Последние фразы были практически дословно взяты из справочника. Обычно доктор не злоупотреблял медицинской терминологией. Во всяком случае, не был в этом замечен прошлым вечером. Андре тайком бросил на него любопытный взгляд. Должно быть, тяжело рассказывать о смерти близкого друга и сохранять при этом хладнокровие и тем паче – профессионализм.
– Сеньор Рико испустил дух в лаборатории? – брат Бартоломью невольно перевел взгляд на дверь в трех шагах от них.
Доктор вздрогнул:
– О, нет. Слуги перенесли его в спальню. Там сеньор принял последнее причастие… если принял. Он едва ли был в сознании.
– Мы хотели бы осмотреть тело и лабораторию, – без обиняков сказал брат Бартоломью. – В таких случаях нельзя медлить. Если следователь задерживается, мы выполним его работу.
Доктор Солано выглядел растерянным.
– Даже не знаю, имею ли я право что-то позволять или запрещать в этом доме…
– Вы можете пойти туда с нами, – монах указал на дверь в башню. – Осмотримся вместе.
– Но что вы ожидаете там найти?
– То есть как что… – поднял брови Андре. – Вы же не думаете, что сеньор Теодор сам принял яд?
Доктор отшатнулся. На его лице был написан неподдельный ужас.
– Мне даже в голову не приходило… Вы считаете, что в доме произошло убийство?
– Я собираюсь это выяснить, – брат Бартоломью сделал ударение на последнем слове. – Так вы позволите нам осмотреть лабораторию?
– Конечно-конечно, – доктор сделал приглашающий жест рукой и сам поспешил вперед. – Должно быть, я совершенно потерял голову после того, что произошло. А это ведь самое очевидное объяснение!
– Вы хотите сказать, что догадываетесь, кто мог это сделать? – уточнил Андре, когда все трое вошли в лабораторию и закрыли за собой дверь.
– Ни в коем случае! Я просто не сообразил сразу, что сам Теодор не мог принять яд. У него не было никаких причин для этого. Даже наоборот… вы же знаете.
Брат Бартоломью, к которому были обращены эти слова, не ответил. Он внимательно осматривал помещение. Не дождавшись объяснений монаха, Андре последовал его примеру.
Казалось, здесь ничего не изменилось со вчерашнего вечера. Разве что стало чище, исчезли стаканы и пустая бутылка из-под мадеры, к тому же кто-то аккуратно задвинул под стол все табуреты, кроме одного. Он лежал опрокинутым возле стены, служа немым укором почти безупречному порядку.
– Сеньор Рико вчера показывал нам бутылку с отравленным вином. Где она?
– Думаю, на прежнем месте, – доктор подошел к шкафчику и открыл его. – Да, стоит здесь.
– Количество не изменилось? – спросил Андре, подходя ближе.
– По-моему, нет. Посмотрите сами, вы же видели бутылку вчера.
– Я не слишком приглядывался… Но, думаю, вы правы. Да и стаканов не видно – вряд ли сеньор Теодор стал бы пить вино прямо из бутылки, если бы вдруг захотел… Слуги ведь не убирались здесь сегодня?
– Нет, только вчера после нашего ухода. И стол был пуст, когда я утром пришел сюда.
– А другие яды?
– Заперты в особом шкафу, ключ у меня.
– Интересно, – заметил брат Бартоломью с другого конца комнаты. – Ставни открыты и сгоревшей свечи я не вижу.
– Видимо, он спустился сюда, когда было уже достаточно светло, – догадался Андре.
Монах кивнул:
– Я проснулся сегодня около семи. До восхода оставалось больше часа, но передвигаться в сумерках я мог вполне уверенно. Впрочем, перепутать бутылки при таком слабом свете тоже можно.
– Сеньор Теодор не имел привычки пить вино по утрам! – возмутился доктор Солано. – К тому же, проснувшись так рано, он бы скорее потребовал бы себе кофе. А еще вернее – остался бы в постели, тем более сегодня. Не забывайте о его возрасте. У меня самого тяжелая голова после вчерашнего вечера, а мой друг был почти на двадцать лет старше!
– Я лишь пытаюсь разобраться, – примирительно сказал брат Бартоломью. – Значит, мы можем заключить, что сеньор Рико спустился в лабораторию около семи, а вы его обнаружили примерно через час?
– Именно так.
– Привратник, должно быть, видел, как хозяин вошел в лабораторию?
– Нет, на ночь он запирает дверь и уходит спать. Жилые помещения для рабов расположены в северном крыле дома, рядом с кухней.
– Так далеко? А если хозяева проснутся рано?
– Обычно все собираются к завтраку, около восьми часов. В столовой есть шнур, ведущий к колокольчику на кухне… Несмотря на богатство, члены семьи довольно самостоятельны в быту. Слуги не заходят на хозяйскую половину до завтрака, если только никто не болен или…
– Понимаю. Что ж, здесь как будто все ясно; можем подняться в спальню и осмотреть тело. Сеньор Эрмите, вы нашли что-то интересное?
Андре в задумчивости стоял над опрокинутым табуретом.
– Похоже, слуги вчера вечером старательно здесь прибрались и задвинули все табуреты под стол. Вам не кажется, что этот лежит слишком далеко?
– Мышьяк вызывает сильные судороги… – начал доктор Солано.
– Знаю, но посмотрите на расстояние, – Андре прошелся от табурета до стола и обратно. – Скорее похоже, что сеньор Рико вовсе не сидел за столом, а напротив, поднес табурет ближе к окну.
– Думаете, ему нужно было больше света? – брат Бартоломью нахмурился.
– Скорее всего, да. Возможно, он пытался что-то прочесть… вы не видели никаких бумаг на полу? – спросил Андре у доктора.
– Нет, ничего не видел.
– Давайте поищем вокруг, – предложил брат Бартоломью и с удивительным проворством упал на колени, чтобы заглянуть под ближайший шкаф.
Через минуту трое сконфуженных мужчин стояли посреди лаборатории, отряхивая одежду от пыли. Под шкафами, полками и столом ничего обнаружить не удалось.
– А кто-то кроме слуг заходил сюда, когда вы нашли хозяина?
– Конечно! Я открыл дверь и закричал, все тут же прибежали из столовой.
– Значит, любой мог подобрать бумагу в суматохе… – пробормотал Андре.
