, переливаясь калейдоскопом разноцветных кругов.

– Давай, приводи себя в порядок, свинья. Раскис, как баба. На кого ты стал похож? Спрятался от всех. Душевную рану он, видите ли, заглушает! Ищи его по всем забегаловкам! Тряпка! Хватит валять дурака! Я приведу тебя в норму!

Лицо Сэма расплылось в широкой улыбке.

– Джек! Дружище! Ты?!

– Ну, Слава Богу!

– Я сейчас. Подожди.

– Сильно не торопись. Я хочу видеть тебя в полной боевой готовности.

– В каком смысле?

– Потом. Давай, я жду.

Комиссар прикрыл за собой дверь ванной, подошел к зеркалу и, как смог, привел себя в надлежащий вид. Всегда привыкший выглядеть с иголочки, он критически оценил изображение напротив и только кисло поморщился. Затем прошел в гостиную и удобно устроился в кресле.

Ждать Сэма довелось не долго. Он появился в халате, с бутылкой минеральной воды и двумя фужерами. Его разглаженное трезвое лицо излучало радушный, но, вместе с тем, сосредоточенный взгляд.

– Против этого, надеюсь, ты ничего не имеешь? – он поставил бутылку с фужерами на стол.

– Нет, конечно. Тем более что мне не мешает прополоснуть рот после помоев, которые я последний раз пробовал.

– Не понял!

– Да ладно. Наливай.

Джек сделал большой глоток, несколько секунд подождал, и с наслаждением отправил живительную жидкость внутрь.

– Рад, что ты, наконец-то, осознал степень важности моего появления.

– О чем ты говоришь? Я просто думал – старый друг соскучился и решил навестить приятеля. Мне так неудобно, что ты застал меня в таком состоянии. И как я в ванной-то оказался? В одежде. Ничего не помню. Раньше подобного не случалось. А что, дверь была открыта? Как ты вошел?

– Ты последний раз, когда домой наведывался?

– Не знаю. Несколько дней назад.

– Я тебя уже неделю ищу!

– Да что случилось?

Комиссар взял фужер и залпом допил его содержимое. Откинулся на спинку кресла, достал сигарету, закурил. Несколько минут прошли в полном молчании. Сэм спокойно ждал, перебирая пальцами потертые костяшки чёток.

– Хочу поручить тебе одно расследование.

– Э, Джек, кто из нас с похмелья, ты или я? Или может у меня слуховые галлюцинации? Я в отставке, если ты забыл. Кстати, с твоей легкой руки.

– Нет, не забыл. Я даже помню, как поставил на кон собственную карьеру, чтобы прекратить против тебя судебный процесс, грозивший, как минимум, двадцатью годами. Тоже мне – мститель-полицейский! Восстановитель справедливости! Это ж надо додуматься, избить до полусмерти троих человек, а затем сжечь их у здания суда!

– Подонков! – Сэм нервно вскочил. – Они убили Полли! Она была беременна! На четвертом месяце! А этих уродов отпускают под залог!.. Да я бы их каждый день сжигал!

– Я же просил тебя подождать. Стали появляться свидетели.

– Свидетели? Да они уже были! И что? Где они? Один отказался, так как, в это время, парил свои яйца в сауне, а в свидетели вызвался, чтобы попасть на полосы газет. У второго оказалось слишком слабое зрение. Хотя очки, которые он нацепил, имели простые стекла. Уж поверь, я это выяснил.

– Да, я знаю. Парень отправился в больницу после того, как ты с ним побеседовал наедине. И еще я знаю, что ты собирался отправить туда и всех присяжных. Интересно, а прокурора с судьей ожидала та же участь?

Сэм перестал размахивать руками, нагнулся и подобрал с пола четки, брошенные в порыве нервного возбуждения.

– А теперь сядь и успокойся. Полгода прошло. Пора возвращаться к жизни.

Комиссар выдержал паузу, дождался, пока Сэм не плюхнулся в кресло, и продолжил:

– Да, я отправил тебя в отставку. Это был единственный выход дать тебе время прийти в себя. Ты ведь рьяно рвался в бой! Наломал бы еще кучу дров. И тогда я уж точно не смог бы тебя защитить.

– Хочешь сказать, что это был, своего рода, отпуск?

– Да.

– И что я восстанавливаюсь в звании и должности?

– Именно так.

– Скажи честно, это было запланировано тобой с самого начала, или без моей помощи действительно не обойтись?

Джек дружески улыбнулся.

– Это было запланировано с самого начала. А дело, которое я тебе предлагаю, действительно, можешь распутать только ты.

– Лестно. Могу загордиться.

– Можешь. Но после того как распутаешь этот клубок.

– Зная тебя, могу предположить, что ситуация необычная.

– Не то слово! Такого я еще не видел!

– Убийство?

– Это мягко сказано.

– Понимаю. Объявился очередной мясник. Шинкует людей не оставляя никаких улик. Помнишь, восемь лет назад, «хирург»? Отлавливал по несколько жертв и пытался воссоздать новый вид человека. Приживлял третьи руки, ноги, вставлял второе сердце, менял местами внутренние органы, пересаживал головы. А одному, даже, в благодарность, пришил второй член. И когда он выводил своих «пациентов» из анабиоза, многие, какое-то время, были живы. И самое интересное, что специалисты признали уникальность некоторых его «операций». А «почтальон»! Я тогда только начинал свою карьеру. И сразу же получил такое громкое дело. По наивной молодости думал, что мне оказывают высокое доверие. А оказалось все довольно просто: никто не хотел ввязываться в столь рискованную игру; которая процентов на девяносто была безнадежна. А я, все-таки, выловил этого монстра. Этого любителя рассылать посылки с расчлененными детьми их родителям.

Сэм допил остатки минеральной воды и сходил за следующей бутылкой.

– Так что не тяни, выкладывай всю информацию.

– Значит, ты согласен?

– Джек, дружище, мы с тобой знакомы столько лет! Да если бы ты хоть на йоту предположил, что я могу отказаться, тебя бы здесь не было. Вопрос только в том, как на это отреагируют остальные!

– Сэм, дружище! – комиссар выпустил три дымных колечка и лукаво подмигнул. – Неужели ты думаешь, что я припёрся бы к тебе с подобным предложением, заранее не позаботившись обо всех нюансах! И это после стольких лет знакомства!

Оба от души рассмеялись.

– А теперь, за дело, – комиссар стал серьезным. – Вот, посмотри. – Он вынул из внутреннего кармана пиджака пачку фотографий и аккуратно бросил на стол. – Предупреждаю сразу, зрелище не для слабонервных.

Сэм, все еще с веселой миной, сгреб фотоснимки и принялся рассматривать их. По мере того, как фотографии перебирались из одной руки в другую, его лицо преображалось. Он быстро пересмотрел всю пачку и пошел по второму кругу. Но уже гораздо медленнее и более тщательно изучая.

Джек терпеливо дожидался первого мнения друга.

– Ничего себе! Да, ты прав. Тут есть, о чем подумать.

– Какой твой поверхностный вердикт?

Сэм на минуту задумался.

– Даже не знаю, что сказать. Версий много, но чувствую, ни одна из них не подходит. Мне надо знать все детали, даже самые незначительные. Сколько жертв?

– На данный момент, семь. В течение двух недель.

– Когда произошло последнее…убийство?

– Сегодня утром, – комиссар посмотрел на часы. – Вернее, уже вчера.

– Это не обычный маньяк. – Сэм вновь стал изучать снимки. – Скорее, какая-то сатанинская секта. Похоже на ритуал. Заметь, вокруг каждого тела один и тот же знак. Чем он начертан?

– Кровью.

– Жертв?

– Ты удивительно догадлив! – Джек поднял руку в знак извинения. – Ладно, шутки в сторону. Итак?

– Ты сказал: семь. Но я вижу только четыре трупа, – Сэм продолжал перебирать фотографии. – Или я ошибаюсь?

Перед тем как ответить, комиссар несколько раз прокашлялся.

– Тут мы подходим к самому загадочному. Если заметил, все жертвы, которых ты насчитал, находятся строго в границах символа. Их резали мелкими кусочками, до тех пор, пока существовали хоть малейшие признаки жизни. Обрати внимание на разнообразие. Каждая жертва подверглась индивидуальной экзекуции. Патологоанатомы пришли к мнению, что главной целью было – как можно дольше продлить мучения. В зависимости от физических, морально-волевых и прочих качеств, удерживающих жизнь в теле, применялись соответствующие болевые методы воздействия. Такое впечатление, что он коллекционирует боль, добиваясь того, чтобы она каждый раз была другой. Не похожей на предыдущую. И чем ее больше, тем экспонат ценнее. И не смотря на всю эту мясорубку, ни одного кусочка тела, ни одной капли крови не найдено за пределами начертанного знака.

– Он? Ты сказал: он? – Сэм подался вперед. – Значит ничего, что указывало бы на участие нескольких лиц, не обнаружено?

– Видишь ли, мы вообще никаких чужих следов не обнаружили. Ни одного. А ведь они должны быть! Даже самый предусмотрительный преступник, где-нибудь, но наследит. А тем более здесь, где он провел не один час, вкушая свое звериное наслаждение.

– А свидетели? Какой-нибудь шум, крик? Соседи? Кто-нибудь незнакомый, подозрительный?

– Ничего! Абсолютно! Я подключил лучших, – комиссар улыбнулся. – Разумеется, лейтенант Картрайт не в счет. Ты у нас вне конкуренции.

Сэм встал, подошел к комоду, открыл шкатулку и достал из нее сигару. Долго раскуривал, а затем вернулся на прежнее место.

– Хорошо, с этим понятно. Будем разбираться. Уверен – самое загадочное еще впереди. Что с остальными тремя жертвами?

– Они все здесь, в этой пачке.

– Так, интересно! Попробую додуматься сам. Ты ведь этого добиваешься? Иначе уже б выложил все карты.

Джек одобрительно развел руками.

– Так…так… Вот! – Сэм выудил из пачки несколько фотографий и разложил их на столе. – Ни одной капли крови, говоришь! А это что? Очертания символа еле видны. И внутри и снаружи сплошное месиво. Чем он орудовал? Одним ножом или топором такого не сделаешь. Он что же, через миксер их пропускал? Какое заключение экспертов?

– Заключение экспертов? Изволь, – комиссар протянул, свернутый вчетверо, листок бумаги. – Наслаждайся загадками.

Сэм углубился в изучение документа. Перечитал несколько раз и удивленно уставился на собеседника.

– Что это за бред!

– Этот бред соорудила наша судмедэкспертиза. В частности, Золлингер. А ты знаешь – кто-кто, а Оливер в своем деле мастер.

– Но ведь это невозможно!

– Увы! Он выкрутил их как губку и разорвал на мелкие кусочки. Именно разорвал. Как бумагу. От костей осталось только, что-то напоминающее порошок. Самые крупные осколки – от зубов. Некоторые пришлось выковыривать из стен.

Джек глубоко вздохнул и налил себе очередную порцию минералки.

– Что-то у него не получилось, – медленно с расстановкой изрек Сэм.

– Что ты имеешь в виду? – комиссар отставил фужер в сторону.

– Он разозлился. И очень сильно. Эти трое не дали ему то, что он хотел.

– А что он хотел?

– Не знаю. Пока не знаю. Но то, за «чем» он пришел, было ему необходимо.

Комиссар с удовлетворением заметил вспыхнувшую профессиональную возбужденность своего лучшего детектива. В его холостой обойме опять появился настоящий патрон.

– Смотри, что вырисовывается! – Сэм вскочил и стал быстро ходить по гостиной. – От четырех жертв он получил свое. А остальные три «этого» ему не дали.

– Как тебя понимать?

– Очень просто. Они испустили дух раньше времени. Так сказать, еще не созрели.

– Ты что, действительно берешь на вооружение версию о монстре, который напихивает свой мешок болью?

– Не совсем. Боль, это всего лишь материал. Боль и страдание. Из этих компонентов получается «нечто». И это «нечто» он забирает. Одно могу сказать точно: если все, что я узнал – правда, мы имеем дело не с человеком.

– А если, какой-то биогенетический эксперимент?

– Из секретной научной лаборатории сбежало недоделанное чудовище?

– А может быть доделанное! И не сбежало!

Сэм остановился и задумчиво взглянул на комиссара.

– Такое возможно?

Джек пожал плечами:

– Я, просто, ничего не исключаю. Во всяком случае, эта версия более правдоподобна, чем какие-то пришельцы или злые духи.

Лейтенант сел в кресло, выудил из пепельницы потухший окурок сигары, брошенный во время эмоционального взрыва, раскурил. Ароматное облако дыма медленно поднялось вверх, окутывая люстру мутными щупальцами.

– Хочешь себя успокоить? Ищешь объяснимых явлений?

– Да какое, к черту, спокойствие! – комиссар ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. – Семь зверских убийств! Не имеющих аналога и хоть какого-то объяснения.

– Вот именно! Мы столкнулись с определенной силой, для которой насилие – основной принцип существования. Или, если хочешь, единственный путь к своему совершенству. Может и не осознанно, но он бросил нам вызов. А скорее всего, он не воспринимает нас даже как самую незначительную помеху. Он уверен в своей непобедимости. И будет продолжать в том же духе, пока полностью не заполнит пробел в достижении своей цели.

– Или, пока мы его не поймаем! – всунул свой вердикт комиссар.

Сэм покачал головой:

– Пока мы его не уничтожим! Раз и навсегда! Возможно, я и пожалею об этом, но вызов принят.

– Э, Сэм, подожди! – Джек развязал галстук и бросил его на соседнее кресло. – Ты так говоришь, как будто уже знаешь, кто это.

– Я не знаю, кто это. Или, что это. Но его надо остановить. Любой ценой. Семь жертв – только начало. А учитывая, что не от всех он может получить желаемое, мясорубка будет распространяться с непредсказуемой скоростью. Мы ведь понятия не имеем, что ему надо, и сколько.

– А если он уже остановился?

Лейтенант посмотрел на начальника, как на ребенка, задающего взрослому по-детски наивный вопрос.

– Не будь смешным, Джек. Ты же сам в это не веришь.

Комиссар смущенно улыбнулся:

– Ну, или залег на дно. На какое-то время.

Сэм взял пачку фотографий, отыскал в ней одну и протянул через стол.

– Смотри. Судя по дате в нижнем левом углу, это его последняя жертва. Вернее, то, что от нее осталось. Последняя и неудачная. А ты говоришь, остановился. Он разъярен. Получить желаемое – для него обыденное дело. Не получить – потерять часть себя.

Сэм на секунду задумался.

– Думаю – жертв уже не семь.

Из-под пиджака комиссара донеслась трель мобильного телефона. Он взял трубку.

– Да!.. Когда?.. Где?.. Понял. Сейчас буду. Начинай сам. И больше, чтоб никого в доме не было.

Джек достал носовой платок и вытер выступивший на лбу пот.

– Накаркал! Собирайся, поехали.

– Наш…герой?

– Да. Оливер уже работает.

– Получил свое?

– Кто? А! Похоже. Больше ничего сказать не могу. Сам все увидишь.

Вокруг частного дома сновали полицейские, прорезали ночную тьму фотовспышки репортеров, пристроилась чуть в стороне карета «скорой помощи», ослепляя бесшумной мигалкой и окруженная медперсоналом, лениво ожидающим своей очереди.

– И эти уже здесь! – впервые за время поездки подал голос Сэм, имея в виду корреспондентов.

Комиссар понял, о ком речь, и в его интонации особого уважения к людям данной профессии не улавливалось:

– Они как тараканы. Всегда найдут щель. Ты же знаешь, сколько я с этим боролся. Но потом понял – бесполезно. Структура массовой информации у нас разбогатела, и теперь может купить любой источник. Единственное, что в моих силах – время от времени давать им по ушам. Да и то, если пасквили, в которых они освещают то или иное расследование, сплошь пропитаны дутыми фактами.

– Да, а кстати! – Сэм дружески хлопнул Джека по плечу. – Как они освещают нынешнее расследование? Я ведь газеты уже полгода не беру в руки. Небось, разошлись вовсю! Такой материал! Одни загадки. Отличная пища для безграничной фантазии. Я прав?

– Не сыпь соль на рану. Еще будет время, ознакомишься. Сенсация на сенсации!

Комиссар резко нажал на тормоз. Не будь ремня безопасности, лоб Сэма проверил бы на прочность лобовое стекло.

– Ладно, не злись. Утрем нос этим писакам, а? – Сэм хитро подмигнул.

– Давай, вылезай, – буркнул шеф. – Приехали. А, черт! Галстук у тебя забыл.

Не успели дверцы машины захлопнуться, как новоприбывших окружила толпа репортеров. Еще бы! Сам Джек Салливан соизволил непосредственно посетить место трагедии. А это с ним кто? Неужели! Картрайт! Легендарный детектив, так неожиданно исчезнувший в самый разгар крупнейшего, за всю историю города, скандального судебного процесса. Да еще сейчас! В то время, когда эпицентр непостижимого, по своей жестокости и масштабу, преступления разрастается с неумолимой быстротой. В общем, как ни крути, со всех сторон – самый, самый, самый… Да за подобный репортаж и полжизни отдать не жалко!

– Газета «Ночной курьер». Комиссар, как вы оцениваете сложившуюся ситуацию на данный момент?.. Вы уже знаете, кто убийца?.. Когда город сможет вздохнуть спокойно?.. Журнал «Для всех». Каковы мотивы преступления?.. Связано ли это с предвыборной компанией?.. С какой целью здесь находится Сэмуель Картрайт?.. Он будет вести это дело?.. Газета «Закон и мы». Почему нас не допускают к месту преступления?.. Сколько еще потребуется жертв, что бы… Журнал «Окно в мир». Вы назначили награду за помощь следствию?.. Восьмое убийство за две недели! Все они связаны между собой?.. Почему вы молчите? Ответьте что-нибудь!..

Комиссар молча и медленно пробирался сквозь этот рой, всякий раз уклоняясь от очередного микрофона, пытающегося попасть ему, толи в глаз, толи еще куда. Он с завистью посмотрел в спину Сэму, который более бесцеремонно, по отношению к журналистам, приближался к оградительной ленточке. Не стесняясь расталкивать чересчур настырных, одному даже придал ускорение с помощью пинка под зад.

С чувством удовлетворенности он зашел за ограждение, предвкушая, какими эпитетами его наградят обиженные виртуозы пера. Особенно этот – с проклятиями выбирающийся из кустов.