– Ну и что дальше было с трактором? – продолжил Пулемет.
– А ничего, – сказал Генка, – только доехал до Вальки, не успел в дом войти, я же еще и бухой был, а тут Михалыч подкатил на мотоцикле, участковый наш. Илюха, гад побежал к нему и нажаловался. Вот и впаяли мне полтора условно, да и кличка прилипла – Трактор.
– Погоняло, – поправил Профессор с верхней нары.
– А, какое гоняло? – не понял Генка.
– Не гоняло, а погоняло, – терпеливо стал втолковывать Профессор, – клички у собак, а у арестантов – погоняла, понял, Трактор? – и улыбнулся своей очаровательной улыбкой интеллигента.
– Понял, – в ответ улыбнулся Генка.
Тут вмешался Пика, – А что же Илюха твой, сынок, живой?
– А ничего, живет, что ему будет? – ответил Генка.
– Нужно было его падлу на пику надеть, – не унимался Пика, – чтобы знал, волчара позорный, как людей сдавать.
– Хватит людей пугать, дед, – сказал Пулемет
Все улыбнулись, закурили после чифиря и потом Профессор поинтересовался, – А сейчас то за что?
Генка аж расправил плечи и гордо громко произнес, – Кража и оружие!
Басмач и Палец даже играть перестали, так красиво это прозвучало, Чип и Дейл замолкли в своем углу, а Колесо с серьезным видом поинтересовался, – Кража, оружие? И что ты украл – солярку из трактора у Кирюхи? Или лифчик у Вальки? А оружие какое – рогатка?
– Не у Кирюхи, а у Илюхи, – поправил Генка.
– Да какая разница, – махнул рукой Колесо, – все равно солярка, хоть у Кирюхи, хоть у Илюхи.
Генка, не поняв, что над ним смеются, серьезно ответил, – Деньги и ружье.
Даже Студент оторвался от книги, а Пулемет вкрадчивым голосом поинтересовался, – И много денег, милок?
– Двести пятьдесят, – опять гордо и громко ответил Генка.
– Эээээ, ара, слюююшай....Двэсти пятдэсят, чего? – это уже вступил Палец.
– Тысяч долларов, – сказал Генка.
Студент подскочил на наре и спросил: "Чего – чего?"
– Двести пятьдесят тысяч долларов…
Тишина стала какой-то звенящей, стало слышно, как закашлялся Свеча, подавившись дымом от самокрутки, как сопит Угрюмый и тут не выдержал Окунь, – Мля, я за двадцатку чуть не сделал из пятерых живых пять мертвых, а тут.... Двести пятьдесят штук. Да я за такие бабки половину твоей Котяховки перестреляю, и рука не дрогнет.
– Ольховки, – поправил Генка.
– Да, плевать, и половину Ольховки тоже, – не мог успокоиться Окунь.
Студент что-то считал, шевеля губами, а потом обратился к Профессору – А сколько на эти деньги можно хат в Москве купить?
Профессор снял очки, почесал переносицу и задумчиво сказал – Ну если подумать и постараться, то "двушек" штук одиннадцать – двенадцать.
– Вот видишь, – вскричал Студент, обращаясь к Генке, – двенадцать хат в Москве, а ты со своей Ольховкой.
– Так мы в Москву и ехали, – почти прошептал Трактор.
– Ша, не на базаре! это вступил в разговор Пулемет, – давай, расскажи-ка по порядку, а то муть какая-то, – и сурово глянул на Генку.
И Генка Трактор начал рассказывать свою историю…
Родился я в Ольховке Лебедевского района. Отец умер, когда мне было 7 лет, жил с матерью. Она у меня на свиноферме работает. У нас же в колхозе свиней разводили, слышали такой колхоз – миллионер "50 лет Великого Октября"?
– Конечно, слышали, – не смог промолчать Колесо, – там же еще рядом совхоз "20 лет без урожая". И хотел еще что-то добавить ехидное, но Пулемет пристально посмотрел на него и Колесо замолк.
А Студент спросил у Профессора, – Где этот Лебедевский район?
Профессор что-то прикинул в уме и ответил, – Километров 170 от N.
Окунь недовольно пробурчал, – Ты нам еще тут автобиографию напиши и школьный аттестат покажи, лучше за деньги расскажи, где такие лежат? Я прям сейчас на рывок пойду (в побег), чтобы забрать.
–Так я про деньги и говорю, – насупившись сказал Генка. И продолжил, – Так вот, был у нас колхоз, а председателем был Василий Никанорыч.
Тут опять не выдержал Колесо и обернувшись к дедам, которые отложив воспоминания, слушали Трактора, спросил у Свечи, – Свеча, а это не твой брательник там, в колхозе за председателя рулит?
И пародируя старика, добавил гнусавым голосом, – А может ты, Свеча, еще и партейный, а?
– Щанок, – заорал, Свеча, приподнимаясь с нары, – да я…
– Ша, угомонитесь, – повысил голос Пулемет, – дайте человеку рассказать и обращаясь к Генке уже спокойно добавил, – ну и что ваш Никанорыч?
– Так вот он, – продолжил Трактор, – решил сделать из колхоза фермерское хозяйство. Что-то там нахимичил, и мы все стали фермерами, а он директор, ну или как его там? Не знаю, но так главным и остался. А свиней было в колхозе почти двенадцать тысяч, не считая молодняка, я же знаю, у меня там мать работает. Меня то никуда на работу после того трактора не берут, вот я дома хозяйством и занимался.
– И вот Никанорыч вместе с бухгалтершей Петровной решили, что свиней нужно всех продать.
Услышав про Петровну, Колесо улыбнулся и начал поворачиваться к Пике. Заметив это, Пулемет строго глянул на него и показал кулак. Колесо, хмыкнув в ладонь, промолчал.
– Ну Никанорыч с Петровной на собрании уговорили всех наших, – продолжал Генка, – и начали искать покупателей. Двенадцать тысяч свиней – это вам не порося на базаре продать. Искали-искали и нашли каких-то чернож.., – потом быстро глянул на Вартана и Али, которые бросили игру и тоже сидели за столом, с интересом слушая, осекся и поправился, – нерусских.
– И вот эти нерусские, у них в Подмосковье фабрика, да и не одна, где колбасу делают.
– Мясокомбинат, – поправил с верхней нары Профессор.
–Да, да, мясокомбинат, – кивнул Генка и продолжил, – они и купили всех свиней сразу, живым весом. Представьте, "КАМАЗами" недели две возили, вывезли всех, подчистую. И говорят, что Никанорыч наш миллион долларов заработал. И есть у меня друг Юрка, он только училище закончил и вернулся обратно в деревню, грамотный, электриком на свинарнике работал. И Юрке этому весной в армию идти, а он не хочет. Вот и предложил он эти деньги у председателя слямзить.
Когда свиней продали, то на ферме работы мало стало. Председатель стал строить себе новый дом, а деньги в старом держал у себя. Это тоже Юрка рассказал, он вместе с мужиками, сейф из конторы помогал перевозить к Никанорычу в старый дом. Ну, как сейф, ящик такой железный. Вот Юрка меня и подговорил, давай, говорит, украдем и в Москву уедем. А у Юрки в Москве дядька родной живет – Матвей, тоже наш, ольховский. Он там в армии служил, потом остался, сейчас где-то на заводе работает. Юрка сказал, что Матвей поможет, приютит на первое время, а мы документы новые сделаем, квартиру купим и фирму свою откроем, ведь денег у Никанорыча много. Да и Юрка бизнес хотел свой какой-нибудь.
При словах о бизнесе, Профессор усмехнулся, а Колесо, с серьезным видом поинтересовался, – А бизнес какой? Свиной или тракторный?
