Химера воспитания

Это – вряд ли.

А мама ребенка?

Вечно отягощенная, и чем дальше, тем больше – в силу естественных причин – заботой о каждодневной своей успешной самопрезентации, она – как? Готова?

Еще более чем сомнительно.

А если при этом дедушек-бабушек, как говорится, «иных уж нет, а те – далече», тогда – как?

А тогда – никак.

Никак не будет никакая фрекен Бок играть с малышом в прятки или, тем более – чур ее, чур! – в снежки, или – кататься с ним с горки на лыжах.

А близнецы – сверстники и одноклассники Гены К. – Саша и Паша – в хорошую зиму и в снежки со своим папой играют, и на лыжах с ним катаются.

Как-то раз они пригласили Гену на свой десятилетний юбилей – один на двоих.

И между «горячим» и «сладким» всей собравшейся за столом гурьбой высыпали во двор, а там снегу насыпало – по колено!

Мягкого и влажного!

Как раз такого, что снежную бабу лепить – то, что надо!

И построили они Снежную Крепость.

И «разбились» на две команды: одна с предварительно налепленными снежками в руках штурмует Крепость, другая, соответственно, стрельбой такими же снежками доблестно ее защищает.

А потóм – наоборот.

А еще потóм – с набитыми «сладким» ртами взахлеб и наперебой рассказывали друг дружке о своих подвигах при защите-взятии Крепости, и если кто-то в ней проигрывал, то тут же находил тому исчерпывающее объяснение: «Да, конечно, за вас же нападал (оборонялся) Саши-Паши папа!

И все сразу же становилось на свои места: «Если папа, то – конечно!».

Ведь каждый ребенок видит своего папу исключительно самым сильным («А вот я позову МОЕГО ПАПУ, и он как даст твоему папе!»), самым смелым, самым ловким и самым умелым («Вот какой лук со стрелами сделал МНЕ МОЙ ПАПА!»).

А еще – самым умным («МОЙ ПАПА все знает!»).

А мама?

А мама – всегда самая-самая красивая!

И – самая-самая добрая!

Гена, вприпрыжку скача «на своих двух» с юбилея Саши и Паши, переполнялся сладким предчувствием того, как он будет рассказывать своей маме о том, как они замечательно поиграли во «Взятие снежного городка» (см. одноименную картину Василия Ивановича Сурикова, о существовании которых в то время Гена даже не подозревал).

Однако…

– «Ты где шлялся?!», – с исказившимся от гнева лицом, прямо с порога ошарашила Гену вопросом его самая красивая и самая добрая мама. Ты же сказал, что идешь на день рождения!!

– Так я на нем и был!!

– А почему куртка такая грязная??!! Я же только что ее купила! Она же совсем новая!! Была!!!

– Она не грязная, а влажная. Она просто не успела высохнуть!

– Ты что, в ней купался??!!

– Нет, мы играли!

– Во что вы играли?! В кораблекрушение?!!

– Нет, мы играли в штурм Снежной Крепости! И с нами играл папа Саши и Паши!!

– Больше ты к ним не пойдешь. Еще не хватало ангину подхватить. Или – воспаление легких. Крупозное.

– Но ведь они пригласили меня пойти с ними в следующее воскресенье кататься на лыжах с горки!

– Тем более. Развесь аккуратно на полотенцесушитель и на батареи все свое мокрое, помой руки и садись разучивать гаммы. Берта Иосифовна жаловалась на тебя, что ты недостаточно внимания уделяешь гаммам. Особенно – хроматическим. И – расходящимся.

– Не хочу. И – не буду. НИКОГДА!

Занавес.

Мужайся, Геннадий.

Теперь у тебя впереди долгие и мучительные походы – в сопровождении! – по кабинетам, где дипломированные психотерапевты и лицензированные психоаналитики разными, но одинаково вкрадчивыми голосами будут разговаривать с тобой, как с дебилом, а твоим родителям будут писать на бумажке авторучкой системы Parker cуммы аванса в свободно конвертируемой валюте.

Родители, конечно же, будут сначала рады, ведь, как известно, если проблему можно решить за деньги, то это не проблема, а всего лишь расходы.

Зато потом, с течением времени, когда расходы будут расти, а «воз», как говорится, будет «и ныне там», начнутся скандалы: родителей Гены с психоаналитиками.

Теперь уже называемыми родителями Гены совсем другими словами, самое приличное из которых: «Шарлатаны!».

И продолжалась бы такая ситуация невесть сколько, если бы не нашлась добрая душа, и не подсказала бы родителям Геннадия, что обратиться следует, естественно, через определенные каналы, именно к Екатерине Александровне – как сейчас сказали бы – «кризис-менеджеру по особо запущенным случаям».

Сказано – сделано.

Как оказалось – не зря.

Екатериной Александровной была представлена перед родителями Гены по сути дихотомичная альтернатива: либо они будут продолжать воспитывать своего сына – в присущем им духе, – и тогда он возненавидит их окончательно.

Вытравив из себя последние остатки сыновней любви.

И – пустится «во все тяжкие», используя родителей исключительно как ходячую кредитную карточку и палочку-выручалочку.