***
…И вновь я должен просыпаться,
Едва заснув, и вспоминать,
Пред кем успел я оказаться
У края платья, целовать
Её ногти, пальцы, локти, плечи,
Язык – вымаливать ответ,
И вдруг понять, что я отвечен,
Но – странен след… а имя – бред…
1992
СОН, НЕ СТАВШИЙ СОНЕТОМ
Ты мне приснилась… мне приснились Вы,
А ты давно истаяла в молчанье…
Но Вы стояли в замке со свечами,
Я пил росу с предутренней травы…
Далёкий свет бессонными ночами
Мерцает нам животными лучами
Из янтаря – застывшего, увы…
Так мы разделены годов скалой,
Расплёсканной затянуты смолой
И, словно древней фауны комочки,
Едва ли сможем жить без янтаря…
Во сне мне не хватало декабря,
А для сонета не хватило строчки.
1992
***
Поезд чихнул – и в неведомом городе
Выплюнул нас на горячий перрон.
Крики носильщиков. Воздух, распоротый
Солнцем и криками. Стая ворон.
Рыжий трамвай, колее изменяющий
И догоняющий беглый состав:
Нас выручающий… – Нас окружающий
Жарким железом дверей. И, устав
От неизвестности, от устремлённости,
Видя, что наши вагоны пусты,
Я, отупев, поддаюсь обречённости
И заполняю пустые листы:
«Мысли сбиваются. Сны не сбываются.
Наши любимые любят других…»
Только под утро с трудом забываются
Крики ворон. Мёртвый город затих.
1992
***
Я запомнил название дикого города,
Что смеялся мне вслед гулким эхом шагов
И цеплялся за редкую белую бороду
Белой пылью искрошенных солнцем домов.
Это имя дышало в затихших автобусах
Шелковистым шуршаньем летучих мышей
