– Почему же?
– Со мной всё в порядке.
– И поэтому ты теряешь сознание на пороге моего дома?
– Я просто устал.
– Просто устал. Ладно, пока ты не можешь от меня сбежать, давай поговорим, – и Витольд перешёл на родной зык.
– Я не собираюсь с тобой разговаривать.
– Тогда выбирай. Либо я сейчас беру тебя на руки и несу в дом к Драго, либо ты со мной разговариваешь.
Юрген ужаснулся, представив, как Оташ увидит его на руках Витольда.
– Чего тебе надо? – устало спросил он.
– Объясни мне, что произошло у вас там с Рейном и шоно.
– А тебе нельзя этого знать, это государственная тайна.
– Ну, хорошо, – Витольд наклонился, готовясь подхватить Юргена.
– Нет! – Шу замотал руками и ногами.
– Тогда выкладывай.
– Оташ – мой друг, – вздохнув, проговорил Юрген. – А Рейн хотел, чтобы я шпионил. Теперь все всё знают. Оташ знает, зачем меня нанял Рейн, Рейн знает, что я друг Оташа и что я не шпионю. Обвинил меня в измене.
– Рейн?
– Да. Это его письмо вёз Олаф. Про меня.
– Но Рейн по сути прав.
– Нет.
– Сейчас даже не в этом дело. Юрис, я ведь предупреждал тебя. Говорил, что Рейн – опасный человек.
– Рейн спас меня от Присциллы и Летиции. Это главное.
– Но если он всё-таки доложит о тебе королю или принцу, то тебя могут арестовать.
– Нет. Я под защитой шоносара.
– Ты под защитой. А о других людях ты не подумал?
– Это о каких ещё?
– О той же Присцилле. Обо мне наконец!
– Вроде бы жар у меня, а бредишь ты. Вы тут причём?
– Если тебя признают государственным преступником, то ты можешь себе представить, какого будет нам, твоим родственникам? На всей нашей семье будет клеймо.
– Ты не моя семья, – тихо проговорил Юрген, чувствуя, как снова отключается.
Придя в себя, Шу увидел склонившееся над собой обеспокоенное лицо Витольда и пожалел, что очнулся так не вовремя.
– Сейчас Илинка приведёт Виорику, – проговорил Никсон. – Она тебе поможет.
– Мне поможет, если ты от меня куда-нибудь отсядешь, – ответил Юрген. – Лучше в другой дом. А ещё лучше – в Нэжвилль.
– Почему сразу меня не позвали? – раздался в дверях возмущённый голос Оташа. – Как он?
– Со мной всё в порядке, – ответил Шу и помахал рукой.
– Видел бы ты себя сейчас, ты бы этого не утверждал, – шоно подошёл и сел рядом.
– Что? Всё так плохо?
– Хуже, чем тот раз.
– Ничего, я быстро поправлюсь.
Юргену снова хотелось завести эту свою песню про обузу и чтобы Оташ обязательно его разуверил в этом, но он не мог этого сделать при Витольде.
– Быстро ты не поправишься, – сказал Никсон. – Тебе обязательно надо отлежаться.
– Но мы утром уезжаем! – возразил Юрген.
– Тебе нельзя.
– Я могу задержаться, – проговорил Оташ.
– Не можешь ты, – вздохнул Шу. – У тебя там сивары.
– Могу. Поедем утром, но не завтра, а послезавтра.
– Юрис к этому времени не поправится, – сказал Витольд. – Как я понимаю, он уже простужался? Так вот поэтому он сейчас и свалился. Ему надо окончательно выздороветь, а только потом уже куда-то ехать. Господин шоно, поймите, у него слабое здоровье.
– Заткнись, а! – Юрген резко сел, невзирая на головокружение. – Поедем послезавтра.
– Знаешь, эне, я поставлю тебя на ноги, – проговорил Оташ. – Ты станешь настоящим воином. Я сам этим займусь.
– Эй, господин шоно, вы не слышали меня, да? – снова заговорил Витольд. – Мальчик перенёс нервную горячку. Вы хоть знаете, что это такое?
– Послушай меня, Витольд, – ответил Оташ. – Если ты так хотел заботиться о Юргене, то делать это надо было намного раньше. А сейчас у тебя и права такого больше нет. И не заставляй меня задумываться о том, что это норт Витольд Никсон делает в Яссе. И не шпион ли он.
