Остров, которого нет

Мы вышли из рощи, миновали открытое пространство до начала подошвы холма и начали неторопливо подниматься по пологому склону. Холм был совсем небольшой, его вершина уступала по высоте даже деревьям рощи, но предстоящий наш путь с нее действительно можно было обозреть и скорректировать.

Я поднялся первым и тут же бросился ничком в траву, потянув за собой Бранта.

– Что? – возмущенно вскинулся было он, но я молча показал ему, куда следует смотреть.

Всего в двух сотнях шагов от нас, как раз в том направлении, куда нам предстояло отправиться, над кустарниками поднималась едва заметная, почти прозрачная струйка дыма, которую рождает огонь костра, зажженного руками людей.

– Откуда здесь люди? – жарко зашептал мне в ухо Брант. – Здесь никого не должно быть!

– Кроме тех, кто очень хочет с вами встретиться, – с досадой ответил я.

– Как они могли сюда попасть? Ураган должен был разбить их в щепки.

– Если Локуфа отправился прямо к острову, он мог оказаться здесь даже раньше нас. А на острове достаточно удобных бухт, чтобы укрыться от гнева Зева Дьявола. И не мне одному они известны.

– Он сумасшедший маньяк, этот ваш Локуфа, если пошел на такой риск из мести, – проговорил Брант.

– Он не маньяк, – возразил я. – Здесь что-то другое.

– Что?

– Попытаюсь выяснить, – пообещал я. – Возвращайтесь к остальным и постарайтесь уничтожить следы нашей стоянки. Будьте готовы отправляться немедленно!

Я скатился вниз по склону и пополз по кустарнику. Поднявшийся легкий ветерок пошевеливал кусты, маскируя мое продвижение. Скоро я приблизился к костру достаточно близко, чтобы сквозь сплетение ветвей разглядеть лужайку, на которой расположились около десятка вооруженных ружьями и револьверами людей, одним из которых был Локуфа. А чуть в стороне от основной группы я увидел еще двоих – человека со шрамом и его спутника, так настойчиво стремившихся отыскать моих пассажиров. В принципе, больше здесь делать мне было нечего. Я принялся осторожно отползать, а удалившись на безопасное расстояние, поднялся и помчался в обход холма в рощу.

Когда я добрался, все было готово к отправлению. Кострище тщательно затоптано, засыпано землей и замаскировано опавшей листвой. Я не заблуждался по поводу качества такой маскировки: внимательный осмотр непременно обнаружил бы следы нашего пребывания, оставалось лишь надеяться, что преследователи просто не наткнутся на это место.

– Что там? – нетерпеливо спросил Брант.

– Локуфа со своими людьми, вместе с Локуфой их девять, и они хорошо вооружены.

– Ничего себе! – растерялся Горан. – И как нам теперь быть?

– Это не самое страшное, – пробормотал Брант.

– Но это еще не все новости, – продолжал я. – С ними еще двое – что спрашивали вас у Фарнифа.

Брант и Лотта переглянулись. В глазах обоих я увидел настоящую тревогу.

– Это те самые люди, которые все время гонятся за нами? – спросил Гемм, и Лотта, не отвечая, обняла его за плечи.

– Они не должны нас найти, – взволнованно сказала она. – Помогите нам, капитан Якоб!

– Мне кажется, в последнее время я только этим и занимаюсь, – хмыкнул я. – Нужно убираться отсюда как можно быстрее.

– Куда вы нас поведете? – осведомился Брант.

– Боюсь, что они вот-вот обнаружат наши следы. Скоро стемнеет, до этого времени нужно отыскать надежное убежище. Мы отправимся к лагуне, там вокруг множество пещер, мы укроемся в них и подумаем, как быть дальше. Горан, возьми поклажу у мальчика!..

Сейчас мы спешили изо всех сил. Но у Гемма, да и у Лотты их оставалось не так много. Часа через два я вынужден был объявить короткий привал. Гемм тут же свалился на землю. Я очень надеялся, что у нас перед преследователями есть некоторая фора, однако все время везти нам не могло.

И прежде чем продолжать путь, я намеревался кое-что выяснить, поэтому попросил Бранта и Лотту отойти со мной в сторонку.

– Помните наш уговор? – спросил я. – Мы поворачиваем обратно, как только я увижу опасность. Так вот я ее увидел и намерен повернуть.

– К вашему разбитому кораблю? – мрачно ухмыльнулся Брант.

– Пока что нет. Мы с Гораном просто спрячемся. Вы можете спрятаться вместе с нами, я не возражаю, но дальше я не пойду. Я – возвращаюсь.

– Вы не можете так поступить, – сказала Лотта своим волшебным голосом, но в этот момент он на меня не подействовал.

– Могу, – сказал я. – Таков был договор. И если вы намерены его изменить, то я хочу знать все. Кто эти двое, что вы тут ищете и что, собственно, вообще происходит? Иначе мне трудно будет что-то придумать.

Прежде чем ответить, Брант и Лотта снова внимательно посмотрели друг на друга.

– Ты должен рассказать, – сказала она.

– Это ошибка, – возразил Брант. – Он просто не поверит.

– Ошибок было сделано достаточно, – настаивала она с удивившей меня твердостью. – Расскажи ему все!

– Хорошо, – сдался он. – Я расскажу. Лотта, вернись к Гемму и помоги ему, чем можешь. Через десять минут мы должны отправляться.

– Что вы хотите знать? – спросил он, когда мы остались вдвоем.

– Все, – ответил я. – Начнем с ваших преследователей. Кто они?

– Наемники. Ищейки. Очень опытные и очень опасные.

– Что им нужно?

– Гемм. Все это из-за Гемма…

– Я вас слушаю, Брант!

– Вам сложно будет поверить, но вы все же постарайтесь, – скривил он губы в невеселой улыбке. – Гемм не отсюда. И мы тоже, и те двое… Кроме вашего мира существуют и другие. На некоторых точно так же живут люди. А на некоторых есть вечные ураганы, по сравнению с которыми ваш Зев Дьявола – просто жалкий сквозняк.

– Я слышал нечто подобное, – кивнул я. – Особенно про ураган. Если я не ошибаюсь, мир, в котором он существует, называется Юпитер?

Брант удивился и не счел нужным скрывать своего удивления.

– Странно, что вы здесь еще это помните.

– Ничего странного, – возразил я. – За четыреста лет истории нашего мира мы ни разу не переписывали учебники, которые писали те, кто оказались здесь первыми. И нам известно, что другие миры действительно существуют, и с одного из них мы попали на Грету. Правда, я не уверен, что знаю, как именно. А то, что вы чужие, мне стало понятно уже через пару минут после того, как вы появились в погребке Фарнифа.

– Вот как! – мрачно сказал Брант. – Ты понял с самого начала, но скрывал это. Что тебе еще известно?

И тут я почувствовал, что раздражение, которое постоянно вызывал у меня Брант, сменяется злостью.

– Не так много, как вам показалось и как хотелось бы мне самому, – сухо сказал я. – Дело в том, что капитан Герсебом был моим другом. Незадолго до смерти он рассказал, что присматривал кое за чем на Золотом острове, и попросил взять на себя его обязанности. Пока хозяева этого самого «кое-чего» не объявятся и не решат, как быть дальше.

– Значит, тебе известно, где находится Станция? – воскликнул Брант. – Почему же ты молчал? Тем более, если понял, кто мы такие!

– Такого я не говорил, – возразил я. – Кто вы такие, мне не известно и сейчас. Я понял, что вы не из столицы – только и всего! Но уж точно вы – не хозяева.

– Но смотритель должен был тебе сказать…

– Он и сказал, – перебил я Бранта. – Что иногда в Климбе будут появляться незнакомцы, которым потребуется помощь, чтобы попасть на Золотой остров. В то место, которое вы называете Станцией. И еще он сказал, что одни будут знать, как об этом попросить, а другие – нет. Но все равно к тем, у кого есть такая штучка, как у Лотты, следует отнестись внимательно.

– Понимаю. – Брант с досадой кивнул. – Там, в кабачке, Лотта показала тебе опознаватель, но тогда ты никак на него не отреагировал. Почему?

– Потому что он лишь похож на тот, который оставил мне Герсебом. Вот он!

Я извлек из-под рубашки свой диск. Он совпадал размером с диском Лотты, однако имел не один вырез, а два и совсем небольших, не достававших до центра.

– У вас – другой. Значит, вы не хозяева и не гости, – я спрятал диск на прежнее место, – но похожи на гостей.

– Ну конечно же, – с досадой дернул головой Брант. – Поверь, капитан Якоб, мы действительно оказались здесь совершенно случайно, у нас просто не было ни времени, ни возможности идти той дорогой, которую мы наметили с самого начала. Ищейки гнались за нами по пятам, нам ничего не оставалось, как воспользоваться резервным маршрутом. К этому маршруту, как ты уже понял, мы были не вполне готовы. Хотя знали, кто такой Герсебом, где его следует искать, а также примерно представляли, где находится Станция. И ты действительно мог отказать нам в помощи. Но все же взялся помочь. И я еще раз спрошу: почему?

Я рассмеялся.

– Честно говоря, сам не знаю. Может быть, у меня просто было такое настроение. Может быть, я почувствовал, что вам действительно нужна помощь. Особенно Гемму. Именно поэтому я и согласился взять вас на борт и выйти в море. И потом вы действительно похожи на гостей…

– Мы благодарны тебе за это, – сказал Брант. – Надеюсь, мы и дальше можем на тебя рассчитывать?

– Можете, – согласно кивнул я. – Но прежде ты объяснишь все до конца. Кто такой Гемм? Почему он так нужен наемникам? И зачем он нужен вам?

– Да, Гемм… – Брант некоторое время молчал, словно взвешивая неведомые мне «за» и «против», но в конце концов решился продолжить: – Его отец очень крупный ученый. Ему удалось совершить открытие, способное изменить мир.

– Разве такие открытия еще бывают? – усомнился я, и Брант внезапно вспылил:

– Как ты можешь об этом судить в своем жалком мирке с вонючими пароходами и дирижаблями, которые боятся даже легкого ветра! Когда я говорю мир – то вовсе не имею в виду Климб, захолустье, которое вы называете столицей, и всю эту планету!

– Ты обещал рассказать, – напомнил я.

Брант глубоко вздохнул.

– Тебе известно, как люди попали на Грету?

– Все знают легенду о Большом Корабле, на котором наши предки летели сюда с Земли много десятков лет во сне, ни разу не просыпаясь, – пожал я плечами. – Только я в нее не особенно верю.

– Почему?

– Потому что человек не может спать так долго, – ответил я, и Брант захохотал.

– Как же тогда вы здесь оказались? – поинтересовался он, успокоившись.

– Ну… – Я слегка растерялся. – Некоторые считают, что нас сюда перенесли посланцы Бога.

– И ты тоже?

Я сделал вид, что рассердился, потому что начинал испытывать смущение.

– Рассказывать все же должен ты.

– Ладно. Тогда слушай внимательно и постарайся поверить, что сказанное мной – правда. Большой Корабль действительно был. И его пассажиры в самом деле спали много десятков лет…

Из того, что он говорил, кое-что мне было известно. Частично еще со школьной поры, отчасти из старых легенд, а также от Герсебома, который успел поведать мне о том, что знал. Когда ученые научились отыскивать во Вселенной планеты, пригодные для жизни, рассказывал Брант, на Земле проживало слишком много людей. Поэтому земляне стали строить Большие Корабли и отправлять на них переселенцев. Из-за своих огромных размеров эти корабли могли летать только очень медленно…

– Медленно? – переспросил я.

– Ну, скажем, побыстрей, чем твоя «Клео», – ухмыльнулся Брант, – но все же медленней, чем луч света.

– Значит, маленькие корабли могут летать быстрей?

– Намного быстрей. Именно потому, что они маленькие. Не перебивай меня!

– Пожалуйста!

– Самым неприятным было то, что Большие Корабли не могли вернуться.

– Почему?

– Дальний полет оказывался настолько труден, что заложенных в конструкцию ресурсов на возвращение не оставалось. Корабли выходили из строя и не годились уже ни на что. А у Земли больше не было сил, чтобы строить новые. Это был абсолютный тупик. Потом на Земле произошли события, из-за которых связь с колониями надолго оборвалась. Но это другая история, на ней я останавливаться не буду. Колонии постепенно угасали…

– Я не считаю, что мы здесь, на Грете, угасаем! – возразил я. – Каких-то пятьдесят лет назад у нас не было паровых машин и корабли в океане ходили под парусами.

– Вы утратили знания и технологии, вам пришлось все начинать с чистой страницы. Когда-нибудь вы снова откроете, что сжигать топливо внутри двигателя намного выгодней, чем снаружи, и многое другое. А пока самое высшее достижение вашей цивилизации – жареные щупальца морских тварей.

– Я не хочу с тобой спорить, – заявил я. – Продолжай, пожалуйста.

– Надежда появилась, когда примерно тридцать лет назад мы обнаружили Станции. Мы не знаем, кто их строил, но они есть почти на каждой кислородной планете. Через Станции можно попадать в другие миры без звездных кораблей. И почти сразу нас постигло жестокое разочарование. По неизвестным нам причинам, создатели Станций заложили в них жесткое ограничение: через каждую Станцию может пройти не более двадцати человек в год.

– Ну и сколько из вас побывало в этом году на Грете? – поинтересовался я.

– Нисколько, – ответил Брант. – Это нас и спасло. Наши враги отрезали нам все пути и лишь единственный – в ваш мир – оставался открытым. Только поэтому нам удалось ускользнуть от ищеек.

– К сожалению, ненадолго, – заметил я. – Ищейки тоже прошли этим путем.

– Потому что Станциями очень просто пользоваться, это доступно каждому, – сказал Брант. – Загадка в том, как они работают. Все эти годы лучшие ученые Земли пытались понять принцип их действия и терпели неудачу за неудачей.

– Любую машину можно разобрать, чтобы понять, как она устроена, а потом собрать в прежнем виде, – возразил я.

– Одну Станцию как-то попытались «разобрать», – презрительно фыркнул Брант. – Теперь в том месте воронка глубиной в сто метров. После того случая все сведения о Станциях засекретили, пользоваться ими можно было только по особому распоряжению правительства. На каждой планете, где они имелись, из числа местных жителей выбрали смотрителей, которые должны были помогать добраться до Станции гостям, попавшим в этот мир с другой планеты. Одним из них и был твой друг Герсебом…

Брант на секунду замолчал, а потом продолжил с коротким смешком:

– Кстати, это еще один сюрприз создателей Станций. Тот, кто проходит через нее, попадает именно в тот мир, куда и намеревался попасть. Но выходит из кабинки, которая работает только на выход. И всегда очень далеко от основной Станции этого мира, с которой можно сделать следующий шаг… Зачем так было задумано – никто не знает. Потому мы с Лоттой и Геммом оказались в каких-то развалинах в пригороде столицы, а не сразу на Золотом острове.

– Чем так важен для вас Гемм? – спросил я.

– Отцу Гемма удалось то, чего не удавалось никому до него. Он подобрался ближе всех к разгадке. Он понял, как работают Станции. Оставалось совсем немного, чтобы разобраться, как их строить и как открывать для всех, кто захочет ими воспользоваться. Ты понимаешь, что это для нас означало? Не только для нас, но и для вас тоже!

– Понимаю, – кивнул я. – По Климбу будут слоняться толпы пришельцев, цены на жилье вздуются до небес, а на мясо каракатиц – до звезд. Впрочем, это, последнее, меня, пожалуй, скорее устраивает. Но все же при чем тут мальчик?

– Тебе не кажется, что нам пора отправляться? – сказал Брант. – Я доскажу тебе на следующем привале.

Он был прав. Задерживаться нам действительно не стоило. До темноты оставалось всего часа два и за это время нам предстояло миновать немалое расстояние. К ущелью, в котором скрывалось устройство, называемое Брантом Станцией, можно было добраться двумя путями. Один, строго на север, проходил по ровному, но открытому со всех сторон пространству без единого укрытия. Дорога эта была нам категорически заказана, потому что где-то там рыскали наши преследователи, наткнуться на которых мы могли очень легко. Другой – через скальный хребет в восточной части острова. И это была уже вовсе не дорога, а прерывистая тропа в нагромождении камней, изобилующая крутыми подъемами и спусками, глубокими расщелинами и обрывами, любой из которых мог оказаться для нас последним. Ее показал Герсебом в последнее наше с ним посещение Золотого острова, и я постарался запомнить этот путь, как запоминал все то, что он поведал мне с той поры, когда объявил, что решил сделать меня своим преемником.

Я проходил здесь дважды и вел своих спутников, полагаясь на память, однако когда мы выбрались из кустарника понял, что ошибся. Чтобы попасть в нужное место, предстояло пройти по границе кустарника изрядное расстояние. Между тем начинало смеркаться, небо стало покрываться облаками: зона штиля в центре урагана постепенно смещалась от нас в сторону. Я ускорил шаги, некоторое время мы почти бежали. Ни Гемм, ни Лотта не произнесли ни единой жалобы, но оглянувшись на них в очередной раз, я увидел, насколько они выбились из сил, и понял, что очередной короткий отдых им просто необходим.

Взглянув на меня с молчаливой благодарностью, Гемм и Лотта не опустились, а рухнули на траву. Я велел Горану дать им напиться, а сам присел рядом с Брантом.

– Так при чем же тут Гемм? – спросил я.

– Об открытии узнали те, кто не должен был узнать. Его цена невероятно велика – тот, кто им владеет, владеет космосом. Они похитили отца Гемма вместе со всей семьей. Я не стану рассказывать, как и сколько времени их искали, важно что в конце концов мы обнаружили место, где их скрывают. Похитители были готовы на все, чтобы удержать ученого, во время операции по его освобождению погибло много людей. К сожалению, родители Гемма тоже… Но незадолго до этих событий отец Гемма успел спрятать свое открытие в нем, своем сыне.

– Как? – поразился я.

– Я не смогу объяснить, а ты не сможешь понять. Он спрятал информацию в его мозге.

– И каким образом ее будут извлекать? Отрезать голову и вычерпывать ложкой?

– Никто никого не станет резать, – возмутился Брант. – Неужели ты думаешь, что его отец позволил бы подобное! Все гораздо сложнее и деталей я не знаю сам. Наша задача с Лоттой – доставить Гемма на Землю живым и невредимым.

– Полагаю, у ищеек задача точно такая же, – предположил я. – Только доставить они его должны в какое-то другое место. Скажи, Брант, а вам его не жалко?

– С мальчиком не произойдет ничего плохого, – проговорил Брант, но в его ответе я не услышал уверенности.

– Вы не сумели уберечь его отца, так почему вы так уверены, что сможете защитить Гемма? Самые страшные ваши тайны очень быстро становятся известны врагам. Почему?

– Хотел бы я знать, – мрачно проговорил Брант. – Но за ними стоят очень мощные силы, совладать с которыми трудно даже правительству.

– Я понял. У вас тоже есть свой Локуфа, – рассмеялся я. – Только он намного опасней, чем наш.

По выражению лица Бранта я понял, что задел больную тему и обсуждать ее он не желает.

– Как мы пойдем дальше? – сухо спросил он.

– Через скалы, мимо лагуны. И нам следует поторопиться. Ваши ищейки знают, что вы здесь и зачем. Думаю, также им известно хотя бы примерно, где находится Станция. Мы опережаем их, но не очень намного. Значит, все зависит от скорости. Особенно если им удалось напасть на след. Это вполне возможно: людей у Локуфы достаточно, чтобы как следует прочесать местность.

Итак, через десять минут мы снова пустились бежать. Скалы приблизились, и я, наконец, узнал то место, где начиналась дорога к лагуне. Почва здесь вздымалась высоким каменным горбом. Нам предстоял затяжной подъем изрядной крутизны и этот участок пути следовало считать самым легким. Подъем был достаточно крут, и мы двигались намного медленней: силы у всех – кроме Бранта – были на пределе. Я и Горан немного обогнали остальных. Он должен был узнать все, что рассказал Брант, и я, вкратце, пересказал ему содержание наших бесед. У Горана на языке вертелись десятки вопросов, но отвечать у меня не было сил, да и ответов, по правде говоря, я не знал.

Мы взбирались все выше, а погода между тем стремительно портилась. Тучи потемнели, приближая наступление ночи, поднялся ветер, а за ним начал крапать дождь. Он был совсем не сильным, и, пожалуй, впервые в жизни я об этом сожалел. Стена сплошного ливня пусть и затруднила бы путь, зато надежно укрыла бы нас от врагов. Шагавший последним Брант периодически останавливался, осматривая окрестности в свое зрительное устройство. Я тоже боялся появления погони, потому что все время подъема по голому склону наш маленький отряд мог легко увидеть любой, кто появился бы из кустарника. Так оно и случилось.

– Они нас обнаружили! – крикнул Брант. – Быстрей! Быстрей!

Я оглянулся, но без прибора Бранта из-за расстояния и сгущавшихся сумерек ничего разглядеть не сумел. Видимо, враги располагали точно такими же зрительными приборами, позволившими нас засечь.

Мы принялись карабкаться вверх со всей возможной быстротой. Брант тащил за собой мальчика, Горан пытался помочь Лотте, но та даже не позволила ему взять поклажу. Словно открыв в себе новый источник сил, она легко двигалась, перепрыгивая с камня на камень. Вершина бугра была уже недалеко. Перевалив через наивысшую точку, мы стали спускаться к лагуне – маленькому внутреннему морю острова, глубоко вдающемуся в сушу и соединенному с океаном узкой, мелкой и извилистой протокой. Кабы не эта подобная ручью протока, пройти которой можно было бы лишь на нашем крохотном ялике, лагуна могла бы стать отличной стоянкой для корабля. Зато для рыб и небольших моллюсков, спасавшихся здесь не только от Зева Дьявола, но и от крупных морских хищников, неудобная для судов протока преградой не была. Воды лагуны кишели живностью круглый год.

Темнота сгущалась, а смоченный дождем камень скользил под ногами, что вынуждало нас двигаться медленней и осторожней. Я очень надеялся, что наши преследователи испытывали те же трудности. Во всяком случае, когда с последним отблеском дневного света мы спустились к берегу лагуны, никаких признаков погони я не услышал. Судьба предоставила нам отсрочку, ни ищейки, ни люди Локуфы не смогут обнаружить нас ночью в диком каменном лабиринте, окружавшем залив. Теперь мы шли практически на ощупь. Мне помогали ориентироваться вспышки молний приближавшейся бури, но настал момент, когда я осознал, что двигаться дальше просто невозможно, нужно дожидаться утра.

Ничего похожего на вчерашнюю пещерку нам обнаружить уже не удалось. Кое-как мы расположились на ночь на крохотном пятачке меж каменных глыб под нависающей скалой, завернувшись в одеяла и тесно прижавшись к друг другу. Быстро возвращался ночной холод, но зажигать костер было нельзя. Нам предстояла нелегкая ночь. Гемм вымотался настолько, что отказался от еды. Да и сам я с немалым трудом заставил себя разжевать и проглотить свою порцию, запив холодной водой да глотком спиртного из последнего резерва.

Погоня осталась позади. Далеко ли – близко ли, но преследователи вряд ли сейчас находились в лучшем положении, однако все же мы не рискнули обойтись без несения дежурства. Я заступил на пост первым. С расчехленным ружьем в руках, я до боли в глазах всматривался в кромешный мрак, лишь изредка прорезаемый бликами молний, вслушивался в шум усиливающегося дождя, перекрывающий все прочие звуки, и понимал, насколько бесполезно и бессмысленно мое занятие.

Текли часы. В положенное время меня сменил Брант, а я, плотно завернувшись в одеяло, уснул мгновенно, несмотря на холод.

Меня разбудил ветер. Холодный и мощный поток сорвал с моего лица одеяло и будто надавал тугих пощечин. Я увидел, что мои спутники тоже проснулись и, скорее всего, по той же причине. Низко над нашими головами мчались тяжелые тучи, началась мелкая морось, грозившая обернуться настоящим ливнем. Зев Дьявола продолжал прогулку по извечному маршруту, благостный и безветренный глаз бури сместился в другую часть острова, а место нашей ночевки оказалось в центре бушующей стихии.

Ветер свистел меж камней и скал с такой силой, что, для того чтобы тебя услышали, приходилось кричать едва ли не во весь голос.

– Горан! – заорал я. – Берем с собой только веревки. Все прочее оставляем здесь.

– Ружье, капитан? – Горан показал на мою самозарядку, но я отрицательно помахал рукой. Ружье нам не понадобится, потому что вряд ли поможет, если мой план не увенчается успехом. Впрочем, я не собирался расставаться со своим оружием навсегда и намеревался сюда обязательно вернуться.

В том случае, если у нас все получится.

Гемм дрожал от холода, но храбро отшвырнул одеяло. Его тут же подхватил ветер, готовясь унести, но Горан ловко поймал и снова укутал плечи Гемма, шепнув ему на ухо что-то ободряющее. Все верно, это одеяло мы успеем выбросить когда угодно. Я обвязался концом веревки, бросил ее Горану, который тут же закрутил ее вокруг пояса Гемма. Следующим в цепочке был он, за ним Лотта и, последним, Брант. Пригнувшись, мы друг за другом двинулись навстречу ветру, семеня, шатаясь и оскальзываясь, словно опьяневшая многоножка.

Буря сделала утро почти продолжением ночи, я видел путь лишь на несколько десятков шагов вперед. Однако принесенная Зевом Дьявола мгла не помешала мне разглядеть нужный поворот. Мы заползли в трещину, обе стены которой можно было достать руками. Столкнувшись с мощью камня, ветер здесь потерял силу, очередные двести шагов мы прошли будто на прогулке. Но трещина мелела, мы постепенно поднимались к ее краям и скоро вновь оказались на открытом пространстве. Ощутив под ногами мокрую и скользкую поверхность выглаженного тысячелетними ветрами камня, я упал на четвереньки и моему примеру последовали все. Гемм сбросил одеяло. Тяжелую от влаги ткань тут же подхватил ветер. Поднять ее в воздух ему не достало сил, он просто смел его в обрыв, как швабра во время уборки сносит мусор с палубы корабля.