В паутине проклятия
Один из дежуривших, полноватый здоровяк Гуго поджаривал наколотые на ветку грибы. Другой, его звали Рауль, лежал, опершись на локоть, и вяло ворошил в костре палкой. Потрескивали поленья, мирно дремали на привязи кони.
– … А еще, Гуго, я слыхал, есть такой лесной колдун, который может превратить тебя в дерево. И вот многие деревья в лесу – это в прошлом люди. И будешь ты, как дерево, все видеть и чувствовать, а сделать ничего не сможешь. И будут черви жрать твои корни, а проезжие рыцари – рубить твои сучья…и жарить на них грибы, – закончил Рауль и тихо засмеялся.
Гуго молча продолжал жевать, мрачно поглядывая на собеседника.
– А колдун этот…
– Хрр! – внезапно тревожно всхрапнули кони. Один из них тихо заржал и рванул удила. Оба часовых быстро оглянулись вокруг. В руке у Гуго как-то само собой вместо наколотых грибов оказался обнаженный меч. Рауль уже держал лук наготове. Некоторые из спящих проснулись и нехотя подняли головы: «В чем дело?»
Если не считать подозрительного поведения коней, то все оставалось таким же спокойным и безмятежным. Даже кроны деревьев не шелестели. И вот эта-то тишина из умиротворенной как-то быстро переползала в зловещую.
Внезапно Рауль и Гуго отчетливо ощутили приближение чего-то страшного. Тьма еще безмолвствовала, но в ней что-то ожило, что-то наполняло ее. Она теперь словно смотрела на людей, словно дышала им в лицо, и ее ледяной оскал все ширился…
– Гуго, – тихо позвал Рауль, неотрывно глядя в одну сторону, – это оттуда.
Гуго проследил за взглядом товарища. Черная стена леса. Ничего. И все же…он уловил отдаленный шорох: не то слившийся воедино топот полчища гномов, не то шуршание змей в опавшей листве. Мелькнул зловещий огонек, другой….
В этот момент старший из охранников – Бриар – решил на всякий случай присоединиться к часовым. Он направился успокоить коней, стоящих за спиной Рауля по другую сторону костра. И тут Гуго все понял.
– Бриар! – заорал он, – Буди всех!!!
Но в этом уже не было необходимости.
Все, произошедшее в дальнейшем, весьма трудно поддается описанию. Ибо происходило все молниеносно и одновременно. В считанные мгновения островок света превратился в кровавый ад. Бриар видел: – как Рауль медленно натягивает лук, напряженно глядя во тьму; – как Гуго бросается к костру и вытягивает из него горящую головню; – как, позвякивая доспехами, Анри хватает свой щит; – как самый молодой из них, Кристоф, торопливо пытается вставить стрелу в тетиву, лихорадочно озираясь по сторонам и инстинктивно прижимаясь к огню. И только потом Бриар увидел, как из чащи один за другим выныривают ужас леса – волки.
Волею судьбы ближе всех к ним оказался Рауль. – Звон тетивы, и стрела влетела в раскрытую пасть, пробив горло первому. Второй сбивает Рауля с ног, но прежде, чем клыки вонзились человеку в горло, он успел вспороть зверю брюхо ножом. Перевернувшись, Рауль попытался встать, и тут на спину ему прыгнул третий…
Стая вылетела широкой дугой, беря людей в «клещи». Остервенело и бесстрашно звери шли на мечи, словно ведомые единой волей.
…Вот двое атакуют Анри с боков. Он успевает подставить клинок, и волк сходу насаживается на него. Оружие застревает в ребрах. От второго Анри загораживается щитом, оступается и падает…
…Вот еще один из отряда, Жан, половинит волка, но тут же второй смыкает челюсти на его правом запястье.
А в это время, а в этот момент…
Дико ржут кони. Бешено мечутся на привязи.
– … спиной к костру!
– … сдохни, тварь!
– Аааа!!!!
– … сколько ж их тут?!
– Да стреляй ты!
Последний выкрик адресован был Кристофу, замешкавшемуся в выборе цели…. Вот Тьерри, обнявшись с волком, падают прямо в костер. Вопль и визг смешались в одной симфонии. И Кристоф выстрелил. Почти в упор. Пробив шею, стрела пригвоздила зверя к пылающим углям.
…Вот волк повисает сзади на плечах у Жореса. Зубы клацают о доспехи. Тот, развернув клинок на себя, по самый эфес всаживает сталь ему в брюхо. А спереди на него бросается еще один.
А в это время, а в этот момент…
Гуго наотмашь левой бьет волка горящей головней по морде. Палка разлетается в щепки. Второй успевает вцепиться ему в правое плечо. Завопив от боли, Гуго с силой втыкает большой палец зверюге в глаз.
Анри ухитрился схватить волка за заднюю лапу. Отчаянным рывком он подминает его под себя и рубит щитом по горлу, наваливаясь всем весом.
У Бриара уже разрубленный волк висит на ягодице, сомкнув челюсти капканом. Он не успевает от него освободиться: спереди еще один.
У Тьерри обожжено лицо. Он закрыл его ладонями, выронив меч. На него впрыгивает волк и…валится, пронзенный стрелой.
А в это время, а в этот момент…
Жан катается по траве в обнимку со зверем. Правой кисти у него нет, он душит волка, прижимая его к себе обеими руками как родного, кровь из запястья хлещет прямо в оскалившуюся пасть…
Волк под Жоресом. Тот, сам уже озверев, наносит ему удары ножом: еще, и еще, и еще…
Постепенно превосходство людей становится явным. Стрелы Кристофа освобождают Гуго от забот. Жорес поспевает на помощь Жану. Бриар с Анри добивают последнего. Все кончено. Люди возбужденно оглядываются вокруг.
– Мессир Анри! – Кристоф испуганно показывает пальцем за спину рыцарю.
На самой границе света все замечают еще одного волка. Он не делает попыток напасть. Он просто сидит и смотрит…прямо на Анри. Несколько мгновений они глядят друг другу в глаза. Потом волк медленно поднимается и исчезает в чаще.
– Какого черта?! Что все это значит?! – в сердцах кричит Жорес.
Вокруг валяется четырнадцать трупов волков. Рауль мертв. Тьерри сильно обгорел. Жан, корчась от боли, прижигает огрызок руки. Кристоф помогает Бриару освободиться от сомкнутых на его заднице челюстей. Гуго рвет рубаху на плече, оно кровоточит. У Жореса болтается одно ухо. Только Анри и Кристоф вышли целыми из этого побоища.
4
Марцел зажег факел и ступил в сводчатый проем подземелья, ведущего к замку. Нельзя сказать, что он решился на это без особых колебаний. Накануне днем, пользуясь вмененной ему обязанностью смотрителя борделя, он осторожно выведывал о последних слухах и сплетнях в городе, пытаясь хотя бы предположить, кто скрывается под именем жертвы, осужденной де Бором. Здесь было не только праздное любопытство. Ясно, что задуманное совершалось в обход городского совета. А это весьма дурно пахло. И прежде всего для самого Марцела. Но ничего, из того, что он узнал, не наводило на мысль о таинственной личности смертника.
Герцог славился своей нелюдимостью: друзей у него не было, жена умерла, сын ушел из родового гнезда (или отец прогнал его). Оставалась еще дочь. Она жила в одной из пристроек к замку. Девушка была, что называется, на выданье, но отца это, по-видимому, не волновало: ни о каких женихах он и слышать не желал. Почему – трудно сказать. Де Бор общался лишь с немногими людьми, нанятыми им для охраны крепости и управления делами герцогства. «Может кто-то из них в чем-то провинился перед ним?» – думал Марцел. Но в чем? И почему такая таинственность? Собственно, эта таинственность и вызывала у палача наибольшие колебания. «Согласно приговору моего суда…» – вспоминал Марцел сказанные ему вчера слова. Надо отметить, что отношения между герцогом и магистратом всегда складывались наивыгоднейшим для обеих сторон образом. Герцог выделял деньги, магистрат координировал работы, каждый получал свой процент, и всем было весело. А теперь выходит так, что есть некий «суд герцога», отличный от суда магистрата…. И ему, Марцелу, предоставляется возможность вслепую выбрать, на чьей стороне быть. Конечно, обещанная награда манила достаточно сильно. Но существовало и еще одно обстоятельство, в конце концов, склонившее чашу весов в душе Марцела: он был обязан де Бору жизнью. Правда это была жизнь палача, но все-таки жизнь! Некогда де Бор ходатайствовал перед магистратом о том, чтоб приговоренному к смерти узнику заменили казнь обязанностями городского экзекутора. Зачем это понадобилось ему – неизвестно. Может как раз для таких случаев как этот? Что ж, тогда пришло время платить по счетам.
Подземелье уперлось в лестницу, которая вела наверх, постоянно закругляясь вправо. Марцел понял, что идет в стене донжона. И вот та самая дверь, о которой говорил де Бор. На мгновенье задержавшись, он рефлекторно провел ладонью по рукояти ножа, предусмотрительно взятого с собой, и потянул за металлическое кольцо, висевшее на двери. С тихим шорохом и некоторым усилием та поддалась. Перед Марцелом открылась тыльная сторона алтарной композиции: это была личная молельня герцога.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги