– Мне это надоело! – возмущался Хорас. – Что там говорил шоно? До полуночи? Так уже далеко за полночь, а он ничего не сделал! Нужен ему вообще этот мальчишка? Сдаётся мне, что нет.
У Юргена похолодело внутри. А что если Оташ действительно не станет ничего делать? Карсак верно говорил. У шоно не может быть слабостей. Оташ никак не мог согласиться на требования старейшины сиваров, и Юрген не стоит так дорого.
– Так, может, шоно думал, что Илпек испугается? – проговорил Карсак. – Вот он и ждёт.
– Чего он там ждёт? Надо прикончить мальчишку и дело с концом! Пусть шоно не думает, что сивары бросают слова на ветер.
– Ну, убьёшь ты его, а дальше что? Чем потом торговаться будешь?
– А что ты у меня спрашиваешь? Не я это решаю!
– Вот именно, что не ты. Пока не поступило приказа от Илпека, охраняй норта. Я думаю, что надо хотя бы до рассвета подождать.
– Между прочим, я спать хочу. Вторую ночь без сна!
– Но тебе Илпек доверяет. Так что крепись.
Послышались шаги, очевидно Карсак ушёл. Юрген прислонился к двери и закрыл глаза. Его снова клонило в сон. Шу вздрогнул, когда ему почудилось, что он падает в какую-то глубокую яму, и понял, что задремал. За дверью было тихо. Тишина была почти оглушающей. Юрген не знал, скоро ли рассвет, в амбаре было темно. Шу вдруг стало страшно. И вовсе не потому, что Хорас грозился его убить, а потому что Оташ мог за ним не придти. Зачем Юрген был ему нужен? На флейте играть? Или стихи переводить? Больше он ни на что не годился. Алтан и Бальзан были правы – он обуза. И Витольд был прав – его здоровье не для шоносара. Юрген почувствовал подступающие слёзы и зажмурился.
В этот момент раздался странный шум, и что-то ударило в крышу амбара. Послышался треск, и запахло горелым. И тут Юргена осенило: Оташ приказал сжечь поселение. В ужасе он начал дёргать дверь, понимая, что это бесполезно, но кто-то вдруг открыл её снаружи. Шу подумал, что это Хорас, и отпрянул назад, но, к его огромному удивлению, на пороге амбара стоял Оташ.
– Идём, – проговорил он, протягивая Юргену руку. Шу выбежал из амбара и увидел лежащего на земле Хораса.
– Ты его убил? – тихо спросил норт.
– Оглушил, – ответил шоно. – Бежим, тут сейчас будет жарко.
И Юрген увидел, как горящая стрела вонзилась в крышу маленького домика в соседнем дворе. Ещё одна воткнулась в землю рядом с забором.
– Бежим! – повторил Оташ.
Оказалось, что шоно неподалёку ждала лошадь, сев на неё, они с Юргеном помчались прочь из деревни. Шу видел всадников-сарби, стреляющих горящими стрелами, слышал крики сиваров, и ему казалось, что всё это один большой кошмарный сон.
Наконец, они перебрались на другой берег реки, Оташ остановил коня, спрыгнул на землю и помог спуститься Юргену. Шу увидел, что воины тоже возвращались в лагерь. Обернувшись на деревню, Юрген увидел зарево пожара.
– Ты… – голос Юргена дрожал, – ты… Сжёг их?
– Ты на самом деле думаешь, что я могу сжечь невинных людей?
– Но вон же…
– Это горят три амбара, эне. Один, в котором тебя держали, второй – по соседству. И ещё один чуть поодаль. Если сивары не дураки, то они успеют их потушить, пока огонь не перекинулся на жилые дома. Все эти амбары расположены на достаточном расстоянии от домов.
– А Карсак?
– Я тут! – послышался рядом знакомый голос. Сивар подбежал к Юргену. – Мне теперь назад дороги нет.
– Добился ты своего, – усмехнулся Оташ. – Получил место в армии шоносара.
– А что же будет с сиварами? Со всей деревней? – спросил Юрген.
– У них будет новый старейшина, – ответил шоно.
– Но это ведь должен быть человек, которому ты можешь доверять.
– Это трудно, но я уже сделал свой выбор. Это Имет.
– Кто это?
– Арамсай, – объяснил Карсак. – Его так зовут.
– Эне, ты сильно напугался, когда загорелся амбар? – спросил Оташ. – Это я поджёг его. Собственно это и было сигналом для моих воинов.
– Я подумал, что сгорю там, – тихо ответил Юрген.
– Я бы никогда этого не допустил. И ты должен в это верить.
– Но я подвёл тебя.
– Это каким же образом?
– Они меня похитили, шантажировали тебя. Вон что тебе пришлось сделать.
– Думаешь, они не нашли бы другого способа?
– Нашли бы, – вмешался Карсак.
– Нашли бы, – кивнул Оташ. – Не забивай себе голову, эне.
Вернувшись в гер шоно, Юрген с удивлением обнаружил, что Оташ привёз из Яссы его одежду, которую постирала жена Витольда.
– Я подогрею воды, тебе, наверное, захочется умыться, – проговорил шоно.
– А ещё я голодный, – ответил Юрген.
– Значит, выздоравливаешь, – улыбнулся Оташ.
– Ты правда займёшься моим здоровьем, как обещал тогда в Яссе?
– Я никогда не говорю того, чего я не собираюсь сделать. Запомни это. Сейчас отдыхай, а я раздобуду нам еды.
– Хорошо, – с улыбкой кивнул Юрген.
Уже в дверях Оташ обернулся и проговорил:
– Там у тебя в одном из свитков стихи. Что-то вроде: здесь курганы застыли» и про сердце ещё. Я таких никогда не читал. Откуда они у тебя?
– Тебе не понравились?
