Параллельные миры

Женщины, как они есть

Не злите, женщины, мужчин.

Вот придя домой и, глядя на встречающую его, милую и нежно улыбающуюся девушку, мужчина понимает, что не все так страшно, как пишут в книгах, и только он собирается расслабиться и выдохнуть с облегчением, как… Через долю секунды любящая женщина прячет улыбку и превращается в фурию, нет – гарпию! НЕТ! Она превращается в СТЕРВУ! Никогда не мог представить, что назову свою любимую стервой…

Но вот приходит день, я опоздал всего на полчаса, на званый ужин с ее мамой, и все. Все – я уже и гад, и сволочь, и самый мерзкий тип, а главное – и как только земля меня носит. А ведь она не носит, я сам по ней хожу. И ведь вот за что? За то, что действительно шеф на работе задержал, за то, что мне наглый клиент весь мозг вынес, причем ничего не купив, и сейчас, когда я пришел домой, уставший и разбитый, я еще и ГААААД.

Это выдержать может не каждый. Но я же особенный, как я сам себя называю, пока никто не видит и не слышит, наверное, я просто подкаблучник. А ведь мы еще и не женаты, мы просто два месяца встречались и вот уже неделю, как решили жить вместе.

Я молча выругался своим маленьким язычком, и, обувшись в тапочки-мышки, которые мне подарила она, Кларисса, моя женщина, поплелся в столовую, где меня ждала, или не ждала, ее мама. Блин, я уже боюсь до дрожи в коленках, ведь если моя Кларисса такая, то какая же ее мама…

И вот войдя в столовую в нашей недавно съемной квартире, мы ее специально сняли, чтобы объединиться, большую четырехкомнатную квартиру, я увидел ее, ее маму – это нечто: утонченная, фигуристая, в шляпе с большими полями. Стоп! А почему она в квартире и в шляпе? Я, конечно, позже это понял, но сейчас был в полном недоумении. Она смотрела на меня своими черными, как у Клариссы, глазами, и в них плясали молнии, молнии осуждения и негодования. Не знаю, что уж ей про меня наговорила Кларисса, но молнии в ее глазах сверкали реальные.

Я, почему то, еще сильнее сник, но все-таки прошел и представился:

– Денис.

А ведь маме Клариссы на один год меньше, чем мне. А мне уже сорок два, а Клариссе двадцать три. Так это во сколько же она ее родила? Ага, в восемнадцать, жесть! А вообще, где же ее папа? Может, с ним мы нашли бы общий язык, хотя, глядя в глаза мамы, папа не просто пропал, как говорит Кларисса, а, наверное, не смог дожить до этого дня. Я не готов сдаваться, ведь, я уже взрослый, и уж малолетку я смогу присмирить.

А дальше был ужин… Кларисса выложила такой сервиз, что я не знал, за какую вилку и нож хвататься, чтобы не ударить в грязь лицом, ведь, их по три с каждой стороны тарелки, а на тарелке рыба. А ведь главное, что эти обе две совсем не торопились браться за приборы, наверное, сами не знали, за какую вилку браться. Ничего, я их перехитрил, и сказал, что рыбу не ем, и взялся за бокал с белым вином. Но не тут-то было, Кларисса нашлась быстро:

– Милый, я предполагала, что после рабочего дня ты не захочешь легкую рыбу, и я приготовила мясо.

И через минуту на наших тарелках лежал стейк средней прожарки, а вилок и ножей так и осталось по три. И эти обе две черноглазых смотрели на меня и видимо думали: опозорюсь я или нет, а может просто угадаю, какой вилкой и каким ножом необходимо разделывать и есть стейк. Я уже в душе мечтал разрезать этот гребаный стейк, изрыгнув пламя из пальца, только бы не видеть эти вперившиеся четыре черных глаза в меня. Но в этот момент позвонили в дверь, и я подорвался, как ошпаренный:

– Милые леди, я открою, а вы приступайте, пока мясо горячее.

И побежал к входной двери открывать.

Все женщины вампиры,

а мы – что кролики для них.

И только я, щелкнув замком на входной двери, хотел ее открыть и посмотреть, кто же к нам пришел. В глубине души я надеялся, что придет кто-то из моих друзей и вырвет из лап этих Гарпий, но моим мечтам не суждено сегодня было сбыться. Так вот, стоило мне открыть замок, как меня отодвинули в сторону моей же дверью, хорошо я голову успел убрать, а то бы припечатали прямо в лоб. И в этот момент с радостным визгом, как с боевым кличем, к нам в квартиру ворвалась лучшая подруга моей Клариссы, это рыжее и ужасно вредное исчадие ада. И как только они находят общий язык? У меня даже руки опустились, плечом толкнул дверь, а из гостиной неслось:

– Рисочка, какая квартира! Какая большая, просторная, светлая! Ой, Ниночка Валерьевна, а вы все молодеете и молодеете! Колитесь, к какому стилисту ходите… – сыпала и сыпала, как из рога изобилия, эта несносная Риша.

Хотя имя у подруги моей Клариссы самое обычное – Ирина, но она упорно всем представляется Риша, наверное, считает, что так круче звучит. А меня от нее аж выворачивает, и хочется ее скинуть с балкона! Вот бы прямо сейчас зайти в комнату таким крутым, схватить рыжую бестию за волосы и выкинуть в окно, а уже так «любимой»» маме натянуть ее огромную шляпу так, чтобы поля оторвались и стали вместо воротника, вывести ее на лестницу и пинком отправить в долгий путь по лестнице, кувырком до первого этажа. А саму Клариссу перекинуть через колено и отшлепать ремнем по ее нежной попке. Но, но… все дело в этом «но», и я поплелся в гостиную, услышав голос своей «милой»:

– Дениска, ну где ты застрял? Мы тебя ждем, мясо почти остыло, – нежным голоском пропела Кларисса.

Я зашел в гостиную и увидел три пары черных глаз, которые буравили меня. Интересно, а почему у Риши глаза черные? Она же рыжая, а может красится, а у самого в мозгу возникла мысль, «они, что крови напились, что у них глаза черные и как будто искрятся». Но делать нечего, уселся на свое место, и ведь эти обе две даже не пытались пробовать мясо, все сидели и смотрели на меня. И я, конечно же, ошибся в вилках, взял не ту, которая предназначалась для мяса.

– Денис, как же так можно, вилкой для салата и ножом для устриц есть мясо? – тут же меня упрекнула Нина Валерьевна.

Я, конечно, стушевался и положил приборы на место, посмотрел на женщин, но эти стервы даже не думали прикасаться к вилкам, а ждали меня и… конечно же, я снова ошибся. После этого меня стыдили уже все втроем, а у меня уже кусок в горло не лез.

– Как же так можно, не знать элементарных вещей! Вот мы молодые и то более воспитаны, – защебетала эта рыжая бестия.

– Милый, мне стыдно за тебя перед мамой, – это уже Кларисса укорила меня.

А я обвел взглядом этих демонов в женском обличии. И в этот момент во мне что-то щелкнуло, и я медленно поднялся из-за стола, сгреб в руку вилки и ножи и медленно, с чувством, с толком, с расстановкой, методично по одному, метнул все эти столовые предметы в висящую на стене картину, отвратительную для меня и так любимую Клариссой. И ведь главное, что ни разу не промахнулся, как будто всю жизнь только этим и занимался. И уже через минуту все могли лицезреть аккуратно торчащие из этой мазни три ножа и три вилки, и, наконец, в комнате повисла звенящая тишина, но как оказалось совсем ненадолго. И уже через несколько секунд взвыла сирена в виде визга Клариссы, переходящего в ультразвук.

– Милая, я просто не голоден и мяса совсем не хочу, – спокойно проговорил я, задвинул стул за стол, и… И рванул из квартиры, потому что глаза всех троих вспыхнули адским пламенем.

Мужчина в гневе, словно дитя… не ведает, что творит…

Вылетев из подъезда, как пробка из бутылки, я прижался спиной к стене под козырьком, а сам думаю, главное, чтобы не погнались, прибьют ведь, если поймают.

Не переживай, сынок, они даже с места не сдвинулись, – услышал я голос старухи, что на лавочке сидела, старая такая, сморщенная.

– А вы откуда знаете? – удивился я.

– Смотрю, сильно достали тебя эти три демоницы… А ты отвези меня, милок, куда велю, я тебе много чего еще расскажу, – сказала бабка, встала и направилась к моей машине.

Я, между прочим, только новую машину прикупил BMW X6, всего месяц, как езжу, а тут старуху везти, ну да ладно, на вид вроде опрятная, а людям я всегда помогаю. Да и интересно мне стало, что такого может мне бабка рассказать. А бабулька уже на переднее сидение садится. СТОП! Я же точно помню, что закрывал машину. Подхожу я к водительской двери, дергаю за ручку, а дверь то закрыта. Нажал на кнопку, сажусь внутрь, а бабка довольная сидит и на меня ласково так смотрит своими бесцветными от старости глазами.

– Бабуль, а ты как дверь открыла, машина же на сигнализации? – спрашиваю, а у самого мысль крутится, придется на сервис ехать.

– Не придется, милок, с машиной твоей все в порядке, просто для меня ведь замки еще не придумали, – и хитро так мне подмигивает.

– Ну ты бабка даешь. И куда тебя отвезти? – удивленно улыбаюсь и завожу мотор.

– Да ты вперед двигай, а я показывать буду, – уверенно проговорила бабка.

Ну, мы и поехали, выехал со двора, свернул на проспект… И я обомлел. А Москва то и не Москва, вернее сказать, Москва вокруг, только не современная, а древняя, века этак шестнадцатого.

– Бабка, это что за… – договорить я не смог, слова в горле застряли. Как посмотрел на пассажирское сидение, а там, вместо старой и сморщенной бабуськи, сидит красивая женщина и на вид не старше тридцати.

– На дорогу смотри, а то вон чуть порося не задавил. И кстати, Зеля меня зовут, ведьма я, – пропела она, смеясь, и голос такой нежный, словно бархат стелется.

Я словно в ступоре ехал в своем Бумере по старинной Москве, а главное ведь – ехал и словно дорогу знал, бабка эта, вернее молодуха, мне не говорила, куда сворачивать. А я ехал спокойно, лужи объезжая, как будто всю жизнь по этому маршруту ездил, а вокруг домики одноэтажные и детвора носится, и ведь одежда на всех интересная такая.

Выехали мы из столицы, и может еще полчаса ехали по грунтовке, ну да, действительно, в старину же асфальта не было, только грунтовки. Потом съехали с дороги и въехали в лес, только долго не проехали, уж больно дремучий лес оказался, я такого и не припомню в окрестностях Москвы. Хотя Москва сейчас разрослась, и этот лес срубили, наверное, давно. Еще с полчаса мы пробирались через бурелом и под конец выбрались на поляну, а на поляне той… блин, прям как в сказке, еще бы и избушку на курьих ножках. А вот и нет, я и сам удивился, как такую красоту построили в дремучем лесу и дорогу к нему не проложили, дом белокаменный, одноэтажный, но высокий. Наличники на окнах, да и сами рамы и ставни, все сплошь резные, да узоры затейливые, любо дорого посмотреть. Да и крыльцо, и дверь входная тоже были ножом мастера изрезаны. И только мы поднялись на крыльцо и уже хотели постучать в дверь, как нас с улицы окликнули, мы аж подпрыгнули от неожиданности.

– Чего надо? Кого это леший ко мне принес? – прозвучал голос и такой противный.

Спустились мы и дом обошли, а там опять старуха, да еще топором машет, дрова колет. Ничего себе.

– Ну, чего молчите? – а сама продолжает дрова колоть, словно и нет совсем.

– Баба Вер, я ведь запечатанного привела, еле-еле от демониц спасся. Может, поможешь? – пропела Зеля своим чарующим голоском.

Бабка топор сразу бросила и к нам повернулась, руки об фартук вытирая.

– Зеля, ты ко мне почитай лет триста не заглядывала, а тут сразу и гостечка привела, да еще и запечатанного, – у бабки аж в глазах чертята заплясали.

– Нет, сынок, чертят нет, я же светлая, – подошла ко мне и пальцем в грудь меня тыкнула, а у меня и ноги подогнулись, хорошо пенек за мной был, на него и уселся.

Да будет женщинам известно,

что лед в душе мужчин,

возможно, растопить лишь поцелуем.

И сразу после этих слов Бабка Зеля просто растаяла, словно и не сидела она только что на соседнем сидении. В один миг – была и нет ее. А я заглушил двигатель, вышел из машины, по обыкновению поставил ее на сигнализацию и направился к подъезду. Но не сделал и пары шагов, как остановился и посмотрел вверх, а над нашим домом тучи сгустились, то есть вокруг прекрасный солнечный денек и только над нашим домом черное небо и молнии сверкают. Не иначе, как эти демоницы в нашей квартире «гульбу» удумали. Ну, ничего, вот я их сейчас и разгоню.

Я спокойно вошел в лифт, нажал на кнопку своего этажа. Двери лифта закрылись, и лифт плавно повез меня вверх. А я стоял и смотрел в зеркало, где отражался вроде бы я, но в то же время и не совсем я. Плечи расправились, мне даже показалось, что я стал выше ростом, наверное, просто выпрямил спину, надо же, а раньше я и не замечал, что сутулюсь. Дааа, изменения налицо, хорошо хоть не на лице.

И вот доехав до своего этажа и подойдя к двери нашей с Клариссой квартиры, я остановился, чувствуя, как боевой дух слегка приутих во мне. Ну, а что вы хотели? Их же там три, да они, если разом накинутся, то своим маникюром в шесть рук меня на мелкие кусочки нашинкуют, как колбасу на слайсере. Открываю дверь, тихонько захожу и слышу, как в гостиной стихли голоса. Шепчу быстро заклинание защитного щита, набрасываю его на себя и спокойно прохожу вперед. Захожу в гостиную и вижу три пары черных глаз, да таких, что черные дыры в космосе покажутся белым пятном на «Квадрате» Малевича.

– Глядите-ка, кто вернулся, – проговорили женщины хором, и в меня сразу полетели три стрелы заклятий.

Во всяком случае, я их так увидел. Они летели, как огненные стрелы, и должны были вонзиться в меня и подавить мою волю, да так, что я бы пополз к их ногам, как кролик к удаву. Но каково же было их удивление, когда эти заклинания рассыпались вдребезги, попав в мой щит и не долетев до меня, у них аж челюсти отвалились до пола.

– Кларисса, он распечатан… – очнулась первой Риша.

И в этот момент я поднял руку и в моей ладони вспыхнул огненный шарик, сначала маленький, но с каждой секундой он увеличивался до размеров футбольного мяча. И я отправил его к этим демоницам. Шар полетел так резко, что только Риша не смогла закрыться щитом, и шарик остановился перед ее лицом.

– Поднимайся и проваливай, – велел я Рише, а шарик тебя проводит.

Она вскочила и бегом бросилась к двери, а шарик полетел за ней, не отставая.

– Ну, а теперь вы, маменька, может, уйдете по-хорошему? Или… – спросил я, зажигая второй шарик.

– Мы еще встретимся… – зашипела Нина Валерьевна, поднимаясь из-за стола, а рядом с ней заклубился черный дымкой портал, в котором она и исчезла.

А я молча и даже как-то устало сел за стол, при этом констатировав, что мясо они все таки съели. Глупость какая, при чем здесь мясо, когда такие события разворачиваются. Но ни о чем другом думать не хотелось. Кларисса хотела что-то сказать, но я поднял указательный палец вверх, показывая, чтобы она молчала, а сам плеснул в бокал коньяка на три пальца, залпом выпил и налил еще. А вот теперь можно и поговорить, и я медленно с тяжелым взглядом повернулся к Клариссе:

– Зачем я нужен тебе? Зачем ты меня целовала? Зачем хотела себе подчинить?

Не ждите женщины пощады,

коль не сумели победить.

– Я жду ответа… – жестко и с нажимом проговорил я.

И она ответила.

– Наткнулась я на тебя совершенно случайно, ты тогда ходил по салонам и присматривал себе автомобиль. Я сразу увидела, что ты сильный маг и твой резерв просто колоссален, хоть ты и светлый, – она запнулась, но почти сразу продолжила. – Ты даже не представляешь, что это такое, иметь под боком такую «батарейку» магической энергии.

Как я понял, Кларисса хотела сделать из меня дойную корову для себя, для мамы своей и для Риши. Поэтому она какое-то время за мной следила, а убедившись, что я о магии ничего не подозреваю, то и решила познакомиться. И устроила представление со сломанным каблуком.

В один прекрасный день я сидел в летнем кафе и пил кофе. Она, проходя мимо моего столика, типа случайно подвернула ножку, и у ее туфельки отломился каблучок. Она не удержалась, облокотилась о мое плечо, опрокинула на меня мой же кофе, чашку, которую я держал в руках. Ну а потом дело техники, извинения ее и мои. Я как-то почувствовал себя сразу виноватым – это она наложила на меня заклятие вины. Ну и уже через пару дней мы оказались в одной постели, где своими поцелуями и заклинаниями она и наложила на меня печать. А я-то всегда думал и не понимал, почему она всегда в моменты нашей близости, что-то постоянно шепчет, и слов я разобрать не смог, просто подумал, что у каждого есть свои тараканы.

– Милый, поцелуй меня, ааа… – начала Кларисса, и меня эти слова вывели из задумчивости, а ее губы уже были так близко, еще бы мгновение и она бы меня поцеловала, пытаясь снова наложить печать и подчинить себе.

Я резко встал, отталкивая ее от себя, и отскочил на шаг, грозно глядя на некогда свою девушку. А у Клариссы в ее угольно черных и широких глазах аж молнии засверкали.

– Все, собирай свои манатки и проваливай, ни видеть и ни знать тебя не хочу, – взревел я, как раненый зверь.

А она, метнув в меня еще парочкой заклинаний, которые также рассыпались о мой магический щит, о котором я уже и забыл. Еще раз зыркнула на меня своей тьмой, глубину которой невозможно описать, открыла портал, который заклубился рядом с ней черной дымкой, и шагнула в него, что бы, как я надеялся, исчезнуть из моей жизни навсегда.

– Ты все равно будешь моим, и мы еще встретимся… – и она исчезла в этой черной дымке, а вместе с ней, как оказалось, исчезли и все ее вещи.

А я без сил плюхнулся на диван и сразу отключился, день был тяжелым, а завтра надо хорошенько расспросить обо всем поподробнее бабку Зелю. И с этой мыслью я провалился в царство Морфея.

Как хочется ударить женщину порой,

но если ты мужчина настоящий,

ты просто повернешься и уйдешь.

Пробуждение было тяжелым, болело все тело, каждая мышца, каждая косточка, и было ощущение такое, словно меня бульдозер переехал и не один раз. Я встал с дивана, где вчера заснул, даже не раздеваясь, и потащился в душ. Тугие струи воды вырывали усталость и боль из моего тела. И вот уже через двадцать минут я готовил себе кофе и чувствовал себя вполне бодрым. Взял чашку и вышел на балкон, на свежий воздух, чего, кстати, раньше никогда не делал. И так мне было хорошо под теплыми лучами утреннего солнца, что даже шевелиться не хотелось, а хотелось просто расслабиться и расплыться по балкону, вбираясь в себя эту теплоту, но как говорится «хорошего помаленьку». Мой взгляд упал вниз, где, сидя на лавочке возле подъезда, бабка Зеля жестами призывала меня спускаться вниз.

Я как вспомнил все, что произошло накануне, так чуть не выронил чашку из рук с балкона. Я быстренько собрался и спустился вниз. Бабка Зеля сразу встала с лавки, как только я вышел из подъезда, и направилась к моей машине, спокойно открыла дверь и залезла на переднее сидение. А я снова, как дурак, подергал за ручку, проверяя, что машина закрыта. Я пиликнул сигнализацией и сел за руль, снова подумав, что все-таки придется ехать в сервис.

– Я же говорила, с машиной все нормально и в сервис ее гнать не надо, – проговорила бабка Зеля.

– Куда поедем? – спросил я и тронул машину вперед на выезд со двора.

Мы, как и в прошлый раз, поехали по проспекту, но вскоре бабка Зеля велела повернуть налево, а не как в прошлый раз направо. И мы опять оказались в старой Москве, но не в шестнадцатом веке, а в пятидесятых годах двадцатого века. Мы опять выехали за пределы города, потом ехали часа полтора, до какого-то маленького хутора в три дома. Вокруг ни души, даже собаки не лаяли. Остановились у старого, но добротного дома. Бабка Зеля отперла ключом амбарный замок, что висел на двери, и мы вошли в дом, и только тут я посмел задать несколько вопросов.

– Скажи, баба Зеля, почему мы снова в прошлом? Откуда у тебя ключ от дома из прошлого? И что мы будем тут делать? И сколько мы тут будем? – проговорил я и уселся на совсем непыльный табурет, словно этот дом не стоял запертым многие годы.

– А ты, Дениска, пока не торопись, вот я сейчас чайку сделаю и поговорим, – это уже бабка мне сказала.

Оказалось это не так-то просто. Мне пришлось выйти во двор и наколоть дров. Потом мы долго разжигали печь, которая занимала пол кухни, соответственно опять мне пришлось идти до колодца за водой и только после этого мы с бабкой водрузили огромный чайник на печную комфорту. Правда вскипел он достаточно быстро, дрова были сухими и горели жарко. Баба Зеля достала откуда-то с полок сушеные травы, потерла их в заварочник и залила кипятком, и через несколько минут мы наслаждались ароматным отваром. Были в нем и листья смородины, и шалфей, и мята, и еще много трав, о которых я даже в книжках не читал, но напиток оказался божественным. Какое-то время мы пили молча, а вот когда пришла пора второй кружки, бабка начала свой рассказ.

Не верьте женщине,

ибо она коварна и непредсказуема.

Сделав глоток чая и пристально посмотрев мне в глаза, бабка Зеля поведала мне, что оказывается, меня она знает уже давно, с самого рождения. Она прекрасно знала моих родителей, а с моей мамой она очень дружила, только дружбу эту показывать нельзя было, как баба Зеля выразилась: «Не для всех это». Я, правда, сначала не понял, но она объяснила, что когда две такие сильные ведьмы встречаются вместе, то магический фон просто зашкаливает, и происходит мощный выброс магической энергии, а это многим чревато.

Ведь, как я уже теперь знаю, в мире есть светлые ведьмы, есть светлые и темные маги, есть колдуны и самое, что есть плохого – это демоны и демоницы. Они питаются нашей магической энергией. И вот если такой демон успевает на выброс энергии, то могут пострадать много людей, а сам демон прилепится к магу или к ведьме и сосет их резерв магический, как кровосос, как вампир. Рано или поздно такой вот «донор» просто умирает, но не физически, просто из мага превращается в обычного человека.

Так вот, а когда мои родители погибли в автокатастрофе, им никто и не смог помочь, просто далеко все были. Бабка Зеля стала за мной приглядывать и опекать, но так, чтобы я не замечал. А теперь пришло время открыть мой резерв, ведь первую печать на меня наложила мама, еще в младенчестве, потом сама баба Зеля добавила, а потом уж прилепилась и эта демоница Кларисса, которой, кстати, давно уже за сотню лет перевалило, просто выпитая энергия сохраняет ей молодость.

– Баб Зель, а почему ты мне раньше не открылась, раз следила за мной? – обалдевши от услышанного, спросил я.

– Да ведь, просто же все, молодой ты был еще. Мужики ведь взрослеют позже, чем женщины, – хихикнула она.

Ничего себе, позже взрослеют, мне уже сорок, не мальчик ведь.

– Вот именно, тебе всего-то сорок, а жить тебе предстоит не одно столетие, вот сам и посуди, что по меркам магов ты еще совсем дитя, – как всегда прочитала она мои мысли и тут же ответила.

– Баба Зеля, а почему мы все время с тобой уезжаем и переносимся в старые времена, в прошлое? И ведь в прошлый раз я видел тебя молодой, да и вообще, сколько тебе лет? – вопросы сыпались из меня, как горох из порванного пакета.