Лекарь тогда с каменным лицом вынул из многострадального глаза забившуюся в угол ресницу, промыл его настоем ромашки и, не поведя и бровью, принял от донельзя смущенного отца Стевина золотой дукат в оплату – если не за работу, так за прерванный сон.
Причиной следующего вызова, примерно через месяц, стало подозрительное жжение в желудке. Будучи расспрошен о том, что ел накануне, мнительный пациент назвал жареного поросенка, вино, пироги с луком, бобы с салом…
На этом месте списка лекарь интерес к случаю потерял окончательно. Бегло осмотрел болящего, рекомендовал легкую щадящую диету и очищающую баню и отправился восвояси, в очередной раз почувствовав в ладони приятную тяжесть золотой монеты.
Затем, видимо, в связи со свадьбой, Стевин о своих страхах подзабыл – а вот теперь, судя по всему, вспомнил.
Роскошный, лучший на их улице, дом встретил лекаря глубокой, какой-то заранее скорбной тишиной. Неужели случилось-таки что-то серьезное?
Больной обнаружился на втором этаже, в большой комнате, служившей, по всей видимости, супружеской спальней. Супруга его пребывала тут же, бережно держа за руку утопавшего в перине страдальца. При появлении лекаря, однако, она, повинуясь слабому кивку мужа, поспешно выскользнула за дверь.
– Так что случилось? – Виллем с трудом удержался от того, чтобы не добавить «на сей раз».
– Беда… – шепотом пожаловался пациент. – Не способен я, господин лекарь. Как женился, пару раз сошлись, а потом – все.
– Твердости не хватает или семя не выделяется? – монотонно уточнил Виллем. Усталость все усиливалась, и он не собирался щадить чувства мнительного пациента, ходя вокруг да около.
– Да я того… Желания нет, – едва слышно ответил молодой ван Далле, отчаянно краснея.
– Когда сходился в последний раз?
– Через неделю после венчания. Месяц прошел.
– Хм… Рукоблудствуешь?
Больной усиленно замотал головой.
– Испытываешь страстную любовь к другой женщине?
– Да какое! Моя Агнес для меня – все! Я это… Мысли у меня дурные, господин лекарь. И предчувствия.
Последняя фраза заставила Виллема, уже собравшегося было приказать пациенту раздеваться, изменить решение: мысли для Стевина – явно краеугольный камень его здоровья.
– Что за мысли?
– Да про соитие. Это ж… Даром не проходит. Вы ж лекарь, сами знаете: и желудок от него усыхает, и слабость, и дрожь, и жгучие лихорадки, от которых люди погибают, и пучеглазие, и плешивость, боли в спине, почках и мочевом пузыре… А еще…
Текст показался Виллему до боли знакомым.
– Кто познакомил тебя с учением Авиценны? – напрямик спросил он.
– Так… Друг был у меня в Париже.
– Медик, – скорее утвердил, чем спросил лекарь.
– Да…
Виллем открыл было рот, чтобы донести свое мнение о студиозусах, которые, зазубрив новую страницу книги, спешат обогатить полученными знаниями всех окружающих, но передумал. Спорить с пациентом бессмысленно: от своего он не отступится, а если лекарь начнет возражать, так попросту найдет другого. Оставался, однако же, другой метод: подобное подобным.
– Такие мысли приумножают в теле черную желчь, – наставительно произнес лекарь. – А субстанция сия вредит здоровью куда больше соития. Не удивлен, что теперь ты не способен к совокуплению. Лечиться придется серьезно.
Стевин с готовностью кивнул.
– Если ты знаком с учением Авиценны, то вероятно, знаешь средства, которые он рекомендует от любовной слабости?
– М-м… Мой друг больше про сами хвори рассказывал, – смущенно ответил больной.
Виллем кивнул.
– Тогда я тебе расскажу про самое сильное из них. Тебе понадобится варан.
– Варан?… Это… Трава? – неуверенно уточнил пациент.
– Нет. Это ящерица. Ты должен ее найти. Сам, лично. Только в этом случае это средство тебе поможет.
– Найти ящерицу? – глаза Стевина заблестели энтузиазмом. – Это можно! Где она водится?
– В Азиях. На родине учителя.
– Я должен ехать… В Азии?!
– Если хочешь вылечиться, – невозмутимо подтвердил лекарь.
Болящий поспешно зарылся поглубже в одеяло.
– А дальше? – спросил он. – На просторах Азий найти какую-то ящерку?!
– Варан это не какая-то ящерка. Он ростом примерно с тебя.
– Как, с меня?! – лицо Стевина вытянулось и побледнело. – Так это ж дракон!
– Можно и так сказать. Только без крыльев и огнем не дышит. Правда, говорят, бегает быстро. И людей ест.
Больной поморгал, пытаясь осмыслить услышанное.
– И… Что мне с ним делать, если найду? – сипло спросил он. Энтузиазм таял на глазах. – Убить?
– Нет, зачем? Вараны любят спать в свете полной луны. Найдешь его и, пока он спит, потрись об него хорошенько. Его чешуя – просто чудо! Почти все известные хвори врачует. А от твоего недуга особенно хороша.
– Чем… потереться?… – голос бедолаги сорвался, и Виллем поспешно с силой прикусил себе внутреннюю сторону щеки: смех распирал беспощадно.
– Ясно чем. Страдающим органом. Только сначала убедись, что это самец. Полезешь так к самке – все, пиши пропало.
– А как?… Что?…
Два вопроса, видимо, слились в голове пациента воедино так, что ни один не оказался произнесенным, но Виллем его понял.
– Как-как. Кота от кошки отличать умеешь? Точно так же.
