– Маленьких девочек не берут в полицию, Соня, и я очень надеюсь, что меня скоро отпустят и не посадят в тюрьму.
Крепко обнимая дочь, Марьяна заметила, как к приморскому дому подъехала полицейская машина, и из неё вышли двое одетых в форму мужчин. Полицейские зашли во двор и были встречены Виктором Георгиевичем, который указал им рукой на автомобиль с невесткой и внучкой, после чего проследовал с одним из полицейских в дом. Когда спустя минуту полицейский вышел обратно во двор и кивнул своему напарнику, оба мужчины вытащили из кобуры оружие и направили его на Марьяну.
– Положите руки на руль, чтобы мы их видели, и медленно выйдите из машины! – приказал первый полицейский, держа женщину под прицелом своего пистолета.
Марьяна собралась было покорно выпустить Соню из своих объятий, но вцепившаяся в неё девочка с медвежонком в руках не позволила матери этого сделать.
– Это плохие дяди! Они заберут тебя в тюрьму, и мы с тобой больше никогда не увидимся! – испуганно воскликнула Соня.
– Всё будет хорошо, – с навернувшимися на глазах слезами ответила дочери Марьяна и попыталась высвободиться из цепких детских ладошек, на что девочка истошно закричала.
Желая избежать истерики Сони, в следующее мгновение мать вышла вместе с ней на руках из машины.
– Опустите ребёнка на землю! – приказал второй полицейский.
– Дочка боится вашего оружия и не отпускает меня, – ответила Марьяна.
– Оставайтесь на месте, пока мой напарник заберёт у вас ребёнка, – распорядился первый полицейский, после чего второй спрятал оружие в кобуру и направился к Соне.
– Отпусти маму, девочка, – обратился он к Соне и протянул к ней руки, однако ребёнок лишь крепче обвил мамину шею.
– Вы плохие, и я не отпущу с вами маму! – решительно воскликнула Соня. – А если вы не уйдёте, я вас покусаю, и вам придётся делать много уколов от бешенства, потому что я очень заразная!
С этими словами девочка демонстративно обнажила свои зубки, давая плохим дядям понять, что она не шутит.
– Опусти меня, доченька, и не зли полицейских, – взмолилась Марьяна.
– Не отпущу! Я поеду с тобой, и мы будем сидеть в тюрьме вместе! – ответила Соня, чем вынудила мать насильно отцепить руки девочки со своей шеи.
Соня вновь закричала и попыталась вырваться из рук подхватившего её полицейского, пока его напарник надевал на Марьяну наручники и зачитывал ей права, сообщив, что женщина арестована по подозрению в убийстве своего мужа. Когда Соня увидела, что мамины запястья сковали железные браслеты, то изо всех сил укусила держащего её полицейского, после чего выскользнула из его рук и намертво вцепилась в ногу Марьяны.
– Не забирайте мою маму! – жалобно потребовала девочка у полицейских. – Она случайно убила папу, защищаясь, когда он бил её ремнём. Посмотрите на её руки.
– Сейчас же заберите ребёнка и заприте его в доме! – теряя терпение, обратился один из полицейских к Виктору Георгиевичу, который всё это время молча наблюдал за происходящим со стороны.
В ответ на требование полицейского мужчина подошёл к своей внучке и одним грубым рывком оторвал её от матери, заставив Соню выронить из рук своего медвежонка. Неся истерично кричащую девочку в дом, Виктор Георгиевич наслаждался видом перекошенного от душевной боли лица своей невестки, более не сдерживающей слёз. Когда полицейские вели Марьяну к своей машине, мужчина запер внучку в прихожей приморского коттеджа и спустился с крыльца обратно во двор.
Слыша из дома не стихающие крики Сони, женщина чувствовала, будто её сердце заживо вырвали из груди, и пожелала умереть, ненавидя себя за то, что ничем не может помочь любимой дочери. Когда полицейская машина тронулась, Марьяна обернулась назад и увидела провожающего её ледяной улыбкой свёкра, в ужасе осознав, с каким человеком она оставила своего трёхлетнего ребёнка.
Плюшевый медвежонок Сони одиноко лежал во дворе приморского дома в Вецаки, став безмолвным свидетелем невероятно драматичного расставания матери и дочери.
Глава 2. Она не запомнит
Лето 2006-го года
– Смотри, Марина, она схватила меня за палец! – с восторгом обратился к своей младшей сестре Дмитрий.
– Она просто пытается понять, кто ты такой, – ответил шурину отец годовалой девочки Андрей, глядя на то, как его дочь с интересом разглядывает протянутую ей дядей ладонь.
– Катюша у нас очень смышлёная, – добавила бабушка ребёнка Мария Антоновна, обращаясь к сидящим за обеденным столом родственникам.
– Да, мудрый взгляд и цепкая хватка у дочери от меня, – улыбнулся Андрей и нежно приобнял жену. – А нос и глаза Маринины.
– Спасибо, что пригласили нас сегодня на день рождение Катеньки, – поблагодарила своего сына и невестку Мария Антоновна. – Это большой праздник для всех нас.
– Это правда. Я даже все магазины в Риге объездил, чтобы найти племяннице лучшую коляску, – подтвердил слова пожилой женщины Дмитрий.
– Благодарю за ценный подарок, – кивнул шурину Андрей. – Будь я на месте дочки, то не вылезал бы из такой модной и красивой коляски, ночуя в ней вместо колыбели.
– Надеюсь, Катюше также понравятся развивающие игрушки, которые я ей привезла, – подхватила Мария Антоновна.
– Наверняка, – поблагодарил мать Андрей. – С ними Катя уже через пару лет настолько разовьётся, что вместо садика отправится прямиком в начальную школу.
– Тогда предлагаю выпить за светлое будущее нашей умницы и красавицы, – торжественно произнёс Дмитрий и поднял свой бокал с Рижским шампанским.
– Отличный тост, – ответил Андрей и так же поднял бокал вместе с Марией Антоновной.
Взгляды всех присутствующих за праздничным столом уютной гостиной обратились к матери девочки, которая всё это время молча сидела над своей тарелкой и отстранённо смотрела сквозь неё, словно, пребывала мыслями совершенно в другом месте.
– Дорогая, выпей с нами за здоровье дочери, – обратился к жене Андрей, наливая в стакан кормящей грудью женщины фруктового сока.
– За Катю, – наконец вышла из оцепенения Марина и чокнулась поднятым в руке стаканом с бокалами мужа, брата и свекрови.
– За Катю! – хором поддержали женщину все взрослые и выпили игристого шампанского за счастливое будущее девочки, которая сидела в высоком детском кресле во главе стола и с любопытством изучала глазами свою родню, даже не подозревая, что этот семейный ужин был устроен в её честь.
Катя Воронцова появилась на свет ровно год назад и стала для родителей настоящей отдушиной, призванной спасти их переживающий не лучшие времена брак. Девочка была вторым ребёнком в семье, родившись через несколько лет вслед за своим старшим братом Савелием. Рождение Савелия принесло Марине и Андрею Воронцовым много радости и счастья, поэтому молодые родители устроили в честь первого месяца мальчика праздник, пригласив на него семью Марины и маму Андрея.
Вся квартира Воронцовых в тот день была украшена живыми цветами, яркими лентами и разноцветными воздушными шарами, а стол в гостиной ломился от яств и именного торта. Чествование ребёнка удалось на славу, и когда гости разъехались по домам, родители Савушки пообещали друг другу провести следующее торжество, когда мальчику исполнится полгода, не дожидаясь его первого дня рождения. Настолько Андрей и Марина любили своего первенца, который стал для их семьи лучшим подарком из всех возможных.
Тем болезненнее для родителей стал неожиданный удар, когда в ночь после первого проведённого в честь Савелия праздника Андрея внезапно разбудил полный отчаяния крик жены, который до сих пор снится мужчине в кошмарах, несмотря на то, что со дня смерти мальчика минуло уже два года. Ребёнок умер от остановки сердца во сне, и врачи так и не сумели установить причину смерти совершенно здорового младенца.
Потеря ребёнка сильно подкосила его родителей, вызвав у Марины тяжёлую депрессию. Безутешная женщина проводила дни напролёт возле кроватки сына и пела ему колыбельные, словно Савушка был по-прежнему жив и нуждался в материнской заботе. Обеспокоенный душевным состоянием своей супруги Андрей отвёл Марину к психотерапевту, которого женщина посещала на протяжении целого года, прежде чем терапия возымела результаты, и пара решилась вновь завести ребёнка, дабы переключить своё внимание на новую жизнь и продолжить двигаться дальше.
Когда Марина забеременела Катей, в сердце женщины и её мужа возник хрупкий росток веры в то, что новый ребёнок станет их исцеляющим душу утешением и вернёт в семью утраченное счастье. В ожидании девочки Марина проводила много времени на природе, мысленно общалась с Катей, правильно питалась, слушала классическую музыку и смотрела позитивные фильмы. Женщина сделала всё, что было в её силах, дабы Катя родилась здоровой, внутренне опасаясь, что девочку может постичь страшная участь её старшего брата.
Однако новый удар пришёл, откуда Марина его не ждала, когда её родители трагично погибли под сошедшей на них во время отдыха в горах лавиной. Очередная полученная женщиной психологическая травма вызвала у неё преждевременные роды, из-за чего Марина провела целый месяц в перинатальном центре рядом с родившейся раньше срока дочерью.
После того как мать и дитя выписались из больницы, женщина ни разу не вышла с Катей из дома на улицу, неотрывно следя за состоянием маленькой девочки. Бывало, Андрей просыпался посреди ночи и тайком наблюдал за тем, как жена подолгу стояла над колыбелью ребёнка просто, чтобы убедиться, что Катенька дышит.
Забота о новорождённой дочери, казалось, позволила Марине выстоять под тяжким грузом утраты сына и родителей, и женщина долгое время не позволяла никому видеть Катю. Только когда девочке исполнился год, мать немного успокоилась и решилась показать ребёнка родному брату и свекрови. На празднование Катиного дня рождения Марина приготовила ужин, в то время как Дмитрий помимо купленной племяннице коляски принёс бутылку шампанского, а Мария Антоновна вместе с развивающими игрушками – яблочный пирог домашнего приготовления.
После того как бутылка игристого вина была выпита, а праздничный ужин благополучно съеден, гости разъехались по домам, в то время как Андрей принялся убирать со стола, а Марина отправилась в спальню укладывать дочь ко сну.
Когда Катя заснула, и супруги легли в постель, мужчина бережно обнял жену: – Знаю, тебе было сегодня не просто, но ты порадовала наших родных, позволив им полюбить нашу малышку с первого взгляда.
– Я рада, что Катя увидела, что у неё, кроме нас кто-то есть, – ответила супругу Марина, после чего пожелала ему доброй ночи и выключила в спальне свет.
Даже спустя два года после гибели сына и рождения дочери женщина верила, что ушедший на небеса Савушка был там совсем один и мог полагаться лишь на её любовь, дабы не ощущать себя вычеркнутым из жизни, словно его никогда не было. Отпустить сына значило для Марины предать его светлую память, к чему она была совершенно не готова.
