– Правда, классный был кадр!? – спросил жених с нескрываемым восторгом.
– Отличный! – Александра засмеялась и помогла встать Евгению. – Хватит с нас приключений. Поехали на банкет!
Большое двухэтажное кафе под названием «Восьмое чудо света» располагалось на окраине города в его промышленной зоне. Железнодорожные пути, высокие серые заборы, отороченные сверху витками колючей проволоки, облезлые железные ворота, разномастные гаражи, дымящиеся трубы окружали «Восьмое чудо света» и подчеркивали остроумность его названия. Перед входом в кафе стояла разношерстная толпа встречающих. Молодые вышли из «Мерседеса» и направились к ним.
Да будет вечным их союз,
Как птицы две в местах облачных,
Летят пусть и забудут грусть,
А мы встречаем новобрачных! —
во весь голос завелась тамада стихами, по всей видимости, собственного производства.
Крепко взявшись за руки, словно боясь потеряться на собственной свадьбе, молодые вышли к гостям. Живой коридор из нескольких десятков в разнобой наряженных людей жаждал проглотить их небольшую проходку. Аплодисменты и крики «Поздравляем!» настойчиво требовали от новобрачных прошагать сквозь свадебный строй. Даже если бы молодые, набрались вдруг ума и захотели сбежать, то отступать им уже было некуда. Вдохнув побольше воздуха, словно прыгая в бездну, они шагнули вперед. Над свадебным строем, будто гимн победы над полем сраженья, раздалось дружное многократное «ура!». Захлопали хлопушки, заискрились бенгальские огни. Искры прожгли дырки в легких синтетических вечерних платьях, хлопушки оглушили еще вполне трезвых и пока здравомыслящих гостей. Дойдя до родителей через эту плюющуюся радостью, бенгальскими искрами, криками и конфетти свадебную массу, молодые остановились. На тяжелом подносе из нержавеющий стали перед ними возникли два высоких бокала с шампанским. Сердечки на бокалах манили и звали в объятия Бахуса. Ангелочки, нарисованные под ними, лицемерно улыбались. Вслед за алкоголем молодых встречали родители невесты. Почти не дыша, как держит сапер неразорвавшуюся бомбу, мама Александры ухватила узловатыми пальцами поднос с бокалами. Стоящий рядом ее муж и отчим невесты крепко, словно руль автомобиля, держал двумя руками огромный свадебный каравай с полной солонкой наверху. Казалось, что вот-вот он даст газу, и умчится самым первым за свадебный стол к коньяку и закуске.
Из двух бокалов счастье мы
Хлебнем и устали не зная,
Их разобьем мы за спиной,
Потом дойдем до каравая!
Я не успевал записывать уникальные по своей глупости речи тамады – немолодой и не худенькой женщины с ярко-коричневой, почти рыжей, шевелюрой на голове вместо прически. Мне так и хотелось попросить ее повторить свои перлы, но я передумал, решив, что: во-первых, для этого вопроса я вызывающе трезв, а во-вторых, что я потом могу взять видео со свадьбы и восполнить пробелы.
Молодые выпили шампанское, взмахнули руками и, не оборачиваясь, как научила их тамада, бросили пустую посуду назад. Сердечки разлетелись в стеклянную пыль. Ангелы-лицемеры ответили за все. Раздался бой стекла, завыла автомобильная сигнализация. Лицо тамады на секунду исказилось до неузнаваемости. Свадебная болтушка смотрела то на молодых, то на «Дэу Матиз», жалобно моргающий в самом конце пустой парковки.
– Никогда не думала, что бокалы можно взять и вот так бросить на тридцать метров!
– Мы спортом занимаемся, – виновато хором ответили молодые.
– Заметно!
Тамада достала откуда-то из глубин своего торжественного платья пульт дистанционного управления, выключила сигнализацию и, вернув на лицо улыбку Буратино, продолжила, но уже без былого оптимизма:
На счастье бьются все бокалы!
Сердца на счастье бьются здесь!
И чтоб любви всегда хватало
Должны мы хлебушка поесть!
Новобрачные по знаку тамады подошли к караваю, посолили, как положено, друг другу и откусили по очереди.
Кто будет в дом носить зарплату,
Сейчас увидим мы, ура!
А ну-ка дай те мне лопату —
Такой кусок у жениха!
Тамада закончила свою речь и с удовлетворением выдохнула. Поэтическая часть программы давалась ей с трудом. Кусок каравая, застрявший во рту жениха, вдохновил ее на новую тираду. Не дождавшись, пока Женя прожует, она ловко выхватила из рук родителей каравай, подняла его над головой – дабы все увидели, насколько широко открывается у жениха нижняя челюсть, – и с восторгом человека, открывшего Америку, прокричала:
– Зарплату домой будет приносить Женя!
Гости с готовностью бурно зааплодировали, словно этой новости они ждали добрую половину всей своей жизни. Семейное счастье казалось всем скорым и неизбежным.
Дальше все шло как на самой обычной свадьбе – без лишней суеты, но и без пауз. Гости безостановочно наливали и опустошали рюмки и бокалы, ели, безжалостно стуча столовыми приборами по тарелкам, пафосно и не очень говорили торжественные речи, дарили молодым всевозможные подарки – от цветастого постельного белья, расписанного под хохлому до небольших конвертов с неизвестными денежными суммами. Фотограф безостановочно щелкал затвором огромного дорогого фотоаппарата марки «Кэнон». Изредка он куда-то уводил молодых, прихватив с собой шампанское и бокалы. Его коллега по цеху, видеооператор Алексей, без устали снимал гостей и иногда присаживался рядом со мной, чтобы перекусить. Я рисовал кривые рожицы в своем блокноте и уже было не на шутку заскучал, как видеооператор, наклонившись надо мной, таинственным шёпотом произнес:
– Сейчас будут красть невесту. Смотрите, это очень интересно.
– Интересно было бы, если бы мою невесту украли десять лет назад и не вернули, – ответил я, но смотреть все же приготовился.
К жениху подошли гости со стороны невесты, что-то начали ему весело рассказывать и куда-то звать вместе с собой. Наивный и беспечный он оставил свою невесту на попечение не менее наивного свидетеля – молодого щуплого человека в больших круглых очках на хиленькой переносице – и пошел с ними на улицу. Стоило ему скрыться из виду, как возле свидетеля, неожиданно, словно из-под земли, возникла тамада с воздушными шариками в руках. С авторитетом свадебного распорядителя сказала она что-то ему, и они направились в конец танцпола готовить какой-то конкурс. Как только они удалились, к невесте подошла свидетельница, прошептала ей на ухо несколько слов и они, похихикивая на ходу, скрылись в недрах подсобных помещений. Фотограф и видеооператор взяли камеры наизготовку.
– Невесту украли! – раздалось в кафе, и гости оживились, словно все они были пассажирами, а их скорый поезд вот-вот должен был отойти от перрона. Стоящая под алкогольными парами свадьба была готова дать длинный гудок и застучать тяжелыми колесами по кривым рельсам праздничного застолья.
Свидетель бросил готовить конкурс и побежал за женихом. Вскоре они оба вернулись в кафе, и началась суета.
– Выкуп, хочу выкуп! – вертелась перед женихом свидетельница и махала возле его носа туфелькой невесты.
– Выкуп! Выкуп! – хором кричали гости со стороны невесты.
Кафе наполнилось шумом и гамом.
– Обойдетесь! – весело отрезал жених и вместе со свидетелем и еще несколькими друзьями направился на поиски. Фотограф и видеооператор неизменно следовали за ними.
Осмотрев несколько подсобных помещений, Евгений остановился возле одной двери и дернул ее. Дверь была заперта.
– Она тут! – закричали сопровождавшие Евгения друзья. – Ломай ее!
Но тут между дверью и женихом встала свидетельница.
– Выкуп! Невесту спасет только выкуп!
В руках у свидетельницы мелькнул ключ от двери. Она картинно положила его внутрь туфельки.
– Даю тысячу рублей! – крикнул жених.
– Тысяча, это только за каблучок с этой туфельки!
Свидетельница подняла туфлю невесты высоко над головой.
– Хорошо, даю две!
– Две – это каблучок с подошвой! – не соглашалась свидетельница.
– Две с половиной – торговался жених.
– Пять – и по рукам! – вдруг взвинтила цену свидетельница.
– Пять так пять! – неожиданно согласился жених, и в руках у свидетельницы зашуршала розовая купюра.
– За пять надо под дверью скакать! За пять тебе будет только туфелька, но без ключа! Еще пять по двадцать пять и невеста твоя!
– Офигеть! – возмутился жених. – И откуда такие расценки!
