Обнимая воздух
Сергей Смирнов
Вынужденно разлучившись с мамой, маленькая Соня оказалась под опекой своего деда, превратившего жизнь девочки в ад. Осиротевшая Катя была помещена в детский дом, где столкнулась с издевательствами со стороны других сирот, а Аня заснула у ёлки в ожидании Деда Мороза и проснулась в больнице без отнятого у неё пожаром лица. Драматичная история трёх девочек, которым предстоит проявить немалое мужество и отвагу, дабы пережить зиму своей жизни и завоевать место под тёплыми лучами весеннего солнца.
Обнимая воздух
Сергей Смирнов
© Сергей Смирнов, 2023
ISBN 978-5-0059-4034-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещённых действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет.
Аннотация
После вынужденной разлуки с мамой маленькая Соня оказалась под опекой своего деда, который превратил жизнь девочки в настоящий ад. Осиротевшая Катя была помещена в детский дом, где столкнулась с издевательствами со стороны других сирот, а Аня заснула у ёлки в ожидании Деда Мороза и проснулась в больнице без отнятого у неё пожаром лица. Драматичная история трёх девочек, которым предстоит проявить немалое мужество и отвагу, дабы пережить суровую зиму своей жизни и завоевать место под тёплыми лучами весеннего Солнца.
Глава 1. Безмолвный свидетель
Лето 2003-го года. Рига, Латвия
– Удивительно нежное мясо, – похвалил свою невестку Виктор Георгиевич, сидя за накрытым различными яствами столом на просторной террасе двухэтажного дома, расположенного на берегу Рижского залива, у песчаного пляжа Вецаки.
– Рада, что вам понравилось, – ответила Марьяна свёкру и положила в его десертное блюдце аппетитный кусок ягодного пирога.
Виктор Георгиевич поместил в рот кусочек десертной выпечки и пристально взглянул на сидящую рядом за столом внучку, которая выбирала из своей тарелки с рисом сладкие изюминки: – Смотрю, ты всё рыбачишь, Соня, не желая отведать привезённой мной с охоты дикой уточки, которую приготовила твоя мама?
Трёхлетняя девочка помотала головой и победно насадила на вилку очередную пойманную в рисовом море изюминку.
– И в кого она только такая привередливая? – в недоумении обратился к сыну Виктор Георгиевич. – Ты вот в детстве ел всё, что тебе давали, и просил добавки.
– Просто у меня всегда был отменный аппетит, – улыбнулся отцу Вадим и слегка похлопал себя по животу.
– Ещё чая? – предложила свёкру Марьяна, заметив, что чашка мужчины опустела.
– Нет, спасибо, – ответил невестке Виктор Георгиевич и поднялся из-за стола.
Вадим спешно вытер полотенцем рот и встал из-за стола вслед за отцом.
– Благодарю за прекрасный обед! – кивнул женщине Виктор Георгиевич и взглянул напоследок на Соню. – А ты обязательно вылови из тарелки все изюминки до последней.
С этими словами мужчина покинул в сопровождении Вадима уютную террасу дома и спустился с сыном в прихожую на первый этаж.
– Как доешь рис, бери пирог с ягодками, – сказала дочери Марьяна.
– Можно я возьму его в свою комнату? – спросила Соня.
Мать добродушно кивнула девочке в ответ и поместила кусок пирога на её блюдце.
– Спасибо, – улыбнулась Соня, после чего доела свой сдобренный специями рис с изюмом, взяла в руки чайное блюдце с десертом и вышла с летней террасы.
Марьяна тут же принялась убирать со стола, в то время как её муж и свёкр вышли в просторный двор приморского дома к машине Виктора Георгиевича, за рулём которой мужчину ожидал водитель.
– Рад, что ты навестил нас сегодня, – поблагодарил отца Вадим и нажал кнопку на пульте автоматического открытия ворот.
– Ты ведь знаешь, как для меня важны наши семейные обеды, – ответил Виктор Георгиевич, усаживаясь в автомобиль.
– Знаю, папа, – улыбнулся Вадим и кивнул водителю, когда откатные ворота полностью открылись. – Увидимся завтра на работе.
– До встречи, – произнёс отец и захлопнул дверь машины, после чего громоздкий пикап тронулся по серой брусчатке двора и выехал на узкую улицу, в то время как Вадим вытащил из кармана брюк пачку сигарет и с удовольствием закурил.
*****************************************************************
– Готово, – доложил Виктору Георгиевичу спустя несколько минут водитель и вернул свой мобильный телефон в карман пиджака.
– Хорошо, – одобрительно кивнул мужчина, сидя в своём пикапе на парковке яхт-клуба Вецаки, расположенного в километре от прибрежного дома Вадима и Марьяны.
Столичный район Вецаки площадью чуть более двух квадратных километров, с несколькими сотнями частных домов и дюжиной улочек, находился в северной части Риги, будучи окружён с запада и востока сосновым лесом, а с юга – узким Вецдаугавским заливом. С севера Вецаки оканчивался омываемым водами Рижского залива песчаным пляжем из белого кварца, который простирался на многие десятки километров на запад, в сторону Юрмалы, и на восток, к границе с Эстонией.
Золотые пески дюнного пляжа Вецаки делали этот район излюбленным местом летнего отдыха рижан, поскольку Вецаки, в отличие от облюбованных иностранными туристами пляжей Юрмалы, являлся местом только для своих. В сравнении с Юрмалой в Вецаки не было своей километровой пешеходной улицы Йомас с десятками расположенных на ней кафе и ресторанов, а также знаменитого концертного зала «Дзинтари» и многочисленных спа-гостиниц, бутик-отелей и гостевых домов на любой вкус и кошелёк. Из немногих достопримечательностей Вецаки мог похвастаться разве что парой уютных кафе, гостевых апартаментов и скромным яхт-клубом, предлагающим в аренду моторные лодки и возможность покататься на водных лыжах или вейкборде.
Слабо развитая инфраструктура делала Вецаки незаметной точкой на туристических картах иностранных гостей Латвии, чему сотни тысяч рижане были только рады. Ведь им не приходилось делить с приезжими свой приморский курорт, песчаный пляж которого не только не уступал юрмальским, но и был вдвое шире последних благодаря наличию дюнной зоны, отделяющей её от берега залива невысокими холмами. К пляжу Вецаки вели четыре выхода, два из которых пролегали по асфальтированным улицам, а ещё два – по длинным деревянным дорожкам, выстроенным прямо посреди соснового леса.
Климат Латвии не особо баловал жителей прибалтийской страны теплом. Латвийская полугодовая зима, как правило, начиналась с середины ноября и заканчивалась в середине апреля. Всё это время латвийцы стойко терпели затяжную зиму с её чередующимися морозами и оттепелями, бурными снегопадами, вязкой слякотью и арктическими ветрами, довольствуясь унылому виду пожухлой травы и голых деревьев на фоне грифельно-серого неба. Вся страна терпеливо ожидала окончания зимы, чтобы воодушевлённо встретить во второй половине апреля приход долгожданный весны с её красочным цветением многочисленных яблонь и сирени.
Короткая весна спешно сменялась в Латвии летом, средняя дневная температура которого редко превышала двадцати градусов тепла. При этом два из трёх летних месяца не слишком подходили для пляжного отдыха, сопровождаясь частыми дождями и шквалистым ветром со стыдливо прячущимся за облаками Солнцем. Таким образом, в течение календарного года в распоряжении латвийцев имелся всего один месяц по-настоящему тёплого лета со свободным от облаков и осадков голубым небом и сияющим на нём светилом. Лишь месяц полноценного тепла, каждый год по-разному неравномерно разбросанного посреди лета в виде отдельных дней или нескольких недель, когда латвийцы получали редкую возможность, не покидая своей страны, вдохнуть полной грудью жизнь и пополнить свои истощённые в организме за зиму запасы витамина Д.
Для рижан этот месяц тепла был поистине на вес золота, в который они многими тысячами отправлялись на машинах, автобусах и электричках на взморье Вецаки, занимая с раннего утра и до самого вечера песчаный пляж Вецаки и его бархатные дюны. Большая часть людей проводила на пляже около трёх-четырёх часов, постоянно сменяясь новыми партиями всё прибывающих отдыхающих. Однако были среди любителей пляжного отдыха и те, кто настолько истосковался за долгую зиму по лету, что проводил на пляже весь день, превращаясь за один тёплый месяц из бледнолицего прибалта в темнокожего средиземноморца.
При этом голодных до тепла людей не пугали ежедневно размещаемые в новостных лентах предупреждения метеорологической службы об опасности загара в период с одиннадцати до четырнадцати дня, когда ультрафиолетовое излучение Солнца достигало максимума и грозило загорающим возникновением смертельно опасных заболеваний кожи. Лишь незначительная часть отдыхающих следовала рекомендациям врачей-дерматологов загорать с восьми до одиннадцати утра и после пятнадцати дня, в то время как большинство людей слепо игнорировало предупреждения об опасном ультрафиолетовом излучении, загорая в часы, когда Солнце находилось в зените.
Подобного рода русская рулетка неизбежно оборачивалась тем, что ежегодно после короткого латвийского лета до двух сотен жителей Латвии заболевало меланомой, половина из которых умирала в течение следующего года. Каждый год порядка ста латвийцев, большая часть из которых были рижанами, расплачивались своими жизнями за возможность провести после затяжной зимы на одном из песчаных пляжей страны всего один жаркий месяц и умереть. Такова была высокая цена красивого загара для тех, кто слишком долго ждал права его получить, и, наконец, приобретя, отдавал за него жизнь.
Помимо смертельно опасного зенитного Солнца отдыхающих в Вецаки летом рижан подстерегали и другие неудобства. Так, сосновый массив Вецаки, который в желании быть ближе к природе пересекала на пути к пляжу до трети отдыхающих, таил в себе орды голодных комаров. Тенистый лес умело заманивал в себя людей сказочного вида мшистым ковром, обильно покрывавшим землю, и насквозь пропитанным запахом сосновой хвои свежим воздухом, насладиться которыми в летний период было возможно лишь украдкой, спешно пересекая лес по направлению к песчаному пляжу.
Стоило человеку на мгновение задержаться меж высоких сосен, дабы полюбоваться красотами девственной природы, как его тут же облепляла дюжина кровососущих вурдалаков, от которых приходилось немедленно спасаться бегством. Убивать насекомых было совершенно бесполезно, поскольку место убитых кровопийц тут же занимала партия новых, которая без устали преследовала свою теплокровную жертву на протяжении многих сотен метров вплоть до выхода человека из леса на пляж.
На самом пляже и в дюнной зоне Вецаки отдыхающим устраивали радушный приём бесконечные отряды ползающих и летающих насекомых, которые постоянно пытались попробовать загорающих людей на вкус. Помимо надоедливых насекомых песчаный пляж по-хозяйски патрулировали стаи озёрных чаек, неустанно высматривающих, чем бы из съестного можно было поживиться у отдыхающих, а также расхаживающие с важным видом по кварцевому песку вороны.
Стоило человеку на минуту неподвижно возлечь на своём пляжном полотенце, как его незаметно обступал десяток ворон, полагающих, что человек умер, и им можно плотно пообедать. Дабы отвадить от себя плотоядных птиц отдыхающим нередко приходилось резко вскакивать на ноги и размахивать руками, демонстрируя воронам громким криком, что люди всё ещё живы и их нельзя есть. Разочарованные вороны в таком случае ненадолго отлетали в сторону, однако стоило человеку вновь принять неподвижное горизонтальное положение, как птицы вновь упрямо обступали отдыхающего, с надеждой полагая, что на этот раз человек уж точно умер.
Впрочем, от птиц и насекомых можно было укрыться на берегу пляжа, у самой воды. Песок там был на порядок жёстче, а проходящих мимо вдоль береговой линии людей гораздо больше, но при этом никакая живность не мешала отдыхающим спокойно загорать и плавать. Правда, чтобы поплавать приходилось для начала преодолеть добрую сотню метров мелководья Рижского залива, прежде чем добраться до глубины. Бескрайние воды залива были довольно прохладными и прогревались значительно хуже латвийских озёр, однако несли собой свежесть и позволяли охладиться после долгого пребывания на Солнце, придавая тем самым отдыхающим сил продолжать оставаться на песчаном пляже более длительное время.
Для любителей более жаркого отдыха Вецаки любезно предлагал свою дюнную зону, золотые песчаные холмы которой надёжно преграждали путь идущему от воды ветру, из-за чего температура воздуха в дюнах была выше, чем на пляже, и за пару часов пребывания в дюнной зоне можно было хорошенько загореть, побывав, словно в финской сауне.
На пляже Вецаки располагалось несколько детских и волейбольных площадок с дюжиной кабинок для переодевания и скамеек для отдыха, в то время как у центрального входа на пляж находились передвижные контейнеры с мороженым, холодными напитками и закусками, а также целая россыпь туалетных кабинок.
