– Саша, ты берешь это дело? – со всей серьезностью поинтересовался Воронцов.
– Да, – железно ответил Родин.
– Отлично. Завтра я не смогу – буду на похоронах друга. Уже в понедельник утром на планерке доложишь, – добавил Воронцов.
– Хорошо. – ответил Родин. – Я беру 407?
– Да, бери. Всё, что нужно, бери. Люди нужны ещё?
– Я уже об этом позаботился.
– Надо весь лес проверить, понимаешь?
– Конечно, Павлович, – Родин мельком глянул на часы и добавил: – Пора на допрос. Там уже ждут.
Выйдя за дверь, Родин сказал:
– У нас ещё есть немного времени до отчета по вскрытию. Чтобы не терять его зря, идем в комнату для стрельбы.
– Сейчас? – удивлённо спросил я.
– А почему нет?
Я сразу подумал, что Родин так хочет отключиться от увиденного и снять напряжение. Тогда зачем ему я? Ладно, посмотрю, как он стреляет. Я даже оружие никогда в руках не держал. Только пневматика дома есть.
– На проходной распишись, – скомандовал Родин.
– Я что… тоже буду стрелять?
– Да. Пора тебе оружие выдать.
– Мне? – недоумевал я.
– Да. У тебя будет пропуск в эту комнату. Всегда сможешь прийти пострелять. У тебя должно быть оружие. Мы многих будем допрашивать, понимаешь? Мало ли что. Твоя безопасность – мое спокойствие! Увидимся у Саблина в два. Я побегу на допрос, охотник уже там. Тебе тут всё подскажут. Завтра получишь разрешение на ношение оружия. Пока на резиновых пулях. Для самообороны хватит. Всё я пошел.
Держу в руках пистолет… Впереди мишень… Справа инструктор всё что-то подсказывает. А я снова растворяюсь в своих мыслях…
Неужели маньяк смотрел на жертву так же, как я сейчас смотрю на мишень? Равнодушно, видя лишь цель для пули? Но ведь там были не бумажные круги, а тело из плоти и крови.
Раздался звук выстрела! Снова! Снова выстрел! И снова! И снова!
Мишень едет на меня. Я хорошо справился. Не так уж это и трудно – просто целься в мишень. Отстреляв четыре магазина, я выхожу в коридор.
Вот как, оказывается, это просто: одно нажатие пальцем на курок, и – в яблочко! обрывается чья-то жизнь. Так легко и так просто? Как так? Нет, страшно всё это…
“А если бы передо мной стоял тот, кто совершил это страшное преступление в лесу, смог бы я убить его? – на мгновенье задумался я. Ответ не заставил себя ждать – я бы даже не задумался.
Глава 5
Кабинет судмедэксперта находится в подвале нашего здания. Саблин часто заходит к нам, а бывать в его кабинете мне никогда не доводилось. Пройдя по длинному узкому коридору, зажатому серостью холодных унылых стен, я открыл тяжелую металлическую дверь. Родин и Саблин уже что-то обсуждали.
– Это ты, Костя… Заходи быстрее, закрывай дверь. – командным голосом произнёс Саблин.
Он похож на работника мясной лавки. Высокий, широкоплечий, грузный! На голову выше меня и килограммов 150, наверное, будет. Фартук темно-зеленого цвета и резиновые перчатки добавляют колоритности его образу. Он отходит в сторону, и я вижу её. Девушка лежит на металлическом столе, покрытая белой простыней. Теперь я знаю: её звали Аня.
– В общем так… – протрубил зычным голосом Саблин, возвратив меня к реальности.
Этот, казалось бы, бесстрашный человек, тоже был поражен жестокостью убийства, что читалось по его обычно жизнерадостному, но сейчас несколько растерянному лицу.
– …время смерти – примерно 9-11 часов вечера. – Причина смерти – внутреннее кровоизлияние от одной из ножевых ран. Убийца нанес ей 4 удара ножом справа, 2 слева и 1 со спины. Они все могли быть смертельными…
«Это просто ужас какой-то», – подумал я.
– Ширина лезвия 4 см, нож без зазубрин. Похоже на то, что он из типичного кухонного набора. По некоторым порезам видно, что хорошо наточен… 4 пулевых ранения в голову, выполнены после того, как наступила смерть. Кровь уже не циркулировала, поэтому её мало. Следы от веревки на лодыжках, щиколотках, шее. Ширина веревки 1 см. Был защищённый половой акт. Синяки во влагалище и разрывы говорят о том, что она сопротивлялась, когда её насиловали. Судя по всему, насильник был один. Убийца выше её – ссадины и синяки тому подтверждение. Мышцы сковывает при нагрузках, если скрестить руки вверху, как щит. Либо она так защищалась, либо он тащил её, крепко держа за руки. Судя по трупным пятнам, тело перемещали после смерти.
– Впервые вижу такой ужас. Вернее, такую нечеловеческую жестокость! – медленно произнес Родин.
– Она не знала убийцу, – добавил Саблин.
– Почему вы так думаете? – поинтересовался я.
– Понимаете, когда жертва защищается, у неё остаются защитные раны, и у этой девушки их довольно много. Если жертва знает своего убийцу, по моему опыту, она просто вытягивает руки вперед и как бы просит остановиться. А здесь… – и Саблин отрицательно покачал головой. – Но это только предположение. Что ещё хочу сказать: ей вытерли лицо влажной тряпкой или салфеткой. Уже после чего, наверное, надели парик. Судя по фрагментам пищи в желудке, она ела примерно за 3-4 часа до смерти.
– Что по алкоголю, смотрел? – спросил Родин.
– Токсикологический анализ ничего не показал. В общем как-то так. Плохо всё. Очень плохо.
– Что Вы имеете в виду, Петр Михалыч? – спросил я.
– Тот, кто это сделал – не человек, – ответил Саблин и с грустью посмотрел на меня.
– Это может быть наша жертва? – спросил Родин и показал фото.
– Да. Это она, – без сомнений ответил Саблин.
Видно, что он её хорошо изучил.
Родин о чём-то думал и кивал головой:
– Костя, пойдем наверх, узнаем адрес девушки. Надо оповестить родителей. Михалыч, спасибо.
– Держите меня в курсе всего, – ответил Саблин.
– Да конечно! Если что-то ещё найдешь, тоже сразу звони, – сказал Родин. И они с Саблиным многозначительно посмотрели друг другу в глаза.
– Я пойду переоденусь, – сказал Родин, как только мы вышли в коридор. – А ты кофе нам возьми. С самого утра голова кругом. Жди меня у центрального входа, я быстро.
– Понял вас, Александр Львович.
