«Но вот куда?.. Любаша, Даша, Тоня…», —
Бубнил в подушку Пименов Данил,
Ловя глотки «холодного» в бидоне…
Он встал с кровати, глянул на часы,
Затем в окно, в открытую газету
И… расчесав кудрявые усы,
Пошёл…
за опохмелочкой к соседу.
«По полю шёл кудлатый странник…»
По полю шёл кудлатый странник,
Голодный, мокрый и больной.
Он нёс букетик расставаний
И солнце с летней тишиной.
Сходились облаком туманы,
Играли с холодом ветра,
Влетая в полые карманы
Больного странника. «Пора-а-а!..», —
Кричал он в медленное небо…
А в серо-синей высоте
Летела царственная лебедь,
Маня крылом своих детей.
Но лес ещё дышал зелёным,
Хоть постарел и был тяжёл.
И, вместе с лесом, белым лёном
Седело время. Странник шёл.
– Эй, кто ты, друг, – его спросили, —
Откель шагаешь и куда?..
– Да Август он, такой красивый, —
Шурша, ответили осины, —
– Идёт пока хватает силы
И… переходит в холода.
ПРИЁМНИЧЕК
Уймись, приёмничек, не стоит
Внушать мне псевдооптимизм.
И так ты нервы мне расстроил,
В сознанье дырочку прогрыз.
Я знаю, всё совсем иначе
На белом свете обстоит:
И твой счастливый мальчик – плачет,
И русский в клеть окна глядит,
И старики совсем забыты,
И этнос – в коврик: наплевать…
Довольно фальши!.. карты биты!..
Не вижу смысла продолжать…
Но я хочу поверить в чудо,
Что наш верховный – волонтёр,
Что патриарх не над Талмудом
Творит Любовь, рабам в укор,
И земли вспаханные – живы,
Где каждый волен и богат,
И не вскрывает в недрах жилы
За деньги избранный собрат.
И я, ища волну другую,
Через поток враждебной лжи,
Назло врагам не паникую…
Где правда, друг мой, подскажи?..
НЕ ВИДЕТЬ МИР
Не видеть мир и не пытаться видеть,
Попинывая глобус так и сяк…
Зачем живёшь, судьбы своей водитель,
Попав опять по глупости впросак?..
Кружить с антенкой… скучно до блевоты,
Ловить волну и тупо ей внимать.
А смысл-то… – во взгляде. Правда, вот он…
Осталось только зеркало достать.
Включи мозги, не парься на подсказках.
Ты разобраться должен в этом сам.
Иль ты не той фортуною обласкан,
Чтоб вспоминать ещё про небеса?..
Я удивлён, что вас ужасно много
И все вы – люди, господи прости.
Не видеть мир (о, как это жестоко!..)
И быть себе помехой на пути.
ВЕЧЕРНИЙ ЭТЮД. АВГУСТ
Ну, наконец-то!.. Первый ясный вечер.
Сидит за тюлем розовый кузнечик,
Глядит завороженно на закат,
Вернувшемуся лету о-о-о-чень рад.
И тишина. Безветренная тишь.
Кругом покой, куда не поглядишь.
Воспрял кипрей: верхушками маяча,
Ещё цветёт, ещё чего-то значит…
И даже стог соломы стал пушист.
За стогом ворон топчется, фашист.
В кустах – сорока, будто онемела,
Сидит одна, забыла что хотела.
А вот и утки: медленно плывут,
Озёрный холод ластами гребут,…
Но аккуратно, чтобы не вспугнуть
Уснувший ветер, прекративший дуть.
СОПРОВОЖДАЮЩИЙ ЖИВУЩЕГО
