Хозяин степи

– Хорошо, я сейчас, – кивнул Юрген и пошёл разыскивать шамана. Ему показалось, что за ним кто-то идёт, но, обернувшись, он лишь увидел несколько сарби, которые шли явно куда-то по своим делам, а вовсе не за ним. Возле гера Сагдая Шу увидел Олафа и понял, что не ошибся. Найтли сидел у стены гера с чашкой в руках.

– Мне Сагдай нужен, – сказал Юрген. – Он у себя?

– Да, они там с господином Рейном беседуют, – кивнул Олаф.

– А тебя выгнали?

– Я сам вышел. Тут хорошо так, свежо.

– Что это у тебя в чашке?

– Кумыс. Мне нравится.

Юрген заглянул в гер и проговорил:

– Здрасьте, там Сабире нужен отвар. Эсфира попросила.

– Зайди, – кивнул Сагдай. Шаман достал из сундука пучок какой-то травы и протянул Юргену. – Отдай это Эсфире. Она сама сможет приготовить отвар.

Шу поблагодарил Сагдая и поспешил обратно к Сабире. В гере шамана слишком вкусно пахло едой, а Юрген был очень голодным. Отдав траву Эсфире, он побежал к Оташу.

– Долго ты ходил, – проговорил тот.

– Да я там ещё Эсфире помогал, – ответил Шу, садясь поближе к очагу.

– Чем помогал?

– Ходил к Сагдаю за травой для отвара.

– Эсфира больна?

– Нет, Сабира.

– Хм, мне она ничего не сказала.

Юрген только пожал плечами.

– А скоро мясо сварится? – спросил он.

– Скоро, – улыбнулся Оташ.

После обеда Юрген сел записывать то, что успел увидеть в шоносаре. Ближе к вечеру Оташ принёс откуда-то ширму и, поставив её в гере, проговорил:

– Сядь за ней.

– Это зачем? – не понял Юрген.

– Будут приходить люди. Ты не должен присутствовать.

– То есть за ширмой это я не присутствую?

– Это другое.

– Ладно, – согласился Шу и отправился за ширму. Теперь он сидел совсем рядом с тем самым сундуком, в котором лежали вещи Оташа.

Действительно очень скоро в гер кто-то пришёл.

– Рассуди, великий шоно, – заговорил мужской голос.

– Слушаю тебя, – ответил Оташ.

– Сосед мой свататься приходил. Хочет дочку мою младшую за сына своего отдать. Но разве можно, пока старшая ещё не замужем? Я ему говорю, пусть старшую берёт. А он ни в какую. Мол, сыну его младшая приглянулась.

– А что сама дочка твоя говорит? Нравится он ей?

– Нравится, – вздохнул мужчина.

– Старшей сколько лет?

– Девятнадцать уж минуло.

– Так если судьба её быть тебе опорой в старости, так и не станешь младшую выдавать? Всё ждать будешь?

– Так это…

– Что? Требуй у соседа хороший выкуп и отдавай младшую.

– Ну, а старшая-то?

– Я что-то непонятно сказал?

– Нет-нет, всё понятно, великий шоно.

– Ступай.

Мужчина удалился, и вслед за ним в гер зашёл кто-то ещё.

– Великий шоно, не знаю, как поступить, – проговорила женщина.

– Что случилось? – поинтересовался Оташ.

– Овечка наша заболела. Муж говорит забивать надо. А я думаю, всё равно раз больная, то на мясо уже не пойдёт, но вдруг я вылечу её, и она ещё сможет ягнят принести? Муж говорит, что зря только её кормить буду, и ягнята будут больные. Но овечка хорошая. Сердце моё чует, что вылечится она.

– Сагдаю показывала?

– Нет.

– Покажи. И жене его. Если они скажут, что вылечить можно, лечи. Если нет, то забивай, мучить животное тоже не надо. Иди.

– Спасибо, великий шоно.

Когда женщина ушла, за ней пришёл мужчина, за ним ещё один, и ещё. Юрген даже устал их слушать, и его начало клонить в сон. Когда посетители, наконец, закончились, Оташ отодвинул ширму и устало проговорил:

– Меня долго не было.

– Они все от тебя что-то хотели? – спросил Юрген.

– Да. Но так не каждый день будет. Вижу, спать хочешь. Ложись.

– Доброй ночи тогда, – кивнул Шу.

– И тебе, эне, – ответил Оташ.

Утром Юргена разбудили голоса. Открыв глаза, он обнаружил, что шоно куда-то ушёл. Потянувшись, Шу встал и направился к выходу из гера, но столкнулся с вернувшимся Оташем.

– Ты вчера отдал траву Эсфире? – спросил шоно.

– Доброе утро, – ответил Юрген. – Да, отдал ей. А что?

– Ты помнишь, как трава выглядела?

– Ну, такие листики у неё обычные. Немножко вытянутые вроде. И пахло сильно. Но приятно. Ароматно так.

– На адыраспан, например, не было похоже?

– Нет. Совсем нет. А что случилось?

– Сабире стало хуже. Говорит, что после отвара из травы, которую ей дал Сагдай.

Её бы осмотреть кому-то другому. Но у нас знахаря хорошего нет. Есть женщина-знахарка, но она в этом точно не поможет. Она больше по другой части. Знахарь – это очень… Это дар нужен. Сагдай многое умеет, и его жена тоже, но их нельзя сейчас допускать к Сабире.

– А в поселениях ведь могут быть хорошие знахари?

– Отсюда сутки ехать до баргов, у них есть знахарь, но они на другом берегу Ихтыр. Ещё перебираться надо. Потом сутки назад.

– Ты отправишь гонца?

– Отправлю.

Оташ ещё секунду помолчал, а затем покинул гер. Юрген вышел вслед за ним и направился к жилищу Сагдая. Возле него он обнаружил Рейна, делающего что-то наподобие гимнастики.

– Это вы что? – поинтересовался Шу.

– Это я слежу за собой, в отличие от вас, – ответил Рейн.

– Вы хоть в курсе, что тут произошло?

– Нет, но вы мне сейчас расскажете.

– Сабира обвиняет Сагдая в том, что он её отравил. Помните, я вчера за травой приходил. Вот будто то была какая-то ядовитая трава.

– И она Сагдая обвиняет, а не вас? – спросил Арчибальд.

– Почему меня?

– Так вы траву принесли. Но обвиняет Сагдая? Это точно?

– Я так понял… У меня Оташ спрашивал, что была за трава. И ещё он посылает гонца в поселение какое-то, чтобы оттуда приехал знахарь. Ну, как независимое лицо.

– И далеко это поселение?

– Оташ говорит, что сутки ехать. Это на берегу реки Ихтыр. Вы вон у Олафа спросите, он же у нас картограф.

– Спрошу. А вы найдите Эсфиру и убедитесь в том, что вас не обвиняют.

Послушавшись Рейна, Юрген отправился к геру Сабиры, решив, что Эсфира должна быть там. Стражники были уже другие, поэтому Шу пришлось снова показывать им фигурку волка. Эсфира действительно была внутри. Она сидела рядом со спящей Сабирой.

– Я пришёл спросить, может, что нужно? – шёпотом произнёс Юрген. Эсфира приложила палец к губам и подошла к Шу. Вдвоём они покинули гер.

– Спасибо, – проговорила женщина. – Я молюсь Табити, она должна помочь. Она не оставит.

– Шоно говорил, что пошлёт за знахарем.

– Мы будем ждать его.

– А это правда, что Сабира отравилась? – спросил Юрген.

– Ей стало хуже после отвара. Может быть, там была какая-то нехорошая трава.

– То есть ты хочешь сказать, что это шаман виноват?

– Я не знаю. Мне надо к Сабире.

– Так может всё-таки помощь какая нужна?

– Проси Табити. И Тенгри, – и Эсфира вернулась в гер Сабиры.

Юрген снова пошёл к геру Сагдая. Рейн и Олаф завтракали вместе с шаманом, его женой и помощником Дониром.

– Присоединяйся, – предложил Сагдай.

– Благодарю, – кивнул Шу и сел рядом с Найтли. По лицу шамана совершенно не было заметно, чтобы он хоть сколько-то нервничал. Он выглядел абсолютно спокойным, как и его жена. Донир тоже казался беззаботным.

Юрген осмотрелся в гере. Первым, на что упал его взгляд, был большой бубен, стоявший у стены. Затем Шу обратил внимание на то, что часть гера была отгорожена ширмой, похожей на ту, что принёс Оташ.

– А для чего в герах нужна ширма? – поинтересовался Юрген.

– Она отгораживает женскую половину, – объяснил Сагдай. Шу вспыхнул.

– Что-то не так? – спросил шаман.

– Всё в порядке, – ответил Юрген. – Очень вкусная каша.

– И правда очень вкусно, – согласился Олаф.

– Но мы уже чересчур долго пользуемся гостеприимством господина Сагдая, – проговорил Рейн.

– Нам это не в тягость, – ответил шаман. – Хотя, думаю, ваш гер уже должен быть готов.

– Тогда мы отправимся туда, – сказал Арчибальд.

Юрген вышел из гера вместе с Рейном.

– Вы узнали? – спросил посол.

– Да, меня они не подозревают, – ответил Шу.

– Я не думаю, что Сагдай действительно мог отравить Сабиру, – проговорил Арчибальд. – Ему это просто не нужно.

– А кто тогда?

– Не знаю. Да и была ли она действительно отравлена? Может быть, она просто больна, а Эсфира решила выдать это за отравление?

– Зачем?

– Этого я пока не знаю.

Когда Юрген вернулся в гер шоно, Оташ уже был там.

– Где ты ходишь? – спросил он.

– Меня Сагдай пригласил позавтракать, – ответил Шу. – Или надо было отказаться?

– Что ты вообще делал у Сагдая?

– К Олафу заходил. Мы же с ним старые приятели.

– Чай будешь?

– Буду, спасибо. Ты отправил гонца за знахарем?

– Отправил.

– Скажи, а вот Данжур, который был шоно до твоего отца, как он погиб?

– Как и было ему предсказано. От руки шамана.

– Сагдая? – удивился Юрген. – Или тогда был другой шаман?

– Сагдая. Он как раз стал шаманом, – ответил Оташ.

– Но как же так вышло, что он убил шоно?

– Данжур хотел захватить Серес. Но не войной. Он приказал невесте хуанди Сереса, юной девочке из шоносара, убить своего молодого супруга. Этому удалось помешать не без помощи Сагдая. После этого Данжур подослал убийц к шаману, но его спас Донир, прикрыв своим телом. Его чудом вылечили. А Сагдай убил Данжура.

– Тогда выходит, что у Эсфиры есть все причины не любить Сагдая? – проговорил Юрген.

– К чему ты это? – спросил Оташ. – Ты предполагаешь, что она могла это подстроить?

– Не знаю. Просто пришло в голову.

– Хм, – сарби задумался.

– Слушай, я ещё хотел спросить, – Юрген замялся.

– Что?

– Зачем ты всё-таки тогда меня ширмой отгородил, словно я девчонка какая-то?

– А как надо было? – с улыбкой отозвался Оташ. – При тебе они не стали бы так свободно разговаривать со мной. Что, в следующий раз выставить тебя на улицу?

– Не надо на улицу, – пробурчал Шу.

– Значит, будешь за ширмой. Приберись тут, а я пойду. У меня есть дела.

– Чего?

– Посуду помой и убери. Воду я уже принёс, вон кадка стоит.

Оташ ушёл, а Юрген растерянно уставился на грязную посуду. Ему всё меньше нравился тот факт, что у шоно не было слуг или жены. Хотя нет, жена, наверное, мешала бы Юргену, а вот слуги были бы очень к месту. Пришли бы сейчас, вымыли посуду и ушли по своим делам. Вздохнув, Шу всё-таки принялся выполнять поручение шоно. Вода была холодная, и Юрген подумал, что так можно и снова с простудой свалиться.

Тем временем Оташ зашёл в гер Сагдая. Его жена занималась уборкой, а сам Сагдай читал какой-то свиток.

– Что ты пришёл мне сказать, Оташ? – подняв глаза на шоно, поинтересовался шаман.

– Я тебе верю и знаю, что ты не мог намеренно причинить вред Сабире, – проговорил Оташ.

– Есть какое-то но?

– Нет. Наоборот. Есть и. Что если Эсфира хочет оговорить тебя?

– Я убил её отца, но столько лет уже минуло. Да и не любила Эсфира Данжура.

– Это Сабира.

– Что Сабира? Её идея?

– Уверен. Она не любит тебя. Ты встал на мою сторону, а не на сторону Газиза. Ты помог мне выжить. Сабира вполне могла подговорить Эсфиру, напомнив о смерти её отца, за которую ты не ответил.

– Что ты предлагаешь?

– Подыграть Сабире, когда она сделает следующий шаг.

– А он будет?

– Конечно, будет.

– Тогда стоит спровоцировать её на этот шаг. Я навещу её и скажу, что буду молить Табити о её скорейшем выздоровлении.

– Она разозлится, – с улыбкой ответил Оташ.

– Наверняка, – кивнул Сагдай.

– Где Донир?

– Помогает послу обустроиться. Он сам вызвался, потому что они же не понимают наш язык.

– Донир добрый, – проговорил Оташ, – хорошее качество для будущего шамана, но…

– Ты не смог бы доверить ему шоносар? – закончил за шоно Сагдай.

– Если бы у меня был ещё хоть кто-то, кому я мог бы верить, кроме тебя. Я верю Дониру, как тебе, но он слишком добр и доверчив.

– Небесный волк сам привёл его ко мне. Может, ему виднее?

– Ты шаман, ты общаешься с духами, и они дают тебе силы. Они дают тебе уверенность и спокойствие. У меня этого всего нет.

– Разве не ощущаешь ты поддержку небесного волка? Разве не чувствуешь, как сам Тенгри встаёт за твоей спиной?

– Не знаю, – честно ответил Оташ. – Иногда мне кажется, что чувствую. Но потом вдруг накатывает такая усталость…

– Тебе нужна сила. Отсюда сутки пути до волчьего камня. Ты ведь знаешь, где он?

– Знаю.

– Ты должен пойти туда. Когда вернёшься, продолжим переход.

– Сначала разберёмся с Сабирой.

Сагдай кивнул. Оташ вернулся в свой гер и посмотрел на дело рук Юргена.

– Ты считаешь, что эта посуда теперь чистая? – усмехнулся шоно.

– А чего нет-то? – отозвался Шу.

– Тогда сам и будешь из неё есть.

– Ну, а что я не так сделал? Холодной водой лучше не отмыть.

– Ты действительно никогда раньше не мыл посуду?

– Нет.

– В следующий раз возьми золу из очага, – вздохнув, объяснил Оташ. – Ей можно оттереть жир.

– В следующий раз надо ещё и воду подогреть, – ответил Юрген. – Иначе я снова простужусь, и вы отваров не напасётесь.

Шоно еле заметно улыбнулся.

– Прогуляйся мимо гера Сабиры, – проговорил он.

– Это зачем? – спросил Шу.

– Я подумал над твоими словами и хочу кое-что проверить.

– Думаешь, Эсфира может что-то ещё сделать?

– Не знаю. Ступай.

Юрген послушался. По пути к геру Сабиры он сделал небольшой крюк, чтобы посмотреть, как устроились Рейн и Олаф. Их гер был меньше, чем тот, в котором жил Оташ, но всё равно выглядел довольно внушительно. Было видно, что делали его с должным уважением к послу. Донир и Олаф о чём-то с интересно беседовали, а Рейн подошёл к Юргену.

– Есть новости? – спросил Арчибальд.

– Да в общем пока никаких. Разве что Оташ склоняется к тому, что Эсфира и Сабира разыграли всё, чтобы подставить Сагдая. Именно Сагдай когда-то убил Данжура, отца Эсфиры.

– Ясно, – кивнул Рейн. – Держите меня в курсе.

Когда Юрген приблизился к геру Сабиры, оттуда вышла Эсфира и, увидев норта, вдруг очень обрадовалась.

– Помочь надо, – проговорила она.

– Что случилось?

– Сагдай будет просить Тенгри о здоровье Сабиры. Надо принести его бубен.

– И причём тут я?

– Женщина не может касаться бубна шамана. Ты мужчина. Ты можешь. Принеси.

– А чего сам Сагдай не может?

– Он уже начал просить.

– Где же он это делает?

– В гере Сабиры. Пожалуйста, помоги.

– Хорошо, – кивнул Юрген, – я сейчас.

По дороге к геру Сагдая он думал о том, почему нельзя было попросить кого-то из проходящих мимо сарби. Почему его? Что за невезение такое? Юрген сжал амулет, подаренный Оташем. Что же он никак не помогает?

Когда Шу заглянул в гер Сагдая, оказалось, что в нём вообще никого не было. Бубен стоял у стены, колотушка лежала рядом. Юрген подошёл ближе и рассмотрел рисунки на бубне. По центру был изображён круг. Выше был всадник на коне, а ниже волк. Шу взял бубен, он оказался тяжелее, чем он думал. В другую руку Юрген взял колотушку.

– Ай, что ты делаешь?! – раздался позади женский крик. Это была жена Сагдая и кричала она на языке сарби, которого Юрген понимать не мог. Поэтому он просто обернулся.

– Нельзя! Нельзя! – продолжала кричать жена шамана. Юрген пытался понять, что ему дальше делать, и в этот момент в гер зашёл сам Сагдай. Увидев свой бубен в руках Юргена, он изменился в лице, а затем проговорил:

– Положи на место. Аккуратно.

Шу послушался.

– Зачем ты его взял? – спросил Сагдай.

– Вам хотел принести.

– Никто не имеет права брать в руки бубен шамана.

– Я же не знал.

– Как тебе вообще это в голову пришло?

– Эсфира попросила. Сказала, что он вам нужен. Она говорила, что только женщина не имеет права.

– У вас, нортов есть такое высказывание. Незнание закона не избавляет от ответственности. Так?

– Так. Вы собираетесь меня как-то наказать?

– Я вынужден.

– И что же это за наказание?

– Я должен очистить бубен, принеся жертву духам. Жертвой должен стать ты.

– Что? – у Юргена внутри всё похолодело, а сердце словно ухнуло куда-то в желудок.

– Нужна твоя кровь, – проговорил Сагдай.

– Вся? – в ужасе спросил Шу.

– Нет, – на губах шамана появилась улыбка. – Пойдём со мной.

Сагдай взял бубен, колотушку, затем ещё какие-то травы и покинул гер, Юрген понуро поплёлся за ним. Сначала он хотел сбежать к Оташу и попросить защиты, но потом ему показалось это глупым. И наверняка такой поступок будет считаться трусостью. Юрген себя трусом не считал. Пока он шёл за Сагдаем, Шу думал о том, что же всё-таки произошло. Эсфира не могла не знать о том, что бубен шамана нельзя трогать. Значит, она специально подставила Юргена. Но зачем? Если она хочет отомстить Сагдаю, то причём здесь Юрген? Сагдай пришёл к геру Рейна и позвал Донира, который всё ещё был там.

– Надо провести обряд очищения, – проговорил шаман на языке сарби. Донир покосился на Юргена, а затем спросил:

– Как же так вышло?

– Эсфира хочет мне мстить. Явно не она сама это придумала.

– Сабира?

– Кто же ещё?

– Но я что-то не до конца понимаю…

«Я тоже», – хотелось сказать Юргену, но он промолчал, делая вид, что не понимает, о чём разговор.

– Шоно приблизил к себе этого мальчика. Если я проведу с ним обряд по всем правилам, он может разозлиться на меня. И правильно сделает, – усмехнулся Сагдай. – Парнишка на самом деле ни в чём не виноват.

– А мы действительно проведём обряд, как положено? – спросил Донир.

– Не совсем. Духи простят меня. Но пусть это выглядит по-настоящему.

– Это как?

– Я взял средство для быстрой остановки крови. Пойдём.

Юргена передёрнуло. С одной стороны, слова шамана его успокаивали, но с другой, он не знал, чего теперь ожидать.

Втроём они пришли на какую-то поляну на окраине лагеря. Донир достал небольшой кинжал и проговорил на языке нортов:

– Ты не бойся.

– Я и не боюсь, – ответил Юрген.

– Порань ему мочку уха, – на родном языке попросил Сагдай. – Оттуда будет много крови.

Шу напрягся.

– Не бойся, – снова сказал Донир, осторожно взял Юргена за плечо, а затем Шу почувствовал прикосновение холодного металла к своему уху. Боли он почти не почувствовал, но едва не отпрянул в сторону, когда увидел кровь. Донир достал какую-то тряпицу и, испачкав её в крови Юргена, передал её Сагдаю. Затем он окровавленными пальцами провёл по шее Юргена и задел его крутку.

– Протяни руки, – попросил Донир. Шу повиновался. Помощник шамана оставил кровавые следы на его ладонях и запястьях.

– Достаточно, – проговорил Сагдай и протянул Дониру какую-то траву. Тот приложил её к уху Юргена и попросил подержать так.

– Кровь сейчас быстро остановится, – сказал Донир.

В это время Сагдай измазал кровью бубен и колотушку и встал на колени. Трижды ударив в бубен, он проговорил:

– Конь мой, конь, ты поднимаешь меня к небесному шоно и вдвоём мы бежим по небу до самого солнца!

Ещё три удара.

– Подними меня. Позови всех.

Три удара.

– Поднимитесь выше гор, смотрите на озёра и реки, смотрите на леса, на небо смотрите.

Так Сагдай повторил ещё три раза, прежде чем на поляне появился Оташ. Следом за ним спешила Эсфира и ещё какие-то сарби, которых Юрген не знал. Он опустил руку, которой прижимал траву к уху, и понял, что кровь действительно остановилась.

– Что здесь происходит? – на родном языке спросил Оташ.

– Норт нарушил закон, – встав, ответил Сагдай. – Я проводил обряд очищения.

– Твоя жена сказала мне. Юрген просто не знал. Нет его вины.

– Я должен был это сделать, великий шоно. Ты сердишься на меня?

– Да, я сержусь. Юрген, подойди, – уже на языке нортов попросил Оташ. Шу послушно подошёл. – На кого же ты похож… – тихо проговорил шоно. – Теперь тебе нужна будет новая одежда. Упади в обморок.

– Что? – не понял Юрген.

– В обморок упади. Что непонятного?

– Э… ладно, – и Шу картинно завалился прямо на Оташа. Тот подхватил его и прошептал на ухо:

– На землю надо было падать, а не на меня, дурак.

– Там грязно, – пробурчал в ответ Юрген.

– Я очень сержусь на тебя! – громко произнёс Оташ на языке сарби и направился к своему геру. Он занёс Юргена внутрь и уже там отпустил.

– Вот вы любители спектакли устраивать, – проговорил Шу.

– Это ты о чём? – словно не понимая, спросил Оташ.

– Сначала ты из мёртвых воскрес, теперь вот обряд этот кровавый.

– Надо было по-настоящему обряд провести.

– Чего?

– Тогда бы ты на самом деле в обморок свалился от потери крови и никакого спектакля не было бы.

– Вот ты злой, – сказал Юрген, усаживаясь на подстилку и снимая крутку. – Ничего себе она запачкалась!

– Я раздобуду тебе новую одежду, – ответил Оташ. – Будешь теперь нормально одеваться, как сарби.

– Что ты имеешь против одежды нортов?

– Она не практичная.

– Почему это?

– Не знаю почему. Может, потому что вы любите покрасоваться своими костюмами на балах?

– Так вы ведь тоже любите украшать свои наряды, – возразил Юрген.

– Узоры на нашей одежде имеют смысл, – ответил Оташ. – Они не просто так.

– Ты скажи, что ты собрался дальше делать с Сагдаем? – поинтересовался Шу. – Я правильно понял, ты сделал вид, что не одобряешь его поступка?

– Да, ты правильно понял, – кивнул шоно. – Сагдай объяснил тебе что-нибудь?

– Нет. Он сказал, что я должен ответить за то, что сделал, и что меня принесут в жертву.

– Так и сказал?

– Ага. И добавил, что ему нужна моя кровь.

– Ну, он был прав по сути. Тебе было страшно?

– Нет.

– Совсем?

– Совсем, – соврал Юрген.

– Я распоряжусь, чтобы тебе дали одежду, – сказал Оташ. – Пока никуда не уходи.

Когда шоно ушёл, в гер вбежал встревоженный Олаф.

– Я только что узнал! – воскликнул он. – Юрген, как ты? Ты живой?

– Да всё со мной в порядке, – отозвался Шу.

– Но ты весь в крови!

– Это ерунда.

– Как ерунда? Мне сказали, ты сознание потерял от потери крови.

– Ну… понимаешь… это не совсем правда.

– Как это? – не понял Олаф.

Юрген замялся. С одной стороны, ему не хотелось обманывать Найтли, который так сильно беспокоился за него, а с другой, он не был уверен, что имеет право рассказывать ему о том, что произошло.

– Мне сказали, что шаман провёл с тобой какой-то обряд, для которого нужна была твоя кровь, – проговорил Олаф.

– Так и было, – кивнул Юрген. – Только крови было не так много, как кажется. И в обморок я понарошку упал. Только ты это…не говори никому.

– Но для чего всё это?

– Сабира хочет поссорить Оташа и Сагдая, я помогаю им с этим разобраться.

– Сабира? Это же мать королевы Асимы?

– Да.

– Она находится под домашним арестом?

– Верно.

– А почему она хочет поссорить шамана и шоно?

– Потому что Сагдай ей не нравится. Он в своё время встал на сторону Оташа, а не его брата, сына Сабиры. Оташ доверяет Сагдаю, а Сабира, наверное, хочет, чтобы не доверял. Если шоно захочет, он может прогнать шамана или даже убить. Наверное.

– И кто тогда стал бы шаманом? Донир?

– Вроде бы да. Ты мне сейчас прям глаза открыл! – воскликнул Юрген.

– На что? – не понял Олаф.

– Донир! Что ты о нём думаешь?

– Что он очень хороший.

– Это не ответ. У тебя все хорошие.

– Неправда. Не все. А Донир действительно такой. Он добрый, отзывчивый, открытый.

– Значит, Сабира думает, что сможет повлиять на него. Она всё ещё надеется править шоносаром, я уверен. Смотри. Если Оташ прогонит Сагдая или того хуже, убьёт его, то Донир станет шаманом, но при этом он будет настроен против шоно, который так поступил с его наставником. Вот чего Сабира добивается!

В гер вернулся Оташ с одеждой в руках. Увидев Олафа, он остановился у входа.

– В мой гер нельзя заходить без моего разрешения, – проговорил шоно.

– Ой, – засуетился Олаф. – Простите.

– Но он ко мне пришёл, – сказал Юрген. – Он мой друг.

– Ты говорил, что у тебя нет друзей, – возразил Оташ.

Шу не знал, что ответить.

– Я пойду, – тихо сказал Олаф. – Извините.

– Ты его расстроил, – проговорил Юрген, когда Найтли ушёл.

– Я? Я ничего ему не сделал, – сказал шоно.

– Олаф – очень хороший человек.

– Так он твой друг?

– Я бы хотел, чтобы он был им.

– Возьми, переоденься, – Оташ протянул Юргену одежду.

– Ты ведь догадался, что задумала Сабира? – спросил Шу.

– Смотря о чём ты.

– О Донире.

– Хм, ты умнее, чем кажешься.

– Я могу и обидеться! Почему ты думаешь, именно меня направили в шоносар?

– Потому что тебя хотели спасти от женитьбы?

– Потому что я образованный!

– Это ещё не значит умный.