Совершенный изъян

15

Алла сидела в коридоре, напротив кофейного автомата. Она обнимала ладонями пластиковый стаканчик с кофе, но пара уже не было, коричневатая пенка сошла, и кофе превратился в холодную чёрную жижу, похожую на отработанное масло. Алла, судя по всему, не сделала ни глотка.

– Ты всё? – спросил Пётр.

Алла улыбнулась и кивнула.

– Давно уж. Долго тебя там промариновали. – Она сделала глоток, поморщилась и поставила стаканчик на скамейку. – Проводишь до трубы?

Они молча вышли из отделения. Хлопнула за спиной тяжёлая дверь, Пётр вздрогнул.

На улице светало.

Солнце скрывала плотная пелена облаков, и казалось, что над домами происходит химическая реакция пара, света и снега. Рваные истошно-жёлтые полосы перетекали в густо-оранжевый, а затем и в багровый, который отражался в затемнённых окнах муниципальных домов.

Со стороны восхода налетел резкий колючий ветер, и Алла подняла меховой воротник искусственной шубки. Петра холод не беспокоил. После духоты в отделении, когда в лёгких оседала свинцовая пыль, дышать на улице было приятно до головокружения.

Алле явно не терпелось о чём-то спросить. Несколько раз она резко вздыхала, но так и не решилась начать разговор. Когда здание отделения скрылось за поворотом, Пётр сказал, глядя в сторону, ни к кому обращаясь:

– Безумный день!

И Алла схватила его за плечо.

– Что теперь будет-то? Виктора сняли со всех смен! Я думала, и тебя…

– Меня тоже снимут. А вот чего дальше – неясно.

– Виктор – полный кретин! Как так можно! Когда он успел-то? Нормальные вроде приехали.

– Я и сам не знаю, когда успел. Вообще впервые его таким видел. Он приложился несколько раз, конечно, но не так уж и много выпил.

– И что теперь?

Они остановились на светофоре – по привычке, ведь машин не было. Петру захотелось сказать что-то воодушевляющее. Но он не смог придумать что.

– Не знаю. – Он покачал головой. – Они по ходу хотят всё на Вика свалить.

– Как? – Алла отпустила его руку.

– Да как-как…

Пётр, не дожидаясь, пока загорится зелёный, зашагал на другую сторону улицы. Алла заспешила за ним.

– Паренёк был жив, – сказал Пётр. – Вик по пьяни решил его палкой приложить. Непредумышленное убийство. У них всё отлично сходится. И ещё та девчонка с шунтом, которой мы мозги спалили…

– Но ведь это, – Алла догнала Петра, часто вздыхая от волнения, – не правда?

Она замолчала, ожидая ответа.

– Конечно, неправда! Я сказал, что таких показаний давать не буду. Поэтому и меня наверняка отстранят.

– Так и что теперь делать?

– А что теперь делать? – нахмурился Пётр. – Чего тут вообще можно сделать?

16

Киоск с переливающейся трёхцветной вывеской работал. Пётр взял бутылку подешевле и, сунув её в карман куртки, зашагал по направлению к дому, придерживая локтем, чтобы та не выпала из кармана.

За спиной послышались вопли сирены.

Пётр обернулся и увидел фургон – такой же, как у них с Виком. Фургон пронёсся по пустой дороге, нервно притормозил у перекрёстка, засвистел шинами и повернул, опасно завалившись на бок. На секунду Пётр представил, что это он сейчас сидит в том фургоне, Вик за рулём, они включили давно отказавшую сирену и несутся в отделение, чтобы доставить выжившего – единственного живого человека, которого они нашли за кольцом.

Пётр усмехнулся, поправил в кармане бутылку и – пошёл домой.

Пить он не собирался. Киоск с трёхцветной вывеской был неподалеку от трубы, и он заглянул туда по привычке, купить чего-нибудь впрок. Но дома, раздевшись – снова начали топить, – он присел на кухоньке, открыл пищевой брикет и плеснул немного водки в стакан.

– Эх, Вик… – пробормотал Пётр и посмотрел в окно, на серый замёрзший город.

Казалось, вопль полицейской сирены ещё доносится из глубины улицы, как эхо.

– Вик! – Пётр выдохнул и осушил стакан. – Ты – мудак!

И тут же подумал, что, если бы Вик не устроил пьяное представление в отделении, разговор с Краем всё равно бы состоялся.

Ничего нельзя было изменить.

Пётр налил ещё, но пить не торопился. Он принёс из гостиной дзынь и положил его рядом с бутылкой. Дзынь теперь напоминал пыточное устройство, которое используют на допросах, чтобы выбивать из задержанных показания.

– Вик, Вик… – повторил Пётр, глядя в стакан.

Он снова выпил водку залпом и откинулся на спинку стула. Китайское пойло прямиком попало в жилы и разошлось огнём по всему телу. Пётр подумал, что может сидеть на тесной кухоньке до скончания времён. Бутылка никогда не закончится, восполняясь из ничего, как в виртуальной реальности, его никто не побеспокоит, его не станут искать, когда он не придёт на смену – ведь все его смены скоро отменят. Он нужен не больше, чем те трупы, которые они запаковывают в чёрные пластиковые мешки.

Пётр надел дзынь и, уже включив его – всё мгновенно закрасилось синим, – вспомнил о кристалле. Вышел в гостиную, но нашёл только стакан с остывшей водой. Он искал кристалл и в спальне, и на кухне, и даже в маленькой комнатке, куда обычно не заходил, потому что там пахло, как в квартирах, где кто-то недавно умер.

Наконец, вернувшись на кухню, Пётр свалился на заскрипевший стул, налил водки и – вздрогнул, точно его прошил электрический разряд. Валяющийся на столе дзынь работал. Включённое забра́ло отбрасывало на гранёную бутылку неровную синюю тень. Пётр раскрыл руку и уставился на кристалл, который всё это время лежал у него в ладони. Маленький камень, похожий на окаменевшую личинку.

На сей раз Пётр нагрел воду сильнее. Микроволновка работала в режиме гриля – это показалось ему забавным, и он даже хохотнул, отпив горькой, как микстура, китайской водки. Раздался звонок. Пётр поставил стакан с горячей водой на стол, бросил в него кристалл и нацепил дзынь.

Через несколько секунд рядом с ним появилась темноволосая девушка. Синдзу стояла у плиты, повернувшись к нему спиной – так, словно собиралась приготовить что-то на ужин.

– Синдзу! – позвал Пётр.

Она обернулась и, облокотившись на варочную панель, улыбнулась Петру.

– Я тебя знаю! Я тебя знаю! Ты…

– Я – другой, я – не такой! – Пётр плеснул себе ещё водки. – Всё это уже было! Мне нужно задать тебе вопрос. Один долбаный вопрос! Ты сможешь ответить?

– Конечно!

Синдзу наклонилась к Петру. Лицо её было так близко, что он мог бы почувствовать её дыхание – если бы она дышала.

– Я люблю отвечать на вопросы!

– Тогда… – Пётр невольно отодвинулся от призрака. – Расскажи мне, что такое трёхцветная радуга.

17

Клуб находился внутри третьего кольца, и ехать туда на трубе нужно было с четырьмя пересадками. Пётр проснулся в полдень, принял душ и выпил стакан водки на дорожку в надежде, что это избавит его от мигрени и тошноты, однако ему стало только хуже. Он думал остаться, но спать он уже не мог, а сидеть в духоте, в компании с пустой бутылкой, было невыносимо.

До станции трубы Пётр плёлся, как зомби. Медленно переставлял ноги, точно боялся поскользнулся. Каждый шаг давался ему с трудом. Казалось, в голове сейчас что-то разорвётся, и раскалённая тёмная кровь брызнет из глаз.

Пётр сделал крюк, заглянул в магазинчик с цветной вывеской, купил банку лёгкого пива и выпил её – судорожными, быстрыми глотками, – прислонившись спиной к стене киоска. Над головой у него мерцала трёхцветная радуга.

После пива ему полегчало, но когда он спускался в трубу, то понял, что совершенно пьян.

Станция, похожая на залитый бетоном котлован, была оглушительно пуста. Пахло плесенью и мочой, половина ламп не горела. От давящего на грудь смрада кружилась голова. Пётр привалился к выщербленной колонне, где поверх грязевых разводов и трещин был намалёван красной краской кривой, разбитый припадком иероглиф.

Одно пиво. Пара глотков водки. И он не стоял на ногах.

Из чёрного туннеля потянуло горячим воздухом, бившем в лицо, как отработанный газ из дюз. Пётр побрёл к перрону, будто и правда ждал прибытия огромного корабля, который увёз бы его подземными течениями подальше от дома, от города, от всего, что он знал.

Сначала он перепутал линию, пото́м вышел не на той станции. От гулкого воя в поездах закладывало уши. Он был как после контузии. Ближе к центральным районам в вагон набились люди – холодные и бесполые, как куклы для демонстрации нарядов в стиле унисекс. Все оделись в бесформенные дутые куртки, словно в трубе запрещалось носить другую одежду. У многих были шунты – Пётр видел это по глазам, по мёртвому отсутствующему взгляду.

Когда он выбрался из трубы, начинало темнеть. Он встал под столбом с продетыми одно в другое, как в детском фокусе, неоновыми кольцами, которые подсвечивали спуск на станцию. Одно кольцо потрескивало и мигало. Пётр закурил. Ветер нёс в лицо серый снег, и Пётр отвернулся, спрятав сигарету в ладони.

Адрес клуба он нашёл быстро, но долго не мог понять, где находится вход. В итоге оказалось, что нужно зайти во двор – тёмный, как во время перебоев в энергосети, – и спуститься по лестнице в подвал. У входа Петра встретил лысеющий парень с редкой бородкой – высокий, но худой, как после болезни, – и Пётр даже не сразу сообразил, что тот работает здесь вышибалой.

– Дверью ошибся, папаша?

– «Трёхцветная радуга»? – уточнил Пётр.

– «Радуга», «Радуга». – Парень похлопал его по спине так, словно помогал прокашляться. – Только тебе, папаша, не сюда. Там рюмочная вниз по улице. Остаканишься так, что…

– Эска! – хмуро перебил его Пётр и показал удостоверение.

Парень хмыкнул, пожал плечами и отступил в сторону. Пётр прошёл в широкий бетонный зал.

– Давай! – крикнул вышибала ему в спину. – Оттянись там хорошенько, эска!

В зале было темно. С потолка свешивалось несколько круглых ламп, как на станциях в трубе, а также огромный, похожий на лучевую пушку прожектор, но заправилы, похоже, экономили электричество, и света едва хватало на то, чтобы очертить в сумраке прямоугольную площадку по центру – видимо, танцпол с затоптанным синим полом. Столики у стен тонули в темноте. Поначалу Пётр решил, что в клубе никого нет, и лишь пото́м заметил несколько одиноких фигур за барной стойкой.

– Вам чем-то помочь? – послышался женский голос.

Рядом с Петром возникла тощая официантка в тёмной обтягивающей одежде.

– Да, – сказал он, – я ищу девушку. Она…

Официантка нахмурилась и отвернулась.

– Это не ко мне! – бросила она через плечо и быстро зашагала к следующему по очереди клиенту.

Пётр подошёл к бару. Бармен, бородатый и полный, с раскрасневшимся от духоты лицом, был первым, кто походил здесь на живого человека.

– Чего налить? – Бармен улыбнулся, демонстрируя неровные, пожелтевшие от никотина зубы.

– Я ищу девушку… – снова начал Пётр.

– Вы выбрали правильное место!

Пётр раздражённо сунул бармену под нос удостоверение.

– О! – Бармен с наигранным испугом вытаращил глаза. – Какие люди! – и добавил тише, перегнувшись через стойку: – Будет рейд, да?

– Хватит кривляться! Я провожу расследование. Ищу девушку… – Пётр полез в карман за снимком, который выпросил у Аллы, – девушку, лет двадцати. Она…

– Здесь иногда бывают такие девушки.

– По нашим сведениям она часто ходила в это заведение. Блондинка, среднего роста, худощавого телосложения, красивая, соломенные волосы до плеч.

– Ага, ничего так!

Пётр лихорадочно проверял карманы.

– У неё есть шунт. И татуировка под ухом.

За стойкой захохотали.

– Ты, мужик, прикалываешься, да? – прыснул бармен. – Девушка с шунтом? Двадцать лет? Тут таких не бывает, не!

– Я провожу расследование, – Пётр опёрся о барную стойку, – и советовал бы вам…

– Не знал, что эска проводит расследования, – продолжал кривляться бармен. – Вы же только жмуриков на улицах подбираете?

– Слушай, ты!

Пётр схватил бармена за куртку, но тот лениво отпихнул его одной рукой.

Снова смех.

– Хватить паясничать! А то настоящую полицию вызовем, эскашник!

Пётр продолжал искать снимок – хотя проверил всё уже по несколько раз. Пальцы у него тряслись.

– Тебе бы глотнуть чего, – внезапно подобрел бармен. – А там, глядишь, и девушка найдётся. Так обычно и бывает.

Пётр постоял несколько секунд – руки в карманах, – и залез на стул у барной стойки.

– Водка есть? – спросил он.

– Водки нет! – радостно объявил бармен. – Тут коктейльный бар! Коктейли, понимаешь? Тебе какой – «Розовую усладу» или «Секс на пляже»? Первый налью за счёт заведения, раз уж мы с тобой успели подружиться.

– А есть чего-нибудь без розовых соплей?

– «Смерть под проводом»! Клёвый шотик. Три слоя, и все смертельные! Как по мне, ты откинешься сразу же, даже платить не придётся.

– Давай!

Пётр вздохнул и попытался унять дрожь в руках.

– Что за девушка-то? – спросил бармен, наливая в водочную рюмку что-то зелёное и густое, как сахарный сироп. – Фотка хоть есть? А то ты прям так её расписал!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.