– Там вода холодная, – передернула плечами Нора. –Вот если бы полетели на Тенерифе…
– Не дури, – отмахнулась Дора. – В этом бассейне она горячая всегда. И при минусе купаться можно.
– А мы не простудимся? – нахмурилась Нора. Сашка безапелляционно отрезала:
– Мы – нет. А ты… боишься – стой на берегу.
– Вот еще, – фыркнула Нора. – Сама в сторонке тоскуй.
– Тосковать никто не будет, – заверила Маруся. – У нас ведь будет винишко, да?
– Ага, и шампусик.
– Супер. А тортик?
– И он. И закуски. Я Галю попросила прийти сегодня, она привезет провиант и поможет с сервировкой.
Девчонки озадаченно переглянулись. Я пояснила поспешно:
– Галя – домработница. Хорошая тетка, из местных.
– Ну, раз хорошая, тогда лады, – одобрила Маруся. – Чем сейчас займемся?
– Для начала принесем мой чемодан, – широко улыбнулась Сашка. – Мне одной не дотащить было, так в багажнике и лежит.
– Я – пас, – отрезала Нора.
– От тебя и проку нет, -усмехнулась Дора. – Ни одной лошадиной силы.
Сравнение с лошадью оказалось вполне уместно. Ибо чемодан Сашки мы тащили втроем, аки конка. Вцепились в ручку и кое-как приволокли к дому. Сашка же нами управляла как кучер. Предпочтя не утруждаться, тащилась сзади в надежде, что ни одно колесико не отвалится.
– Если бы я была автором детективов, решила бы, что у тебя там труп, – смахнув пот с лица, заявила Дора.
– Не влезет, – окинув взглядом чемодан, заявила появившаяся из дома Нора.
– Смотря как сложить, – со знанием дела заявила Сашка. Среди ее клиентов убийцы встречались.
– Надеюсь, ты займешь комнату на первом этаже? – осведомилась Маруся и добавила поспешно. – На второй мы его не потащим.
– Намек понят, -хмыкнула Сашка, и мы вновь потащили ее багаж.
Последующие несколько часов пролетели незаметно. Растянувшись на шезлонгах, мы грелись под теплым солнцем, наслаждаясь последними деньками тепла, и купались в бассейне. Последний даже привередливая Нора оценила по достоинству.
Хлопотавшая по хозяйству Галя ушла, едва начало темнеть. Мы зажгли украшавшие бассейн китайские фонарики. Пламя свечей на террасе навевало радость и грусть одновременно.
Договорившись встретиться у бассейна в семь, мы разбрелись по комнатам. Оставшись одна, я в очередной раз проверила телефон, почтовые ящики и социальные сети. Тишина. Затишье. Перед бурей.
Наряжаться к вечеру не хотелось совершенно. Как и праздновать. Но я призвала себя к порядку. Надев вечернее платье, я окинула взглядом свое отражение. Воспоминания вчерашнего дня вновь нахлынули. На глаза навернулись слезы. Я упрямо тряхнула головой. К черту. Я все смогу!
Сашка уже ждала на террасе. Поставив свой подарок рядом с ее, я приобняла подругу за плечи. Она спросила:
– У тебя все в порядке?
– Лучше всех.
– Ты ведь знаешь, что со мной можно на чистоту.
– Знаю, – не смотря на нее, кивнула я. – Но есть вещи, о которых лучше молчать. Так проще жить.
Сашка хотела возразить, но не успела. Появилась Дора. Пока они обменивались комплиментами, я разглядывала домик для гостей. Сама не знаю почему, но он привлек мое внимание.
– Ты чего? – удивилась Сашка.
– Не знаю, – смутилась я. – Просто так.
– Перфекционизм дает о себе знать, – хохотнула Дора и, отметив замешательство на наших лицах, пояснила. – В домике все окна зашторены, а на втором этаже справа занавеска сбилась. Ерунда, а глаз режет.
В точку. Именно это меня и раздражало. Занавеска, словно выбившийся локон на гладкой прическе, требовала, чтобы ее поправили. Странно, что я раньше этого беспорядка не заметила. Или все было в норме?
– Именинница еще не появлялась? – едва показавшись в дверях, спросила Маруся.
Обогнавшая ее на пару секунд Нора с интересом покосилась на канапе. Признаюсь, мне они тоже нравились.
Все разом прислушались. Послышались шаги. Едва сдерживаясь смех, мы растянулись в линию и, увидев Жанну, загорланили вечное:
– Happy birthday to you…
Распаковав все подарки и раскрасневшись от счастья, Жанна вновь принялась с нами обниматься. Мы же продолжили осыпать ее бесконечными поздравлениями и пожеланиями. Шутя и передразнивая друг друга, пили шампанское и пускали конфетти. Пестрые яркие бумажки взлетали вверх под наши аплодисменты. Счастье казалось вечным, бесконечным.
И вдруг.
Звоном разбитого бокала в какофонии всеобщего веселья прозвучал изумленный возглас Маруси:
– Какого черта?!
Словно цирковые болонки, услышавшие команду дрессировщика, мы недоуменно уставились на нее. Маруся свела возмущенно брови. Проследив ее взгляд, мы заметили приближающегося к нам темноволосого мужчину.
Он шел по кромке бассейна к террасе неспешно, слегка наклонившись в бок. Дорогой костюм, подтянутая фигура, стильная стрижка. Красив, как черт. И бледен, как призрак. Он двигался бесшумно и безмолвно. А мы смотрели за ним, словно за акробатом под куполом шапито. Всех сковало непонятное оцепенение, предчувствие непоправимого.
Не дойдя до террасы чуть меньше метра, мужчина неожиданно взмахнул руками и рухнул на каменную плитку. Пиджак распахнулся. Показалась залитая кровью рубашка и рукоятка ножа, торчащая из его тела.
Первой в себя пришла Дора. Она стремглав бросилась к чужаку. Но моментально растеряла весь свой пыл. Без всякой спешки, но с нескрываемой досадой проверила пульс, и, посмотрев на нас, огорошила:
– Дядя помер.
– Как…помер? – растерялась Жанна. В программе сегодняшнего вечера подобного не значилось.
– Непоправимо и безвозвратно.
