Последователи. Племя фантоши

      Так вот, оправив одежду, мужчина направился к выходу. Легкое волнение всегда сопутствовало походу к директору. Но сегодня оно было еще подкреплено непонятным волнением, появившимся с самого утра. Поднявшись по лестнице, он одернул пиджак, притянул галстук, пригладил мягкую бороду и сделал шаг в приемную.

      Дверь была приоткрыта. Вежливо спросив разрешение, он зашел в кабинет. По телу прошло ощущение некой особой силы, особого нрава сидящих за столом незнакомых людей.

– Проходите, Егор Александрович, – прозвучал женский голос директора.

– Присаживайтесь, вас ожидают сотрудники газеты и телевидения, хотят взять у вас интервью, это касается вчерашнего вашего благородного поступка.

– Почему вы ничего мне не сказали? Как вы себя чувствуете? – с легким возмущением произнесла директор. Понятно стало, что не рада непрошенным гостям, да еще с таким деликатным подтекстом.

– Все хорошо со мной, я в полном порядке, – бодро, но с большим нежеланием продолжать разговор, ответил педагог и немедля показал на выход. – Можно пройти в мой кабинет и там все обсудить.

– Егор Александрович, – громко окрикнул меня директор. – В связи с предшествующими событиями и вашим состоянием здоровья даю недельный отгул на восстановление.

Молча проглотив сказанное, обменявшись взглядами с гостями, они вышли в коридор.

***

– Аркаим, передача информации прошла успешно? Ты все видел и слышал? – Прозвучала в докладывающей форме мужская речь.

– Хорошая работа, продолжайте наблюдение и подготовьте объект. Он тот, кто нам сейчас сможет помочь, продолжайте усиленно культивировать, обрабатывая до полной готовности персонажа. Инструкции у вас есть, не переусердствуй, не дави как ты любишь Ильдар – в ответ стальной голос прервал связь.

***

       Страх охватил меня до мурашек по коже, тот же волнение и озноб, я как будто снова оказался на этом злополучном мосту.

Этот резкий рывок, потеря устойчивости, теперь уже оглушающее, режущее трение замка пуховика по поручню, и я лечу вниз. Сейчас мне кажется это все более растянутым и размеренным. Я вижу отдаляющиеся линии моста, невесомая девушка вдруг оказывается надо мной, и тут же сокрушительный, моментальный стук о тонкий лед на чуть обледеневшей полынье. Распахивая ледяные объятия, вода приняла нас. Не размозжила от волн натяжения, не раздавила своей глубиной, она смягчила всю физику падения. Разум подключился к телу, и я осознал, что иду ко дну. Начал усиленно бороться за жизнь, ради себя и хрупкой, почти мне незнакомой, девушки. Вдохнув воздух, я осознал, что меня снова потянуло вниз. Хватаясь руками за воду и пытаясь всплыть, я коснулся края льда, он ломался под моими пальцами, но это лишь придало надежды. Со всей присущей силой, что еще оставалась во мне, я вынырнул, глотая жадно воздух. Девушки не было рядом, я не слышал и не чувствовал ее. Оборачиваясь вокруг, я искал взглядом, и увидел, как точно так же как и я, она хваталась из последних сил, резала руки об тонкий лед, но главное, она боролась, яростно сражалась за возможность на спасение.

      Нас разделяло приличное расстояние, видимо удар пришелся на меня, и ее просто отбросило на более твердый ледяной покров. Она была на поверхности трескающегося и ломающегося под ней льда, осторожно ползла вперед, то и дело проваливаясь и всплывая. Барахтаясь и взмахивая руками, она побеждала в схватке за стремление жить. Ее усилия оправдались, девушка замерла на льду, боясь шевельнуться и совершенно не задумываясь о холоде.

      Я не знаю, думала ли она обо мне или обо всем произошедшем, но четко понимал, я рад, что мы оба живы. Обреченный исход в моей голове снова приобрёл осознание будущего.

***

      В этих судорожных воспоминаниях я подошел к кабинету и провернул ключ в старом дверном замке.

– Входите, располагайтесь. Удобно ли нам будет здесь поговорить?

– Вполне, – сухо ответил мужчина.

С ним была обаятельная девушка. Она с неподдельным интересом смотрела на меня, ее взгляд я заметил еще в кабинете директора. В тот момент я даже смутился от такого внимания. Хотя, не скрою, приятного. Чем-то мне ее образ был близок и знаком.

– Итак, что вы хотите узнать? – опять, не размениваясь, спросил я.

– Меня зовут Ильдар, – ответил мужчина. – И вопросы хотелось бы задавать мне. В достаточном объеме полезной информации мне известно о тебе, мы пришли не узнать, а наоборот, поведать, так сказать, открыть глаза, пояснить некоторые детали.

Понимая, что они совершенно не те, кем представлялись, я осознанно кивнул.

– Рассказывать про удивительное спасение девушки, про ее склонности к суициду и о том, как вас спасли оказавшиеся рядом спасатели не надо. Мы были там, мы контролировали, корректировали и помогали. Случай на дороге до этого и другие не замеченные тобой опасные случайности тоже были под нашей защитой. Можешь не благодарить, все это мы делали не только ради тебя. Далеко не ради тебя! – грозно сказал Ильдар. – Не считай себя героем, ты лишь один из сюжетных персонажей в большом и хитром плане. Игра, в которую ты ввязался, тебе не по силам. Ты не представляешь всего масштаба происходящего и не осознаешь последствий. Ты нарушил правила! Ты взял на себя ношу ответственности за спасенную девушку, ты …

Энергичный голос девушки неожиданно прервал его.

– Ильдар Ибрагимович, вы слишком не сдержанны, не давите на него. Я прошу, смягчите напористость. Егор, он неглупый парень, давайте вместе все разъясним.

– Ааа… – замялся я. А из всего сказанного не понял, я нарушил правила? Когда? Какие?

Мои новые знакомые переглянулись.

Ильдар лишь хмыкнул

– Сболтнул лишнего, завелся, ситуация сложная, устрашающая и очень тонкая вокруг тебя, Егор. То и гляди лопнет, точнее сказать, взорвется. И тогда даже мы не помощники тебе.

– Да успокойтесь вы наконец, – настойчиво выкрикнула девушка. –Выйдите, покурите, с вас сойдет.

– Да, мы же в школе, – растерявшись, проговорил Ильдар.

– Все нормально, – сказал я. – Не считайте меня наивным и невежей, – с долей уважения обратился к Ильдару. – В том, что смерти от суицида не являются решением, это понятно. Их наставляют извне и сводят разум на нет, превращая в подчиненных дурной власти. Их готовят и подталкивают, ограничивая волю, пресекая все попытки бороться.

– Все правильно, – любезно ответила девушка. – Простите, я не представилась, меня зовут Мария. Вы видите и глубоко чувствуете людей, их слабости и пороки, их сильные стороны и искушения. Но вы ограничены этим миром и иллюзиями, что он создает. Человечество утратило возможности превзойти тайны вселенной и границы обычного вашего бытия. Вы летите в космос, думая, что там найдете новые миры, увидите себе подобных или наоборот уродливых пришельцев, но нет, Егор, все это лишь дело рук выдумщиков – фантастов. Куда более устрашающие и значимые миры находятся ближе, чем миллионы световых лет.

       Я обомлел, потеряв возможность говорить, и при этом абсолютно поверив во все сказанное. Тысячи ранее прочитанных предположений от простых романтиков и писателей до научных умов и конечно людей, просто умеющих на этом заработать деньги, слились в одну спорную гипотезу.

– Вернись из иллюзий, – опять грубо ворвался в наш милый разговор Ильдар. – Ты начал двигаться в правильном направлении и помог не одной потенциальной жертве. Ты боролся против самой смерти.

– Нет, я боролся за жизни, – уверенный в себе сказал я.

– В этом и есть твой минус, Егор, – подхватила разговор Мария. – Ты считаешь, что жизнь важнее смерти, и что смерть – это конец всего. Но это совершенно не так. Мы тебе хотим предложить расширить твои познания и возможности.

– Ты готов, парень? – с издевкой спросил уже раздражающий меня Ильдар. – Хотя нет, не отвечай, я и так все знаю.

Этот грубиян настойчиво гнул свою линую.

– Естественно, ты согласен! Так вот, – начал он, – За всеми нелепыми смертями, и особенно за случаями добровольного ухода из жизни, стоят люди из другой, альтернативной вашей реальности, системы. Каждого, кого они завербуют, становится их подчиненным, мы называем их Фантошью. Они часто становятся вовлеченными в совершенно непредсказуемые ситуации. Их могут использовать по своему назначению как в вашем мире, так и в других реальностях. По – современному выражаясь, перепрошивают сознание, и они могут стать кем угодно, начинав существовать по новому, совершенно не вспоминая о прошлой жизни события. От обычного рабочего, в нужных кругах став предателем, раскрывая тайны своим хозяевам, может сесть и на место президента к примеру, совершив переворот в небольшом государстве.

– А теперь к самому главному, – уже размеренно продолжал Ильдар. – Та девушка… Полина ее зовут, верно? Так вот, ей была отведена особая роль, и это не место в парламенте или крупной инвестиционной компании, даже не кресло президента.

Ильдар понизил голос.

– Она … – он неуверенно смотрел на Машу и на меня. – Мы не знаем, кто она – вдруг неожиданно для меня заявил Ильдар.

– Да, Егор, – подхватила Маша, – Мы, как и ты, долго ее искали, пытались разобраться и помочь. Просчитывали все линии ее судьбы. Все, как оказалось, тщетно, кто-то очень могущественный закрыл ее даже от других пространственных слоев. Но вчера мы весомо нарушили их план. Полина осталась жива, ее разум полностью им пока не подвластен. Но она не в безопасности, ты должен нам помочь, стань одним из нас. Стань выше понимания твоей реальности и своей плотской сути. Мы хранители равновесия среди душ, ушедших в прочие миры. Мы находимся за гранью тех воплощений, что ждет каждого после омертвения тела.

***

Они пришли ко мне, зная, что я не раздумывая соглашусь. Мне дали всего ночь, одну только ночь для моей жизни в этом мире. Лишь ночь, которую я так не любил, стала для меня покрывалом перед пробуждением осознания жизни и грядущих перемен.

Я грустью пойман, мыслей спрут

Завороженный вдохновеньем.

Я тот, кого потом сочтут

Планеты нашей обновленьем!

Меланхоличным одеялом

Укрою каждого сердца,

Чтоб исцеляющим порталом

Впредь не являлись небеса.

Распотрошённою тоскую

В тиши раскинутой ночи,

Повелеваю пустотою

Луны, рождающей парчи.

Глава II

      Всегда необъясним тот момент, когда ты открываешь глаза и ощущаешь действительность. Я проснулся не от резкого изменения сознания или фактора воздействия, а наоборот, проснулся мягко, даже непривычно сладко и размеренно. Ранее пробуждение меня всегда приводило в общий тонус работы, а сейчас я был расслаблен и приятно спокоен.

– Что – то не так, – мысленно отметил я и попытался вглядеться в окружающую обстановку. Ничего не изменилось в моей квартире, она пребывала еще в утреннем сумеречном виде.

– Чараша! Чаруш, девочка моя, иди ко мне, – единственное, что пришло в голову, позвать кошку, которая послушно отозвалась, и в полной тишине были слышны неестественно громкие передвижения к хозяину.

      Сейчас я специально позвал ее, чтобы осознать, в привычной ли я квартире и, самое главное, реальности. Как известно, кошки могут видеть потусторонний мир, и именно она как раз была моим родным помощником – «инструментом», моим успокоительным.

      Зачастую по утрам, слыша звуки будильника или мое шевеление, она тут же прибегала, залазила на кровать и, утыкаясь мокрым носом, целовала, ложилась рядом на одну со мной подушку. Либо укладывалась на грудь, повернувшись обязательно хвостом, продлевая мое пребывание в кровати.

      Вот и сейчас она оказалась у моего лица и прижалась своей головой в мой подбородок. К этому ритуалу были ею допущены лишь самые близкие. Я с улыбкой поцеловал любимицу в мокрый нос, от нахлынувших вдруг эмоций, от осознания рядом близкого и родного захотелось ее раздушить.

– Не уходи в паранойю, – заставив меня вздрогнуть, прозвучал голос Ильдара. – Шизофреник мне не нужен.

Кошка прыжком устремилась в другую комнату, а я подскочил на кровати.

– А ты кого хотел увидеть? – смеялся Ильдар. – Ты думал, мы тебя оставим одного в просторах ночи и твоих снах? Нет, друг, ты теперь важный элемент в цепи всей взаимосвязи. Мог и сам догадаться, что одна из фаз влияния на сознание человека – это сон!

– Поясни, – тихо и в меру требовательно сонным голосом спросил я.

Он провел манипуляцию рукой передо мной и закрыл глаза. Я в тот же миг перенесся в совершенно другую комнату.

      Осознание сна и нереальности не наступило. Я лежал на узком диване в полной темноте, повсюду витал запах нежилого здания, надо признаться, очень удушающая атмосфера.

Приподняв голову, я увидел отвалившуюся штукатурку и плесень, она выедала изнутри старое строение, наполняла запахом прелости и гниения всю комнату.

Рассудок, как ни странно, был более мне подвластен, нежели тело, которое стало тяжелым, а каждое движение более медленным. Определенно это было пребывание во сне.

Я со своей способностью к возвращениям легко переместился в сознание привычного мира

– Ты что так быстро, Егорушка? – продолжал ехидствовать Ильдар.

– Насмотрелся на стены, – буркнул недовольно я.

– Перемещайся обратно и продолжи сон, – настойчиво велел Ильдар. – Сейчас я поддерживаю твою жизненную энергию, но вскоре ты сам научишься ее контролировать и не впадать в кому. Астральная проекция может быть очень сильной и реальной не только в воспоминаниях и снах, но и в других реальностях, в том числе и в нашей. Многие неумело, но смело этим пользуются, отсюда у них и появляются провалы в памяти, забывчивость, неадекватное поведение, дурные сны и лунатизм. Сомнамбулизм – очень сильная штука, Егорка.

– Что за пренебрежительная форма обращения ко мне? – по-учительски возмутился я.

– Был у меня товарищ, Егоркой я привык его звать, а с тобой, я так понимаю, долго еще предстоит работать, вот по-свойски и решил обратиться.

То, что форма «был» меня смутила, я из-за деликатности не стал озвучивать, да и вообще спрашивать о тезке. Но видимо его самого это как-то задело, и он резко поменялся в лице, пристально, гипнотически будто закачал в меня, скопировав со своей карты памяти файлы с переживаниями, воспоминаниями его напарника Егора.

Я не стал им, я не перенес через себя жизнь, Егора – напарника, я будто бы оказался в очках виртуальной реальности и мне проецировали все важнейшие событийные истории, приключившиеся с Егоркой.

Череда губительных событий настигла его как ни странно по возращении в родное село Шалаши Хлебновской волости Николаевского уезда после несения службы в тяжелейший период в стране после окончания гражданской войны.

Однопрестольная православная церковь, при которой была открыта церковно – приходская школа была единственной на всю округу, в нее и устроился Егор в помощники подработать да знания получать. Работы в то время не было, в регионе началась страшная засуха, дефицит продуктов питания, а в менее крупных районах наблюдался повальный голод.

Прошли месяцы, и беда настигла и жителей села, продовольствие кончалось, личные запасы дворового хозяйства опустели. Среди причин голода было отсутствие каких-либо значимых резервов провианта у правительства советских республик, что привело к тому, что в регионе появлялись тысячи умирающих от голода, распространение каннибализма, детоубийство и бесчеловечная борьба за жизни.

Несмотря на это церковь и дети, содержащиеся при ней, были сыты. Запасы нет-нет да пополнялись.

«Словно из ниоткуда…» – такая мысль пришла Егорке в голову, видя, как в очередной раз отец Пахом вынимает из мешка булки хлеба, раздавая не только детям, но и прихожанам в полуобморочном состоянии от недоедания.

Улучать в предательстве он не посмел, но любопытство взяло верх. Где, у кого, да и каким образом можно достать самый, пожалуй, жизненно необходимый, но при этом страшный дефицит?

Сколько бы раз он ни пытался подкараулить, подглядеть, подслушать или выудить у настоятеля, откуда он берет свежий хлеб, тот в свою очередь смиренно складывал руки и возносил к небу. Становилось понятно: «Бог подал!»

В целом выносить подозрения мог каждый житель, но кто будет осуждать батюшку да кормильца – спасителя. Но вдруг количество подношений стала все меньше раз за разом. Отец Пахом стал все реже появляться в церкви, потом совсем исчез, а в вместе с ним и последняя надежда не умереть от голода, сохранив человеческие принципы в ситуации выжить любой ценой.

Спустя неделю свершилось самое страшное, людей валило насмерть один за одним. Предел бесчеловечности случился с жительницей села Акулиной Чугуновой, которая зарезала свою шести летнюю дочь и половину ее съела. А Андрей Семыкин разрубил на части умершую от тифа квартирантку и не испытывая раскаяния и стыда съел ее.

Беззаконие творилось адское, как прознают, кто и как «получше» умер, обрезали, делили и съедали останки.

На девятый день, всегда до рассвета, вынося очередной труп из алтаря, Егорка почуял очень сильный запах церковного воска и особо явный запах ладана. Но литургии не проводились уже несколько недель, никого не отпевали, да и вовсе упразднили обряды наряду с событиями.

Егор держал иссохший труп ему мало знакомого или просто уже неузнаваемого человека, превознёс к молитве крестясь, придерживая труп, прижав к себе. «Чур меня, чур, нечистая», – думал он о том, что предназначение ладана не только как подношение Богу, но и для того, чтобы прогонять нечистую силу. Не зря же существуют в народе поговорки: «Боится, как чёрт ладана». Температура воздуха начала подниматься вместе с температурой тела, взгляд померк, все вокруг будто бы поплыло, видимо, от долгого недоедания. Он понял, что теряет сознание и начинаются жуткие видения.

В этот момент от иконостаса стали отделяться образы архангелов и святых. Преобразившись в балахонно – монашескую мантию, сходили они один за одним с пьедестала, с северных райских ворот, прямиком из жертвенника, другие с дьяконника мимо аспид церкви, прямиком на выход, устремляясь к берегу реки.

Красный диск небесного святила показал свою головку из утробы раскинувшей ноги женщины в виде лесной полосы вдоль узкой речушки.

Собрав все силы, Егор проследовал за привидевшимися монахами и, затаившись в кустарнике, наблюдал следующую картину.

Было ощущение, что вороны вокруг хохотали, каркали в издевательском кличе, собирая все больше и больше черных собратьев пернатых. Но вместо них над Егором зависли, словно дюжина апостолов, черные монахи, что парили в отчасти глумящемся языческо – обрядовом хороводе, изгоняющей силой наполняя «хождением за солнцем» утреннюю зорьку. Как вдруг, словно по сигналу, они выстроились над поверхностью воды по ближайшему берегу, уходящая луна успела откинуть от них длинные тени, хоть и было ощущение, что эти силуэты подчинялась их же велению. Тени приосанились, увеличились, осмысленно преодолели неширокую реку и встали с противоположной стороны ровным отражением. Не успев выпрямиться, как вдруг взмыли в небо, принимая бой над гладью руки.

Егор, будучи участником лишь одного крупного боевого сражения, знал не понаслышке, какого убивать. Он остался жив лишь благодаря своему нраву, стойкости восприятия происходящего, когда на твоих глазах разворачивается рубка себе подобных, малоэффективные редкие выстрелы раздаются тут и там, и растворяются в людской боли. На деле же, в бою, лишь звон шашки об сабли, а сабли о шашки. Изнуряющим полуденным днем этот звон отрубал по локоть руки, добивая в грудь штыком, другой звук сносил голову упадшему с коня, а прочие отзвуки, наделённые отчаянием, в рукопашном бою вырывали кадыки с завершающим звуком, бульканьем вытекающей крови.

Открыв глаза, Егорка увидел местных жителей. Без какого-либо преувеличения, на реку вышла вся деревня. Измождённый от прожитой ночи, Егор смог приподняться и опешил от увиденного. Река была вся кроваво – красной, ей было не по силам процедить через себя пролитую в бою кровь, а берег, красный от только созревающей на нем земляники был истоптан местными жителями, которые крестясь, шептали: «Красная речка, красная».

С тех пор это поселение стали называть Красная Речка, навсегда утаив истинное происхождение названия от потомков.

К закату, пожалуй, самого длинного дня Егора в церковь пришел незнакомец, своим видом обеспокоив местных прихожан, которых в этот день было как никогда много. И все как по некому велению стали покидать стены монастыря.

– Здравствуй, Егорка …

От этих слов меня снова выкинуло в реальность.

Я чувствовал недосказанность, какой-то особой, приобретённой интуицией я понимал, история не закончена.

– Я хочу знать до конца судьбу Егора.

Ильдар одобряюще кивнул, запустив короткое содержание, всплывающие факты, рассказывающие о том, как взял его в свои ученики и рассказал о последователях, посвящая в те тайны, что Егорка, будучи человеком, мог в себе таить и изредка пользоваться.

Преуспев в мирских делах, образуя взаимодействие и помощь между двумя мирами, сам Егор в последствии попросился на подмогу в Украинское поселение, где сравнительно позже начался голод, с осознанием дела Ильдар дал добро. И все бы ничего, но наряду с нехваткой пищи, которую Егор быстро наладил для местного поселения, вдруг произошло истинно зверское убийство местных священников – братьев. Их не просто убили, ими осквернили крест, наглядно расчленив. Одному из них вспороли живот, намотав кишки на столб креста, другому отрезали голову и скормили псам…

На всей территории СССР продолжалось истребление священнослужителей, что привело к тотальному разрушению церквей и храмов. Правительству ничего не оставалось, как личным приказом упразднить церкви, а всех последователей объединить в тайное общество, на долгое время оставив страну без вмешательства извне, пока не произойдет первое объединение хранителей в общину не под эгидой управляемой церковью.

Следом за событиями и первый год Великой Отечественной войны, где также Егорка не посмел остаться безучастным. Одна винтовка на десятерых, потери личного состава, плен, пытки. Он прошел лагерь смерти и, спустя много лет оставив за плечами пережитые события, вернулся в родные края к местным жителям, так не узнавшим всю судьбу Егорки. Позже он пропал, не оставив о себе весточки ни среди живых, ни среди мертвых. Ильдар искал и до сих пор продолжает поиски хотя бы упоминаний о нем, но все тщетно.

Оказавшись теперь в сознании реальности, я смотрел на Ильдара и понимающе смягчил свое отношение к его нахальству и беспардонности, оставшись под впечатлением и решив развить в себе любопытные возможности.

– Я готов! Подскажи, направь, – принимая образ ученика, сказал я.

– Все дело в том, что ты осознанно, привычкой держишь себя в этой реальности и считаешь ее единственной, но когда ты во сне, то легко проникаешь сквозь пространственные изменения. Так представь, что сейчас ты не наяву, а во сне, и тебе нужно попасть в твой привычный мир.

Это оказалось настолько просто, что подчинив себе эту мысль, я снова оказался сидящим на диване в той самой затхлой комнате, в которой увидел вокруг лишь старые столы со стопками бумаг и пару забитых хламом шкафов. Комната была лишена человеческого пребывания уже много лет.

– Матерь Божья! Это же мой рабочий кабинет! Что с ним? Я что, в будущем? – от разом нахлынувших мыслей меня выкинуло обратно в квартиру.

Ильдар все так же пребывал на стуле, улыбаясь, будто слышал мои выкрикивания.

– Где я? Мой кабинет стал похож на последствия опустения и полной безжизненности.

– Да, это одна из версий твоей же реальности и твоих ценностей. Ты живешь в ярких красках и видишь лишь свет, а прямой фактор воздействия, полная противоположность. Тебя искусственно склоняют к тьме, ставя в противовес собственное отражение. Но такое, что выгодно им. Во сне ты становишься другим, сначала даже не замечаешь, как краски тускнеют, с каждым сном ты отдаляешься от тех привычных пейзажей и любимых мест. Так приготовленное для тебя сознание становится явью. Ты меняешь характер, привычки, образ жизни и в итоге становишься другим.

– Вот оно как, – печально вздохнул я. – Неужели все так просто, и никто не защищен?

– Почему же? Защищены нами, для этого и создана наша организация. Мы находим эти изменения, отслеживаем, прерываем. Ангелы – хранители по сути обычные полицейские: ведем дела, раскрываем убийства. Есть и заказные, и глухари, бывает, появляются и нелегалы в различных попытках пребывать в мирах незаконно.

– Ангелы – менты. Вот это я понимаю история. Этот сюжет покруче любой книжки будет, – смеялся я.

– Зря иронизируешь, все максимально серьезно, наши ошибки пострашнее ваших происшествий, – сурово свел брови Ильдар.

– Слушай, запоминай и вникай Егор. Мы именуемся Куммирами. Это слово произошло от понятия Куммирня, что значит полка в красном углу дома для молебна. Издревле туда ставили деревянные статуэтки, идолы, т.е. куммиры. Впоследствии сохраняя традиции, сменились верования, появились иконы, но подсознательно не утратили обрядового значения. Человек обращался к Богу со славлениями, уговорами об исполнении чаяния. Даже договоры с родственниками и соседями обязательно заключали перед куммирней, чтобы Боги были свидетелями между людьми. В красном углу договариваются о свадьбе, отдаются почести за хороший урожай. Отсюда, кстати, и происходит понятие "кум", эквивалент понятий "родственник" и "мир", как обозримая вселенная. Фактически куммир – это образ родственника, ставшего частью Вселенной, и растворенного в ней. Помнишь библейское писание? «Не сотвори себе кумира!» Так вот это и есть истинное значение слова. Мы являемся Куммирами человечества. Да и вообще хватит об этом. Вернись и досмотри, что тебе приготовили.      Ухмылка сошла с моего лица, и уже не было такого желания возвращаться в сон.