Вы всей полнотой перетрахались,
вы чёрный весь выпили чай,
слагали толпой амфибрахии,
и рифмы плели невзначай.
С горящим в глазах кофеином,
в потоке бессвязных речей,
вокальной волной муэдзинов,
сдувавшие пламя свечей.
Вы все в моей раненой памяти,
я всех бесконечно люблю,
вы клином живым протаранили,
борта моему кораблю.
О, сладость безумного общества!
анклав сумасбродных затей,
мгновений в инфинити сброшенных,
как шёлковый пух лебедей.
Чики-брики
Чики-брики – Голубой Маврикий,
и Французская Полинезия,
и кокетка цветочная – цезия,
и Орфей со своей Эвридикой.
И соседи – на вид сибариты,
под истошные крики – иди ты!
в безделушках и в стрижках каре,
дверью грохают на заре.
Наше с кисточкой от Мурлыки,
загулявшего в дебрях диких,
в позе пафосной канарейка,
не клюёт коноплю – злодейка!
Нет ни аистов, и ни цапель,
только ситец сплошной да штапель,
и ни розовый, и ни фламинго,
вместо птичек – клыкастые динго.
Не под пальмами лежачок,
а в воде не тунец – бычок,
и крылатые в синюю высь,
чёрной стаей грачей поднялись.
По сусекам совсем не густо,
ни арабики там, ни робусты,
только чайных пакетиков проза,
да на крышке чеканная роза.
И остались одни испарения,
приснопамятных теноров пения,
да жучков королевская рать,
с ними, видно и век коротать.
Отшибло
Всё-то было – да отшибло память,
и теперь, поди ж ты, в новой доле выть,
заползти чоли под лежачий камень,
так с пустой головой и застыть.
И пускай очумелое времечко катится,
и двуногие с ним во всю прыть,
затесаться поглубже под матрицу,
да усами сигналы ловить.
И не надо душевных терзаний,
проходили мы: быть – не быть,
и бега эти все – тараканьи,
и науки – свободу любить.
Было, было – да истекло,
просквозило – и пронесло,
все под матрицей заняты щёлки,
и усы в них торчат, как иголки.
Не пьян шаман
Не пьян шаман, но прыток, рьян,
отправил готику вампирам,
ворвался в жанр, могуч и рван,
и гранж врубил небесным клиром.
Стоп, растаман – но пасаран!
шиш, балабончик амарантов пряных!
грильяж опущенный в нарзан,
растрелли пузырьков стеклянных.
Истёк рустик рекой в меланж,
ретро в рулеты закатали,
и миллиардами под гранж,
рубины в воздухе летали.
Сумасшедшая любовь
Бестелесная тонкая муза,
золотой эротический сон,
стрекоза, баттерфляй и медуза,
в тебя дурень телесный влюблён.
