Австро-Венгерская династия. Габсбурги на обломках империи

Испанские браки

Король Карл VIII тем временем занялся завоеванием Италии, что было не особо сложным делом ввиду раздробленности и слабости мелких итальянских государств. Для защиты своих интересов Максимилиан в 1495 году заключил союз с католическими монархами Испании, супругами Изабеллой Кастильской и Фердинандом Арагонским. Союзный договор предусматривал брак детей Максимилиана: Филиппа Красивого с инфантой Хуаной и инфанта Хуана Арагонского с эрцгерцогиней Маргаритой. Хуану доставили морем в Нидерланды, где она в октябре 1496 года обвенчалась с Филиппом. Отплытие Маргариты затянулось, так что ей было суждено покинуть родину лишь в 1497 году.

По дороге в Испанию судно попало в такой жестокий шторм, что пассажиры мысленно уже распрощались с жизнью. Маргарита действовала весьма необычным образом: во-первых, она крепко привязала к запястью кошелек, набитый золотыми дукатами, чтобы ее тело могли опознать и устроить ей похороны, достойные особы королевских кровей. Во-вторых, эрцгерцогиня сочинила себе надгробную эпитафию, которая, в очень вольном переводе, звучит следующим образом:

К счастью, все кончилось благополучно, и эрцгерцогиня Маргарита прибыла в Сантандер и переехала в город Бургос, где ее обвенчали с инфантом Хуаном, всего на два года старше ее. Это был привлекательный белокурый юноша с голубыми глазами, довольно хрупкого телосложения, несколько инфантильный и избалованный обожавшей его матерью, которая называла его не иначе, как «мой ангел». Принц был единственным отпрыском мужского пола венценосных супругов помимо четырех дочерей. По воспоминаниям современников, Маргарита явилась из дали морской, подобно Венере, в ореоле золотистых волос, «кожа белая как молоко», с соблазнительными округлостями фигуры, веселая, умная, образованная. Свекровь была в восторге и осыпала ее драгоценностями, бриллиантами и изумрудами огромных размеров, рубиновыми ожерельями и 150 жемчужинами идеальной формы величиной с орех. Жених немедленно по уши влюбился в свою невесту, но венчание пришлось отложить до 3 апреля, когда кончится великий пост. В своих великолепных каменьях невеста, по уверениям современников, «блистала как звезда».

После венчания молодые немедленно удалились в опочивальню, как целомудренно заметил летописец, они «любили взаимно и восхитительно». Хуан предавался любви безо всякой мера, так что его некрепкое здоровье начало заметно сдавать. Обеспокоенные доктора обратились к его матери, умоляя ее внушить сыну, что неплохо было бы умерить свой любовный пыл. На что Изабелла Католическая решительно ответила:

– Я не разлучу принцев. То, что соединил Господь, не может разъединить человек.

Новобрачному инфанту Хуану судьба отпустила всего 6 месяцев жизни. 6 октября он скончался, как возвышенно написали современники, «от любви». Доктора наших времен полагают, что причиной смерти стала чахотка. Он успел оставить завещание, в котором отказал все свое достояние сыну или дочери, которого родит его «дорогая и любимая жена, пребывающая в тягости».

Сказать, что мать Хуана была потрясена, значит не сказать ничего. На кону стояла не только жизнь ее единственного наследника мужского пола, но и судьба недавно объединенного из мелких суверенных монархий испанского королевства. Королева Изабелла до самой смерти не снимала траурных одежд, ибо неумолимый рок продолжал наносить ей удар за ударом. В августе 1498 года скончалась ее старшая дочь Изабелла, жена португальского короля Мануэля I. Теперь наследником становился ее сын, крошечный принц Мигель Португальский. Он вскоре умер, не дожив даже до двух лет. Таким образом, наследницей стала вторая дочь католических королей, донья Хуана, жена Филиппа Красивого Габсбурга. Испания вместе с ее огромными заокеанскими владениями на двести лет оказалась под управлением династии Габсбургов. Лишь только в ХVIII веке, в результате грандиозной Войны за испанское наследство, владения этого государства перешли под управление династии Бурбонов, каковые и ныне сидят на мадридском троне.

Что же касается самого Максимилиана I, то он, единожды заразившись соблазном красивой и пышной жизни бургундского двора, пытался насадить подобный стиль на своих землях. Бесконечные войны – именно при нем на австрийские земли впервые покусились турки, – и роскошный образ жизни требовали огромных расходов, которые не всегда удавалось покрыть бесконечными налогами и займами, преимущественно у банкирского дома Якоба Фуггера в Аусбурге, который бессовестно выторговывал себе за это многочисленные привилегии. Безденежье настолько доняло Максимилиана, что он в 1493 году женился на Бьянке-Марии Сфорца (1472–1510), особе чрезвычайно низкого происхождения, племяннице миланского правителя Лодовико Сфорца, личности также весьма неоднозначной. Императора прельстило сказочное приданое девицы, 400 тысяч флоринов звонкой монетой и 40 тысяч драгоценностями. Естественно, дядя раскошелился на такие расходы не зря: император пожаловал ему герцогский титул.

Максимилиан быстро разочаровался в молодой жене. Хотя красотой она могла соперничать с покойной Марией Бургундской, но была инфантильным, недалеким и неряшливым созданием. К тому же супруга оказалась ужасной мотовкой. Например, Бьянка-Мария ухитрилась в один день потратить 3 000 флоринов, сумму совершенно невообразимую. У императора дела обстояли настолько неважно, что ему время от времени приходилось закладывать драгоценности короны. Но жена совершенно потрясла его, когда прислала мужу гонца с вестью, что для уплаты долгов заложила свою исподнюю одежду. Разумеется, она чувствует себя без нее не совсем уютно, а потому просит его срочно выкупить эти предметы туалета.

Максимилиан I стал первым меценатом среди Габсбургов. Характерен такой эпизод: великий живописец немецкого Возрождения Альбрехт Дюрер много работал на Максимилиана, выполнив целый ряд заказов, от великолепного портрета императора до иллюстраций его молитвенника. Однажды в Аугсбурге монарх наблюдал за тем, как художник трудился над фреской в огромном зале, где заседал парламент империи. Дюрер стоял на весьма неустойчивой лестнице, и император сделал знак стоявшему рядом с ним дворянину поддержать это шаткое сооружение. Тот весьма высокомерно ответил, что считает подобное действие ниже своего достоинства. На это император весьма раздраженно ответил:

– Если мне заблагорассудится, я могу любого крестьянина сделать дворянином. Но невозможно из дворянина, кем бы он ни был, сделать Дюрера, – и тут же возвел художника в дворянское достоинство.

Поскольку большую часть своей жизни император был вдовцом, Максимилиан имел множество любовных связей, ему приписывали около семидесяти побочных детей. О некоторых из них упоминали в письмах его внуки. Фердинанд I писал Карлу V о «трех сыновьях и трех девицах». Многие из этих побочных детей после смерти Максимилиана осаждали Фердинанда, требуя денег. Кое-что известно о двух узаконенных сыновьях, Георге и Корнелиусе, от одной матери, то ли одинокой жительницы Зальцбурга, то ли дворянки из дома Бримё де Меген. Оба получили университетское образование (Георг – в Испании, Корнелиус – в Падуанском университете), Георг, начинавший дипломатом, вскоре предпочел духовную карьеру и дослужился до епископа Люттиха, Корнелиус же в безвестности сгинул в Италии. Третий известный побочный сын Леопольд стал епископом Кордовы.

Максимилиан не особенно заботился о побочных детях, считая, что обеспечил себе достаточное законное потомство. Поэтому к столь грешным созданиям как продажные женщины он относился весьма снисходительно, не настаивая на применении к ним каких-либо карательных мер. Во все средневековые хроники вошло описание преуморительного эпизода, имевшего место в городе Регенсбург, где заседало некоторое подобие парламента Священной Римской империи. На время сессии город из соображений безопасности практически изолировался от окружающего мира, массивные ворота наглухо запирались, и охрана приводилась в состояние боевой готовности.

Но тут к императору прорвалась депутация проституток, странствовавших по городам и весям. Эти жрицы порока обычно промышляли на ярмарках, устраиваемых по случаю престольного праздника святых покровителей тех населенных пунктов, где водились деньги. Женщины настаивали на своем праве усладить пребывание съехавшихся в Регенсбург немецких князей и прочих влиятельных особ. Максимилиана эта просьба рассмешила, и он решил обойти запрет отцов города, организовав контрабандное проникновение блудниц внутрь его стен. Монарх поставил проституткам следующее условие: одна из них должна была уцепиться за хвост лошади императора, вторая – за ее подол и так далее. За последней женщиной следовала официальная свита императора. Можно представить себе, какой фурор произвел подобный торжественный въезд императора!

Максимилиан не упускал случая крепить свои политические связи за счет родственных. Когда дочь Маргарита овдовела, он немедленно начал переговоры о ее замужестве с герцогом Савойским, ибо это давало ему преимущества в антифранцузской политике. Маргарита вступила в брак с Филибером II Савойским в декабре 1501 года. Герцог очень полюбил свою жену, которая тут же проявила недюжинные политические способности, положив конец опасным козням его сводного брата Рене и добившись изгнания интригана. К сожалению, этот счастливый брак продлился недолго, в 1504 году Филибер погиб в результате несчастного случая на охоте. Отец тотчас же начал строить планы насчет ее третьего брака, но Маргарита наотрез отказалась, тем более, что для нее вскоре открылась блестящая возможность проявить свои управленческие и воспитательные способности.

Большой интерес представлял собой замысел императора по заключению двойных браков с отпрысками короля Богемии и Венгрии Владислава II из династии Ягеллонов. Тут в ход пошли уже внуки Максимилиана. Переговоры шли о замужестве внучки Марии с принцем, который еще не появился на свет! К счастью, родился мальчик, мать умерла в родах, но ребенка, будущего наследного принца Людвига, выходили, помещая его в чрево свежезабитых животных. Его сестра, принцесса Анна, была предназначена в жены внуку императора Фердинанду, но тот находился на воспитании в Испании, где ему предстояло со временем унаследовать корону. Тогда была сделана оговорка, что в случае смерти несовершеннолетнего принца Анна выйдет замуж за 60-летнего Максимилиана. Так что император преклонил колени в соборе Св. Стефана подле маленькой девочки и обменялся с ней кольцами. И подобные, с точки зрения здравого смысла, нелепости совершались Габсбургами с совершенной трезвой единой целью: как можно больше прирастить свои владения.

История безумной любви

Напоминаем, что у Маргариты был старший брат Филипп Красивый (1478–1506). После того как его отец-император заполучил территорию Нидерландов, ему пришлось там несладко, дело доходило до открытых мятежей. В конце концов сошлись на том, что Максимилиан будет представлен в Нидерландах сыном Филиппом, родившимся в Брюгге, что с большой натяжкой облегчало ему задачу играть роль коренного жителя. За его воспитанием и образованием следил специальный совет, так что юноша вырос с сознанием человека, которому дороги интересы этой страны, и в 1495 году был объявлен ее правителем. В октябре 1496 года он вступил в брак с прибывшей из Испании семнадцатилетней принцессой Хуаной, худощавой брюнеткой с зелеными глазами. Девушка была воспитана в глубокой набожности, но, увидев своего суженого, немедленно страстно влюбилась в него. Трудно сказать, почему к Филиппу приклеилось прозвище Красивый, по средневековым портретам такого не скажешь, но, определенно, тогда критерии пригожести были иными, в особенности когда речь шла о персонах королевской крови.

Страсть Хуаны была столь всепоглощающей, что превратилась у нее в настоящую манию. По-видимому, эта неистовая любовь стала настолько досаждать Филиппу, что, по свидетельству венецианского посла, он запретил жене приближаться к супружескому ложу. Разумеется, та и слышать не хотела о подобном ущемлении ее законных прав и устраивала мужу бурные сцены. Совершенно отказаться от совместной жизни Филипп не мог, ему требовалось многочисленное потомство, поскольку Хуана, вследствие ухода из жизни своих сестер, постепенно оказалась практически единственной претенденткой на наследование испанских владений. За девять лет супружества она произвела на свет двух сыновей и четырех дочерей, но развившаяся у нее ревность превосходила все мыслимые границы. Окружение как Габсбургов, так и испанского двора стало проявлять явное беспокойство по поводу столь неуравновешенного поведения Хуаны, однако испанцы старались по возможности скрывать тот факт, что родители и брат королевы Изабеллы Католической страдали слабоумием.

В феврале 1500 года Хуана родила в Генте младенца, которому было суждено стать великим императором Карлом V. В ноябре 1501 года ей предстояло отправиться в Вальядолид, дабы принести там собранию кортесов клятву в качестве наследной принцессы. Хуана вместе с Филиппом выехали туда через Францию, где их весьма дружелюбно приняли король Людовик ХII и его супруга Анна Бретонская. Однако эта любезность и внимание монаршей пары, а также придворных дам только выводили из себя Хуану, не стеснявшуюся закатывать супругу безобразные сцены и оскорблять французских суверенов. Когда она прибыла в Испанию, королева-мать Изабелла пришла в ужас. Дочь, беременная третьим ребенком, выглядела тяжело больной. После принесения клятвы перед кортесами стало ясно, что отправлять ее обратно в Нидерланды в подобном состоянии невозможно. Филипп поспешно заявил, что не может долго устраняться от исполнения своих обязанностей правителя Нидерландов, и убыл туда в одиночестве. После его отъезда Хуана стала проявлять явные признаки безумия. Филиппу пришлось вернуться и успокоить жену, поскольку она была беременна в четвертый раз. После его отъезда покинутая жена принялась слать в Нидерланды гонца за гонцом, дабы доподлинно знать, что супруг делает и с кем видится. В марте 1503 года она родила сына Фердинанда, но вернуться в Нидерланды не могла из-за слишком беспокойного моря. Отправить ее сушей через Францию не представлялось возможным из-за скверного поведения на пути в Испанию. Мать поместила ее в замок Мота, но Хуана сумела сбежать оттуда, проявляя признаки явного безумия. Поскольку море успокоилось, помешавшуюся отправили в Нидерланды, а ее слабенького крохотного сына Фердинанда оставили в Кастилии.

Окружение Хуаны надеялось, что ее воссоединение с мужем успокоит несчастную ревнивицу. Сначала так оно и было, но вскоре супруга вновь начала донимать мужа приступами диких подозрений в неверности. Естественно, в ее отсутствие Филипп обзавелся любовницей, полной противоположностью своей мрачной супруге: сдобной фламандкой, ликом кровь с молоком, и с восхитительными льняными волосами. Узнав о разлучнице, Хуана схватила ножницы, обрезала у незадачливой соперницы волосы и изранила ее. Время от времени на помешанную находило просветление, и она изрекала вполне разумные суждения, но затем вновь уходила в свой, никому не понятный мир. Филипп был вынужден изолировать ее в одном из дворцов Брюсселя. Невзирая на свое душевное расстройство, физически Хуана была вполне крепкой, и в 1505 году родила своего пятого ребенка, дочь Марию.

С учетом такого душевного состояния дочери королева Изабелла решила исключить ее из числа наследников. По кончине Изабеллы в 1504 году регентом был назначен ее супруг Фердинанд, который не желал признавать права мужа дочери на испанскую корону. Филипп возмутился, но его неожиданно поддержали испанские гранды, которые видели в Фердинанде всего-навсего короля Арагона. Филипп вступил в борьбу за утверждение прав Хуаны на испанскую корону, а затем своего признания как короля Кастилии, поскольку болезнь жены все усиливалась.

Однако корона так и норовила ускользнуть от него, поскольку через два года после кончины супруги Изабеллы Фердинанд женился на Жермен де Фуа (1488–1536), по матери племяннице французского короля Людовика ХII и по отцу внучке короля Наварры (она также приходилась внучатой племянницей самому Фердинанду), а также сестре герцога Гастона Немурского, известного полководца. В детстве брат и сестра рано осиротели, а потому воспитывались при французском дворе под надзором королевы Анны Бретонской. Анна немало поспособствовала этому браку, который был весьма неодобрительно встречен в Испании, где покойную Изабеллу чрезвычайно почитали, и не только там. Разгневался король Англии, пресловутый многоженец Генрих VIII, супруг младшей дочери Изабеллы и Фердинанда, Катарины Арагонской. В том случае, если бы у Фердинанда и Жермен родился сын, ребенок становился бы законным наследником испанской короны.

Филиппу удалось защитить перед кортесами права Хуаны на престол. Его тесть Фердинанд отказался от регентства и убыл вместе с молодой женой в Неаполитанское королевство, которое о ту пору принадлежало Испании. Жермен родила сына, но прожил младенец недолго. Как ни старался пожилой супруг накачивать себя чудодейственным зельем из бычьих тестикул, больше детей у монаршей четы не было. Тем временем Филиппу Красивому приходилось очень тяжело. После смерти матери, королевы Изабеллы, Хуана погрузилась в глубокий траур, а мужа объявила своим врагом. Тем временем кастильцам не понравилось, что Филипп привез с собой многочисленную фламандскую свиту, и они начали исподволь создавать противодействие пришельцам. В один из жарких дней 1506 года, сыграв партию в мяч, разгоряченный Филипп выпил много ледяной воды и после пяти дней мучений скончался. Лекари так и не поняли, что же, собственно, стало причиной его смерти. Немедленно пошли слухи, что Филиппа отравили. Вину возлагали либо на жену, чья ревность превзошла уже все мыслимые границы, либо на тестя, который ловко отделался от зятя.

К полному смятению окружающих, после кончины мужа безумие Хуаны только углубилось. Она отказывалась верить в смерть Филиппа, каждый день приезжала в монастырь, где покоилось его набальзамированное тело, приказывала открыть гроб и страстно обнимала труп. Хуана верила, что муж ее заснул, обязательно должен проснуться и запрещала хоронить его. Весной она родила своего шестого ребенка, четвертую дочь Катарину, долгое время остававшуюся при ней. Ее отец Фердинанд сумел устроить так, что дочь отказалась от власти в его пользу. Хуана Безумная, как ее теперь называли, была заключена в замок Тордесильяс, где провела еще 46 лет, не обращая внимания на ужасную грязь и пренебрежительное отношение обслуги к себе.

После смерти Филиппа Красивого правительницей Нидерландов стала его сестра Маргарита, обосновавшаяся в городе Мехельн, прославившемся своими кружевами. Она очень ловко вела дела, стараясь сохранить нейтралитет Австрийских Нидерландов, развивать их торговлю и ремесла. Будучи прекрасно образованной женщиной, Маргарита щедро поощряла культуру и науки. Правительница также занималась воспитанием племянника и трех племянниц, которое сумела устроить на очень высоком уровне. Ей отдали под опеку и побочного сына ее отца, Георга, который потом уехал вместе с Карлом V в Испанию и изучал юриспруденцию в одном из старейших университетов Испании, в Алькала-де-Энарес. После завершения курса он занимал важные управленческие и дипломатические должности, причем папа Клемент одно время был склонен женить его на своей родственнице. Однако в конце концов Георг предпочел избрать путь служителя церкви.

Всем императорам император

Теперь в нашем повествовании пришла очередь внука Максимилиана I, великого императора Карла V (1500–1558). Он прожил не так уж долго, но, оказавшись волею судеб повелителем огромных земель, все время находился в центре европейской политики. Как было принято выражаться, в «его владениях никогда не заходит солнце». Для представления о могуществе Карла V следует привести перечень его титулов: король Испании, Сицилии, Неаполя, Иерусалима, Балеарских, Канарских и индийских островов, а также заокеанских земель, эрцгерцог австрийский, герцог Бургундии и Брабанта, Штирии, Каринтии и Краины, Люксембурга, Лимбурга, Афин и Патраса, граф габсбургский, фландрский и тирольский, пфальцграф Бургундии, Геннегау, Пфирта и Русильона, ландграф Эльзаса, князь в Швабии, властитель в Азии и Африке.

Ровно четверть своей жизни он провел в странствиях, сменив ложе для ночлега около 3200 раз. Все поступки Карла V были подчинены трем основным целям: сохранить единство христианства через укрепление владений династии Габсбургов, уничтожить угрозу Священной Римской империи, исходившую от Франции, и защитить христианские государства от нападений со стороны Османской империи. Все это были чрезвычайно значимые задачи, тем более, что тогда в Европе начали распространяться идеи реформации католической церкви, основанные на 95 тезисах немецкого пастора Мартина Лютера (1483–1546).

Карл V, мужчина среднего роста, не отличался привлекательностью. Его лицо выглядело бы вполне заурядным, если бы его не портила массивная нижняя челюсть, настолько выступавшая вперед, что верхние зубы не заходили за нижние. Оттого постоянно открытый рот придавал ему несколько удивленный вид и портил речь: император имел обыкновение глотать концы предложений, отчего его временами было трудно понять. Надо сказать, что из-за внутрисемейных браков в Габсбургах очень сильно укоренялись присущие им особые как физические, так и духовные черты, становясь их отличительными свойствами. Здесь уже упоминалась выпяченная нижняя губа, но это был чисто физический признак, не игравший большой роли. Произошли глубокое изменения в их духовном облике.

До Карла V для Габсбургов была характерна приземленность мышления, исключительная практичность и склонность к простоте. С Карлом в династию пришла предрасположенность к долгому раздумию, мрачность, угрюмость, приступы меланхолии, налет сомнения и скепсиса в отношении окружающей действительности. Габсбурги стали более ранимыми и уязвимыми. Были ли эти свойства отголосками душевного заболевания Хуаны? Невзирая на тяжкое бремя его политических и военных задач, императору не был чужд мир искусства. Широко известен тот случай, когда во время сеанса позирования знаменитому итальянскому живописцу Тициану Вечеллио Карл V поднял уроненную престарелым художником кисть и подал ему. В ответ на смущенный лепет Тициана монарх ответил:

– Тициан достоин услуги императора.

С 1526 по 1539 год Карл был женат на своей двоюродной сестре, принцессе Изабелле Португальской (их матери, безумная Хуана и Мария, были родными сестрами), ибо заключение этого брака обеспечило династии Габсбургов выгоду полной власти над Иберийским полуостровом. Такое близкое родство привело к тому, что из семерых детей супругов выжил лишь первенец, будущий король Испании Филипп II, все прочие умирали в младенчестве. Надо сказать, что в течение супружеской жизни Карл V почитал жену и не был замечен в прелюбодейных связях, но до и после брака оные имел, результатом чего стали несколько побочных детей.

Здесь стоит вспомнить в первую очередь вторую жену его деда, отставного короля Испании Фердинанда Католического, молодую Жермен де Фуа, племянницу французского короля, обладательницу прав наследования на королевство Наварры. В 1516 году дед скончался, то ли от злоупотребления зельем для повышения сексуальной активности – несостоявшийся монарх тщетно пытался обзавестись сыном-наследником, – то ли от последствий сифилиса, который в ту пору начал расползаться по Европе, наводя ужас на обывателей[7]. Фердинанд по-царски обеспечил свою вдову годовым доходом в пятьдесят тысяч флоринов и в завещании попросил внука Карла не оставить ее своими заботами.

В 1518 году Карл V прибыл в Испанию для принесения клятвы кортесам в качестве короля Кастилии и Арагона, поскольку состояние здоровья его матери Хуаны исключало всякую возможность ее правления. Встретили его неважно, ибо он плохо говорил по-испански, но здесь не стоит углубляться в эти подробности. Видимо, 29-летняя мачеха произвела на него сильное впечатление, поскольку он устроил в ее честь несколько празднеств и турниров. В августе 1519 года Жермен родила дочь Изабеллу (1519–1537), которую всегда называла инфантой – титул дочери короля, – хотя в Испании гранды этот титул за ней не признавали. В 1523 году император Карл выдал Жермен замуж за безземельного немецкого маркграфа Иоганна Бранденбург-Ансбахского и назначил чету вице-королями Валенсии. В 1525 году маркграф скончался, но бывший любовник Карл тут же обеспечил вдову новым супругом, итальянцем Фердинандом, герцогом Калабрии и Апулии, пожаловав ему пост вице-короля Валенсии. Супруги внесли большой вклад в развитие высокого уровня культуры при дворе Валенсии. В 1536 году Жермен скончалась, назвав в завещании Изабеллу «дочерью его величества». К сожалению, девушка через год умерла, иначе, несомненно, Карл V использовал бы дочь в своих политических интересах так же, как поступал со всеми своими побочными детьми, ярким примером чему служит судьба Маргариты Австрийской.