Остров, которого нет

Это участок скалы, похожий на гладкий черепаший панцирь, мы и преодолевали со скоростью черепахи, цепляясь пальцами в малейшие неровности камня. До относительного укрытия было около ста шагов, которые сделались для нас тысячей, и мы их все же проползли. Сгрудившись в крохотной щели под защитой скалы, мы переводили дух и считали потери в виде сорванных ногтей и лоскутьев кожи на ладонях.

Брант что-то прокричал мне, я не сумел разобрать, знаком попросил повторить, но он лишь безнадежно махнул рукой.

Следующий участок пути был немного проще. Мы лезли вверх по естественной каменной лестнице, практически полностью защищенные от ветра. Правда, навстречу нам потоком мчалась вода. То и дело кто-то за моей спиной оскальзывался, и только усилиями остальных в связке, цеплявшихся за стены, за воздух и друг за друга, мы не скатывались вниз.

Я выполз наверх и оказался в глубокой луже, налитой ливнем в углублении скалы. Гемм и остальные плюхнулись в лужу вслед за мной, зато, преодолев ее, мы получили возможность перевести дух. Выбравшись из воды, я заполз в темную пасть каменой норы, прополз еще столько, сколько полагал необходимым, чтобы Брант – последний в нашей связке – втянулся под его своды, потом сел, ослабил соединяющую всех нас веревку и помог Гемму принять положение, по моему разумению наиболее подходящее для отдыха.

Потерявший Зев Дьявола неистовствовал снаружи, его гнев плотно запечатывал вход, проступавший на фоне окружавшей нас пещерной темноты мутным светловатым пятном. Но здесь было сухо и почти тихо, если не считать визгливого воя залетавших сюда по ошибке сквозняков.

– Где мы? – услышал я голос Бранта.

– В тоннеле, который выведет нас почти к самой Станции, – ответил я. – Нам повезло, Брант, нам все удалось. Теперь наш путь пойдет только вниз. Иногда немного в сторону, влево и вправо, но в основном вниз. Правда, придется еще немного поползать на брюхе, но обещаю, что ни в океан, ни на камни нас уже не сдует… Лотта, как вы себя чувствуете?

– Со мной все в порядке, Якоб. – Звук ее удивительного голоса взбодрил меня лучше глотка спиртного. – Горан мне очень помог.

– Мы все одинаково помогали друг другу, – усмехнулся в темноте Горан. – Если бы не вы, Лотта, да не Гемм – летать бы мне уже давно над океаном. Ты слышишь меня, Гемм? Спасибо тебе, дружище!

– Я просто делал что мог. – Гемм был настолько измотан, что не мог оценить его шутки.

– Потерпи немного, парень, – тихонько, так чтобы слышал только он, сказал я. – Скоро все это закончится.

– Ваш корабль уже никогда не будет плавать, – сказал он в ответ так же тихо. – Мне очень жаль, капитан Якоб. Мне очень понравилась ваша «Клео».

– Не беспокойся о судне, – зашептал я в свою очередь. – С «Клео» все будет нормально.

– Ураган снова переместится, – громкий голос Бранта перекрыл и прервал наши перешептывания. – Станция выйдет из зоны бури.

– Конечно, – ответил я. – Так оно скоро и будет.

– Чего мы ждем?

– Там внизу лужа, подобная той, в которой мы только что купались, – объяснил я. – Только в двадцать раз шире и раза в три глубже. Она закупорила выход. Пока ливень не кончится и вода не стечет, нам из тоннеля не выбраться, если у вас нет желания поплавать. Поэтому сейчас можно немного перевести дух.

Горан пошевелился, и в его движении я ощутил вопрос и смутную надежду.

– У вас осталось что-нибудь во фляжке, капитан? – спросил он.

– Немного. – Я отстегнул фляжку от пояса, взболтнул, чтобы оценить количество содержимого, и передал в ищущую руку Горана. – Пьем до дна. Каждому по два полных глотка.

Что происходило в темноте, я видеть не мог, но, по ощущениям, от своей порции не отказалась и Лотта. Фляжка вернулась ко мне, и я до последней капли допил то, что в ней оставалось. Некоторое время мы сидели во всеобщем молчании, которое мне захотелось нарушить.

– Брант, Лотта, – позвал я. – Все вертится у меня в голове вопрос, который мне очень хочется задать. Скажите, а какой нам здесь, на Грете, прок от великих перемен, которые наступят, если все вам удастся?

Я услышал, что Лотта тихонько засмеялась. Смех ее был подобен журчанию чистого родника – мне так показалось, несмотря на то что всяческого водяного журчания мы в этот день наслышались на полжизни вперед.

– Разве вам не хочется посмотреть иные миры, капитан Якоб? – спросила она. – И особенно Землю, родину всех людей, откуда прилетели на Грету ваши предки.

– Насколько я понял из рассказа Бранта, родина эта сейчас не такое уж приятное место.

– Нужно посмотреть, чтобы понять и оценить, – возразила она. – Зато там есть многое из того, о чем на Грете давно забыли и о чем мы могли бы с охотой вам напомнить. Например, вам хотелось бы иметь более быстрое, более надежное судно?

– «Клео» надежное судно, – обиделся я. – И самое быстрое на побережье, в чем вы недавно сами могли убедиться.

– Он просто не понимает о чем идет речь, – с внезапным раздражением заговорил Брант. – Послушай, капитан! Звездный корабль, на котором сюда прилетели ваши предки, сгнил сотни лет назад, а вместе с ним вы утратили все. Вы разучились лечить болезни, вы совсем недавно узнали, что такое электричество, в качестве топлива вы жжете сырую нефть и вообще живете почти как пещерные люди. Но дело не только в этом. На вашей планете вы не занимаете и тысячной части территории, тогда как существуют миры, населению которых уже не хватает даже воздуха!

– Нашего воздуха хватит на всех, – примиряюще проговорил я. – Мы всегда рады гостям, если только они не возьмутся учить нас жизни.

– Значит, несмотря на все ваши умения и знания, вы не сумели сохранить ваш мир пригодным для существования? – вмешался Горан, которого слова Бранта задели за живое. – И теперь хотите сделать то же самое с Гретой?

– Никто с вами ничего не сделает, – хмуро сказал Брант. – Люди не настолько глупы, чтобы повторять однажды совершенные ошибки.

– Ну а нам-то какой от того прок? – допытывался Горан.

– Мы принесем цивилизацию, – возбудился Брант. – Мы перенесем вас на сотни лет вперед. Прогресс и цивилизация! Ты узнаешь много новых полезных вещей и очень скоро будешь недоумевать, как же мог обходиться без них прежде. Поверь, так оно и случится!

– Прогресс и цивилизация, – повторил я. – Почему же вы не принесли эти вещи нам раньше? Ты же говорил, что теперь у вас есть корабли, способные передвигаться очень быстро. Почему за столько лет мы не видели на Грете ни одного из них? Почему вы не пытались помочь, когда нам приходилось особенно трудно?

– Потому что на Земле хватало своих проблем, – сказал Брант.

– А я думаю потому, что мы не могли вам ничего дать, – с вызовом проговорил Горан.

Брант набрал воздуха, намереваясь ответить, но передумал и лишь буркнул что-то неразборчиво и с досадой.

– Что вы будете делать, когда мы вас покинем, капитан Якоб? – спросила Лотта.

– Починим «Клео» и отправимся в Климб.

– Вместе с Локуфой? – саркастически осведомился Брант.

– Мы подождем, пока Локуфа не уберется отсюда. Он не будет торчать на острове вечно – вот-вот придет зима. Нас с Гораном он искать не будет, да и не найдет, если даже очень захочет. А нам спешить некуда. Если мы задержимся с ремонтом, то вполне можем переждать самые злые зимние месяцы здесь. На острове достаточно пищи и воды, чтобы жить тут сколько угодно. Конечно, дело не мое, но я бы и вам посоветовал не торопиться. Опасные времена и обстоятельства лучше пережидать в спокойном месте. Я сумею укрыть вас до тех пор, пока ищейкам не надоест тут рыскать.

– Зимовать в пещере? Нет уж, спасибо, – пробормотал Брант. – К тому же у нас есть задание, которое мы обязаны выполнить.

– Это задание называется «Гемм», – прошептал я совсем тихо, и только Брант – он сидел рядом – меня услышал.

Несмотря на свою неисчерпаемую мощь, Брант, кажется, тоже начал уставать. Во всяком случае, продолжать спор он не пожелал, и надолго. А через некоторое время я услышал его мощное, ровное дыхание крепко спящего человека.

– Капитан Якоб! – прошептал Гемм. – Это правда, что вы почините «Клео»?

– Правда, – шепнул я в ответ. – Это в самом деле не слишком трудно и произойдет очень скоро.

О том, что преграждавшая дорогу вода ушла, я узнал по начавшемуся движению воздуха в тоннеле. Едва заметный вначале слабый сквозняк превратился в ровный ветерок, дувший нам навстречу, и хотя Брант зажег и передал мне последний из своих светящихся стержней, особой нужды в нем не было: чтобы не сбиться с пути достаточно было двигаться точно на ветер.

Не сказать, что идти по тоннелю было очень уж легко: нам приходилось протискиваться в узкие щели сходящихся стен, ползком преодолевать места, где потолок опускался настолько низко, что не удавалось встать даже на четвереньки, однако мы без особых задержек двигались вперед, приближаясь к выходу. Полностью сосредоточившись на этом движении, я потерял счет времени да и не пытался его вести, но настал момент, когда впереди забрезжил свет. Ход постепенно расширялся, и, наконец, мы вышли на каменный берег дождевого водоема, на противоположном берегу которого светилась щель выхода.

Я ступил в воду первым – ее здесь оставалось примерно по пояс – и осторожно побрел по неровному дну. Однако, чтобы выбраться наружу под низким сводом выхода, пришлось присесть, погрузившись по горло. И хотя мы и так десять раз подряд промокали за день насквозь, очередное купание никому удовольствия не доставило.

Снаружи посветлело. Непогода не кончилась, но мощь уходящей бури ослабла в несколько раз. По небу все так же мчались тучи, то и дело выжимающие из своей призрачной тверди дождевую морось. Вокруг были все те же мокрые скалы, камни и ни единого зеленого ростка.

– Куда теперь? – спросил подошедший Брант.

Я осмотрелся. Древний потухший вулкан, в теле которого неведомые создатели спрятали Станцию, был уже совсем рядом, его вершина то и дело показывалась в разрывах низких туч. Туда лежал наш путь. Было холодно, но усилия, которые приходилось затрачивать на преодоление каменных баррикад, не позволяли нам замерзнуть окончательно. А скоро око урагана вновь одарило нас своей благодатью: дождь прекратился и стихающий ветер вместе с показавшимся солнцем худо-бедно высушили нашу одежду. И когда холодный камень под ногами кончился и мы вступили в рощу, протянувшуюся до подножья горы, то почувствовали себя почти в полной безопасности.

Кустарник здесь был слаб и невысок, он не мешал нашему продвижению, и скоро мы вышли к лощине, вырезанной в склоне, словно кусок из пирога. Здесь я остановил наш отряд. Постепенно сужаясь, лощина превращалась в ущелье, заканчивающееся тупиком.

– Брант! – позвал я. – Если нас опередили и устроили засаду, мы попадемся, как тюлень каракатице.

– Я пойду проверю путь, – сказал он. – Ждите меня здесь.

– Нет, – задержал я его. – Мы разделимся. Ты пойдешь по левой стороне лощины, мы с Лоттой по правой. Пусть Горан с мальчиком ждет нашего возвращения в кустарнике у склона: если с нами что-то случится, он сумеет укрыть Гемма и позаботиться о нем.

Брант ненадолго задумался и согласно тряхнул головой.

– Отправляйтесь через три минуты после меня.

Он исчез мгновенно и бесшумно, будто растворившись среди ветвей. Отсчитав двести ударов сердца, я начал движение, позвав за собой Лотту. Мы осторожно переходили от укрытия к укрытию, стараясь не тревожить ни веточки, ни камешка и я тут же убедился, что Лотта в этом искусстве превосходит меня многократно. Она скользила неслышно и гибко, а я тащился словно тюлень, выброшенный на берег приливом. В конце концов, ей это надоело. Лотта дождалась, пока я с ней поравняюсь, и негромко сказала:

– Капитан Якоб, оставайтесь здесь. Я посмотрю сама.

– Хорошо, – согласился я, кое-как переведя дух. – Но не торопитесь, Брант и сам сделает все, что нужно.

Она собралась двигаться дальше, но я ее удержал, положив руку на плечо.

– Что будет с Геммом? – спросил я напрямик.

Я почувствовал, как под моей ладонью ее мышцы напряглись и тут же ослабли.

– Ему не причинят вреда, – нервно ответила она. – С ним ничего не случится, если он попадет к специалистам.

– Что с ним станут делать, чтобы достать из его головы эти самые секреты?

– Я не знаю, Якоб, – будто через силу сказала она. – Это очень сложно и… я не знаю.

– Но есть какая-то опасность?..

– Опасность есть всегда и повсюду, – быстро прервала меня она. – И здесь, сейчас, опасностей намного больше. Я пойду. Ждите меня.

Она двинулась вперед и мгновенно исчезла. А я поднялся и, совершенно не скрываясь, отправился туда, где остались Горан с Геммом. Впереди, никого быть не могло, ни Локуфа, ни ищейки не могли пройти этот путь раньше нас, и все, что я затеял, было задумано лишь для того, чтобы поговорить с Лоттой наедине.

Они вернулись очень быстро.

– Там все чисто, – объявил Брант. Настроение у него заметно улучшилось. – Веди нас, капитан!

Они шли за мной, растянувшись цепочкой. Стены ущелья постепенно сближались, закрывая небеса, и когда, наконец сомкнулись неодолимой, уходящей ввысь преградой, я остановился.

– Мы пришли, – объявил я.

– Где же Станция? – с волнением спросил Брант.

Я снял с шеи цепочку с диском, подошел вплотную к скале и принялся искать трещину, которую когда-то показал мне Герсебом. И почти сразу испытал смущение и замешательство. Трещин в камне было сколько угодно, но какая именно из них служила для моего диска замочной скважиной, хоть убей, вспомнить не мог. Я ощупывал скалу пальцами, тыкал в трещины ребром диска, но никакого успеха эти действия не имели. Брант и Лотта с подозрением следили за моими манипуляциями.

– Сейчас, сейчас, – бормотал я и принимался исследовать следующий участок ровно с тем же успехом.

– В чем дело, Якоб? – спросила Лотта.

– Я не помню, – со стыдом признался я. – Я не могу найти замок. Мы с Герсебомом были здесь всего один раз и я… я просто не помню.

Теперь уже мы искали нужную трещину втроем. Лотта и Брант осматривали поверхность скалы с помощью крохотных, толщиной в палец, фонариков, свет которых, как я предположил, имел электрическую природу, однако и они помогали мало. Все трещины были похожи друг на друга, и ни одна не выглядела как результат человеческого воздействия на тысячелетний камень.

Я почувствовал легкое прикосновение к плечу и обернулся. Рядом стоял Гемм. Он вдруг приложил ладонь к скале и повел тихо и осторожно, словно гладил шершавую поверхность. Отошел на шаг в сторону и повторил то же самое в другом месте. Движение его руки замедлилось и прекратилось.

– Здесь по-другому, – сказал он.

– Что по-другому? – раздраженно осведомился Брант.

– Не знаю… но скала здесь почему-то другая.

Трещина была, как трещина. Тянулась примерно на полметра, разветвляясь на несколько отростков. Я сунул в нее краешек диска и осторожно повел вниз. Диск двигался без задержки, и вдруг будто кто-то поджидавший там, внутри каменной тверди, выдернул диск из моих пальцев. От неожиданности я вскрикнул, попытался схватить ускользающий кончик цепочки, но она уже исчезла вместе с диском.

– Что случилось? – воскликнул Брант.

Мне нечего было ему ответить. В полной растерянности я стоял перед скалой, не зная, как быть дальше. Брант и Лотта молча смотрели на меня. В глазах первого загорался гнев, в глазах Лотты – тревога. Однако слов, которые наверняка приготовил для меня Брант, мне услышать не пришлось, потому что часть скалы мягко, без шума и скрежета отъехала в сторону, открыв проход в рост человека.

– Я же говорил, что все будет в порядке, – брякнул я совершенно не к месту и первым шагнул в проход.

Здесь было достаточно светло. Длинный тоннель освещался льющимся с потолка неярким светом неизвестного мне происхождения, гладкие, ровные стены были отнюдь не каменными и немного теплыми на ощупь. Тоннель шел совершенно прямо, без поворотов и ответвлений и вскоре привел нас к следующей двери, совершенно обычной на вид, которая распахнулась от легкого нажатия. За ней открылся большой круглый зал. В стенах его справа и слева имелись еще две двери, а у противоположной от нас стены стояла та самая машина, которая и представляла собой суть Станции и к которой Герсебом строго-настрого запретил мне приближаться в одиночку.

Брант нетерпеливо отстранил меня и бросился к машине. Некоторое время он что-то делал, поворачивая странные выступы на теле устройства.

– Лотта! Опознаватель! – крикнул он, принял из ее руки диск с вырезом, ткнул в открывшееся отверстие и отступил на шаг, наблюдая за темными значками, бегущими по засветившейся на передней панели машины полосе.

– Время активации перехода тридцать семь минут, – непонятно для меня сообщил он. – Скоро все закончится…

Полоса на панели тем временем меняла цвет, то вспыхивала ярче, то становилась тусклее. Мы все – особенно я с Гораном – заворожено смотрели на это зрелище, не оборачиваясь и забыв обо всем прочем.

И совершенно напрасно.

– Мы все-таки успели вовремя, – раздался за нашими спинами голос.

Я обернулся и увидел обоих наемников, тех самых, что подошли ко мне в подвальчике Фарнифа несколько дней назад, весьма довольных и ухмыляющихся. Вслед за ними в подземный зал быстро вбегали вооруженные люди, а последним неторопливо вошел Локуфа – огромный, толстый, с бородой, начинавшейся чуть не от самых глаз, сквозь которую сверкали распахнутые в довольной ухмылке зубы.

– Брант, неужели ты надеялся от нас уйти? – осведомился старший из ищеек. – Негоже красть то, что по праву принадлежит другим. Вы все, отойдите от транслятора!

У обоих в руках словно ниоткуда появились короткие пистолеты, похожие на тот, что я видел у Лотты. Мы отступили вправо, сгрудившись тесной кучкой. Лотта и Брант закрывали Гемма своими телами.

– Мы не жаждем крови, Брант, – сказал старший. – Вы отдадите нам мальчика и можете отправляться куда хотите. После нас, разумеется. Впрочем, я знаю, что ресурса этой Станции хватит еще на десяток переходов, так что беспокоиться вам не о чем.

– Вас будут искать по всему Космосу, – угрожающе проговорил Брант. – Вы не представляете, какие силы бросит федерация, чтобы наказать ваших хозяев.

– Это уже не наша забота, – равнодушно махнул рукой человек со шрамом на подбородке. – Мы всего лишь делаем свое дело. Как и ты, Брант. Именно поэтому я не держу на тебя зла, хотя по твоей вине погибло несколько моих товарищей.

– И моих тоже, – ответил Брант. – По твоей вине.

– Мы оба делали свое дело, – повторил человек со шрамом. – Отдай мне мальчика и отправляйся домой. У тебя нет другого выхода, тебя поймут и не станут уж очень сильно наказывать.

Пока происходил этот разговор, люди Локуфы придвигались все ближе, а потом четверо внезапно бросились на ищеек, совершенно не ожидавших нападения от своих союзников, обезоружили их и толкнули к нам. Остальные ружья нацелились на нас и на обоих вчерашних преследователей.

– Локуфа, что ты задумал? – осведомился старший наемник. Страха в его голосе не было – одно лишь спокойное недоумение. – Что ты задумал? Мы хорошо заплатили тебе и твоим людям. Сейчас ты получишь еще немалую сумму. Ты нарушаешь наше соглашение.

– Я его меняю, – ответил Локуфа. – Ты скрыл от меня самое главное. Этот мальчишка стоит намного дороже.

– Сколько ты хочешь?

– Пока еще я не решил, – ухмыльнулся Локуфа. – Я должен подумать. Скажем… в десять раз больше.

– Ты все получишь, – согласился старший наемник. – Деньги будут ждать тебя в Климбе после того, как один из нас уйдет отсюда с мальчиком.

– Нет, не так, – покачал головой Локуфа. – Уходить вы можете хоть все сразу. Но мальчишку мы заберем с собой. Он вернется к вам, как только я получу всю сумму.

– Возьми в заложники меня, – предложил наемник. – Поверь, моя цена достаточно высока.

– Мальчишка останется здесь! – рявкнул Локуфа. – И по-другому не будет.

– Как скажешь, – пожал плечами старший. – Я подчиняюсь твоему решению.

А затем произошло такое, чего я не мог ожидать никак. Все четверо – и преследуемые Брант и Лотта, и преследователи – человек со шрамом и его напарник, одновременно взорвались действием, словно единый организм. Три мужчины бросились в ноги бандитам Локуфы, сбивая их подкатом по двое за раз, словно гнилые столбы. Лотта, из ладони которой будто вырос пистолет, с удивительной скоростью и точностью всаживала пули оставшимся на ногах в середину лба. И первым, получившим пулю, оказался Локуфа. Брант и наемники-ищейки тем временем сокрушали хребты, шеи и ребра тем, кто делал жалкие попытки сопротивляться. Все совершалось быстро, невероятно быстро и должно было закончиться меньше, чем за минуту, но в течение этого короткого времени я успел шепнуть на ухо Гемму несколько слов и подтолкнуть его к боковой двери, от которой нас отделяло всего несколько шагов…

Последний хрип и последний стон смолк. От Локуфы и его людей больше ничего в этом мире не осталось. Наемники и Брант взглянули друг на друга с одинаковым выражением одобрения. А потом одновременно посмотрели на нас.

– Где мальчик? – спросил человек со шрамом.

Лотта растерянно повернулась ко мне.

– Гемм побежал туда! – завопил я. – В эту дверь! Скорее! Там пропасть!

И Горан тоже закричал:

– Он побежал туда!

Мы бросились к двери, но и Брант, и оба наемника оказались быстрее. Отшвырнув нас в сторону, они ворвались в темный коридор, и, когда я вбежал туда вслед за ними, то услышал лишь удаляющийся топот ног.

Сильная рука ухватила меня за плечо, развернула и прижала к стене.

– Куда он побежал? – спросила Лотта. Сейчас ее слова звучали не хрупким звоном хрусталя, а голосом закаленной, смертельно опасной стали. Я осознал, что любая моя попытка сопротивляться будет подавлена решительно и мгновенно.

– Я был там только один раз, – пробормотал я. – Коридор кончается в пещере, там – пропасть без дна. Нужно его остановить…

Дальше слушать она не стала, отпустила меня и исчезла, словно тень. Мы с Гораном, как могли, поспешили следом. Этот коридор освещала лишь тусклая полоска-путевод на правой стене, да и она кончилась через сотню шагов и дальше мы брели практически вслепую, пока не увидали метавшиеся блики фонарей там, где коридор выводил на неровную каменную площадку, за которой была лишь пустота.

Там, далеко внизу, лениво вздыхала океанская вода, проникшая в сердце горы сквозь подземный тоннель. А на краю площадки стоял Брант. Оба наемника были рядом. Старший держал младшего: наклонившись над провалом, тот светил туда своим маленьким, мощным фонарем. Я осторожно подошел и заглянул. Свет фонаря легко рассекал темноту до медленно колышущейся воды. На ее поверхности плавал предмет, в котором я узнал куртку Гемма…

Мы снова стояли в зале, заваленном мертвыми телами.

– У нас с тобой ничего не получилось, Брант, – с коротким смешком сказал старший наемник. – Все оказалось напрасно.

– Это вы его убили! – крикнула Лотта. – Он погиб из-за вас! Ты не понимаешь, что вы совершили.

– Ну-ну, – поднял открытую ладонь старший. – Я прекрасно знаю, что бы произошло с мальчиком, окажись он в лаборатории Агентства, где из него стали бы извлекать то, что в нем спрятано.

– Он остался бы жив, – упрямо сказала Лотта.

– Только это был бы уже совсем другой мальчик, уважаемая Лотта, разве не так? Вы бы не стали ждать, пока он вспомнит все сам, без посторонней помощи. Вам пришлось бы ждать несколько лет, а ждать, как я понимаю, никто не намерен…

– Он остался бы жив, – повторила она.

– Конечно, – улыбнулся человек со шрамом. – Без воспоминаний, без мыслей и чувств. Полагаю, в некотором отношении можно сказать, что он бы стал вполне счастлив.

– А что бы сделали с ним вы?

– Я? – удивился человек со шрамом. – Ничего. Мы должны были только найти Гемма и доставить его тем, кто нас нанял.

– Ну конечно! – воскликнула Лотта. – А дальнейшее вас уже не касается.

– К чему эти упреки? – мирно произнес старший наемник. – Нам нет никакого смысла ссориться. Все уже позади. И мы, и вы провалили свое задание. Вы вернетесь в Агентство и получите то, что, по мнению вашего начальства, заслужили: вас понизят в должности или отправят смотрителями в такие же захолустья. Может, кто-то из вас получит место как раз здесь, на Грете. Но нам тоже достанется. И побольше, чем вам. У нас другие условия контракта. Поэтому, пожалуй, мы не вернемся туда, откуда нас послали. Поищем что-нибудь поспокойней. И чтобы никто не знал, что именно мы нашли и куда делись. Брант, вы не возражаете, если мы отправимся после вас?

– Да как хотите, – сказал Брант. – Мне плевать. Какая теперь разница.

Он шагнул к машине, ткнул пальцем в одну из выпуклостей и повернулся к Лотте.

– Все готово, мы можем уходить.

Никто из них не счел нужным попрощаться ни со мной, ни с Гораном. Лотта лишь глядела мне в глаза и не отрывала взгляда, пока не пропала вместе с Брантом в неяркой вспышке.