– Рано, – отрезала Сашка и едва ли не бегом устремилась к реке.
Обследовав весь берег, мы ничего не нашли. Нора обиженно прогундосила:
– Я же сказала, что выбросила его. Почему вы не верите?
– Верим, -кивнула Сашка. – Но то, что ты выбросила, вполне мог подобрать кто-то другой. Не хотелось бы, чтобы ножичек где-то неожиданно объявился. Подобного рода чудеса мне в принципе никогда не нравятся. А если на нем окажутся наши пальчики, то хорошего от жизни и вовсе ждать не придется.
– Но почему он должен где-то появиться? Я ведь его утопила! И не было никого вокруг! Никто не мог меня видеть.
– Как Темноволосый в особняке оказался, тоже никто не понял, но помереть ему это не помешало, – резонно заметила Дора. – Тот, кто отправил его в лучший из миров, вполне мог ошиваться поблизости и проследить за тобой. А ножичек забрать.
– Ага, сувенир хоть куда. И даже с автографом в виде наших распрекрасных отпечатков пальцев.
– Если за домом следили, – нахмурилась Маруся. – То видели во всей красе не только то, что делала Нора.
– Жизнь обретает новые краски, -констатировала я, начиная сожалеть о том, что проснулась поутру.
– Я все же предпочитаю думать, что ножичек на дне вместе с мужиком, – устремляясь к дому, заявила Нора. –Если выяснится, что это не так – тогда и буду горевать.
– И правда, – согласилась Дора, следуя за сестрой. – А сейчас лучше возьми ведро и тряпку – нам предстоит генеральная уборка.
Не будучи грязнулей, я все же вынуждена признать, что никогда не убиралась с таким рвением, как сегодня. Оставив нас прибирать в гостевом домике, Дора уехала за покупками. А вернулась с пакетами какой-то едкой химии, способной скрыть следы любого преступления. Удивительно, но все, что требовалось, продавалось в обычном магазине хозтоваров.
По настоянию Сашки мы не только отдраили до зеркального блеска гостевой домик, но и хозяйский дом, а также территорию бассейна и гараж. Сашке чудилось, что Черноволосый (за неимением имени, мы стали называть его так) мог побывать где-то помимо домика и оставить отпечатки пальцев. Ее паранойя быстро передалась всем. Оттого ни одна и ни разу не задумалась пожаловаться и с превеликой тщательностью протирала все имеющиеся поверхности.
Потратив на уборку несколько часов, мы заметно подустали и разбрелись по комнатам в надежде на прохладный душ и возможность побыть наедине со своими мыслями.
Мои мысли обернулись слезами. Но позволив себе минутную слабость, я решительно выключила воду и, завернувшись в пушистый халат, покинула ванную комнату. Раскинувшись поперек кровати, долго таращилась в потолок, стараясь не поддаваться эмоциям и воспоминаниям. Прошлое потеряло актуальность. Будущее пугало неимоверно. Но трудно придумать что-то страшнее настоящего.
Напомнив себе, что еще ни один бой не был выигран лежа на диване, я заставила себя подняться. Натянула платье и вышла на террасу. Куст жасмина, раскинувшийся между моей мини-террасой и основной (той самой, где мы так веселились вчера), раздражал безбожно. Бедное растение ни в чем не виновато, только человек, что обнимал меня в его тени, да собственная глупость.
Подставив солнцу лицо, я простояла некоторое время в уютной тишине. И все же, пора начинать.
Дверь моей спальни выходила в небольшой коридор, на противоположном конце которого располагались спальни Маруси и Сашки. Посредине находился выход на террасу, а чуть дальше лестница, ведущая на второй этаж. Легко взобравшись по ступенькам, я пригласила девиц на военный совет. Не забыла и про Сашку. А Маруси в спальне не оказалось.
Она перебралась на кухню и не заметила моего появления. Зато я не на шутку обеспокоилась тем, сколько решимости и одновременно страха было на ее лице, когда она с остервенением переключала каналы телевидения.
– Говорят, со звуком интереснее.
– Это если всякий бред слушать собираешься. Я же только картинки смотрю, – вздрогнув при звуке моего голоса и тут же изобразив беззаботность, сказала она.
– Интересный подход. Надо взять на заметку.
– Обращайся. У меня полно идей.
– Это прекрасно. Явно пригодится.
– Все еще надеюсь, что нет.
– О Чернявом в новостях не сообщали?
Бросив на меня быстрый взгляд, Маруся покачала головой и тут же с вышколенной улыбкой официанта спросила:
– Кофе?
– Лучше чай. Спасибо.
– А мне кофе, – плюхнувшись на табурет по соседству, возвестила Сашка. Остальные поддержали ее выбор напитка.
– Какие будут предложения? – когда все переместились в гостиную, поинтересовалась Маруся.
– Предложения лучше попридержать. Если повезет, не пригодятся вовсе, – наставительно заявила Сашка. В какой-то мере я была с ней согласна – иногда спешка может и головы стоить. Впрочем, с промедлением история та же.
– Незнание убивает, – тяжко вздохнула Жанна. Сашка саркастически улыбнулась.
– Ты напутала, это про курение.
– Про ЗОЖ потом поговорим, – нахмурилась Маруся.
– Да, давайте лучше о покойнике, – закивала Нора. Она всегда умела выбирать выражения.
Все разом поморщились, будто приступ острейшей зубной боли ударил по каждой. Но Всеумнейшая Корф привычно сделала вид, что не замечает чужих мытарств.
– Признавайтесь, к кому дядя явился?
– Судя по всему, он просто проезжал мимо, – хмыкнула Маруся, прервав затянувшееся молчание. – И решил испортить нам праздник. Плохой человек. Ай-я-яй.
– Так не бывает, -покачала головой Дора. Она заметно устала. Темные тени залегли под глазами. – Давайте подумаем. Может, кто-то из нас с ним знаком. Я не говорю о дружбе домами. Вовсе нет. Но… где-то видели, пересекались на чьем-нибудь празднике или по работе…
Последующие несколько минут каждая усердно сканировала собственные мозги в поисках нужной информации. Не нашлось.
– А если его все-таки Ковалев подослал? – робко сказала Жанна. Иметь под рукой козла отпущения, годящегося на все случаи жизни, безусловно, удобно.
– Хорошо, – кивнула Дора. – Представим, что это так. Зачем ему это?
– Как зачем? – возмутилась Жанна. – Посадить меня в тюрьму и забрать все имущество себе.
– Оно ему и так принадлежит, – фыркнула Нора. – Деньги-то его.
– Деньги его. А годы жизни – мои. Так что, все поровну, – отрезала Жанна.
– Какие годы? – возмутилась Нора. О чужой личной жизни она всегда знала лучше всех. – Вы разбежались, едва медовый месяц кончился! И после первой же ссоры к адвокатам побежали. Не брак, а сплошное судебное заседание.
– Маловероятно, – влезла я, не желая вдаваться в подробности чужих отношений. – Я не раздел Ковалевских капиталов имею в виду, а обвинение в убийстве. У тебя целых пять свидетелей, что ты невиновна и к дяде близко не подходила.
– Мы просто не знаем его плана! Этот человек полон коварства! Может, он хочет, чтобы мы думали…
– Еще идеи есть? – перебила Нора. Жанна обижено засопела.
